В. А. ВЛАСЕНКО

АПОСТОЛЬСКАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ:
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

Введение

Современным христианам, исповедующим евангельские принципы в своей жизни, нередко задают вопросы типа: «Действительно ли вы относитесь к истинной Церкви? Чем вы можете подтвердить изначальную подлинность вашего вероучения? Кто является и пользуется неизменным авторитетом вашей общины, и на каком основании руководители общины являются таковыми?

Принимая во внимание что христианство, как таковое, претерпело изменения в истории, мы и на самом деле можем свидетельствовать о разрозненности христианского общества. Проявляется это как в различии богослужений, так и во взаимных выражениях недоверия к церковности других, с претензиями на собственную истинность, непогрешимость и авторитетность.

Призванные следовать учению Иисуса Христа, исполнять Его заповеди мы, народ Божий, Церковь Христова, вполне согласны со словами нашего Господа: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). Где Христос, там и Церковь. Он присутствует и действует во всяком собрании верующих во имя Его, поэтому нет никакой надобности в подтверждении Его присутствия, основанном на человеческом авторитете. В каждом собрании верующих есть истинное крещение, истинная евхаристия и полное общение со Христом, единственным Первосвященником и Ходатаем за верующих в Него.

Как же могло произойти такое отступление от Христова установления? Католическая, а также Православная церкви считают себя представителями единственно верного христианского учения, так как и та и другая церкви основываются на преемственности от апостолов, а именно, Петра и Андрея (Смирнов П. «История Христианской Православной Церкви», Петроград, 1915, с. 48). Та и другая деноминации отражают данные утверждения в своих вероучениях (Наги Ст. «Католическая Церковь», Издательство Святого Креста, 1994, с. 144-145). С древности в христианском учении о Церкви бытует идея, что епископ, как ближайший преемник от апостолов, возглавляет церковную иерархию (Боголюбов Д. И. «Православный противосектантский катехизис», СПб, 1907, с. 49). Позднее мы обнаруживаем уже тот факт, что там где нет епископа, нет и церкви (Там же, с. 50).

В изложении православного вероучения мы сталкиваемся с тем, что истинный епископ — тот, который имеет начало своего поставления в священную должность от апостолов. В противном случае это — самозванец в народе Божьем (Там же, с. 22). Ортодоксальная церковь называет себя «апостольской », по той причине, что только поставленные через священное рукоположение от апостолов, епископы имеют право управлять церковью с апостольским авторитетом. Если мы принимаем такое учение, в таком случае действительно церковь находится только там, где епископ. Из этого следует, что уже не каждое собрание верующих представляет собой церковь, но только то собрание, в котором участвуют епископы и пресвитеры. Мы обнаруживаем в учении традиционной церкви тот факт, что Христос уже не находится там, «где двое или трое собраны во имя Его», но только там, где епископы и пресвитеры. Таким образом, чтобы иметь полное общение со Христом, чтобы принять действительное крещение и причастие, для христианина становится необходимым общение с епископом и пресвитерами, поставленными таким образом, как это понимают исторические церкви — Православная, Католическая и другие.

Для нас стала очевидной перемена не только в организации церкви, но и в вере. Личное общение со Христом — это тайна и сила христианской жизни. Однако в свете традиционной церкви это общение со Христом связано с внешними формами и условиями. В этом как раз и состоит сущность католицизма.

Обязанность принадлежать к внешнему организму, представителями которого являются епископы и пресвитеры — это новый закон, возложенный на христианина. Здесь церковь, народ Божий находится только там, где выступает священническое сословие — епископы и пресвитеры. В этом случае церковь основывается не на единении верующих, как таковом, а на сане, который становится необходимым для связи общины со Христом. На этом основании христианство получает определенную юридическую, епископскую организацию, и к этой юридической, видимой церкви христианин должен принадлежать, если хочет принадлежать Христу (Зам Р. «Очерк истории Церкви», Варшава, 1914, с. 32). Так звучит, выражает себя главная католическая идея Церкви, лежащая в основании католической экклезиологии.

Ввиду этого печального превращения служения в духе в богослужение, связанное внешними формами, мы задаем себе вопрос: «Неужели Христос терпел крестные муки для того, чтобы поощрять такого рода служение?» Как раз наоборот, чтобы избавить нас от такого рода религии, Христос неоднократно говорил своим ученикам о том, что в Его возвещении, Благой Вести, не отводится какой-то особой роли «отцам» и прочим человеческим авторитетам. Упоминание Христом фарисеев, любителей почета и уважения от народа, дает нам основание сомневаться в особой значимости позиции, возвышающей одного человека над другим в отношении к Богу. Христос говорил и об опасности полагаться в деле спасения на какие-то человеческие авторитеты, называя их «слепыми вождями слепых».

Для Христа важен всякий человек, стремящийся лично служить Богу от всего сердца, без всякого дополнительного посредничества человеческого. Проповедь Христа была нацелена на то, чтобы отвратить человека от тех установлений и ограничений, которые лишают людей свободного доступа и общения с Отцом Небесным. «Тот, кто воспринимает веру как мораль и послушание, тот создает священника для того, чтобы свалить на него часть своих обязанностей, он создает и закон, потому что закон гораздо удобнее, чем Евангелие».

 

1.1.  Роль Апостолов согласно книге Деяний

Мы не можем начать изучать историю Церкви, её устройство и развитие, не обращаясь к начальным событиям жизни первой христианской общины, не обращаясь к книге Деяний Апостольских. Деяния повествуют нам об Иерусалимской общине, преследовании её иудейскими властями, проповеди апостолов, особенно Павла и, наконец, о распространении христианства от Иерусалима до Рима.

Рассказ Деяний начинается с описания событий, лежащих в основании церковной истории — с Вознесения и Пятидесятницы. Но в перспективе Луки, автора книги и свидетеля описанных событий, в них и заключено начало Церкви, показан смысл её миссии и назначения, который раскрывается далее в Деяниях.

В дни своего земного служения Иисус возвещал людям Царство Божие. Смысл Его проповеди и Его деяний был таков, что Его пришествие и есть начало Царства, что Сын Божий пришел открыть и дать его, это Царство, людям. Потому с самого начала Он избрал двенадцать свидетелей, чтобы они были с Ним, слышали Его учение, видели Его дела, Его смерть, воскресение и прославление. В ночь, когда путем крестной смерти Сын Божий входил в Свою славу, Он заповедал им Царство. Христос обещал после прославления Своего дать силу для дальнейшего свидетельства им, чтобы то, что делал Он один, стало достоянием всех людей, чтобы они могли не только говорить о Нем людям, но и приводить их к Нему и делать участниками Его Царства.

 

1.1.2. Получение силы для свидетельства.

Обещание о ниспослании силы для исполнения порученной миссии исполнилось в день Пятидесятницы. В этот день маленькая группа учеников получила силы для свидетельства — свидетельства не только о жизни и чудесах Учителя, но о том, что Он есть Спаситель, Царь и Господь мира. Для людей этим свидетельством или доказательством является Церковь, в которой Он продолжает жить, в которой руками учеников, через их деяния, осуществляет Свою волю. В этой Церкви Христово учение становится новой жизнью всех верующих в Него. И при сошествии Святого Духа учение оживает, и из «малого стада» образуется Церковь. Дух Божий управляет этим обществом, делая его носителем Божественной жизни. Это призванное Богом общество становится духовным организмом. Когда ап. Павел говорит о Церкви как о Теле Христовом, он уже выявляет в ней изначальный христианский опыт, когда Церковь, функционирует как единство многих членов, соединенных новой, благодатной жизнью: «ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1 Кор. 12:13). Но именно эта идея организма и предполагает изначальную упорядоченность в его устройстве, соотнесённость в нем членов и служений — «если бы все были один член, то где было бы тело?»

И, действительно, уже в самых первых описаниях Церкви мы видим в ней, прежде всего, определенное возглавление, руководство, облеченное властью и авторитетом. Это — Двенадцать, та изначальная группа учеников, которую избрал Сам Господь «Не вы Меня избрали, но Я вас избрал» (Ин. 15:16). В этом избрании их не людьми, а Спасителем, основа их уникального, ни с чем несравнимого авторитета. Через них осуществляется в Церкви власть Самого Господа. Они свидетели Его земной жизни, чудес, смерти и воскресения. Когда они проповедуют о Нем, то возвещают о том, что сами слышали, что видели и что осязали. Их свидетельство в день Пятидесятницы восполнено Духом Святым, и с этой поры они оказались наделенными ещё одним свойством — даром истинного истолкования воли Божией и осуществления её в этом мире. Им дана власть исцелять (Мр. 3:15), освобождать от нечистых духов (Лк. 9:1), решать (Деян. 6:3), власть связывать и развязывать (Мф. 16:1;18:18), (Ин. 20:23), учить (Мф. 28:19-20), (Деян. 1:8).

Духом Святым они «наставлены на всякую истину» (Ин. 16:13), им дана власть созидать Церковь (2 Кор. 13:10), быть её «домостроителями» (1 Пет. 4:10), (Кол. 1:25). В Деян. 3:42 мы находим, что сама община «постоянно пребывает в учении Апостолов» И это значение Двенадцати как фундамента, на котором строится Церковь, столь очевидно для первой общины, что еще до Пятидесятницы она первым делом восполняет их число, избрав Матфия взамен Иуды, оказавшегося предателем. Этим двенадцатым должен быть «...один из тех, которые находились с нами во всё время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его» (Деян. 1:21-22). И снова избрание мыслится, как избрание Самим Господом «...и помолились и сказали: Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал принять жребий сего служения и Апостольства, от которого отпал Иуда...» и «...выпал жребий Матфию и он сопричислен к одиннадцати Апостолам» (Деян. 1:24-26).

 

1.1.3. Петр как выразитель Христовой истины.

Среди Апостолов автор Деяний выделяет Петра, как выражение их согласия в виду его авторитета в апостольском союзе. В историческом отношении Бог действительно употребил Петра для основания Церкви. Он открыл дверь Евангелия для Иудеев (Деян. 2:14-41), для самарян (Деян. 8.14-17) и для язычников (Деян. 10:24-48). Петр предлагает восполнить число апостолов (Деян. 1:5-16), он в первой проповеди объясняет недоумевающей толпе смысл Пятидесятницы (Деян. 2:14-36), отвечает иудейским правителям на их обвинения (Деян. 4:8-12), произносит суд над Ананией и Сапфирой (Деян. 5:3,9), изобличая их в лукавстве и лжи Духу Святому. Место Петра в ранней Церкви и среди Апостолов станет позднее предметом споров, и, в конечном итоге, этот спор отделит Западное христианство от Восточного. На страницах же Деяний Петр всегда выступает от имени Апостолов, выражает их общее согласное свидетельство. В восточной традиции он навсегда и останется «первоверховным» апостолом, но его первенство будет пониматься не в смысле особой власти над апостолами и Церковью, а как дар быть выразителем или глашатаем апостольского единогласия, он стал «устами» Двенадцати и Церкви (Шмеман А. «Исторический путь Православия». Москва, 1993, с. 23. 9).

 

1.2.1. Апостольское служение — это служение слова.

Апостолы возглавляют Церковь и управляют ею. Но их первое и основное служение заключается в «служении Слова», проповеди о Христе. Поэтому, когда число учеников умножается, и возрастают заботы об управлении общиной, Апостолы предлагают избрать для этого особых людей, чтобы Двенадцать могли постоянно пребывать «в молитве и служении слова» (Деян. 6:2-4). «И угодно было это предложение всему собранию» и избрали семь человек «их поставили пред Апостолами и сии, помолившись, возложили на них руки» Описывая избрание этих семи человек, которых в дальнейшем назовут диаконами, Лука называет основной принцип организации церкви и её будущего развития. Если Апостолы избраны Самим Христом, то эти новые служители избираются Церковью, но по инициативе Апостолов и с их санкцией после избрания совершается особое поставление их через возложение рук Апостолов. Апостолы же определяют и свои условия избрания — нужно, чтобы избранные были «изведаны, исполнены Святого Духа и мудрости». Так все служение в Церкви, все её устройство укоренено в апостольстве, как в самом начале, а для Церкви это означает — в Самом Христе, потому что Апостолы являются Его свидетелями, носителями Его Духа. Церковь избирает своих служителей, и Сам Бог, через Апостолов, поставляет их, то есть дает им особый дар Духа для исполнения своего служения.

 

1.2.2. Истинность свидетельства апостолов на всяком месте.

Миссия апостолов не ограничивается только одной иерусалимской общиной, потому что в их проповеди и учении — основа всякой общины, фундамент Церкви в каждом месте. Весть о Христе выходит за пределы Иерусалима и Апостолам приходится регулярно обходить все вновь созданные общины для их утверждения. Утверждение же состоит, прежде всего, в том, чтобы Дух Святой был призван для свидетельства избранности и посвященности каждой общины в деле благовестия. Так, когда христианская проповедь начинает приносить плоды в Самарии, апостолы посылают туда Петра и Иоанна, «которые, пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого» (Деян. 8:15-17).

 

1.2.3. Универсальность апостольской миссии.

В то время как служение Апостолов связано со всеми церквами, всех их соединяет между собой единство веры и Духа, то в лице своей местной, постоянной иерархии, каждая церковь получает полноту даров и апостольского учения. Очень рано в самой иерусалимской общине, образе и основе всех других церквей, наряду с другими апостолами, мы видим авторитет апостола Иакова и пресвитеров, служение которых уже всецело связано с этой общиной призвано сё сохранять и созидать в апостольском учении.

«Апостольский собор» в Иерусалиме, описанный в 15-й главе Деяний св. Апостолов, в памяти церковной остался как образ всех последующих соборов, как мера соборности Церкви. В нем принимают участие не только апостолы, но и пресвитеры, то есть руководители местной общины, а через них и вся Иерусалимская Церковь, причем именно Иаков подводит итоги рассуждениям и предлагает решение. Здесь мы видим, что сделан смелый, решительный шаг. Перед Церковью расширялся предел её миссии. Таким образом, перед нами вырисовывается её всемирное призвание и назначение, а также то, что подготовительный, иудео-христианский период её истории остается позади. Вскоре закончили свое земное пребывание и апостолы, но избранные Церковью служители остались в каждом месте, чтобы продолжать их дело хранить их свидетельство о Христе и в согласии со всеми другими общинами осуществлять единство Церкви, как единого «народа Божьего», собранного всюду для возвещения новой жизни. Так в Деяниях Апостолов дан пример и определение того, что позднее будет названо «апостольской преемственностью ».

 

2.1. Апостольская преемственность

Вопрос о преемственности от апостолов не поднимался в Церкви до 170-200 гг. (Elwell W. A. Evangelical Dictionary of Theology. Grand Rapids, Michigan, 1986, p. 73) Необходимость в этом возникла тогда, когда начали активизироваться еретические секты. Особую опасность представляли гностики, которые претендовали на обладание тайным знанием, переданным им от апостолов. В свою очередь Церковь указывала на каждого епископа, как на истинного преемника апостола, который положил основание и, следовательно, открыл истину апостольского учения. Епископ, как авторитетный учитель, хранил апостольскую традицию и апостольские Писания. В том поколении, когда последние связующие звенья с апостолами были утеряны, ударение на апостольском учении и практике было естественным. В третьем веке, однако, акцент сместился в сторону персональной преемственности от апостолов. Это развитие во многом обязано защите Киприана, епископа Карфагенского (248-58), который считал, что прямая преемственность от апостолов есть сама суть епископства (Latourette К. S. Л History of Christianity. Vol. I. Harper & Row, 1975). А. Гарнак расценивает этот процесс не просто как заблуждение или частичное отступление от Евангелия, а как «полное извращение. Религиозная жизнь получила здесь ложное направление. Римский католицизм, взятый как внешняя церковь, как учреждение права и силы, ничего общего с Евангелием не имеет и даже противоречит ему по существу» (Гарнак А. «Сущность Христианства». Москва, 1907, с. 240).

Термина, соответствующего слову «преемственность», нет в Новом Завете. «Преемственность» отсутствует в Новом Завете и Септуагинте. Если что-то и можно найти в пользу этой идеи, так это то, что сказано во 2 Тим. 2:2 — «И что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить». Но это лишь косвенное подтверждение данной теории.

Слабость аргумента Апостольской преемственности в том (К.Е. Кирк), что отсутствие этой идеи не было объяснено за два первых века христианской эры (Kirk К. Е. Thc Apostolic Ministry. London: Hodder & Stoughton, 1946, p. 43).

 

3.1. Основание для учения о преемственности

«Ошибка никогда не заявляет о себе в явном виде, чтобы не быть обнаруженной. Напротив, она элегантно одевается, чтобы непосвященный мог поверить, что она более истинна, чем сама истина». (Ириней Лионский, «Против ересей», кн. 3, гл. 5,2.)

Испытав преследования и жестокость со стороны римских правителей, ранняя Церковь столкнулась с не менее опасным явлением, которое, казалось, имело много общего с христианством. Многие из уверовавших, присоединившихся к ранней Церкви, имели разное происхождение. Это различие обогащало Церковь, и свидетельствовало об универсальности её проповеди. Но далее это вылилось в различные формы толкования этой проповеди, что угрожало её истинности. Опасность была увеличена тенденцией к синкретизму, представители которого пытались искать истину скорее путем собирания различных взглядов и идей из религиозных систем, чем придерживаться определенной системы доктрин. В результате многие использовали имя Христа, другие же толковали это имя так, что сама суть Евангелия искажалась, или даже отвергалась. Ни одно из всех различных толкований христианского учения не было так опасно и так близко к победе, как гностицизм, который был серьезной угрозой для Церкви на протяжении второго века.

Так как гностики отвергали ряд христианских доктрин исключительной важности, а именно сотворение, воплощение и воскресение, иерархи первой Церкви активно противостали этому движению. По этой причине Церковь разработала методику борьбы с гностицизмом. Ответом на притязания еретиков, как известно, было учреждение Канона, Символа веры или Кредо и выявление Апостольской преемственности. И Канон Нового Завета, и Символ веры были весьма ценными орудиями в борьбе против возникшего лжеучения (Gonzalez L. The Story of Christianity. Vol. 1 Harper San-Francisco, 1984).

 

3.1.2. Важность выяснения истины.

Далее возникла проблема относительно авторитета Церкви. Необходимость решения данного вопроса виделась в том, что необходимо было решить кто прав, а кто нет, и потому это весьма важное выяснение было вынесено на обсуждение. Каждый соглашался, что весть, которой учил Христос — есть истинная весть. Гностики же заявляли, что они имеют некие тайные подходы к оригинальному посланию через преемственность тайных учителей Маркион утверждал, что он имеет доступ к этому посланию через писания Луки и Павла, и даже эти писания должны быть очищены от идей, которые шли вразрез с оценкой Ветхого Завета Маркионом (Енсекий «Церковная история» кн. 4, сс. 128, 130. 12). Выступив против Маркиона и гностиков, Церковь по праву большинства утверждала, что обладает оригинальным Евангелием и истинным учением Иисуса. Поэтому в спорах поднимался вопрос о власти и авторитете Церкви над притязаниями еретиков с их ложными верованиями.

 

3.1.3. Преемственность как необходимое условие.

Борьба с ересями была причиной появления учения об апостольской преемственности, что наделяло епископов все большим авторитетом и полномочиями. Аргумент, выдвинутый еретикам, был следующим: если бы Иисус передал какое-то тайное знание ученикам, которое в действительности Он не передавал, то должен был вверить это учение тем же самым апостолам, которым Он доверил Церковь. Если бы апостолы приняли такое учение, они, вероятно, должны были бы вновь передать его тем, кто будет следовать им в руководстве Церкви. Поэтому, если и было какое-то тайное учение, оно могло быть только у епископов, которые были наставлены учениками апостолов и переняли его у тех учеников. Однако дело в том, что те, которые могли бы во втором столетии претендовать на прямую преемственность от апостолов, единогласно отрицают всякую связь с каким-либо тайным учением. Итак, притязания гностиков на существование тайной традиции ложно, как ложно и то, что она передана была им.

Для усиления этого аргумента необходимо было показать, что епископы того времени были истинными преемниками Христова учения через апостолов. Это было не так трудно, поскольку Рим, Антиохия, Ефес и другие города с первыми церквами имели списки епископов, связывающих их с апостольскими временами. Современные историки не находят эти списки абсолютно благонадежными, так как есть свидетельства того, что в Риме и некоторых других городах не существовало сначала «епископа» в смысле единственного главы поместной церкви, но были скорее коллегии, группы служителей, которых иногда называли «епископами», а иногда «старейшинами». Но в любом случае, были ли они названы епископами или старейшинами, ортодоксальная Церковь второго столетия смогла удостоверить их связь с апостолами в том плане, в каком Маркион и гностики этого сделать не смогли (Gonzalez J. L. The Story of Christianity. Vol. 1. Harper San Fransisco, 1984, p. 66).

Надо заметить, что это не означало того, что только те церкви, которые могли представить такую связь с прошлым, были истинны «апостольскими». Важную роль играл, прежде всего, тот факт, что их объединило одно основание: они могли совместно утверждать, что эта вера была действительно апостольской. В позднею время идея апостольской преемственности, связывалась с представлением, что священство было действительным тогда, когда оно было представлено епископом, который мог подтвердить прямую апостольскую преемственность. Когда этот принцип впервые возник, во втором столетии, это был скорее включающий принцип, чем исключающий. Это была попытка раскрытия и распространения традиции, которая основывала свою подлинность на свидетельстве всех апостолов. Апостольская преемственность была направлена против сокрытия и замалчивания раннехристианской традиции гностическими учителями, притязания на «свидетельства» единственного любимого ученика Иисуса и прочего обилия «тайной» информации. Необходимость в подтверждении своего учения апостольской основой было вызвано, прежде всего, наличием разного рода лжеучений. Этим в основном объясняется возникновение учения об апостольской преемственности (Афанасьев H. «Церковь Духа Святого». Рига, 1994, с. 264).

 

4.1. Преемственность как изначальная идея

Несмотря на то, что многие ученые согласны с принятием идеи о преемственности вследствие гностических притязаний, есть основание полагать, что идея преемственности имелась в Церкви с самого начала. Основой жизни первоначальной Церкви была традиция. «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал...» (1 Кор. 11:23). «Ибо я первоначально преподал вам то, что и сам принял...» (1 Кор. 15:3). Преемство традиции было привычной мыслью для Павла, так как он сам до обращения был воспитан у ног Гамалиила, «тщательно наставленный в отеческом законе» (Деян. 22:3).

Идея преемственности традиции включает в себя идею преемства лиц, которые являются хранителями традиции и эта идея была привычной для Павла с детства. Для него носителями первоначальной традиции были Двенадцать, в частности Петр. Возможно, веря в то, что пришествие Христа застанет его в живых, Павел мог в начале не быть особенно озабоченным, чтобы обеспечить преемственность того, что он передал Церкви. Это, однако, не может опровергать факта преемства традиции при жизни Павла. От Двенадцати к Павлу, а от него к основанным им церквам. Когда угроза смерти нависла над Павлом, то преемство традиции стало его больше тревожить (Там же, с. 265). «Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас» (Деян. 20:31). Ещё ближе к идее о преемственности лиц, носителей традиции, звучит мысль в Пастырских посланиях. «И что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить» (2 Тим. 2:2).

Учение веры было передано апостолом церквам, а в них оно должно сохраниться неповрежденным через преемственность и последовательность лиц, которым поручена передача и охрана учения. Таков, во всяком случае, смысл этого стиха, этого, своего рода, завещания Павла Тимофею. Апостола беспокоила мысль о том, чтобы свидетельство, которое он совершал по призванию, данному ему самим Господом, и далее имело свое распространение. Это свидетельство о благодати в Иисусе Христе может быть действительным и приносящим свои плоды только в том случае, если учение Христа живет в человеке и побуждает его исполнять Господне поручение.

Павел никоим образом не мог и не хотел препятствовать распространению Евангелия, выставляя на первый план свою ученость, происхождение и даже апостольство. Причиной своего апостольства он считал Божье изволение о себе, а потому передача Божьей воли, оповещение о Его плане спасения людей стали для Павла движущей силой его служения. Он считал себя «наименьшим из апостолов, хотя первоначально призванные Христом апостолы не являлись для Павла «особенными» в смысле их абсолютного авторитета. Призванный и спасенный от своего погибельного пути, Павел четко осознал несравнимое преимущество дара благодати перед буквой закона. Павел стал служителем Нового Завета, учение которого он желал передать достойным, верным людям.

 

5.1. Преемственность глазами отцов Церкви

Во втором веке, наблюдая за развитием христианства, мы обнаруживаем, что проповедь Евангелия проповедуется уже не с той силой, с какой она проповедовалась в первом веке, а именно, как добрая, радостная весть. Отчасти это объясняется тем, что собственные переживания верующих стали слабее, чем у христиан первого поколения, апостола Павла или Иоанна. Другой причиной было то, что эсхатологические ожидания, введенные ещё проповедью первых учителей христианства, получили сравнительно большее значение (Гарнак Л. «Сущность Христианства», с. 194).

Борьба с гностицизмом привела к тому, что церковь установила четкие стандарты своего учения, богослужения, дисциплины и всех, кто не хотел повиноваться им, исключала из своей среды (Там же, с. 189). Творения ранних Отцов Церкви являются для нас тем свидетельством, которое отражает установление церковной власти, власти епископа и важность предания. Большое значение придается преемственной линии от апостолов как гарантии сохранности Церкви и учения.

 

Климент Римский, епископ с 92 —-101 гг.

Первое положительное упоминание о преемственности епископов мы находим в послании Климента Римского. Но это только указание, а не изложение учения о преемственности епископов-пресвитеров. Такую задачу не ставил перед собой Климент. Преемство было для Климента одним из аргументов в поддержку того, что не должно сменять пресвитеров-епископов, безупречно исполняющих служение (Климент Римский. I послание к Коринфянам, гл. 44). Если это так, то это свидетельствует о том, что понятие преемственности содержалось в церковном сознании, а не было его личной идеей (Афанасьев Н. «Церковь Духа Святого», с. 267).

Мы находим у него следующее об этом: «Апостолы были посланы проповедовать евангелие нам от Господа Иисуса Христа, Иисус Христос от Бога, Христос был послан от Бога, апостолы от Христа, то и другое было в порядке по воле Божией. Итак, принявши повеление, апостолы, совершенно убежденные чрез воскресение Господа нашего Иисуса Христа и утвержденные в вере словом Божиим, с полнотою Духа Святого пошли благовествовать наступающее царство Божие. Проповедуя по различным странам и городам, они первенцев из верующих, по духовном испытании поставляли в епископы и диаконы для будущих верующих» (Климент Римский. I послание к Коринфянам, гл. 42). Апостолы поставлены на служение Христом, т. е. источник служения апостолов лежит во Христе, как служение Христа покоится в Боге. Но одно и другое восходит к Богу, т. к. все проистекает из Его воли.

Служение апостолов заключалось в созидании местных церквей, а не в обращении отдельных лиц в христианство. Последняя задача лежала на образованных ими церквах. Созидая церкви, апостолы поставляли первых из верующих в епископов и пресвитеров, поскольку считали, что без руководства не могут существовать поместные церкви. Но неправильно думать, будто бы епископы — прямые преемники апостолов. Этого как раз и не могло быть. Апостолы не могли облечь епископов служением, как они сами были облечены Христом. Как ни высоко положение апостолов в Церкви и как ни исключительно их служение, источник служения епископов, как и вообще всех служений, лежал не в них, а в Боге. Поэтому мы приходим к выводу, что не только апостолы, но и епископы от Христа, а через Христа от Бога.

 

Игнатий Антиохийский, епископ при правлении Траяна, 98-117 гг.

Принято считать, что в посланиях Игнатия мы не находим указание на учение о преемстве епископов. Он прямо об этом не говорил, т.к. задачи, которые он ставил перед собой, этого не требовали. Он стремился утвердить в церковном сознании уникальность старейшего пресвитера, ставшего епископом. В учении о Церкви он всецело следовал за ап. Павлом. Евхаристическое собрание выявляет в полноте в каждой поместной церкви всю Церковь Божию, а само оно является «иконой» Тайной вечери (Афанасьев Н. «Церковь Духа Свитого», с. 273). Место Христа на Тайной вечере через ап. Петра занимается тем, кто восседает в центре Евхаристического собрания, а потому епископ для Игнатия есть образ невидимого Епископа. Игнатий нашел готовым учение о первосвященническом служении Христа и только перенес его в порядке «топологического» сравнения на старшего пресвитера. Это выражено Игнатием в его известной формуле: «Где будет епископ, там должен быть и народ, так как где Иисус Христос, там кафолическая церковь» (Там же, с. 254). Полнота в единстве Церкви там, где Христос, но Христос пребывает в полноте своего тела в Евхаристическом собрании. Поэтому кафолическая Церковь там, где имеется епископ, так как без него невозможно Евхаристическое собрание, на котором он занимает место Христа на Тайной вечере (Игнатий Антиохийский. Послание к Смирнянам, гл. 8).

Топологическое учение Игнатия о первосвященстве епископа возникло не только из его богословской спекуляции, но главным образом из потребностей современной ему церковной жизни. С первого взгляда может показаться непонятным постоянный и настойчивый призыв Игнатия к подчинению епископу и к сохранению с ним полного единения. Епископ посланий Игнатия есть старший пресвитер, первенство которого в сфере священнодействия стало особым служением. Он унаследовал от своего предшественника все то, что тот имел.

Поэтому призыв Игнатия к полному подчинению наводит на мысль, что в церковной жизни времени Игнатия начинался процесс, угрожавший единению членов церкви с епископом. Игнатий боролся с новшеством, стремясь вернуть церковную жизнь к её прежней норме. Мы не знаем, происходил ли этот процесс во всех церквах, но относительно Антиохии и церквей, к которым писал Игнатий, можно быть почти уверенным. Наряду с единым Евхаристическим собранием, которое было от начала, появляются частные собрания, объединяющие не всех членов церкви, а только некоторых.

Одна из причин этого нового явления заключалась в том, что некоторые члены местных церквей под влиянием иудейской практики желали совершать Евхаристию не в «первый день после субботы», не в день Господень, а в субботу. «Итак, если жившие в древние времена приблизились к новому упованию и уже не субботствуют, но живут жизнью воскресения...» (Игнатий Антиохийский. Послание к Магнезийцам, гл. 9). Вероятно, они устраивали Евхаристию под руководством одного из пресвитеров, разделявшего их взгляды. В этом можно найти объяснение слов Игнатия; «Только та Евхаристия твердая, которую совершает епископ или тот, кому он сам позволит» (Игнатий Антиохийский. Послание к Смирнянам, гл. 8).

Кроме них отдельные собрания устраивали докеты: «Они удаляются от Евхаристии и молитв, потому что не признают, что Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа...» (Там же, гл. 7). Игнатий предостерегает от общения с докетами: «Посему надобно удаляться таких людей, и ни наедине, ни в собрании не говорить о них...» (Там же). Далее он снова предостерегает от проведения собраний без епископа. «Надобно не только называться христианами, но быть на самом деле. Тогда как некоторые на словах признают епископа, а делают все без него» (Афанасьев П. «Церковь Духа Святого», с. 257).

Тенденции к устройству отдельных Евхаристических собраний усиливаются в связи с численным ростом поместных церквей. Устройство таких отдельных собраний диктовалось чисто практическими соображениями, а потому бороться с этой тенденцией было весьма не просто. Учение о первосвященстве епископа очень скоро отошло от богословских предпосылок Игнатия. На практике они оказались недостаточными, когда в пределах городской церкви начинают появляться дополнительные литургические центры. Церковное сознание искало новых оснований, более ясных и прочных, и более отвечающих действительной жизни. По словам Юлихера, гностицизм злоупотреблял свободой суждений и этим заставил церковь надолго впасть в противоположную крайность — возвести уважение к традиции в настоящий культ и с бессмысленной яростью нападать на каждый новый росток, каждое новое проявление развития.

 

Ириней Лионский, середина второго века

По Иринею епископы «поставлены апостолами» и являются преемниками апостольского предания» (Иреней Лионский. «Против ересей», гл. 3). Он выдвигал учительскую миссию епископов, что было продиктовано задачами борьбы со лжеименным гнозисом, которые он себе поставил. «Сокровищница веры» вверена церквам, но охраняется епископами, так как они при поставлении получают «предание истины». Они являются свидетелями и стражами традиции, восходящей от апостолов, т. к. каждый епископ последовательно через апостолов получает харизму верности апостольской традиции. Эта харизма составляет основное содержание преемства епископов от апостолов. Если смотреть на учение Иринея о преемстве исключительно с этой стороны, то оно соприкасается с учением о преемственности учителей Климента Александрийского и Оригена. Но есть и существенное различие: носителями преемственности являются не учителя, а пресвитеры, которые были поставлены апостолами и которым апостолы вручали церкви. Поэтому преемство епископов от апостолов является гарантией истинности веры, содержимой церквами, которыми управляют епископы, т. к. в этих церквах не прекращалось «предание истины». В силу этого списки епископов приобретают для Иринея огромное значение.

Ириней указывал, что для каждой местной церкви он мог бы составить такой список, но в этом нет необходимости. Вполне достаточно списка одной Римской церкви, которая есть «величайшая древнейшая и всем известная церковь, основанная и устроенная в Риме двумя славнейшими апостолами Петром и Павлом»'. В силу этого особого положения Римской церкви, каждая церковь должна согласовывать с ней свое учение «ибо... с этой церковью по её преимущественной важности, согласуется; всякая церковь». Идея преемства от апостолов выступает у Иринея весьма ясно. Через поставление первого епископа или первых епископов, апостолы передали им «предание истины». Они их преемники области учительства и соблюдения церковной традиции. Здесь мы видим, что топологическое преемство склоняется в сторону конкретного преемства.

Римская церковь приняла учение о преемстве Иренея, хотя можно согласиться с тем, что оно могло существовать в ней и ранее. Это, несомненно, закрепила за собой Католическая церковь, обратив положительную сторону преемственности в форму непременного условия.

Нельзя не заметить того, что ранние Отцы Церкви, как их обыкновенно называют, несмотря на свои преимущества, какими они пользовались, будучи учениками апостолов, очень скоро уклонились от доверенного им учения, уступив духу и требованиям времени. Судя по тем посланиям, которые носят их имена, эти учителя уже забывали великую новозаветную истину о назначении и функциях Духа Святого в церкви, и поэтому низвели церковь Христову как тело Его (организм) на положение человеческого общества (организации). Характерным в этом устройстве является то, что священники начинают отличаться от мирян. Из служения сердца и живых чувств, христианство превратилось в религию морали, формы, закона. В этой среде церковное предание занимает главенствующее положение, в то время как учению Христа уже трудно было вписываться в эту структуру. Конечно, нельзя утверждать будто бы дары и задачи, которые связывались с Евангелием, совершенно потеряли силу. Вместе с тем стало гораздо труднее дойти до наиболее существенного в христианстве, так как многое из своей первоначальной жизни было забыто.

 

6.1. Принцип непрерывной преемственности. Утверждение Католической церкви

Основываясь на предании, что Римско-Католическая церковь берет свое начало от первого среди апостолов — ап. Петра, тем самым католическое вероучение утверждает об истинности и неизменности и апостольского служения в среде католической иерархии.

Апостольское служение в Церкви в определенной сфере ее деятельности должно было быть вечным, составлять один из существенных элементов ее структуры. Но Апостолы — первые пастыри Церкви, будучи людьми смертными, могли быть субъектами апостольского служения лишь временно. Следовательно, после Апостолов их роль должны были исполнять другие люди. Для сохранения вечности апостольского служения необходимо было обеспечить его переход посредством передачи этого служения от одного смертного человеческого субъекта к другому.

Существовали четыре возможности решения этой проблемы:

1) естественное наследование, состоящее в передаче сыну отцовского служения путем естественного рождения (принцип наследования),

2) наделение полномочиями со стороны церковного сообщества как главного субъекта апостольского служения (принцип демократического назначения),

3) поставление Самим Богом посредством наделения человека особыми дарами Святого Духа (харизматическое назначение),

4) передача служения полученного законно от Апостолов путем личной инициативы обладателя, в соответствии с установленными нормами церковной жизни (принцип непрерывной преемственности) (Наги Ст. «Католическая Церковь». Издательство Святого Креста. Рим, Люблин, 1994).

Первая возможность сохранения апостольской преемственности никогда не предусматривалась. В отличие от ветхозаветного сообщества Израиля, в котором священническое служение было правом лишь одного колена (от Аарона), в мессианском сообществе должны быть новые основания священства.

Уже во времена раннего христианства хотели их видеть в особом вмешательстве Бога, каждый раз подававшего новым субъектам отличающие их особые духовные способности (духовные дары). Этот взгляд разделяли представители либерального богословия (Р. Зоом) и известные представители современного протестантского богословия, такие как К. Барт и Э. Брукнер. Однако вопреки тому, что Христос не устанавливал принцип непрерывной преемственности, католическое вероучение утверждает об этом. Целью служения Христа было возвещение Царства Божьего и передача этого учения своим ученикам для дальнейшего научения народов. Протестантское богословие не приемлет утверждения, будто бы через апостольскую преемственность в церкви осуществляется вечное служение апостола Петра, и преемственность эта реализуется в Римском епископате.

Мотивы, по которым протестанты не приемлют принцип непрерывной преемственности; следующие:

1) невозможность преемственности чисто духовной действительности на основании историко-правовых элементов.

2) недопустимость подчинения и стеснения Бога произвольным наделением благодатью посредством сотворенных церковных структур, распоряжение сверхъестественным Божьим призванием к преемственному служению посредством неотменимой передачи человеку элементов спасения означало бы диктат по отношению к Богу со стороны человека (К. Барт).

3) ненаследуемость по причине личного и неповторимого характера апостольского служения (О. Кульман).

В свою очередь, католическая экклезиология не разделяет этих мотивов Она дает позитивное обоснование Божественного происхождения принципа непрерывной преемственности для реализации несомненного пребывания в Церкви апостольского служения ссылаясь как на Ветхий, так и на Новый Завет.

 

6.1.2. Связь с Ветхим Заветом.

Понятие преемствености в христианстве в какой-то степени обязано своим существованием Ветхому Завету, в котором оно осуществлялась в церемонии возложения рук. Это означало передачу какой-либо ценности лицу, ею не обладавшему. Чаще всего это касалось передачи духовных ценностей, таких как прощение (Лев. 16) или религиозной власти (Чис. 27:18-23; Вт. 34:9; 2 Цар. 13:16).

 

6.1.3. Новозаветная практика возложения рук.

В Новом Завете возложение рук применялось широко, в частности оно применялось для преподания крещенным Святого Духа (Деян. 8:17; 9:12,17; 19:6) или для наделения полномочиями и дарами (Деян. 6:6; 13:3; 1 Тим. 4:14, 5:22; 2 Тим. 1:6) нового субъекта. Во втором значении возложение рук было внешним выражением осуществлявшегося священнодействия, которое, благодаря вмешательству Божию, гарантированному Христом, вызывало переход на определенных людей сверхъестественных полномочий, делающих их способными к распространению спасительного дела Христа. Так понимаемый новозаветный обряд возложения рук содержал следующие составные элементы, относящиеся к преемственности:

1) обладание Апостолами преподанным Христом спасительным служением,

2) эффективная передача этого служения другим человеческим субъектам, символизированная возложением рук,

3) источник несомненной эффективности передачи призвания спасать других, которым является воля и установление Христа.

Рассматриваемые как выразители Божьей воли и власти на земле, епископы широко использовали в прошлом свои права даже в секулярном мире. В некоторых формах епископства они представляют себя в качестве князей Церкви или даже в качестве самой Церкви. И сегодня согласно утверждению католиков, современные епископы имеют власть, которую имели апостолы тогда, когда получили её от Христа.

В католическом вероучении епископы определяют Церковь. Они избраны не от народа, но свыше. Это объясняется тем, что епископ был избран либо высшим в иерархической цепи лицом, таким как архиепископ, либо другими епископами. В том случае, если те, кто руководят церковью и являются избранными иначе, чем установлено, они ставят под сомнение свое епископство в реальном смысле. Это представляется сомнительным даже когда служитель широко известен и отвечает новозаветным правилам руководства в Церкви.

Наивысшее развитие получила такая форма (епископальная) управления в лоне Римско-Католической Церкви (Ериксон). В ней епископ Римский представляется как верховный епископ и выступает как папа, отец всей Церкви. Он управляет через архиепископов, епископов и священников. Эта иерархическая цепь не представляется возможной без условия апостольской преемственности, посредством которой проявляются в полной мере все дары апостольства.

Однако акт передачи апостольского служения — это человеческое действие, даже если оно было совершено апостолами. В подобном процессе осуществления преемственности заключена тайна связи имманентного человеческого жеста и трансцендентного спасительного содержания, подлежащего ведению Бога. Неприятие протестантскими богословами состояния сопряженности возникает по двум причинам: тщетность имманентного человеческого акта способствовать возникновению трансцендентной спасительной действительности и ограничение свободы спасающего Бога, Который в таком случае как бы предопределен к спасительному действию, действием человеческим. Оба эти аргумента были поставлены вопреки католической концепции преемственности К. Бартом.

Власть, которой пользовался Христос, а потом и ученики Его, была властью духовной. Власть духовная не может быть захвачена и монополизирована отдельной группой людей, она не может передаваться по наследству. Она является лишь проявлением Духа Святого, живущего в верующем. Власть духовная — это сила благодати Господней, «спасительная для всех человеков» (Тит. 2:11-12).

Дух Святой не переходит по наследству и не может быть заключен в рамки человеческих установлений. Дух Святой никогда не следовал человеческим указаниям, придерживаясь преемственной линии, или нисходя через формальное возложение рук людей, присвоивших себе архиерейское или папское звание.

Дух Святой ниспосылается только тем, кто желает жить под Его водительством, кто исполняет волю Бога, «Которого Бог дал повинующимся Ему» (Деян. 5:32), Которого Бог ниспосылает всякому просящему у Него: «Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит. Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него» (Лк. 11:10,13). Вместе с Духом Святым, в Нем и через Него, христианин получает духовные дары, духовную силу и власть, независимо от того, кто этот человек священнослужитель или прихожанин.

 

6.1.4. Признаки истинной Церкви. Апостоличность.

В католической экклезиологии относительно истинности Церкви, наряду с единством, святостью и католичностью, важнейшее место отведено апостоличности как признаку критерия истинной Церкви.

В богословии и после Тридентского Собора традиционная католическая экклезислогия называет три главных составных элемента признака апостоличности Церкви: это апостоличность происхождения, апостоличность учения и апостоличность преемственности. Последний элемент состоит, прежде всего, из апостольского служения, преподанного двенадцати Апостолам. Это служение — составная часть церковной действительности, как и продолжение служения Христа, гарантия Его присутствия в Церкви и надежное средство осуществляемого Им спасения людей, состоящего из исповедания истины Откровения и подаваемой сверхъестественной благодатию. Так понимаемое апостольское служение — это критерий истинности Церкви и надежное условие ее результативной деятельности. Следовательно, от того, подлинно ли оно продолжается в Церкви, зависит, является ли данная Церковь продолжением Церкви Христа и Апостолов.

Согласно католическому вероучению именно апостольская миссия есть знамение и залог пребывания в мире спасительной силы Духа, т. е. истины и благодати.

«Апостолы» могут быть и недостойными, но их миссия остается «священной », иначе говоря, духовно действенной, и по благодати Духа, посланного Христом, неизменно будет объективной носительницей спасения.

Подводя итог католическому определению относительно истинности Церкви, мы находим, что Церковь присутствует там, где налицо сочетание всех ее необходимых «священных» компонентов, т.е. апостольской преемственности, таинств, Священного Писания. Когда один из этих компонентов отсутствует, внешний облик Церкви представляется ущербным и мера этой ущербности определяется тем, насколько серьезна утрата (Киффи Дж. «Я верую». Краткое изложение католического вероучения. Милан, 1985. с. 27).

Такое утверждение Католической церкви о собственной истинности мы, евангельские христиане, не можем принять, так как Христос в Своем учении не заключал понятие о Церкви в жесткие внешние формы и установления. Если посмотреть на убеждения ранних реформаторов о природе Церкви, то в их высказываниях мы найдем, что средневековая Церковь была испорчена. Их учение искажено либо отходом от Писания, либо добавлениями к нему, сделанными людьми. Ранние взгляды Лютера на природу Церкви позволяют хорошо увидеть акцент, делаемый им на Слове Божьем. Слово Божье выступает и покоряет, везде, где оно добивается истинного подчинения Богу, возникает Церковь.

Надежным признаком, по которому можно узнать христианскую конгерегацию, является то, что там проповедуют чистое Евангелие Точно так, как знамя является знаком того, какой военачальник и какая армия находятся перед вами, так и Евангелие является знаком, по которому можно определить, где находится лагерь Христа и Его воинство. Соответственно, где Евангелие отсутствует, а правят лишь человеческие учения, там нет христиан, а лишь одни язычники, независимо от их числа и того, какую бы праведную жизнь они не вели (Там же. 44).

Поэтому рукоположенное епископами духовенство необязательно для обеспечения существования Церкви, в то время как проповедь Евангелия является существенной для подлинности Церкви. «Где есть Слово, там есть вера, а где есть вера, там есть истинная Церковь» (Маграт Л. «Богословская мысль Реформации». Одесса, «Богомыслие» 1994). Церковь как таковая определяется проповедью Слова Божьего, ни одно человеческое собрание не может претендовать на звание «Церкви Божьей», если оно не основано на Евангелии. Такое понимание Церкви является функциональным, а не историческим. Правомочность Церкви и ее духовенства определяется не исторической, а богословской преемственностью с апостольской Церковью. Важнее проповедовать то же Евангелие, что и апостолы, чем быть членом института, который исторически к ним восходит.

 

7.1. Взгляд реформаторов на преемственность

Утверждая важность принципа «Sola Scriptura», реформаторы настаивали на том, что авторитет пап, соборов и богословов является второстепенным по отношению к авторитету Писания. Лютер был склонен отстаивать этот принцип наказанием на путаницу и непоследовательность средневекового богословия Далее реформаторы утверждали, что авторитет в Церкви вытекает не из занимаемого положения, а из слова Божьего, которому занимающие эту должность служат. Традиционное католическое богословие основывало авторитет лица, занимавшего определенную должность, на самой должности (например, авторитет епископа основывался на том, что он являлся епископом) и подчеркивало историческую преемственность епископского служения, восходящего к апостольским временам. Реформаторы основывали авторитет епископа (или служителей Церкви, занимавших равные им должности у протестантов) на их верности Слову Божьему.

Для Лютера историческая преемственность не имеет большого значения для провозглашения Слова Божьего (Cameron Е. The European Reformations, Clarendon Press, Oxford, 1991, p. 142). Отошедшим от традиционной церкви общинам Реформации было отказано исторической преемственности с ее институтами, например ни один католический епископ не стал бы рукополагать священников для реформаторских церквей. Для реформаторов авторитет и функции епископа в конечном счете зависят от верности Слову Божьему.

Аналогичным образом, решения епископов, а также соборов и пап, являются обязательными в той мере, в какой они верны Писанию. В то время как католики указывали на историческую преемственность, реформаторы делали акцент на условии непременной важности — доктринальной преемственности. Несмотря на то, что протестантские церкви, в основном, не могли соответствовать критерию исторической преемственности епископов (за исключением английской и шведской реформации, где имел место факт перехода и епископов из Католической церкви), они обладали необходимой верностью Писанию, что, по их мнению, узаконивало протестантские церковные должности. Если даже и не существовало неразрывной исторической связи у движения Реформации с епископами ранней Церкви, все же реформаторы верили и учили тому, что через истину Писания и соответствия ему необходимая преемственность имелась (Там же, c. 178).

Путем такого рода утверждения, принцип «Sola Scriptura» давал объяснение тем, что авторитет Церкви основывался на ее верности Писанию.

 

7.1.2. Ж. Кальвин о требованиях Католической Церкви.

Будучи свидетелем явных нарушений в церковной среде и отступлений от изначально преподанной евангельской истины, Кальвин резко осуждал духовенство за то, что они путем замалчивания, извращения христианских доктрин и введением массы предрассудков в церковное служение, лишали общество ясного понимания истинной цели поклонения Богу. Он говорил о том, как чрезвычайно превозносит папская власть свою церковь, делая так для того, чтобы все видели, что нет другой в этом мире. Далее, как если бы на самом деле было установлено, католическое духовенство делает заключение, что все, кто осмелятся отойти от повиновения церкви, которую они так превозносят, есть схизматики, что все, кто осмелятся роптать против ее доктрин есть еретики.

Кальвин не находит подтверждения истинности церкви в том виде, в каком это усвоили католики. Из древних летописей они говорят и утверждают то, что однажды имело место в Италии, Франции и Испании. Их требование в том, чтобы держаться того начала, что и они, а именно от тех святых мужей, которые на неповрежденной доктрине основали и воздвигли церкви, а на их крови основана та самая доктрина и построение церкви. Более того, «они говорят, что церковь была так освящена духовными дарами и кровью мучеников среди многих, и сохранена непрекращающейся преемственностью епископов для того, чтобы она не погибла»'. Кальвин говорит, что мог бы привести достаточное количество аргументов относительно притязаний католического клира, если бы был уверен в том, что это изменит их взгляды. Он, во-первых, спрашивает их, почему они не упоминают Африку, Египет и всю Азию. Причина в том, что во всех этих регионах со священной преемственностью епископов, которой католики хвалятся еще и тем, что в этом нерушимость церквей, те церкви прекратили свое существование. Поэтому они возвращаются к той точке зрения, что их церковь истинная потому, как от самого ее начала она никогда не оставалась без епископов, и что один следовал за другим в непрерывной преемственности.

«Но что если поставит), их лицом к Греции?» (Calvin J. Insriuiles of Christian Religion, 2. Philadelphia. Wesminster Press, p. 1042). Кальвин спрашивает еще раз, почему они говорят, что церковь погибла среди греков среди тех, у кого преемственность епископов (по их мнению, единственный страж и хранитель церкви) никогда не была прервана. Они делают греков схизматиками, но на каком основании? Потому что в отрыве от апостольского престола они лишились их привилегии. Не хотели ли те, кто отпадает от Христа, понести потери еще больше этого? Из этого следует, что претензия преемственности тщетная, если их потомки не сохранят невредимой и неизвращенной Христову истину, которую они получили от отцов и пребывают в ней.

 

7.1.3. Признак истинности церкви — исполнение Божьего Слова.

Кальвин отмечает, что католики не предъявляют иных претензий, чем те, которые в свое время выдвигали израильтяне, когда они были изобличены в слепоте, безбожии и идолопоклонстве Божьими пророками. Потому что как и те, они хвалились величием храма, церемониями, священническими функциями и измеряли церковь с особым рвением, как им казалось, исходя из всего вышеперечисленного. Таким образом они весьма определенно выставляют напоказ внешнюю сторону, что нисколько не делает церковь истинною и без которой церковь может вполне обойтись и пребывать на должном уровне. «Поэтому мы опровергаем их тем самым аргументом, который Иеремия применял против неразумной уверенности евреев (Иер. 7:4), потому что Господь нигде не признает какой-либо храм как Свой, кроме того, где Его Слово слушается и тщательно соблюдается. И хотя слава Господня пребывала между херувимами во святилище (Иез. 10:4), и Он обещал Своему народу, что это будет местом Его присутствия, когда священники извратили поклонение Ему порочными отступлениями, Он покинул место святости ».

Если тот храм, который, казалось, был освящен Божьим пребыванием, мог быть оставленным Богом и стать оскверненным, нет основания тому, из чего возникают претензии к верным Писанию относительно того, что Бог настолько связан с людьми, определенной местностью и привязан к внешним ритуалам, что Он должен пребывать среди тех, кто имеет только название и внешний вид церкви (Рим. 9:6). Если ветхозаветные свидетельства дают исчерпывающую информацию о том, какова должна быть основа для поклонения Богу, то нет ничего, по мнению Кальвина, более абсурдного, чем принять человеческую преемственность, исключая учение. «Ничего не могло быть лучше, что пришло бы на ум святым докторам, чем доказывать абсолютно, как на праве наследственности, что церковь существует там, где епископ наследует один другому.

 

8.1. Неповторимость апостольского служения

В пользу того, что учение об апостольской преемственности не имеет подтверждения в Новом Завете говорит и тот факт, что апостольство, как таковое, являлось исключительным служением в апостольский период. Относительно количественного состава апостолов трудно судить с достоверной точностью. Несомненно, что наряду с Двенадцатью Павел и Иаков имели всеобщее признание как апостолы. Другие и также могли быть так названы при особых обстоятельствах. Однако никто не наделен полномочиями продолжать апостольство как таковое. Это право имеет Христос, Который однажды призвал на данное служение избранных Им учеников.

Миссионерская деятельность имеет свое продолжение, в отличие от апостольской. В эпоху апостолов тот, кто имел это звание, был больше, чем проповедник (2 Тим. 1:11)' Все ученики были предназначены для проповеди Евангелия, но не все были апостолами (1 Кор. 12:29). Павел не имел бы надобности защищать свое апостольство с такой настойчивостью, если бы он только защищал свое право провозглашать Евангелие (1 Кор. 9:1, 2 Кор. 12:12). Он осознавал себя исполнителем точно определенной миссии, в которой он действует с полным авторитетом от имени пославшего его Христа, будучи подотчетным Ему.

В глазах ап. Павла апостол занимал первое место среди остальных лиц, облеченных служениями. С одной стороны это свидетельствует о том, что апостолы стояли к одном ряду с другими лицами, которых Бог поставил в Церкви, а с другой стороны указывает на исключительное положение апостолов. Исключительность их, по крайней мере для Павла, была связана не с личностью самих апостолов. «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного. Бог не взирает на лице человека» (Гал. 2:6), «посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий » (1 Кор. 3:7). Исключительное положение апостолов в жизни Церкви обусловлено было их служением. Верные «утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем» (Еф. 2:20). Церковное сознание выразило эту мысль в формуле «апостольская церковь».

Как все лица, имевшие служения в первоначальной церкви, апостолы были поставлены Богом, но это служение было единственным и неповторимым Эта особенность апостольского служения ясно выступает у Павла из того, что дар апостольства не принадлежит к числу даров, которые Бог преподает каждому. Он был преподан Богом тем, кого Бог избрал для этого служения и которыми это служение, как таковое, исчерпывается. Если харизма апостольства больше не преподается, то это значит, что и служение апостольства не повторяется в Церкви.

Неповторимость и исключительность служения апостолов включает в себя идею особого избранничества лиц, исполняющих служение апостольства. «Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти» (1 Кор 4:9). Эта же самая мысль повторяется Павлом в том же послании, по в несколько иной форме. «А после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор 15:8). Павел считал себя последним апостолом, он был как бы замыкающим группу апостолов. Дар апостольства — «по данной мне благодати — был дан в последний раз Павлу. Понятие апостольства, как оно раскрывается в новозаветных писаниях, заключает в себе мысль о том, что оно не может распространяться на неопределенное количество лиц. Оно ограничивается только теми, кто был очевидцами воскресшего Господа и от Него получили дар апостольства, которое никому более не может быть передано.

 

8.1.2. Предызбранность апостолов.

Двенадцать были постановлены Христом, однако они еще не были исполнителями апостольской миссии, во всей полноте, во время земной жизни Христа. «Идите за Мною и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков» (Мк. 1:17). Они были предызбраны Христом, чтобы стать апостолами. Их миссия во время земного служения Христа (Мф. 10:142; Мк. 6:7-13; Лк. 9:1-6) не была тождественна с их служением после Пятидесятницы «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой и вы будете Мне свидетелями в Иерусалиме и по всей Иудее и Самарии, и даже до края земли» (Деян. 1:8).

Указание на силу, исходящую от Духа, вскрывает пневматологическую природу апостольства. В свою очередь эта природа раскрывает его экклезиологический характер. Церковь есть место действия Духа, и потому сила, исходящая от Духа, была получена в этой Церкви. Поэтому апостольство могло существовать только с начала существования Церкви (О. Кульман), так как без Церкви служение апостольства было бы беспредметно. Евхаристия была установлена Христом на Его Тайной вечере с Двенадцатью, но была совершена ими в день сошествия Духа (Деян. 2:42). Обещание, данное Христом о Церкви (Мф. 16:18), исполнилось в Евхаристическом собрании Двенадцати. В них актуализировалась Церковь, в которой они в этот момент стали апостолами Это особое событие в истории Церкви, и это событие связано с Двенадцатью.

 

8.1.3. Апостольство преподано через Иисуса Христа.

Если бы число апостолов могло увеличиваться во время Павла, то непонятно, почему апостольство Павла встретило такие возражения со стороны иудействующих христиан. Вполне возможно, что Иерусалимская церковь считала, что кроме Двенадцати не может быть других апостолов Христа, равных им по достоинству, так как через человека не может быть апостолов. Об этом свидетельствует сам Павел в послании к Галатам 1:1. «Павел апостол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом».

Через Двенадцать, несмотря на весь их авторитет, не может быть апостольства, так как оно было бы через человека. В этом Павел был согласен со всей Иерусалимской церковью. Если он апостол, то он им стал «через Иисуса Христа и Бога Отца». Это было необычайное явление. Один раз в истории круг апостолов разомкнулся, чтобы принять Павла, а затем окончательно замкнуться. Вся первая глава послания к Галатам написана с целью показать, что необычайность апостольства Павла находилась, в плане Божьего домостроительства. Поэтому его предызбрание было тождественно с избранием Двенадцати.

Замкнутость группы апостолов предполагает, что со смертью апостолов их служение, как таковое, прекратилось. Чувствуя приближение смерти, Павел никому не передал своего служения апостольства. Нет никаких оснований считать, что Павел рассматривал Тимофея и Тита как своих преемников, которые полностью продолжили его служение

Если бы Павел действительно передал им свое служение, то тогда он не был бы апостолом, так как служение Двенадцати, как апостолов, осталось беспреемственным. Церковное сознание свидетельствует, что, начиная с послеапостольского времени, в Церкви нет больше апостолов. Во время Павла начало апостольства уже принадлежало истории''. Исповедуя, что Церковь — апостольская, мы исповедуем неповторимость и беспреемственность служения апостолов. Тем не менее, дело служения апостолов продолжается в Церкви. Их служение заключалось в реализации множества местных церквей в эпоху того времени. В момент этой реализации они исполняли служение предстоятельства, которое не может прекратиться в Церкви. В апостолах лежало начало этого служения, которое через апостолов перешло к лицам, получившим в послеапостольское время специальное наименование епископов.

 

9.1. Суть преемственности: ее сильные и слабые стороны. Место Церкви в преемственности

Апостолы, как верные свидетели жизни Христа, Его учения, смерти и воскресения, получив силу Духа Святого, стали служителями Евангелия, которое стало доступным для людей, благодаря их миссии.

Так как последователи Христа приняли через апостолов Его учение, то мы приходим к тому выводу, что вся Церковь и каждый, входящий в её состав, разделяют апостольскую преемственность. Церковь призвана к соблюдению апостольского учения как от первоначальных свидетелей и первоначальных посланников Христа (Kung Н. Apostolic Succession. Rethinking a Barrier lo Unity. Vol. 34, Paulist Press, New York, p. 28). Это значит, что вся Церковь вовлечена в процесс научения и исполнения различных сужений, пример которых мы находим на страницах апостольских Посланий. Это есть Церковь как целое, в которую мы и верим, когда говорим: «Верую в апостольскую Церковь». А так как Церковь является не организационной структурой, а обществом верных, то это значит, что каждый ее член индивидуально пребывает в апостольской преемственности. Каждое последующее поколение остается в связи со Словом, свидетельством и служением первого апостольского поколения. Апостолы есть и остаются единственными и незаменимыми свидетелями. Их свидетельство — единственное первоначальное свидетельство, их миссия — единственная первоначальная миссия. Вся Церковь учреждена на апостольском основании.

 

9.1.2. Следование примеру апостолов.

Апостольская преемственность Церкви как целого и каждого индивидуально заключается в этой неотъемлемой связи с апостолами, чтобы выразиться в практическом постоянстве. Это требует постоянного согласия с апостольским свидетельством (Писанием) и постоянного воспроизведения апостольского служения (расширение миссионерской деятельности в мире и увеличение общины). Апостольская преемственность поэтому, в первую очередь, есть преемственность апостольской веры, апостольского служения и апостольской жизни. В негативном смысле это означает, что здесь возможен юридический характер концепции, рассматривая апостольскую преемственность, в основном, как непрерывную цепь возложений рук, будто бы такая цепь сама собой могла наделять апостольским духом.

Позитивный же смысл таков, что суть апостольской преемственности в том, чтобы пребывать в трезвом послушании апостольскому учению. Апостолов нет в живых, потому любая власть и сила в Церкви может произойти только от послушания Господу и Его апостолам. Апостольство одновременно есть и дар и задание Церкви, как целому, и каждому индивидуально, в ней, необходимо быть в гармонии с апостольским свидетельством они могут слушать Господа и Его послание через апостольское свидетельство. Несомненно, что здравая церковная традиция может быть основана на интерпретации, объяснении и применении первоначальной апостольской традиции, находящейся в Писании. Но Церковь не может быть истинным апостольским свидетельством иначе, чем через продолжение апостольского служения в его различных формах провозглашения Евангелия, крещения, молитвенного участия в евхаристической трапезе, основании новых церквей и служения ближнему.

 

9.1.3. Функциональные особенности

Среди многих харизматических даров, которые продолжают апостольское дело, пасторское служение (епископ, пресвитер, диакон), основанное на особом обряде (возложение рук) начало занимать выдающееся положение в продолжение пост-апостольского периода. Трехступенчатый функциональный порядок, упомянутый Игнатием Антиохийским имеет, несомненно, свои корни в первоначальном периоде, но не может быть признан как весь первоначальный порядок и распределение всех функций. Это результат очень сложного исторического развития. Невозможно также провести разделительную линию, которая отделяет эти три функции между собой, особенно в случае епископа и пресвитера, на основе догматического богословия. В позитивном смысле это значит, что отличительные черты между различными видами служений с одной стороны, дело фактического развития, а с другой — пасторского соответствия. Даже если кто-либо всецело принимает трехступенчатое распределение церковной функции в пресвитерах, епископах и диаконах как значительное и практическое развитие, один не может трактовать полноправно такое определение. Это в основном является практической реализацией только одной возможности, как если бы это было догматической необходимостью. Великие начинания церковного устройства в Новом Завете оставляют обширное поле деятельности для других возможностей в практике служения.

 

9.1.4. Разумное служение — прежде всего.

В апостольской преемственности Церкви, как в целом, есть преемственность многих пасторских служений, через которые пасторы, не будучи сами апостолами, продолжают миссию апостолов, а именно, в организации и руководстве Церкви. В негативном смысле это означает, что апостольская преемственность становится просто абстракцией, если мы отделяем ее от исторической реальности. Мы должны видеть Церковь не только как целое, но также в конкретной реальности множества ее служений, которые не все являются равными по своей значимости. Позитивный же смысл таков, что пасторы не являются апостолами, но продолжают их миссию и функцию через организацию и управление Церковью. Они не правящий класс с односторонним правом давать указания, но здесь руководящая роль и подчинение, обусловленные родом служения.

Пасторское служение, как особый вид преемственности от апостолов, окружен в Церкви другими дарами и служениями, в частности такими, какие наследовали новозаветным пророкам и учителям, которые, в сотрудничестве с пасторами, имеют свой собственный, первоначальный авторитет. В негативном смысле это значит то, что через небиблейское ограничение, жесткие директивы и монополизацию свободы харизмы в Церкви, может проявиться действие пасторского превосходства, когда пасторы видят себя так, будто бы они одни обладают харизмами Духа и тем самым угашают Дух в других. Это идет вопреки учению ап. Павла относительно абсолютизации функции, когда служитель считает себя обладателем множества харизматических даров и хочет всем владеть сам. Позитив мы находим в том, что каждый индивидуум находится в линии апостольской преемственности согласно особому дарованию, которое было вверено ему. Эта преемственность поэтому не ограничена одной линией пасторских служений. Есть также, согласно порядку ап. Павла, преемственность пророков, в ком Дух выражает Себя непосредственно и кто, осознающий свое призвание и ответственность, указывает путь, настоящий и будущий, в данной ситуации Церкви. Далее в списке Павла имеется преемственность учителей, богословов, которые предназначены для того, чтобы передать и истолковать в подлинном смысле послание прошлого в настоящей ситуации Церкви и мира.

Пасторская преемственность с возложением рук не является ни автоматической, ни механической. Это предполагает веру и требует веры, которая активизируется в апостольском духе. Это не исключает возможность допущения неудачи или ошибки, а потому необходимо производить испытание общиной верующих. Мы также должны понимать, что сила общины не может быть просто производной пасторского служения, также как и сила пасторского служения не происходит от силы общины. Важно видеть различие между «уполномочиванием» каждого христианина и особой силой служения некоторых индивидуалов для публичного служения как такового. Все христиане уполномочены провозглашать Слово, свидетельствовать о вере в Церкви и в мире, все являются «посланными». Но только те призваны быть пасторами (или назначены быть ими), кто имеет особую силу для проповеди в церковном собрании. Все христиане имеют право говорить о прощении грехов своему ближнему, обеспокоенному совестью за содеянное, но только те призваны быть пасторами, кто имеет особую силу сказать слова примирения и прощения в собрании верующих как таковом и таким образом применять это к каждому человеку. Все христиане могут иметь участие в крещении и евхаристической трапезе, но только те призваны быть пасторами, кто имеет особую силу преподавать крещение публично и совершать Вечерю Господню.

Как лидерам, так и рядовым членам Церкви можно видеть свое местонахождение в общине. Нежелание изыскивать возможности для труда во благо Церкви, равно как ущемление данной свободы со стороны вышестоящих лиц, не приведут к исполнению миссии, которая поручена народу Божьему. Наше участие в продолжении возвещения Евангелия, в первую очередь, есть признак нашего приобщения к истокам Церкви и осознание задачи, некогда поставленной апостолам.

Апостольство, как установление, принадлежит истории, однако сила Духа Святого не в меньшей мере проявляется в евангелистах и других созидателях Церкви, выполняющих Великое поручение. Тот же самый Дух, Который сошедши однажды на собрание апостолов, привел его в движение, возжигает в каждом призванном в Церковь этот огонь от Начальника жизни. Сегодня нет апостолов и их преемников как таковых, но Церковь Христова есть действительное подтверждение реализации дела спасения.

 

10. Заключение

Апостольство, как уже выше изложено, было исключительным явлением, и, как таковое совершенно не имеет преемства. Поэтому епископы не могут рассматриваться преемниками апостолов в том смысле, в каком один епископ является преемником другого. Иначе мы приходим к смешению служений, что не соответствует воле Божьей, так как она заключается не в смешении их, а в разнообразии. Преемство может быть только в области однородных служений, а не разнородных. Сами по себе разнородные служения исключают идею преемства. Если бы служение апостолов должно было иметь преемство, то их преемниками были бы апостолы, а не епископы.

Церковное сознание стало рассматривать старших пресвитеров как епископов, что было вполне законно, так как они восприняли их служение, но оно не рассматривало епископов как апостолов. Церкви необходимы порядок, единение и согласованность с учением апостольским. Наделение себя функциями, несоответствующими Писанию, негативно отражается на должном исполнении вверенного служения. Это сыграло немаловажную роль в дальнейшем развитии Церкви, которая смогла вскоре облечь предание и традицию в форму особого почитания.

Всегда важно помнить, что и Иисус Христос и Апостолы были передатчиками прежде всего слова Божьего, спасительной вести для грешного мира. Об этом мы читаем и в Евангельском изложении и также в Посланиях. Той властью и силой, которой Христос облек апостолов, они распространяли и утверждали истину Христова учения, чтобы весть о спасении, распространяясь, была преподана в ее изначальном смысле. Для апостолов первостепенной задачей был «научить народы», по повелению Христа, и избрать из них достойных предстоятелей церквей. Апостолы своим личным, жертвенным примером служения смогли передать то свидетельство, ради которого были избраны самим Господом. В этом исключительность и неповторимость их призвания.

Нет оснований оспаривать факт исключительности апостольства, который ясно подтверждает ап. Павел. Проблемы возникают тогда, когда Церковь присваивает себе права, которые не были вверены ей. Человек по своей слабости, по своему неведению и гордыне может подумать, что он владеет тем, что другим не дано. Римская церковь ввиду ее славного происхождения, не избежала подобного соблазна, основываясь на своей древности, традиции и вечности апостольского служения через преемственность. Но Христос не привносил подобные элементы, так как такого рода претензии были бы от мира.

Церковь Христова получила через апостолов, верных свидетелей, то послание от самого Бога, в Духе Святом, которое определяет истинность и посвященность общины через соблюдение Его заповедей и реализацию служений, определенных апостолами. В этом было и остается до наших дней предназначение миссии, которую исполняли апостолы в целях роста христианских общин. Безусловно, Церковь актуализируется в практическом служении Богу и ближнему согласно тому образу, какой оставлен для нас в действиях апостолов Христа. Мы являемся преемниками тех функций, которые, как нам видно сегодня, подтверждаются соответствием с Новым Заветом.

 

БИБЛИОГРАФИЯ

Литература на русском языке

1.    Афанасьев Н. «Церковь Духа Святого» Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, Рига, 1994.

2.    Биффи Дж «Я верую» Краткое изложение католического вероучения Editoriala Jaca Book, Италия, Милан, 1985.

3.    Болотов В.В. «Лекции по истории древней Церкви», часть 2 История Церкви в период до Константина Великого, Москва, 1994.

4.    Гарнак А. «Церковь и государство до образования государственной Церкви», Москва 1907.

5.    Гарнак А. «Сущность христианства», Москва, 1907.

6.    Евсевий Памфил «Церковная история», Москва, 1993.

7.    Зом Р. «Очерк истории Церкви», Варшава, 1914.

8.    Маграт Л. «Богословская мысль реформации» Одесская Библейская школа «Богомыслие», 1994.

9.    Наги Ст. «Католическая Церковь» Издательство Святого Креста, Рим — Люблин, 1994.

10. Поснов М.Э. «История Христианской Церкви» (до разделения церквей — 1054) Издательство «Жизнь с Богом», Брюссель, 1964.

11. «Ранние Отцы Церкви», Брюссель, 1988.

12.  Смирнов П. «История Христианской Православной Церкви», Петроград 1915.

13. Шмеман А. «Исторический путь Православия».

14. Юлихер А. «Религия Иисуса и начало христианства до Никейского собора», Москва, 1907.

 

Литература на английском языке

1.    Bromily G.W. «Historical Theology» (an introduction) Edinburg, 1994.

2.     Calvin J. «Institutes of Christian Religion, 2» Philadelphia, The Westminster Press, Edited by John T McNeil.

3.    Chadvich H «The Early Church» Penguin books, 1982.

4.    Elwell W.A. «Evangelical Dictionary of Theology » Baker Book House Grand Rapids, Michigan, 1986.

5.    Erickson M.J. «Cristian Theology» Grand Rapids, Michigan, 1985.

6.    Gonzalez J. L. The Story of Christianity, Vol 1 Harper San Francisco, 1984.

7.    Kirk K.E. «Nhe Apostolic Ministry» London Hodder & Stoughton, 1945.

8.    Kung A. «Apostolic Succession Rethinking a barrier to unity» Vol 34 Paulist Press, New York, Glen Rock.

9.    Latourette K.S. «A History of Christianity» Beginnings to 1500 Vol. 1 Harper & Row. Publishers.

10. Manschereck C.L. «A History of Chistianity in the World* 1974 by Prentice — Hall, New Jersey.

11. Murray D. С. «A History of Heresy» Oxford — New York Oxford University Press, 1976.

12. Schatt Ph. The Creeds of Christendom Baker Books, Vol 2,3 Grand Rapids, Michigan 49516.

13. Ware T. «The Orthodox Church » New editor Penguin Books, 1993.

14. Williams R.S. «Renewal Hieology» Zondervan Publishing House.

 

Из журнала «Пути Богопознания» МБС ЕХБ, 5, 2000

Главная страница | Начала веры | Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки