НЕ УПИВАЙТЕСЬ!

Насколько отличаются между собой пьянство и так называемое умеренное потребление спиртного? Этот вопрос все чаще и чаще поднимается среди евангельских христиан постсоветского региона, столкнувшихся с феноменом умеренного употребления вина западными христианами. После провала со своим рейтингом в прошлом году напился даже президент США. Нормально ли это для человека, называющего себя христианином? Может быть, наша оценка периодически напивающихся христиан и сурова, однако лучше смотреть правде в глаза, чем отворачиваться от ее испытывающего взора.

Следуя «богословию» некоторых православных лиц, искажающих смысл Писания посредством избитой фразы «Пей, но не упивайся», все больше и больше молодых христиан наших церквей начинает причащаться к этому опасному зелью. Сколько же можно пить вина христианину? На этот вопрос сегодня существует уже не один ответ. Соответственно, изменились и стандарты поведения. Один «ради частых своих недугов» пьет вино стаканами, а другой избегает с ним малейших контактов любой ценой. Кто же из них прав и насколько? Не является ли весьма зыбкой та граница, которую люди пытаются провести между умеренным и неумеренным употреблением спиртного?

Сторонники «культурного» отношения к вину утверждают, что христианам, хотя и не рекомендуется употребление спиртного, но и не запрещено совсем. Иными словами, разрешено все, что не запрещено. Некоторые же из них заявляют, что мера ограничения в употреблении вина должна определяться не ссылкой на Библию, а здравым смыслом.

Конечно, защитники умеренного использования вина апеллируют к самой Библии. Так, в Ветхом Завете при исполнении ежедневных жертвоприношений использовалось вино (Исх. 29:40). Священникам вменялось есть все, что приносили израильтяне, включая вино (Числ. 18:12). И Иисус Христос в Новом завете ни разу не осудил употребление спиртного. Напротив, Он Сам его употреблял и даже умножил на свадьбе в Кане Галилейской (Ин. 2). У Него и репутация была «любителя выпить» (Мф. 11:19).

Писание осуждает не спиртное вообще, а его чрезмерное использование. В тексте Лк. 21:34 пьянство поставлено в один ряд с земными заботами и объедением, но никому в голову не придет запретить людям кушать и думать о житейских проблемах. Слова же Павла к Тимофею (1 Тим. 5:23) призваны умерить его личный трезвеннический пыл, а не якобы существовавшую в то время традицию воздержания от спиртного. Более чем вероятно, что большее медицинское назначение в древности придавалось елею, нежели вину (Ис. 1:6, Иак. 5:14).

Пьянство в античности было не просто широко распространено, но и поставлено на религиозную основу, как, например, поклонение богу вина - Вакху - вакханалии. Таким образом, у древних христиан было куда больше поводов для полного запрета, дабы даже случайно не быть принятыми за поклонников этого божка, то есть не подать и повода. Тем не менее, Иисус и авторы Нового Завета, такой идеи не проповедовали! Почему?

Вино даже будет в вечности, поскольку Христу принадлежат слова: «Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (Мф. 26:29). Он даже выбрал его в качестве символа Своей Крови для совершения Вечери Господней.

Вино в Библии восхваляется как дар Божий (Быт. 27:28; Втор. 8:7-10; Пс. 103:15; Еккл. 9:7; ср. Быт. 14:18), который веселит жизнь (Еккл. 10:19). Оно в качестве жертвы возлияния призвано сопутствовать радости совместной трапезы перед Господом (Втор. 14:26). Поскольку же иногда мера в употреблении вина превышалась (Ис. 28:7-8; Ам. 6:6), от подобного злоупотребления Библия настоятельно предостерегает (Притч. 20:1; 23:29-35; Еф. 5:18).

Иными словами, делают вывод защитники умеренного использования вина среди евангельских христиан, не нужно создавать проблемы там, где ее нет. Пользуйтесь вином, только в меру, и все будет хорошо, - говорят они.

Действительно, почему это о Христе сказано, что Он «пил вино» (Лк. 7:33-35)? Означало ли это умеренное использование вина?

Позвольте в этом усомниться. У нас нет доказательств тому, что это было вино, по своему составу отвечающее современному. Вино в древности изготавливалось путем смешения воды и перебродившего вина до концентрации обычного напитка. Это «вино» в качестве повседневного продукта питания употребляли все израильтяне, везде и по любому поводу (Ис. 55:1; Мф. 9:17; 11:19; Лк. 5:29-30), а не только на особых торжествах.

С учетом данного обстоятельства под выражением «пить вино» следует понимать обычное участие в трапезе, что в еврейской традиции указывало на взаимное уважение и разделение убеждений другого человека. За это Христа постоянно порицали. Никто ни разу не порицал Его за употребление обычного «вина», поскольку это делали все без исключения Его соотечественники. В то время просто не было иных пригодных для хранения и безопасных для питья напитков. Разбавленное же вино было прекрасным средством обеззараживания воды и потому служило цели утоления жажды.

Примечательно, что выражение «человек, который любит пить вино» (Мф. 11:19) противопоставлялось назарейству Иоанна Крестителя, а не обычному иудею. Назорей же не имел право употреблять даже изюма в пищу, не то что концентрированного («сикера») или разбавленного («вино») вина. По этой причине и сказано: «Ибо он будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера…» (Лк. 1:15).

Слово «сикера» в тексте Луки является транслитерацией древнееврейского слова «сикера», обозначавшего крепкий спиртной напиток. Поскольку это цитата из Ветхого завета, то сикера упоминается только здесь в Новом Завете. Во всем остальном тексте Нового Завета для обозначения вина используется только одно слово – «хойнос» – без различения, разбавленное ли это вино или нет.

Фактически осуждалось в народе лишь употребление неразбавленного вина, которое называлось «сикера» (Втор. 14:26; 29:6; Суд. 13:4; 1 Цар. 1:15; Притч. 20:1; 31:4, 6; Ис. 5:11; 24:9; 28:7; 29:9; 56:12; Мих. 2:11; ср. Притч. 23:30; Иер. 51:7; Деян. 2:13). Разумеется, необходимость содержания в еврейских домах этого крепленого вина (Втор. 14:26) была оправдана в виду того, что оно подлежало дальнейшему разбавлению. Отсюда и факт некоторой взаимозаменяемости «винных» терминов в Писании (1 Цар. 1:13-16; Ис. 5:11; Лк. 1:15). Данное смешение значений слова «вино» (особенно в Новом Завете, где не делается различия между просто «вином» и «сикерой») объясняет, почему употребление этого напитка то воспринимается как нормальное явление (Ис. 55:1; Мф. 11:19; Лк. 7:33-35; 1 Кор. 11:28), то осуждается (Ис. 5:11; Еф. 5:18; 1 Фес. 5:6-8; Откр. 17:2).

Сказанное нисколько не превращает еврейскую нацию в трезвенников, поскольку пьяницы были всегда, но это пьянство неоправданно связывать с повседневным напитком, называемым в народе и в Библии «вином» (на евр. «яйин»). Свежий виноградный сок (см. Быт. 40:11) отличался от этого «вина» и назывался на еврейском «тирош». «Сикера» была крепким спиртным напитком, который в неразбавленном виде употребляли лишь люди с плохой репутацией. Таким образом, под «вином» в Писании мы должны понимать смесь из воды и вина, то есть разбавленное вино, о чем говорят такие тексты, как Притч. 9:2, 5; Песн. 7:3; Ис. 65:11.

Раввин М.С. Исаакс отмечает: «В Палестине обычно не употребляют перебродившее вино. Наилучшее вино сохраняется сладким и пресным. Евреи на своих религиозных праздниках и свадебных банкетах никогда не употребляли никаких «сквашенных» (перебродивших), то есть содержащих алкоголь, напитков. Для своих личных, а также всенародных жертвоприношений и излияний вина они брали от виноградного плода, то есть свежий виноградный сок и изюм, или сушеный виноград, как символ благословения. Закваска для них всегда служила символом распутства, так как и в природе, и в науке закваска сама по себе есть разрушение и гниение».

Правда, некоторые евреи считали, что перебродившее вино уже не способно бродить и потому может считаться чистым.

Иными словами, распространенное в народе наименование «вино» было ни чем иным как обычным напитком. Это название произошло по причине того, что этот напиток изготавливался с участием вина, но никогда не был равнозначен этому крепленному вину, которое называлось «сикера».

Разумеется, иногда новозаветное слово «вино» могло обозначать не повседневно употребляемый напиток (Мк. 15:23; Лк. 10:34). В этом случае речь идет о концентрированном или неразбавленном вине, используемым в качестве лекарственного средства. Данное значение этого слова перекликается с употребленным в тексте 1 Тим. 5:23 (ср. Притч. 31:6). В тексте Мк. 15:23 говорится о том, как воины предлагали Христу на кресте «вино со смирною». В данном случае это все равно было лекарство, поскольку использовалось как обезболивающее средство.

В тексте Лк. 5:37-39 сравнение «молодого» вина со «старым» есть сравнение вина неперебродившего с перебродившим. У. МакДональд комментирует его так: «Бродящее молодое вино оказывает давление на мехи, выдержать которое у них уже нет достаточно упругости или эластичности. Мехи прорвутся, а вино вытечет». Наконец, мы имеем текст Ин. 2:9, где упоминаются лучшие и худшие вина. Однако и здесь у нас нет никаких причин видеть в «лучшем» вине именно крепкий напиток под названием «сикера».

Конечно, в большие празднества вино могло разбавляться в других пропорциях, чем это делалось в целях обычного утоления жажды в столь жаркой стране как Палестина, однако об этом нам мало что известно. В Библейской энциклопедии архимандрита Никофора говорится: «В Талмуде говорится об употреблении ими пива, сидра и меда, каковые напитки совмещаются в общем понятии о крепких напитках. Между вином и собственно так называемыми крепкими напитками было, однако, существенное различие (Лев. 10:9; Числ. 6:3). Способ добывать опьяняющее начало через очистку вина или крепких напитков был неизвестен евреям долгое время».

Дело в том, что сильно перебродившее вино превращалось в уксус, поэтому его нужно было гасить различными веществами, а евреи не знали, как это делать долгое время.

Еврейское разведение винограда (Мк. 12:2) ни в коем случае нельзя приравнивать к современному самогоноварению. Вино было выбрано Христом в качестве символа Его Крови именно в виду того, что лучше всего указывало на зависимость духовной жизни верующего от Него подобно тому, как физическая жизнь людей зависит от земных источников питания – воды (вина) и хлеба.

О запрете пить вино Ветхий Завет не говорит прямо, поскольку в древней культуре уже существовали определенные этические нормы на этот счет. По некоторым данным, тогда вино, используемое для хранения, не превышало 12 градусов. (Высокоградусные технологии тогда не были известны людям.) Для питья же разбавлялось еще в меньшей концентрации.

До изобретения пастеризации и консервирования иного способа хранения виноградного сока не было, тем не менее концентрация и мера допустимого использования вина держалась в рамках общепринятых в конкретном народе обычаев и традиций. При этом именно стадия опьянения считалась мерилом, поскольку и десятиградусного спиртного напитка можно выпить много и опьянеть.

Иисус не мог запретить употребления вина, поскольку разбавленное вино использовалось в качестве обычного напитка, к тому же обеззараживавшего плохую воду в те дни, когда не знали средств борьбы с болезнетворными микробами. По этой причине Христос не мог рекомендовать кому-либо употребление вина в современном его значении. Нам неизвестна степень разбавления вина в древности, однако в каждом народе существовала допустимая традицией норма как концентрации такого разбавления, так и потребления разбавленного вина.

Древнее вино, таким образом, было разбавленным до такой концентрации, что от него никто не мог захмелеть. Если Христос называл вино «плодом виноградным» (Мф. 26:29), то оно могло быть разбавленным до такой концентрации спиртного, которая содержалась в свежем виноградном соке. В любом случае, распространенным в то время напитком было именно сильно разбавленное вино, а не то вино, от стакана которого можно было охмелеть.

Сказанное позволяет нам оставаться на почве христианской трезвенности и возражать тем доводам, согласно которым умеренное употребление вина не приводит к пьянству. Наши оппоненты уверяют нас в том, что никакой опасности в степенном пользовании вина нет, доказательством чему выставляется немало порядочных людей, «умеющих себя контролировать». У нас с ними, видимо, разные представления о самоконтроле. Они усматривают самоконтроль в том, что человек не приобретает алкогольную зависимость, даже когда способен напиваться «редко, но метко». Мы же уверены в том, что неправильно называть самоконтролем редкие случаи пьянства. Разве пьянство перестает быть пьянством, если встречается сравнительно редко?

Скорее всего, все начинается с простой выпивки «по оправданному поводу», потом дело доходит до «умеренного» питья, потом начинается поиск поводов, эмоциональных разгрузок и т.д. и т.п. Наконец, человек срывается и идет в запой. Ну, что ж поделаешь, говорят нам, это бывает, но «редко». Ну не постоянно же он в запое. Хорошо, скажем мы, а если он пьет чаще, чем это трудно обозначаемое «редко»?

В любом случае, граница между умеренным и неумеренным питьем может легко быть смещена в сторону обыкновенной пьянки. Ведь и хронические алкоголики не всегда пьют, а только когда у них есть деньги. Поскольку только медики знают, когда же собственно умеренное питье превращается в неумеренное, люди пьют до тех пор, пока неожиданно не узнают, что их кто-то, разумеется неоправданно, зачислил в алкоголики.

Во свете данной неуверенности относительно начала наступления патологического алкоголизма мы задаемся вопросом: «Разве концепция контролируемого использования вина не имеет собственных проблем?» Разве не способен к неправильному поведению и умеренно пьющий? Не будет ли осуждать его в данном случае Библия? Какая существует разница между действиями выпившего лишь однажды и хронического алкоголика, когда они оба оказались за рулем своих автомобилей и в результате попали в аварии? Никакой. Сколько мы раз слышали нечто подобное: «И надо было мне тогда выпить? Кто понес меня в это общество? Зачем я туда полез, если знал, что все равно не удержусь, чтобы не выпить?»

Итак, нам кажется, что умеренное отношение к спиртному чревато, по крайней мере, частью проблем, с которыми сталкивается алкоголизм, и по этой причине может быть осуждено Богом. С секулярной точки зрения, алкоголизмом можно назвать лишь наличие физиологической патологии в организме пьющего человека, однако по христианским стандартам исследование нужно проводить дальше и вовсе не в этом направлении.

Так что же именно осуждает Библия – любой случай пьянства или же исключительно медицинскую патологию?

Если библейское вино, как пытаются убедить нас защитники его разумного употребления, могло опьянять, тогда где в Писании можно обнаружить похвалу в адрес именно опьянения, а не просто его употребления? На фоне парадоксального молчания на этот счет, Писание содержит прямо противоположные – отрицательные в адрес вина – утверждения. Так оно повелевает даже "не смотреть как оно краснеет, как искрится..." Почему же запрещается даже смотрение в сторону вина? Потому что это рано или поздно приводит человека к пьянству. Следовательно, запрещено и все то, что может склонять человека к злоупотреблению вином. Иначе действительно было бы сказано "не увлекайся", "не злоупотребляй" и т.д. Вместо этого мы видим в тексте слово "впоследствии", которое очень эффектно говорит о существующей опасности даже простого помышления о вине.

С данной мыслью хорошо сочетается сказанное Христом: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объедением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно» (Лк. 21:34). Слово «отягчались» указывает на тяготение к греху, хотя само по себе это действие еще не является грехом. В этом смысле «не смотри» попадает под ту же категорию запрета, что и взгляд на женщину с прелюбодейным намерением в Новом Завете.

Если Ветхий Завет и позволяет говорить об употреблении вина для увеселения, то уж никак не Новый. В новозаветный моральный стандарт концепция умеренного употребления вина никак не вписывается. Например, текст Еф. 5:18 говорит о запрете на опьянение, следует полагать, даже единичное. «Упивание вином» Павел противопоставляет «исполнению Духом» как ложное получение удовольствия в отличие от истинного, как вредный контроль человеком в отличии от благого.

Этот текст осуждает не только само «распутство», но и факт опьянения, который пока лишь потенциально может к нему привести. Все, что ведет к этому «бывает», является греховным по аналогии со словом «побуждает». Если от «упивания» «бывает распутство», то от умеренного питья также «бывает» что-то непристойное и греховное.

О чувстве меры можно говорить, когда регулярное употребление «мерного» количества спиртного не влияет на способность человека к самоконтролю. В случае же с вином этого не происходит. Текст Лк. 21:34 запрещает «отягощать» христианам себя тем, что с виду и не греховно (ср. Мф. 24:38), однако ведет ко греху. Притягивание к опьянению есть такой же грех, как и побуждение к воровству, убийству и прелюбодеянию.

Следовательно, Павел осуждал не только сами грехи, но и причины, побуждающие к этим грехам. Сегодня медициной и жизненной практикой установлено, что к алкоголизму приводит не только чрезмерное, но и регулярное малое употребление вина. В итоге разница между допустимым и недопустимым использованием вина сводится лишь к делу времени.

Поскольку пьянство опасно для здоровья, определенную опасность вызывает и мерное количество вина, если его доза превышает критическую, ведущую к алкогольной зависимости. Регулярное легкое опьянение естественно перерастает в хронический алкоголизм. Все пьяницы начинали с умеренной выпивки. Все, что способствует отклонениям в поведении человека, одинаково опасно и должно входить в общую категорию грехов, не упомянутых прямо, но определяемых по аналогии с ясно порицаемыми в Библии. Например, аборт в Писании не осужден, однако это не значит, что он позволителен. Еще в большей мере это относится к курению, наркомании и другим подобным грехам. Библия дает нам принципы, а не исчерпывающие списки грехов.

Еще одним свидетельством Нового завета о требуемых нормах поведения христианина является позволение Павла употреблять «немного» вина болезненному Тимофею (1 Тим. 5:23). Это позволение носит характер исключения из уже существовавшего в то время правила воздержания от вина. Это правило явно имело значение воздержания от недопустимой концентрации, ведущей к опьянению любой степени. Иными словами, Тимофей вел совершенно трезвый образ жизни, и единственным допустимым Павлом использованием спиртного было оказание медицинской помощи.

Риск появления языческих вакханалий в христианских церквах прекрасно объясняет почему Павел специально позволил Тимофею употреблять вино в медицинских целях, что и само собой должно было быть дозволенным. Павел имел в виду не: «Ты напрасно отказываешь себе в вине», но: «В твоем случае тебе можно использовать немного вина». Примечательно, что данный совет отталкивается от факта «частых недугов», а не обычных. Получается, что даже при обычных недугах первые христиане не пользовались вином, а, следовательно, вели совершенно трезвый образ жизни.

Таким образом, весьма опрометчиво утверждать, что Библия не запрещает умеренного употребления вина. Она не запрещает использования его лишь в разбавленном виде, а Новый Завет ограничивает использование спиртного в более концентрированном виде только в медицинских целях. Кроме этого Новый Завет осуждает любую частотность совершения опьянения путем приравнивания к особому роду грехов. По этой причине на вопрос «Сколько же можно пить христианину?», нам приходится ответить так: «Сколько ему нужно для выздоровления».

Касательно возражения защитников употребления вина, будто оно выступает символом грядущего Царства веселья и радости искупления, нужно сказать следующее. Символика радости от вина присуща Ветхому Завету, дарующему верующим земные обетования. Для верующих Нового завета вино имеет чисто духовный символ. Символика вина в Вечере Господней – это кровь, страдание, а не увеселение. Вино и хлеб взяты в качестве символов Причастия потому, что являлись источниками физической жизни человека в качестве самых необходимых продуктов питания, а не излишеств, используемых для развлечения.

Последователям Христа запрещены многие удовольствия этого мира (Лк. 6:24; 8:14; 2 Пет. 2:13; Тит. 3:3; Евр. 11:25). Никогда христианская радость не будет соответствовать мирской. Искусственно подогреваемая при помощи вина радость – это не та радость, которую ожидает от нас Бог (Рим. 7:22; Еф. 5:18; 1 Тим. 6:17). Апостол Павел противопоставляет хмельному веселью песнопение и назидание, которые коренятся «в сердцах», а не в возбужденном состоянии тела.

Следует полагать, что праздничное вино «веселило сердце» не от повышенной своей концентрации, для чего в действительности существовали крепкие спиртные напитки, а от самого его наличия в стране, расположенной в жарком климатическом поясе. Иными словами веселило не ощущение градусов, а утоление жажды. Подобным образом качество вина Иисуса оценивалось не количеством градусов, а вкусовыми свойствами отборных сортов вина. В любом случае, Христос не был тем, кого можно было назвать пьющим в современном смысле.

Итак, мы можем заключить, что в Библии постоянно осуждается не только пьянство, но и то, что к нему может привести или склонить (см. напр. Притч. 23:31-35; Ос. 4:11; Ис. 49:26; Лк. 21:34; Деян. 2:13; Рим. 14:21; Еф. 5:18). Если это так, тогда любое содействие алкоголизму также должно быть предосудительным и среди современных христиан. Таким образом, у нас есть все основания считать предосудительным любое состояние опьянения, поскольку оно ведет к «распутству» и целому ряду других грехов. С другой стороны, у нас имеется ясное указание на трезвый образ жизни христианина и повеление использовать крепленное вино лишь в медицинских целях.

Исповедание библейской или новозаветной трезвенности позволяет нам защитить от обвинения в причастности к спиртному или к пьянству не только Христа, но и многих ветхозаветных праведников. Например, некоторые говорят об опьянении Ноя, не скрывая насмешек. Тем не менее, существует научное объяснение того, что случилось с Ноем. В статье о. Тимофея Алферова, С. Головина и Дм. Поберского «От чего опьянел Ной?» (Хронограф, №2, 1997) приводятся доводы в пользу мнения, что к опьянению Ноя привело изменившееся в результате потопа атмосферное давление.

Данное объяснение, однако, претит защитникам употребления вина, возражающим примерно в таком духе: «Оправдание Ноя, что он дескать не знал и очень удивился тем, какое вино крепкое, кажется явно не состоятельным. Ну не знал ты, что творится с атмосферным давлением, отпил глоток, заметил, что-то не то, так почему продолжаешь пить? Это же не значит, что нужно продолжать пить до опьянения?»

Между тем данное в статье толкование причины опьянения Ноя хорошо объясняет, почему Бог не осудил Ноя, не знавшего появления в своем организме способности к опьянению, возникшей неожиданно и в результате независящих от него условий. О повторных опьянениях Ноя в Писаниях нет ни слова. Поэтому мы смеем утверждать, что Ной все-таки ограничил употребление вина как в виде количества одноразового употребления, так и в виде концентрации.

Мнение же некоторых защитников вина, будто Бог Сам решил побаловать таким путем уставшего Ноя, уж больно наивно. Вино не было создано для этой цели. Его творец в этом употреблении не Бог, а человек. Единственное назначение такой концентрации спиртного, согласно Павлу, медицинское. Только для этой цели оно и было создано (ср. Лк. 10:34).

Поведение дочерей Лота (Быт. 19:30-35) следует считать осудительным, поскольку они использовали крепленное вино, чтобы напоить им своего отца «ночью». Фактически они искали возможности его опьянения, явно нарушив принятые со времени Ноя условия использования вина. Лот спросонья не смог распознать степени концентрации вина в предлагаемой ему чаше, которую, видимо, выпивал одним залпом.

Так ли это было или иначе, но мы не имеем право считать древних людей слишком привязанными к «ощутимой» концентрации вина. Либо их вино было слабоалкогольным, но ежедневным напитком, используемым для утоления жажды, либо оно было более крепким и тогда им должны были пользоваться лишь пьяницы. Поведение людей, описанное в Библии, более соответствует первому объяснению.

Многие объяснения библейских событий защитниками вина весьма надуманы. Например, об использовании вина священниками при жертвоприношениях. Вино для жертвоприношения приносилось в следующих количествах: «четверть гина» (Исх. 29:40), «третья часть гина» (Числ. 15:7) или «полгина» (Числ. 15:10). Гин равнялся чуть меньше 3.7 литра, полгина – примерно 1.8 литра. Пил ли священник хоть какую-то часть из этого вина? Нет, поскольку она выливалась сверху на хлебное приношение, которое постоянно сопровождало жертву всесожжения.

Очень легкомысленно толковать текст Числ. 18:12-13 в смысле того, что «на святейшем месте» (ст. 10) священники были обязаны пить вино, не иначе как до легкого или тяжелого опьянения. Мало того, делать это прямо запрещается в других текстах Писания (Лев. 10:8-11; ср. 1 Цар. 1:14). В храме могли есть только священники-мужчины и только «от сожигаемого» (ст. 9-10). Когда же речь заходит о родственниках священника, тогда говорится о «дочерях», «лучшем из винограда» и об употреблении возношений, и то не в храме или скинии, а «в доме твоем» (ст. 11-13). Указание же на «начатки» показывает, что это принесение вина происходило в начале жатвы винограда и, следовательно, должно было состоять из виноградного сока.

Даже если бы сторонникам умеренного употребления вина удалось доказать, что в Ветхом Завете какое-то использование его было одобрено Богом, все равно это еще требовалось бы подтвердить новозаветными свидетельствами. Между Ветхим и Новым заветами существует существенная разница. Там священниками были лишь избранные лица, а здесь все. Принцип же всеобщего священства (1 Пет. 2:5, 9; Откр. 1:6; 5:10; 20:6), исповедуемый многими христианами, делает применимыми к нам ветхозаветные требования к священникам, включающие отказ от спиртного.

Парируя этот аргумент, наши оппоненты указывают на то, что данный запрет касался только служения в храме (Лев. 10:8-11; ср. 1 Цар. 1:14). Однако общебиблейское требование «быть святыми» не может ограничиваться только рамками церковных обязанностей. Не вся ли наша жизнь является священнодействием Богу? Неужели постоянное (Ин. 14:17) вместилище Духа Святого – храм нашего тела (1 Кор. 3:16-17; 6:19-20) – должен очищаться лишь перед церковным богослужением? В Ветхом завете от священников требовалось регулярное очищение перед выполнением священнических обязанностей, в Новом завете святой должна быть вся повседневная наша жизнь, включая наши мысли. В этом смысле к христианам может быть применим даже принцип назарейства. В любом случае нормы святости Нагорной проповеди и всего Нового Завета оставляют Ветхий Завет далеко позади. А эта святость включает в себя и вопрос отношения к спиртному. Мы не можем жить по ветхозаветным стандартам поведения.

Поведение Христа на свадьбе в Кане Галилейской относилось к переходному периоду в истории Божьего Откровения. Хотя Христос и не употреблял вина лишь в медицинских целях, я не верю в то, что Он напивался до опьянения. Даже если допустить употребление слабоалкогольной продукции в древности, обыкновенные люди все равно ею не могли злоупотреблять. Для достижения опьянения требовалось использовать более крепкие спиртные напитки, которые к тому же в то время по своей крепости сильно уступали современной водке.

Если от нас сегодня ожидают ответа касательно допустимой Библией меры употребления спиртного, то эта мера ограничена чисто медицинским приемом лекарств, изготовленных на спирте. Такая мера не допускает не только легкого опьянения, но и любого контакта со спиртным, во всех остальных случаях. Разумеется, ответственным христианам рекомендуется избегать употребления содержащих алкоголь лекарств, если им имеется достойная замена.

Тот, кто считает, что Иисус участвовал в попойках мытарей и блудниц, пусть вспомнит, с каким порицанием относилось все еврейское общество к таким людям (Лк. 7:39; 19:7). Говоря о том, что Иисус общается с недостойными лицами, фарисеи удивлялись тому, что это мог позволить Себе такой безупречный во всех отношениях учитель или пророк. И уж никто из них не реагировал на это сближение с мытарями и грешниками так: «Что тут удивительного? Он такой же, как и все». Напротив, такому поведению Христа удивлялись все: и Закхей, и народ, и фарисеи. А как же хотелось Его противникам найти в Нем хоть что-нибудь позорное и компрометирующее! Как же глупо искать современным сторонникам умеренной выпивки в поведении Христа того, чего не мог найти в Нем даже сам дьявол (Ин. 14:30; Евр. 4:15).

Таким образом, мы выяснили, что в Библии содержатся утверждения, осуждающие не только пьянство, но и все, что к нему может привести, то есть умеренное употребление вина. Когда мы пытались понять, где проходит граница между допустимым и недопустимым использованием вина в Писании, то обнаружили один вид спиртного («сикера»), употребление которого запрещено, и один вид обычного напитка («вино»), употребление которого разрешено. Конечно, спиртное использовалось также и в медицинских целях, поскольку на нем настаивали различные травы.

При этом, если осуждение Писанием употребления «сикеры» не вызывает вопросов, то как объяснить наличие в нем отрицательных утверждений о повседневно используемом напитке под названием «вино», причем нередко даже в форме явно безобидного отношения к нему? Следовательно, в отдельных случаях эти понятия смешивались, что объясняет одновременное осуждение и позволение библейского «вина». Тем не менее, нам пришлось отождествить с библейским «вином» использовавшийся в древности повседневный напиток, изготавливаемый путем разбавления настоящего вина. Таким образом, мы видим, что все библейские утверждения относительно осуждения «вина» должны относиться к «сикере», а одобрения – к другому напитку.

В Новом Завете ясных указаний о существовании таких двух видов вина (концентрированного и разбавленного) на уровне специальной терминологии нет, однако их наличие следует предположить, исходя из того, что наряду с разрешением употребления «вина» в нем находится и осуждение этого употребления. Именно это обстоятельство сделало неизбежным вывод о существовании во время Иисуса Христа такого же разграничения на безалкогольное «вино», употреблять которое было не запрещено, и алкогольное, использование которого осуждалось.

Часто сторонники умеренного употребления спиртного обращаются к теме «чувства меры». С их стороны можно услышать подобные заявления: «Бог создал саму возможность испытания удовольствия от принятия спиртного, почему же это должно быть запрещено, если не причиняет никому никаких проблем? К тому же нужно упражняться в самоконтроле. В противном случае нужно запретить любую чрезмерность: обжорство, увлечением спортом, телевизором и т.д. Тогда нужно и трудоголиков обвинить в грехе «обольщения богатством» и отлучить от церкви».

Справедливо отмечая тот факт, что любыми благами от Бога нужно пользоваться с чувством меры, наши оппоненты, тем не менее, ошибочно или умышленно упускают из вида то обстоятельство, что вино не может относиться к Божьим дарам, если не используется в медицинских целях.

Несмотря на это, они относят к дарам и вино: «Вино не является синонимом слова пьянство, так же, как обжорство не является синонимом слова пища, а секс - эротомании. И обжорство, и пьянство, и эротомания возникают тогда, когда человек ставит еду, вино или половое чувство, во главу угла своего существования, когда возникает зависимость от них, когда человек теряет способность контролировать свое поведение при мысли о возможности выпить, совокупиться, поесть. Наличие же таких явлений в природе еще не делает пищу, половое чувство и вино источниками греха».

Возразить на принцип умеренности христиане трезвого образа жизни могут простым несогласием с тем, что вино можно приравнять к пище или сексу. Без вина мы спокойно можем обойтись без каких-либо последствий. Умеренное же потребление спиртного содержит в себе риск приобретения зависимости, с чем не сравнима ни пища, ни половое чувство, ни какая-либо другая потребность человека.

Если в древности люди нуждались в разбавленном по своему составу вине, то сегодня даже в этом нет никакой необходимости. Присутствие спиртного в библейском «вине» было единственным в те времена способом защиты от болезнетворных микробов или дезинфекции питьевой воды. В современном же употреблении вино служит цели получения удовольствия, причем осуществляющегося за счет ряда сопутствующих серьезных проблем. Это не предмет необходимости, а только забава, развлечение и удовольствие, относящиеся к разряду особо проблемных.

Полное исключение спиртного из пищевого рациона христианина отвечает выведенному из Библии требованию отказывать себе в удовольствиях, причиняющих больше проблем, чем пользы. Цена за такое удовольствие слишком велика, чтобы вступать с вином в компромисс. Иными словами, нам трудно представить себе Христа в состоянии опьянения, что неизменно предполагает апология умеренной выпивки. Однако Христос «пил вино» лишь по причине существования древнего обычая смешивать воду со спиртным.

По этой причине мы берем на себя смелость утверждать, что Христос допускал употребление вина в мере, не превышающей, по крайней мере, норму опьянения. В ином облике мы Его не обнаруживаем в Евангелиях. Защитники употребления вина тем временем стремятся контролировать не меру использования спиртного и даже не степень самого опьянения, а лишь меру алкогольной зависимости, что практически сделать невозможно. Любая алкогольная зависимость греховна, поскольку притягивает человека ко греху, хотя и постепенно. Поскольку же любое не только опьянение, но употребление спиртного есть начало пути к более сильной зависимости от власти алкоголя, оно не может быть оправдано ни по библейским, ни по богословским причинам. Если даже легкое опьянение не считать грехом, тогда рукой подать до тяжелой его формы.

С рядом отрицательных последствий употребления спиртного потребляющие его люди просто свыклись. Они любят польстить своим слабостям и ни за что не хотят отказаться от связанного с выпивкой удовольствия. Самые честные из них говорят об этом открыто и прямым текстом, более лукавые ищут мнимые преимущества. Между тем, немыслимо себе представить Христа, ищущим Себе удовольствия от спиртного. Напротив, Он не мог позволить Себе компромисса по столь серьезной проблеме как алкоголь. Для Него, как и для нас сегодня, умеренный алкоголизм приравнивался к умеренному греху.

Лучше не заигрывать с огнем. Именно по этой причине Библия осуждает не только сам грех, но и любое сознательное приближение к нему. Причина многих грехов лежит в первоначальном опьянении или в самой безопасной степени употребления вина. Иными словами предметом библейской предосторожности являются также и пограничные ситуации с грехом, которые следует относить к особой категории недопустимых в христианской среде проступков. К этому роду грехов необходимо относить такие социальные и личные пороки как пьянство и наркомания, поскольку последствия от них необратимы.

Считать даже «порядочного» пьяницу равным простому обжоре весьма опрометчиво. Обжора вредит только себе, а находящийся в состоянии даже легкого опьянения может избить кого-либо, по неосторожности спалить собственный дом, вследствие потери внимания совершить аварию и т.д. Хорошо ли это совмещается с христианским имиджем? Наконец, подвыпивший человек лишается элементарных норм приличия. Он ведет себя развязно, оскорбляет других и вредит собственной репутации и репутации находящихся с ним людей или членов семьи. Жена становится нервозной, поскольку вынуждена ожидать от него в таких состояниях любого непредсказуемого поведения. Неужели это сравнимо с обжорством?

Конечно, нашему здоровью вредит многое: выхлопные газы автомобилей, экология, употребление растительных продуктов с нитратами, включая и то, что в большей степени зависит от нас: продленный трудовой день, физически пассивный образ жизни (в отсутствие спортивных упражнений или занятий их заменяющих), и тому подобное, однако все это связано с удовлетворением ежедневных потребностей или неизбежных «плодов» цивилизации, от нас не зависящих. Все это не относится к категории излишеств.

Если древним людям просто нечего было пить чего-либо другого, чем «вино» (питьевая вода была плохой, потоки, текущие с гор, летом быстро высыхали, родниковая вода была столь редкой, что называлась «живой»), то выбор безалкогольных напитков сегодня широчайший. Сегодня пить вино, курить, объедаться и не хранить себя от наркотических средств (включая крепкий чай или кофе) есть излишество, которое нельзя ставить в один ряд с примитивными или вынужденными видами нанесения вреда нашему здоровью.

Увлечение спиртным несет с собой особый вред – вред, не вызванный какой-то жизненной необходимостью и не вынужденный внешними обстоятельствами, а умышленный, добровольный. Этот вред сказывается не только в повышенном шансе наградить свое здоровье какой-то болезнью в скором будущем, но он может проявить себя и сразу же после выпивки самым различным и неожиданным образом.

Неужели это не причины для того, чтобы отказаться от употребления спиртного совсем? Почему совсем, потому что если я даже употребляю вино без цели достижения опьянения (и мало, и редко), я все равно рискую. Одна чарка вина изменяет мое сознание (хотя и в меньшей степени, чем несколько таких чарок) таким образом, что к концу трапезы мое представление о норме слегка изменяется, разумеется, не в лучшую сторону. Человек этого может не замечать, однако алкогольное малое непременно влечет за собой еще большее.

Существует простая житейская истина: если риск велик, лучше не рисковать. Также обстоят дела и с умеренным использованием вина: если опасность наградить себя неприятностями велика, зачем пользоваться сиюминутными удовольствиями? Сказанное относится также и к другим видам психологического закабаления. Для христиан, которые подобным образом оскорбляют Духа Святого, это закабаление становится духовной зависимостью от оккультных сил, паразитирующих на увлечении спиртным. Как же легко можно заразиться духовным злом через малое соприкосновение с очагом греховной инфекции!

Таким образом, медицина и наш житейский опыт единогласны в том, что каждый умеренно пьющий человек является потенциальным пьяницей. Даже малое и нерегулярное приобщение к вину постепенно приводит его к потере самоконтроля. Умеренное употребление вина почти также опасно, как и неумеренное. Различие между ними во времени, а не в принципе. Умеренно пьющий человек приобретает всего лишь поднятое настроение (для настоящего «кайфа» ему нужно выпить больше), зато теряет способность к самоконтролю, а христианин еще и оскорбляет Духа Святого, на помощь которого в деле защиты от этого зла он уже не в праве рассчитывать.

Использование принципа здорового баланса из 1 Кор. 6:12 относится к обратимым и контролируемым ситуациям. Любое же употребление алкоголя рано или поздно лишает человека самоконтроля. И в этом опасность любого использования винных и других спиртных изделий. Игнорирование этой опасности чревато большими последствиями. Путь заигрывания с вином может реально привести к жизненной, а в худшем случае и к вечной, трагедии.

Другим способом избежать осуждения умеренной выпивки для ее защитников является обращение к так называемому компромиссу Павла: «Если Павел допускал даже идоложертвенное на условии, что оно не причиняет соблазна, то, по крайней мере, в домашней обстановке или в компании близких людей вино допустимо для употребления».

В Рим. 14 Павел действительно использовал такой компромисс для примирения между собой тех, кто считал себя духовно сильными, и неуверенными в себе христианами: «Кто не ест, не осуждай того, кто ест». Однако «немощные в вере» - это временное состояние новообращенного, которое преодолевается со временем через укрепление его веры. Это лишь переходная уступка Павла, который, конечно же, был уверен в бесполезности идолов и отсутствии связи между материальными носителями оккультного и самими действиями бесов. Бесы действуют исключительно через сознание человека, а не через материю, которая принадлежит Богу по своему происхождению. Тем не менее, не у всех такая вера. Следовательно, более слабых нужно было учить, чтобы их вера возросла и стала крепкой.

Разумеется, сторонники умеренного использования вина хотят присвоить себе роль духовно сильных, потому что в таком случае компромисс Павла позволит им продолжать делать свое дело и в то же самое время не называть трезвенных христиан отступниками. Между тем, к ним как раз применима роль немощных в вере, которым и следует измениться, хотя и постепенно. В действительности слабость веры проявляют именно пьющие христиане, поскольку не доверяют библейским, историческим и богословским доводам в пользу христианской трезвенности. Они предпочитают более широкий путь служения Богу, считая противоположную точку зрения фанатичной. И, напротив, сильным духовно в действительности является тот, кто способен доверять Богу вопреки выгодам, сулимым всеми альтернативами.

При этом его сила в данном случае как раз и заключается в том, что он видит духовную опасность и избегает ее. «Если глаз твой соблазняет тебя, вырви его» (Мк. 9:46). Речь идет о резком отказе от всего, что может быть лишь соблазном, и тем более для себя лично, а не только для других. Надежда на Божью защиту со стороны тех, кто провоцирует своими действиями дьявола, является откровенным святотатством. Вино относится к тем случаям, когда сокрытую в нем опасность нужно не преодолевать, а избегать. Писание нам советует от нее «удаляться» (1 Тим. 6:5; 2 Тим. 2:16; 3:5; Тит. 3:9) или «убегать» (1 Кор. 10:14; 1 Тим. 6:10-11; 2 Тим. 2:22). Бегство от осквернения никогда не позорно и во свете сулимых отступлением земных благ никак не может быть признаком малодушия.

Святое отступление необходимо не потому, что Бог оказывается бессильным. Это необходимо для демонстрации нашей ненависти ко греху, на что способен только духовно сильный христианин. Итак, изменяться нужно нашим оппонентам через повиновение Божьей воле, которая требует всестороннего освящения, прямо ли оно представлено в Библии или косвенно, то есть через выражение общих принципов.

Писание содержит немало указаний на существование этих принципов. «Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12). Если христианин не способен отказаться от спиртного полностью, он испытывает на себе его навязчивое влияние, затем зависимость и, наконец, рабство. Повеление «не должно» равнозначно заповеди, нарушать которую запрещено христианину.

«Ибо довольно, что вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям (мужеложству, скотоложству, помыслам), пьянству, излишеству в пище и питии и нелепому идолослужению» (1 Пет. 4:3). Заметим, что граница между «нормальным» и «чрезмерным» употреблениями алкоголя проходит не между пациентом из психонаркологического диспансера и «приличным» ценителем алкогольного искусства, конкретное поведение каждого из которых может быть даже очень похожим. Эта граница пролегает между тем, кто использует вино исключительно в медицинских целях, и тем, кто употребляет его в качестве средства получения недозволенного удовольствия.

С пьянством люди боролись всегда, видя в нем постоянную опасность. Однако в современных условиях она значительно возросла, поскольку изготовление спиртных изделий поставлено на конвейер. Это побудило многих христиан обратить свое внимание на серьезную опасность, которую содержит в себе вино само по себе: любая доза алкоголя приводит человеческий организм к свыканию с ним. По этой причине всякий употребляющий спиртное человек имеет большой риск стать в будущем хроническим алкоголиком.

Расчеты западных наркологов касательно норм допустимого приема спиртного в организм человека выглядят слишком тенденциозно, боясь в ступить в противоречие с рекламными целями бизнеса, специализирующегося на изготовлении спиртных напитков. Они считают, что безопасный уровень потребления алкоголя в водочном эквиваленте колеблется в пределах 50-150 г водки для мужчин и 25-100 г для женщин в сутки. Этот предел выбран из расчета на то, что именно такое количество спиртного не в состоянии переработать печень без ущерба для себя.

Фактически такова доза, ведущая к патологическому опьянению, которое может продолжаться до нескольких часов при бодрствовании. Характерно, что большинство отечественных специалистов настаивают на том, что фактически не существует безопасных доз алкоголя. Даже легкое опьянение является уже опасным, поскольку способствует наркологической зависимости.

Христиане трезвого образа поведения категорически выступают против удовлетворения таким медицинским определением допустимого употребления спиртного, поскольку заботятся не только о физическом, но и о психологическом, эмоциональном и духовном здоровье людей. Они требуют правдивого освещения как проблем алкоголизма, так и «преимуществ» умеренной выпивки.

Целебные свойства алкоголя малочисленны и используются в основном в народной медицине в качестве спиртовых настоек из трав. Вино применяется для лечения коронарного атеросклероза у престарелых лиц, причем в размере не более 12,5 мл чистого алкоголя в неделю! Под сомнением стоит вопрос снижения артериального давления и содержания вредного холестерина в крови. Все это при условии весьма ограниченного использования только некрепленых вин. Вот и все преимущества, причем легко заменимые другими лечебными средствами. Однако это ничто по сравнению с риском хронического алкоголизма, располагающим арсеналом в несколько десятков тяжелых заболеваний!

Большие последствия не всегда начинаются с больших начинаний. Часто достаточно небольших уступок, опасность которых как раз и трудно заметить вовремя. Так регулярное употребление простого пива, в бутылке которого содержится всего 20 мл чистого алкоголя, может привести к хроническому алкоголизму с таким же успехом, как и водка, хотя, разумеется, медленнее по силе своего воздействия.

А как быть, если пить мало и нерегулярно? Даже и в таком случае существует опасность привыкания к вину, которая может привести даже к одноразовому опьянению. Если же опьянение случилось однажды, оно начинает повторяться – в начале редко, затем все чаще и человек плавно переходит в разряд пьющих умеренно, но уверенно. В этом смысле не существует умеренного употребления вина, есть лишь кратковременная пьянка. По своим вредным последствиям каждый единичный срыв ничем не отличается от крупных запоев, разве только тем, что организм «хроника» немного свыкается с алкоголем, тогда как пьющий спиртное время от времени страдает от частых отравлений.

Поскольку не каждый алкоголик болеет циррозом печени или сердечными заболеваниями, он похож на «культурно пьющего» намного больше, чем это почему-то принято считать. Основные проблемы умеренного использования спиртного ничем существенным, кроме меньшей формы вреда, не отличаются от «более развитого» алкоголизма. Например, риск ишемического инсульта для мало пьющих лиц, хотя и является ниже, чем для пьющих средне и много, но все же остается достаточно высоким по сравнению с вообще непьющими людьми.

Существуют и другие данные медицинских исследований о пресловутости мнения о пользе умеренного потребления спиртных изделий. «Мы полагаем, что повышенное производство новых нервных клеток во время умеренного потребления алкоголя может быть важным для развития алкогольной зависимости и других долгосрочных эффектов алкоголя, оказываемых на мозг», – констатировал опасность умеренной выпивки руководитель группы шведских ученых из института Каролингса профессор Стефан Брин. Ученые из Медицинского центра West Haven Veterans Affairs, Коннектикут, США, вообще пришли к выводу об угрозе наследственной передачи алкогольной зависимости. Полученные ими данные позволяют предположить, что нарушение работы NDMA-рецепторов повышает риск развития алкоголизма, как утверждает один из авторов исследования А.Л. Петракис.

По этой причине есть смысл отождествлять между собой умеренное потребление алкоголя и умеренный алкоголизм, хотя это и сильно ударит по репутации большинства современных любителей острых ощущений. Различие между этими людьми состоит лишь в том, что один напивается не так часто и не в такой же мере, как другой. Между тем оба находятся в той же зависимости от алкоголя. Хотя степень ее разная, беда от ее последствий общая.

Обычные проявления алкоголизма в виде абстинентного синдрома и запоев – слишком поверхностные признаки для определения этого феномена. Алкогольные психозы («белая горячка») и прочие ужасы алкогольной зависимости – это уже клиника, а не просто патология. Новейшие медицинские данные свидетельствуют о том, что современное представление о «латентном алкоголизме» должно коренным образом измениться. Уже давно пора ввести диагноз «пивной алкоголизм», «пивная зависимость», «умеренный алкоголизм», «умеренная алкогольная зависимость» и т.д. К этому выводу принуждает тот факт, что граница между диагностированным алкоголиком и человеком, пьющим менее регулярно и в меньших дозах, весьма условна, размыта и трудно определима. Классические признаки определения алкогольной зависимости (изменения в моторике и речи, раздражительность, содержание паров алкоголя в выдыхаемом воздухе) периодически бывают и у лиц, пьющих умеренно и уходящих в запой не так часто, как это делают типичные алкоголики.

С учетом вышеизложенного приходится заключить, что фактически не существует опьяняющего приема алкоголя без признаков зависимости. Нормальный человек может спокойно обойтись без выпивки вообще, но люди не уверены, что такое самоограничение оправдано, и становятся на путь превращения в алкоголиков. В итоге, смотришь порой на человека и думаешь, не связана ли его агрессивность с латентной алкогольной зависимостью? А потом мы спрашиваем, почему столько людей имеют психическую патологию той или иной степени.

По данным Минздрава за 2002 год, резко возросли показатели распространенности алкоголизма и алкогольных психозов. На 100 тысяч человек в России приходится 1530 больных алкоголизмом и "белой горячкой", состоящих на учете в наркологических диспансерах. На душу населения, включая стариков и новорожденных младенцев, сегодня приходится более 40 литров потребления пива, а в Москве – 60. Частота употребления алкоголя детьми до 14 лет, что крайне опасно с медицинской точки зрения, за последние 5 лет увеличилась почти вдвое. Мы все с содроганием воспринимаем эту статистику, и никто, даже осознавая этот рост алкоголизма, не выступит публично с лозунгом: «Нет любой дозе алкоголя!»

Если это нужно говорить миру, то не тем ли более христианству? Вникая во все спорные случаи употребления вина библейскими героями, мы не обнаружили ничего, что бы противоречило такому выводу. Данные медицины и коллективного человеческого опыта привели нас к заключению, что умеренное использование спиртного неизбежно приводит человека к неумеренному. В этом смысле оно также предосудительно, как и побуждение к любому другому греху. Создавать условия для совершения греха есть такой же грех.

В случае с умеренным использованием вина провести границу между злоупотреблением вина и употреблением его в качестве поднимающего настроение средства невозможно, поскольку оба эти вида действия имеют одну причину, заключающуюся в алкогольной зависимости различной степени. Даже употребивший одну чарку очень скоро начинает менять представление о допустимой норме. Этот опыт известен древним и современным людям. Таким образом, в реальности не существует мудрого или контролируемого использования вина.

Допустимую норму употребления вина следует определять по критериям, применяемым к использованию наркотиков. Безопасный уровень потребления наркотиков устанавливается на основании получения строго лечебного эффекта. Это подразумевает минимальные нормы их употребления, в том числе и в виде ежедневной пищи. Как известно, ряд продуктов питания содержит наркотические вещества. Например, известно, что из-за присутствия в шоколаде кофеина, теобромина и каннабиноидов (веществ, напоминающих по действию марихуану), использование его в пищу более 400-500 грамм в день в течение нескольких дней подряд может вызвать вполне серьезную наркотическую зависимость.

По этой причине в Библии мы видим единственное специальное назначение спиртного – лечить болезни, с чем оно отлично справляется, не причиняя побочных осложнений. Ежедневное же или частое использование алкоголя (даже в умеренных дозах) опасно, поскольку приводит человека к безответственным и даже социально опасным действиям. Героизм от чарки обнаруживает и освобождает скрытые низменные чувства, выражаясь в неудержимом желании состязания. Ребята «навеселе» агрессивны не менее, а более, чем не стоящие на ногах пьяницы. Пьяницу легко обезвредить, но попробуй удержи полупьяного! Конечно, иногда даже пьяного, не то что умеренно выпившего, беда обойдет, а трезвого зацепит, однако чаще ее избегает именно непьющий человек. Это хорошо видно, если сравнивать даже умеренного потребителя спиртного с непьющим человеком.

Таким образом, вино отнюдь не является безобидной слабостью, как это часто представляется в кинокомедиях и театральных постановках. По сообщениям ВОЗ, алкоголь после табака является вторым веществом, вызывающим зависимость, которое приводит к смерти и большому числу болезней. Злоупотребление алкоголем является третьей после сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний причиной смертности. 60-70 % мужчин, часто употребляющих алкоголь, умирают в возрасте до 50 лет вследствие развития ряда заболеваний: артериальной гипертонии, острого нарушения мозгового кровообращения, нарушений ритма сердца, алкогольной кардиомиопатии, цирроза печени, рака различных локализаций, белково-энергетической недостаточности.

Кроме риска разрушения своего здоровья, употребляющие алкоголь более подвержены бытовому, производственному и транспортному травматизму. Их поведение представляет угрозу общественному порядку и даже жизни других людей. Так около половины всех убийств совершается в состоянии опьянения. Как правило, этого рода убийцы редко бывают хроническими, но вполне «приличными» алкоголиками.

Наконец, частое употребление алкоголя несет огромные производственные убытки из-за прогулов и частой нетрудоспособности. Одной лишь американской экономике злоупотребление спиртным обходится более чем в 184 млрд долларов. И это происходит в стране, население которой в целом нельзя назвать злоупотребляющим вином. Весь этот букет проблем ждет тех, кто не думает, что его умеренная выпивка может привести к алкогольной зависимости.

По самым приближенным оценкам медиков, употребление спиртного в размере более пяти ежедневных доз за один прием, неизбежно приводит к алкогольной зависимости. Однако современная медицина сегодня неспособна сказать всю правду о вреде умеренного питья, не желая стать врагом многочисленных коммерческих структур, задействованных в алкогольной индустрии. Мало того, половину рынка для сбыта этой продукции контролирует само государство.

Если таково зло от неумеренного вина, то не хватит ли с нас половины этого зла в случае его умеренного использования? Если сама беда плохо, то чем же можно оправдать ее причины и вспомогательные факторы? Ради какой цели стоит рисковать? Ради минутного животного наслаждения? Вряд ли это действительно оправдано.

Если говорить об умеренной выпивке как о зависимости, тогда ее можно причислить к разряду современного идолопоклонства, уже более ясно осужденного в Писании: «Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником» (1 Кор. 5:11). Соседство с «идолослужением» вполне поддерживает наше уподобление умеренной выпивки таким понятиям, как похоть, злоречие, алчность.

Библия учит нас тому, что греховно «все, что обладает» человеком (ср. Откр. 22:15). Вот почему в текстах Еф. 5:5 и Кол. 3:5 она приравнивает к идолослужению «любостяжание», то есть алчность и корыстолюбие. Павел делает данное сравнение, не смотря на то, что в обоих случаях человек становится зависимым постепенно. “Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет” (Гал. 6:7). Если же грехом является страсть к обогащению, то тем более умеренная выпивка или умеренное пьянство. Идолослужение также уподобляется «любодейству» (разврату) в текстах Откр. 2:14, 20. Как любостяжание, так и любодейство являются разновидностями зависимости. Эти грехи бывают выражены и внешним образом, хотя зачастую в умеренном виде.

«Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы» (1 Кор. 3:16-17). Храм Божий – будь то наше тело и наша душа – свят, и соприкосновение с нечистым может его осквернить. Есть такие виды греха, которые несут большое осквернение даже в своих малых проявлениях. И алкоголь как раз относится к таким грехам. Одна капля чернила изменяет цвет воды в целом стакане. Одно пьяное лицо христианина запомнится многим навсегда.

Сколько позора принесло это допущение выпивки в православной церкви? Сколько писалось даже в газетах о пьяных выходках священников? На память приходят лишь немногие из них. У одного пьяного попа дети обрезали бороду, другой потерял свой крест, третий был найден в грязной канаве. А сколько их погибло из-за пьянки! Разве это свидетельствует об их святости? Но разве не к этому движемся мы, протестанты, идя на уступки неугодным Богу обычаям? Даже если такое будет случаться редко – это позорит Господа и соблазняет других людей.

Божья святость особо непримирима ко всем опасным видам греха, предъявляя к нам высокие требования. Даже небольшая измена своей жене в виде взгляда или помысла есть такой же грех, как и измена физическая. Лишь небольшая ненависть есть такая же ненависть, как и убийцы. Почему? Потому что это уже тревожные симптомы. Рыба портится с головы, а человек из сердца. Невозможно лишь немножко наркоманить, невозможно лишь немножко выпить, невозможно быть лишь немножко мужем или женой.

Учитывая все вышесказанное, стоит призывать пьющих христиан к благоразумию. Если вы способны каждый раз, протягивая руку к стакану пива, вина или водки, задаваться вопросом, где же проходит граница между дозволенной и недозволенной порцией или мерой, подумайте не столько о внешних последствиях своей выпивки, сколько о мере присутствия в вас Духа Святого. Он непременно подскажет вам то поведение, которое угодно Богу.

Нас сегодня упрекают в том, что мы пытаемся поставить свою праведность выше праведности Христовой, однако до какой степени это звучит кощунственно! Это говорит о том, что граница между праведностью христиан и греховностью этого мира в наши дни настолько стерта, что самые заурядные принципы чистоты легко поднимаются на смех. Между тем простой житейский опыт (вспомним, «не сама ли природа учит вас?») свидетельствует нам о том, что алкоголь действует одинаковым образом как на христиан, так и на нехристиан.

Если же быть более точным, то христианам он причиняет еще больший вред, чем неверующим людям, поскольку они имеют привычку освящать свои неприглядные проступки Божьей праведностью и покрывать их неизбежные последствия Божьей любовью, фактически злоупотребляя ею. Не всякий неверующий пьяница после похмелья станет себя оправдывать, пьющий же верующий по наименованию оправдывает себя всегда: «Вино создано для увеселения. А раз так, то как раз не пить его – грех». Спорящие по вопросу отношения к вину оценивают его вред с разных сторон: пьющие – непосредственно, непьющие – наблюдая со стороны. Кто из них прав, судить читателю.

Пить «далеко не всегда и не с каждым» – это нехристианская психология. Предпочитать хорошее виноградное вино крепленному, вино водке, пиво вину – то же.

Среди почитающих святость Бога такие разговоры даже не должны именоваться. Даже неверующие люди отмечают существующий в христианстве духовный упадок, видя как оно становится неспособным бросить вызов этому миру. Такое христианство безжизненно, и мы вынуждены отмечать это не с целью показать свою святость, а с ощущением чувства глубокого сожаления и печали.

Когда мне однажды пришлось напомнить об этом одному христианину, в ответ последовали такие слова: «Я не спился без Бога, и уж точно не сопьюсь с Ним». А потом он добавил: «По Его милости и верности». Ну что ж, будет ли сопровождать таких христиан милость и верность Божья, покажет время. Заставить отречься от своих убеждений защитников умеренной выпивки мы не можем, поскольку Сам Бог не делает этого, но молиться о них мы обязаны и не прекратим делать это до конца своей жизни, ища лишь славы Божьей.

Никто из нас не пытается отнять от других право на удовольствия, однако способы их достижения и формы должны быть строго библейскими. На умеренное пьянство, как и на умеренную наркоманию, нет прямого библейского запрета. Наркотики тоже создал Бог, но для лечебных целей. Столкнувшись же с такими ситуациями, мы выводим принципы, которым и следуем как заповедям Божьим. Как ни крути, получается, что полупьянство также греховно, как и полупрелюбодеяние, полунаркомания, полуложь и другие подобные им проступки.

Употребление вина содержит в себе слишком большой риск, поскольку ведет не к одному, а множеству различных грехов. При всем нашем желании, его нельзя поставить в один ряд с обычными излишествами по той простой причине, по которой невозможно разрешать себе умеренное употребление наркотиков для получения "радости во Христе", пусть даже гарантированной свыше. Если нас сегодня обвиняют в ужесточении условий святости Божьей, то тем более мы имеем право обвинить своих оппонентов в опошлении этой святости и сведении ее до мирских стандартов.

Недавно промелькнула информация о том, что в телевизионной рекламе пива литовской компании "Kalnapilio-Tauro grupe" был изображен Иисус Христос в наушниках диджея. Гендиректор этой компании, Валдас Тякорюс, пояснил, что в рекламе изображение Христа использовалось не в качестве религиозного символа, а в качестве части этнической культуры. Компания не намерена отказываться от рекламы пива с изображением Христа в наушниках, в которой предлагается при покупке пива выиграть компакт-диски с песнями. Если сегодня так Христа опошляет мир, как же тяжело воспринимать нечто подобное со стороны христиан!

В 1909 году в Государственной Думе Российской империи прозвучал необычный призыв: «Не надо социальных реформ, уничтожьте только алкоголь!» То, что стояло за ним, было душевным криком о помощи от зла, которое несет в себе эта зловонная жидкость. Многие понимали, что водка грозила самому существованию нации.

Против опасности вина самого по себе издавна выступали как христиане, так и просто люди доброй воли. С алкоголем боролись также и многие государственные и церковные лидеры. На Руси это были: патриарх Никон, протопоп Аввакум, император Николай II, Ленин, Горбачев. Хотя средства этой борьбы были порой неправильными, в правильности цели нам не приходится сомневаться.

Многие выдающиеся лица разных эпох и народов видели причину многих бед и лишений людей на дне винного стакана. Еще Пифагор говорил, что «пьянство есть упражнение в безумстве». Ему вторил Сенека, называя опьянение «добровольным сумасшествием». Латинская поговорка гласит: «Из животных только люди пьют, не испытывая жажды». «Никакие напасти и преступления не уничтожают столько народа и народного богатства, как пьянство», – констатировал Ф. Бэкон.

Существует немало высказываний о вреде спиртного. «В чарке тоска ищет облегчения, малодушие - храбрости, нерешительность - уверенности, печаль - радости и находят лишь гибель» (Б. Джонсон). «Люди боятся холеры, но вино гораздо опаснее ее» (О. Бальзак). «Пьяный способен на такие дела, каких никогда бы и не замыслил, если бы не выпил» (Дж. Лондон).

Россию почему-то считают самой алкогольной страной, однако она стала таковой лишь в недавнее время. (Даже водка во времена Петра I была лишь двадцатиградусная!) При царе потребление спиртного на душу населения до 1909 года не превышал три-четыре литра в год. Когда же он достиг порог в шесть литров, против алкоголя поднялась общественность. В одной из антиалкогольных кампаний 1909 года участвовал Лев Толстой. В 1914 году на время Первой мировой войны был принят Общественный договор о сухом законе, так что люди добровольно отказывались от употребления и продажи алкоголя. В 1918 году Ленин подписал сухой закон, который просуществовал десять лет и был отменен Сталиным из-за нехватки в казне денег. Страна снова вернулась к уровню трех-шести литров потребления алкоголя.

Самый низкий показатель установился к началу Великой Отечественной войны – полтора литра на душу населения. С пятидесятых годов потребление алкоголя постоянно увеличивалось, пока не достигло перед горбачевской антиалкогольной кампанией уровня десяти литров на душу населения! Когда же была запущена рыночная реформа, и была ликвидирована монополия на производство и продажу алкогольных напитков, потребление спиртного резко возросло. В 1993 году оно достигло пика – пятнадцать литров на душу населения, сбить который не удается и до сих пор.

Разумеется, законодательным путем невозможно остановить рост алкоголизма. Самые проницательные из борцов с этим злом предлагали единственно эффективное средство против него – трезвенность. По этой причине в девятнадцатом и вначале прошлого века в России создавались общества и комитеты трезвости, каким, например, было Свято-Ольгинское Общество Трезвости в Иваново-Вознесенске, собиравшее под своими лозунгами до десяти тысяч человек. Пропаганда трезвости опиралась на религиозные начала. Православный святитель Дмитрий Ростовский учил: «Человек, который через пьянство лишился всех добродетелей, лишает себя спасения и отчуждает себя от небесного спасения». Неслучайно народ приписывал дьяволу такие слова: «Пьяный – мой; трезвый – Божий».

В пользу трезвенности выступали многие общественные деятели. Федор Достоевский писал: «Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей». «Наш разум и наша совесть самым настоятельным образом требуют от нас того, чтобы мы перестали пить вино и угощать им – подтверждал его мысль Лев Толстой. Вл. Маяковский советовал: «Не лейте спиртных напитков. Пьющим – яд. Окружающим – пытка». «Сколько мужья выпили водки, столько их жены и дети пролили слез», - говорил Н.А. Семашко. Ему же принадлежат и следующие слова: «Пьянство и культура – вот два понятия, взаимоисключающие друг друга, как лед и огонь, как свет и тьма». В.М. Бехтерев констатировал: «Алкоголизм является таким социальным злом, которое трудно вообще переоценить».

Знаменитый русский хирург Федор Углов, действительный член Академии медицинских наук, в своей книге «Самоубийцы» писал о вреде алкоголя следующее: «Если пьющий человек не попал в автомобильную катастрофу, не слег в больницу с кровотечением или заболеванием желудка, не погиб от инфаркта или гипертонии, - он часто становится инвалидом от какой-нибудь бытовой травмы или из-за драки. Пьющий человек обязательно, как говорят, найдет причину, от чего стать инвалидом или умереть преждевременно. По данным ВОЗ, средняя продолжительность жизни пьющего на 15-17 лет меньше средней продолжительности жизни, которая, как известно, высчитывается с учетом пьющих, если же сравнить с трезвенниками, то разница будет еще больше».

Углов, возглавлявший "Союз борьбы за народную трезвость", неслучайно был занесен в "Книгу рекордов" Гиннеса как старейший в мире практикующий хирург.

Пристрастие к вину закрывает дверь для всех достоинств человека и открывает ее для всех пороков. Совершенно глупо не заботиться о своем здоровье. Разве можно оправдать игру с огнем, делающим сегодня мертвым каждого третьего жителя нашей планеты? Примечательно, что в 1909 году во Владимирской губернии лишь половина опрошенных считали, например, водку вредной для здоровья. Что же нам мешает отказаться от всего спиртного сегодня, когда в опасности этого губительного зелья не сомневается никто?

Удивляют не факты поражений в борьбе с алкоголизмом, а то, что когда Библия предлагает людям действительное исцеление от этого зла, раздаются возражающие голоса, пытающиеся убедить нас в контролируемом использовании вина. Неужели они забыли о том, что Павел советовал даже «не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается… пьяницею» (1 Кор. 5:11)? Какова же участь тех, кто в любой форме дружит с вином?

Не даром гласит пословица: «Где винцо, там и горюшко». Неужели если горе плохо, то полгоря это хорошо? Если алкоголь – ужасное зло, разве позволительно искать с ним компромиссы? Нет, ему нужно противопоставить мужество полного воздержания и отречения от этого зла. О каком самоконтроле в отношении к спиртному может идти речь за рулем автомобиля? Вся наша жизнь – это сплошное путешествие, где избежать аварии можно, лишь находясь на позициях бдительности, воздержания и самоограничения, гарантами которых призвано быть трезвенное христианство.

В евангельско-баптистском братстве никогда не оспаривалась традиция трезвого образа жизни. Еще в 1926 году И. Букович написал трактат «Христос и вино».

Лично мне припомнилась такая сцена из жизни моего друга. В рабочей столовой не было свободных мест, и он был вынужден присесть к компании незнакомых ему молодых людей, которых было трое. Подвыпившие парни очень дружелюбны. Тотчас один из них предложил выпить, подсовывая стакан и берясь за бутылку. Виктор, так звали моего друга, резко остановил его движение и для большей убедительности заявил, что не будет пить не по медицинским, а по религиозным соображениям.

«Как это по религиозным соображениям», – не унимался новоявленный друг.

«Тебе это трудно понять, но этого не любит Бог».

«Как не любит?»

Брату было трудно доказать свое убеждение в бесполезности и даже вредности этого занятия. Его спор с этим неугомонным выпивохой закончился неожиданно.

«Я не верю, чтобы нормальный мужик мог не пить, будь ты сам архангел. Если ты действительно такой святой, тогда вылей это вино в тарелку».

Виктор без малейшего колебания вылил это вино в грязную тарелку и решил наконец приняться за еду, думая, что разговор окончен. В тот же миг только что вежливый его «друг» вскочил с места:

«Ты что меня разыгрывать решил?»

В общем, это дело закончилось бы стандартно, если бы среди присутствовавших не нашлось людей, сумевших предотвратить пьяную агрессию.

В моей жизни меня несколько раз хотели склонить к спиртному. В двенадцать лет я впервые в жизни напился. (Тогда я еще ничего не знал о Боге.) Это было в больнице, где мужики отмечали какой-то праздник и дали нам на двоих, с таким же, как я, соседом стакан «Билого мицного». Поскольку я не понял, что его нужно было разделить на двоих (соседа по койке тогда не было), а ударить лицом в грязь не хотелось, я выпил этот стакан залпом и вышел из палаты.

Кто-то заметил эту ошибку, и тотчас за мной в коридор выскочили мужики, упрашивая лечь. По мере того, как вино действовало, меня все труднее было в этом убедить. Наконец, меня потянуло на песни и геройство. Потом я уже не помнил, что со мной происходило. У меня нет никакого желания рассказывать об этом читателю. Когда я слушал это от других, мне было до обиды стыдно за свое поведение. Мне просто не верилось, что я был способен на такие выходки. Таков был мой первый и последний опыт опьянения. Его я никогда не забуду.

Мое нежелание пить было испытано в армии. Там меня не раз и не два пытались напоить насильно. Однажды меня закрыли в «каптерке» и три «деда» пытались меня связать, чтобы напоить. Я разбрасывал их как котят, хотя никогда не отличался ни своими габаритами, ни особым здоровьем. Они сами диву давались, откуда у меня такая сила. В результате получасовой борьбы на меня было вылито две или три бутылки водки. Тогда это не было большой потерей. Интереснее было показать меня пьяным начальству. Ни одного разу Бог не позволил, чтобы это случилось. И понятно почему: все зависело не только от Его возможностей, но и от моего желания сохранить доброе имя христианина от позора. Мне было приятно слышать о братьях, служивших передо мной, и я старался не испортить этой репутации.

Даже лет двадцать назад все евангельские христиане вели себя подобным образом. Сейчас же другое время. Сейчас я задаюсь вопросом: «Как бы поступил на моем месте современный христианин, отстаивающий необходимость умеренной выпивки?» Если быть откровенным, то мне не хочется слышать ответа. Я его просто предвижу. Предвижу я и действительное поведение таких христиан. Скорее всего, им пришлось бы доказывать неверующим людям, что христианин не «хилее» мирского, а то и поспособнее его даже в этом вопросе. А разговоры бы о норме просто отошли бы в сторону как незначительные. Дай Бог, чтобы я ошибся в таких предположениях.

Писание вовсе не отзывается о вине одобрительно, как это может показаться с первого взгляда. Оно лишь описывает Божье позволение на его использование при жертвоприношении (Числ. 15:10) или в обычной жизни в виде концентрата (см. «сикера» в Втор. 14:26). Даже упоминания о том, что вино «веселит сердце» (Пс. 103:14-15; Еккл. 9:7), говорят нам о радости по поводу обладания любым напитком в стране с жарким климатом, где люди радовались даже обычной воде. При столь незначительных доказательствах позволения вина в Библии, впечатляют предупреждения об его опасности (Ис. 5:22; Притч. 21:17; 23:20, 21, 29, 35; Ис. 28:7), особенно же о том, что оно может стать причиной нравственного разложения (Авв. 2:15; Плач. 4:21).

Вино не случайно названо «глумливым» в Притч. 20:1. Писание явно осуждает пьянство от хмельного вина (Нав. 5:22; Притч. 23:20, 29-33; Ос. 4:11). Возможно, для празднеств использовалась не повышенная концентрация вина, а более дорогой сорт вин (Ос. 14:8), чем это было принято обычно. Вкусовые качества вина зависели не от содержания спирта, а от длительности и условиях сохранения вина. Также играл роль сорт использованного для изготовления вина винограда. Известно, что в Древней Греции по праздникам пили только лучшие сорта вин: хиосское, фалернское, сетийское.

Тем не менее, и этот вывод далеко небезупречен. Скорее всего, на свадебных пирах, затягивающихся на целую неделю, люди просто выпивали большое количество обычного напитка. Это вероятно, поскольку свадебные застолья с большим количеством людей совершались во дворе, прямо под палящим солнцем.

Иначе нам придется допустить наличие на свадьбе в Кане Галилейской (Ин. 2:3-10) вероятности перепоя, к которому был бы причастен Сам Господь. Без этого предположения нам трудно объяснить надобность столь огромного количества вина, которое Иисус превратил из воды. Если «мера» (Ин. 2:6) вмещала в себя объем почти в 40 литров, тогда «шесть каменных водоносов», величиной каждый в две меры, содержали не менее 480 литров вина. Если же каждый из них вмещал три меры, тогда это число увеличивается до 720 литров. Количество приглашенных гостей было явно небольшим в виду бедности принимающей гостей семьи, коль прибытие нескольких дополнительных (кроме Самого Христа) человек застало ее врасплох.

Единственное одобренное Богом использование вина в Библии выражается в оказании медицинской помощи. Вино издавна использовалось в медицинских целях наружно (Лк. 10:34) или внутренне (1 Тим. 5:23). Текст 2 Цар. 16:2 говорит об использовании вина для лечения «ослабевших в пустыне». Древние греки с этой целью добавляли в него целебные корни, а римляне мед. Больным оно давалось в подогретом состоянии. Согласно Быт. 49:11, если это не метафора, в вине (следует полагать, разбавленном) производилась стирка одежды. Разумеется, это могли себе позволить только богатые люди.

Тексты, подобные Плач. 2:12, говорят об использовании вина в качестве обычного напитка, а не средства получения удовольствия. Очень часто вино фигурирует рядом с хлебом (Быт. 14:18; 27:37; Числ. 18:12; Втор. 7:13; 11:14; 32:28; Суд. 19:19; 1 Цар. 25:18; 4 Цар. 18:32; Неем. 5:11, 15: 10:39; Пс. 4:8; 103:15; Притч. 9:5; Еккл. 9:7; Ис. 36:17; Иер. 5:17; Ос. 2:8-9, 22; Иоил. 1:10; 2:19, 24; Ам. 4:9; 5:11; Агг. 1:11; Зах. 9:17). Не случайно и в качестве символов Своей Смерти Христос выбрал именно эти продукты питания первой необходимости (1 Кор. 11:27). Если же вино использовалось так часто и в качестве обычного продукта питания, то столь широкое и интенсивное его употребление можно объяснить лишь кардинальным отличием его состава от современного вина. Не случайно о разбавлении вина говорят нам тексты: Притч. 9:2, 5; Песн. 7:3; Ис. 65:11. Отсюда легко объясняется факт большого потребления такого вина. В Древней Греции, например, норма легкого вина вторичной выжимки для раба состояла из 600 мг.

Факт разбавления вина общеизвестен в древности как средство, наиболее пригодное для утоления жажды. В Древней Греции вино редко подавалось на стол неразбавленным. Как правило, в него добавлялась вода из источников или растаявших ледников. Разумеется, значение такого вина в Древнем Израиле было равнозначно значению обыкновенной воды, которой обычно не хватало в странах с жарким климатом. До сих пор туристам в Израиле рекомендуют выпивать не менее 3-х литров жидкости в светлое время суток.

Наконец, пьянство осуждается в Новом Завете еще более строго, чем в Ветхом (1 Кор. 5:11-13; 6:9-10; Гал. 5:19-21). Служителям строго запрещено быть пьяными, а следовательно, выпивать (1 Тим. 3:3, 8; Тит. 2:3 в оригинале слово «бдительны» означает «трезвы»). Отталкиваясь от ветхозаветного запрета пить вино при священнодействиях (Лев. 10:8-11; ср. 1 Цар. 1:14), мы можем применить это же правило для христиан, ставших подобными ветхозаветным священникам. Апостол Павел, советовал Тимофею принимать вино в сугубо медицинских целях, и то оговаривая условия его использования в слове «немного».

Итак, для того, чтобы выполнить заповедь Божью «Не упивайтесь вином», нужно использовать его только в медицинских целях. Оно может приниматься в таких концентрациях и количестве, чтобы не вызывать состояние опьянения. Когда человек пьян, первым признаком чего является «развязный тон» разговора, нет разницы, сколько он пил до этого и является ли он хроническим или случайным пьяницей. В этом смысле пьянство и опьянение понятия равнозначные.

Вопрос о мере употребления спиртного сегодня находится в рамках подобных споров о «справедливом гневе», о «благородной лжи», об «уместном добрачном сексе». То, что некогда было досадным исключением, сегодня уже становится нормой, смеющейся над «допотопными правилами» поведения христиан в мире. Сегодня благородно лгут продавцы, бизнесмены при составлении налоговых деклараций, рекламные агенты, журналисты, адвокаты, дипломаты, президенты, включая и христиан. Лгут все, и даже получают за это деньги.

Когда сегодня христианским ценностям бросается вызов вопросом: «А в чем собственно опасность частичных уступок миру?», мы отвечаем: «Эта опасность состоит в простом свыкании и превращении исключения в правило». Некто это выразил так: «То, что сегодня мы терпим, завтра жалеем, послезавтра обнимаем». Тот, кто любит только смотреть на грех, со временем начинает его делать. Сегодня мы не видим опасности в слабом использовании спиртного, завтра не осудим себя - за чрезмерное. Если сегодня мы не готовы ненавидеть грех, тогда завтра он станет нам знакомым настолько, что будет восприниматься как друг.

Если это и случается в христианской жизни, то уж никак не под рубрикой «Дозволено Самим Богом». Не мы ли сами начинаем страдать от этой лжи и уступчивости, когда она оказывается нам невыгодной? Если маленький грех безопасен, тогда почему мы считаем низостью, когда врач лжет пациентке о состоянии ее здоровья, когда подрядчик лжет своему заказчику о количестве цемента, затраченном на закладку фундамента дома, или когда торговец лжет клиенту о качестве продаваемого продукта, или когда работница лжет своему начальнику в отчете о расходах, или когда муж лжет жене о женщине, флиртующей с ним в его офисе? Почему бы нам не узаконить все это одним махом?

Однако во что же тогда превратится наш мир, и не придет ли ему тогда тотчас конец? Даже от малого греха все равно имеются пострадавшие, а если он систематический, то отрицательные последствия возрастут до катастрофических размеров, превышающих большие грехи. То, что делает постоянно падающая по капле вода, превосходит по размерам своих последствий работу отбойного молотка. Жене легче увидеть однажды напившегося в доску мужа, чем каждый день разговаривать с получеловекообразным типом, имеющим веселый вид и никакой ответственности.

Невозможно говорить «почти правду». Это будет либо ложь, либо правда. Невозможно чуть-чуть забеременеть, чуть-чуть принимать наркотики, чуть-чуть гневаться. Это либо есть, либо его нет. Подобным же образом невозможно усидеть на двух стульях пьянства и трезвости. Таким же образом нет оправдания умеренной выпивке. Есть лишь нарушение Божьей воли в вопросе ведения христианского образа жизни. Чем дальше мы отходим от Бога и принципов христианского учения, тем с большим нравственным обманом и бесчестием мы сталкиваемся в наших церквах.

Христианам не остается иного выбора, как отвергнуть потребление вина полностью. Подвыпивший христианин, навеселе или на похмеле, – это христианин, ставший на путь отступления от чистоты евангельского учения. Если он будет продолжать упорствовать в оправдании своего увлечения спиртным, он должен быть выведен из церковного членства. Случаи неоднократного опьянения должны наказываться немедленно. Яд остается ядом в любой своей концентрации, а вино – злом в любом своем виде.

Главная страница | Начала веры | Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки