ПРАВОСЛАВНЫЕ НЕ СОЗДАВАЛИ КАНОН БИБЛИИ

О формировании канона

В данной публикации будет приведена всесторонняя критика православной апологетики в области формирования канона и мнения, что, якобы, канон Библии был создан на соборах спустя несколько веков после воскресения Христа.

Хотя преимущественно мы будем взаимодействовать с православной апологетикой, материал также будет полезен для ознакомления тем, кто увлекается теориями заговора относительно библии, верит мифам сродни “кода да Винчи” Дена Брауна. В частности, такие псевдонаучные мнения распространены в среде так называемых "скептиков". В статье будет рассмотрен вопрос формирования канона с точки зрения научных данных в том числе. Как бы удивительно это не было, у православных и католиков во взглядах на вопрос канона есть некоторые схожести с явными врагами и критиками христианства. Поэтому, «убьем» сразу двух зайцев. В свете научных данных будет как опровержение распространенного православного взгляда на формирование Библии, так и разных атеистов – скептиков, не отличающих науку от псевдонауки.

В целом, речь пойдет именно о новозаветном каноне. Что касается ветхозаветных книг, можно ограничиться следующим: во времена апостолов уже существовал канон еврейских книг, который общепринято считался боговдохновенными. Самая ранняя церковь, которая возникла в Иерусалиме просто заимствовала иудейские Писания как авторитетное слово Божие, ведь члены первых церквей, зачастую, переходили в христианство из иудейских синагог. То есть с самого начала, община первых христиан Иерусалима, матерь всех церквей, дала церкви Танах - боговдохновенные писания Моисея и пророков. Уже в очень раннем периоде, начиная с Мелитона Сардийского мы видим траекторию, намеченную первыми христианами, которая стремится к канону еврейских Писаний. То, что было принято среди иудеев, было ориентиром для первой церкви. Даже были высказывания о том, что ветхозаветных книг должно быть строго 22 в соответствии с количеством букв иврита. Дело в том, что тогда чуть по-другому считались книги. Некоторые книги, которые мы поделили, считались одной книгой, но в целом, практически всегда это совпадало с 39 книгами, принятые у протестантов как каноничные. Были минимальные различия в разных церквях в зависимости от географии, но в целом верующих объединяло то, что принять следует те Писания, которые считались самими иудеями боговдохновенными. 

Итак, перейдем к вопросу о новозаветных книг:

Наши друзья, православные и католики, часто нам говорят, что именно их церковь дала нам Библию. Чаще всего это заявление бывает в контексте обсуждения учения их церкви, то есть это ими рассматривается как защита так называемого “священного предания”.

Этот аргумент про канон звучит в разных вариациях. Например, можно слышать следующую претензию:

“Вы избирательно подходите к авторитету нашей церкви. Мы дали вам канон Писания и вы принимаете наш канон, а наше предание отвергаете.”

Или же:

“Церковное богословие преимущественно формировалось еще до 5 века, а канона Писания не существовало до пятого века. Следовательно, древняя церковь опиралась не на Писание, а на свое предание.”

Еще говорят так:

“Без нашей церкви вы даже не можете знать, что есть Писание, а что таковым не является.”

Или следующее заявление:

“Библия написана и составлена нашей православной церковью для нас, а вы сторонние люди не имеющие права на самостоятельное изучение и толкование нашего внутреннего церковного документа.”

Еще, часто, чтобы отсекать возможность критики православия на основании Библии, говорят так:

“Наша церковь написала Библию, а следовательно, Церковь стоит над Писанием, поэтому чему бы не учила наша церковь - это истина.”

Также иногда слышно от апологетов следующее рассуждение:

“Если вы опираетесь только на Писание, то покажите нам конкретное место где перечислены все 27 книг нового завета как каноничные. А иначе, вы не можете знать о каноне, если этого списка нету в самом Писании.”

Эти и другие подобные рассуждения являются некорректными, как из-за исторической неточности, так и из-за допущенных логических ошибок.

Брать то же последнее рассуждение, что у протестантов может быть обоснованный канон только в том случае, если в Писании есть список каноничных книг.

Очевидно, что это абсурдное заявление, так как даже если мы, например, в книге Откровения Иоанна имели бы список каноничных книг, все равно возник бы вопрос о каноничности самой этой книги, в которой перечислены другие книги. Таким образом эта реплика православных апологетов, хоть и для некоторых может иметь риторическую убедительность, но на самом деле является отвлекающим маневром. То, что для познания канона Писания, по определению, нужно выйти за рамки самого Писания, очевидная для всех вещь, а иначе возник бы замкнутый круг.

Удивительно, что к таким рассуждениям прибегают не только рядовые православные, но и эрудированные верующие занимающиеся апологетикой.

Другой невежественный вопрос от православных: “А почему вы в канон включили только эти четыре евангелия? Почему вы не считаете каноничными евангелие от Петра или от Фома, или от Варнавы?.”

Однако, достаточно иметь минимальные познания в библейской текстологии, чтобы понять, что единственные евангелия, которые сейчас существуют и которые датируются первым веком, это те самые евангелия, которые нам всем известны. Остальные возникли позднее первого века, а значит, не имеют апостольского происхождения.

Вернемся к теме:

Православные, выдвигающие аргумент о формировании канона, в его разных вариациях(кстати все это можно отнести и к католицизму, так как аргумент один и тот же) делятся на две категории:

Те, которые думают о власти церкви, практически как о чем-то безграничном, это те, которые скажут что церковь прямо имеет власть определять канон опираясь на свой авторитет, имеет власть решить какая книга исходит от Бога, и что именно решение церкви и придает тем или иным книгам авторитет.

Православные, которые исследуют глубже, конечно же заметят, что такие заявления граничат с богохульством и будут довольствоваться более скромными заявлениями.

Перед тем, как перейти к опровержению аргументов православных апологетов, было бы полезно на примере продемонстрировать наши различия во взглядах на развитие канона.

Дело в том, что несмотря на то, что мы одинаково считаем церковь надежным проводником канона, мы часто имеем в виду совершенно разное говоря то же самое. Православный говоря такое, подразумевает непогрешимость церкви. Церкви, которая может авторитетно провозглашать или создавать канон, или определять в силу своей власти, тем самым наделяя авторитетом те Писания, которые мы считаем каноничными. Протестанты же, говоря то же самое, что церковь является надежным проводником канона Писания, имеют в виду, что церковь, ведомая Духом Божьим будет надежно реагировать на все, что подкреплено авторитетом самого Бога.

Чтобы продемонстрировать это различие более наглядно, то есть различие взгляда протестантов от взгляда многих православных, полезно тут привести в пример, как аналогию, различие термометра от термостата.

С нашей точки зрения, постановления церкви о каноне Писания сопоставимы или имеют некоторую аналогию с работой термометра. В то время, как многие представители православия или католицизма склонны на это смотреть в аналогии с работой термостата.

С нашей точки зрения, церковь, когда говорит о каноне, производит постановление в ответ на авторитет боговдохновенных книг, то есть Церковь реагирует на природу писаний, в которых обнаруживается Божий авторитет, точно также как термометр распознает тепло и с точностью нам передает соответствующую информацию. Этот прибор просто фиксирует, а не создает.

С точки же зрения многих православных, церковь авторитетно создает канон своей властью, решает и устанавливает, что является боговдохновенным, а что таковым не является. Также как и термостат устанавливает, поддерживает или создает нужную меру тепла.

Поэтому, протестантский взгляд на взаимосвязь церкви и канона радикально отличается от взгляда многих православных.

Англиканский служитель Джеймс Пэкер приводит другую интересную аналогию. Он пишет:

"Церковь дала нам канон Нового Завета не в большей мере, чем Исаак Ньютон дал нам силу тяжести."

Известный и уважаемый ученый внесший неоценимый вклад в библеистику и текстологию, Брюс Мецгер, в работе “Канон Нового Завета” пишет:

“Послеапостольские поколения свидетельствовали о воздействии определенных книг на их веру и жизнь. Самоочевидная действенность слова подтверждала божественное происхождение Благой вести, породившей церковь; это и говорит апостол Павел Фессалоникийцам: "Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, — каково оно есть по истине, — которое и действует в вас, верующих" Во II и последующих веках эти слова, исполненные авторитетной силы, находили не в поучениях современных руководителей и учителей, а в апостольском свидетельстве, содержавшемся в определенных древнехристианских писаниях. С этой точки зрения Церковь канона не создавала, а только признала, приняла и подтвердила самоочевидную ценность определенных документов. Если мы это игнорируем, мы войдем в серьезное противоречие не с догмой, а с реальной историей.”

Поэтому, для нас очевидно, что церковь никогда не наделяла авторитетом те Писания, которые мы читаем. Никогда не создавала канон и не определяла его основываясь на своем авторитете, а лишь расчерчивала формальные границы, смиренно принимая боговдохновенные Писания распознавая в них ту авторитетность, которая есть в новозаветных документах, независимо от мнения церкви. То есть церковь всего лишь письменно зафиксировала нечто, авторитет чего была вынуждена признать, надежно реагируя на Откровение Бога.

Итак, есть радикальная разница между этими двумя взглядами. В первом случае Церковь опирается на свою власть и таким образом создает канон, во втором случае просто реагирует на Божий авторитет.

В первом случае церковь наделяет авторитетом те Писания, которые мы читаем, а в другом - церковь всего лишь признает авторитетные Писания таковыми и фиксирует, предавая формальный вид.

Поэтому, православным апологетам нужно задуматься над этими вопросами:

Мы должны считать канон авторитетным, потому что так говорит собор или наоборот? Мы должны считать, что собор не заблуждался, так как он признал власть и авторитет именно апостольских писаний?

Авторитетность канона исходит от собора или авторитетность постановления исходит от авторитета новозаветных книг? 

Давайте разберёмся с первой и смелой версией аргумента.

Православным, считающим, что их церковь имеет «власть» решать, что такое Священное Писание на самом деле, предлагаю следующий мысленный эксперимент.

Представим, мы оказались иудее, первый век. Иисус наклоняется к земле, пишет заповедь, которую нужно исполнить, а после, приходит человек и говорит:

"Пока я сам не подтвержу, что написанное Иисусом авторитетно, оно не будет иметь авторитета."

Конечно же этот человек по определению становиться богохульником, так как он считает себя инстанцией выше самого Христа. Но добавим к этому человеку ещё сто таких же человек и именуем их епископами и представим, что среди этих ста епископов есть все патриархи, все главы поместных общин, вместе с епископом Рима. Что-то изменится? Нет! Богохульников стало только больше! Все равно мы имеем людей, которые считают, что слова Христа нуждаются в подтверждении ими, в наделении авторитетности, которого, якобы, не хватает словам Христа!

Или можно привести другое рассуждение:

Если бы Иисус написал предложение на папирусе, оно, естественно, автоматически было бы боговдохновенным. И так, православная церковь будет просто признавать авторитет, распознавая в нем истину от Бога или же скажет, что церковь определяет истинность или ложность этого текста?

В этом случае имеет ли православная церковь власть решать является ли этот текст боговдохновенным или нет? Если православная церковь опирается на свой авторитет приписывая себя власть решать, правда это или ложь, то она ставит себя выше слов Христа. С другой стороны, если православная церковь всего лишь признает, а не определяет слова Иисуса авторитетными, то в случае канона она также просто признает то, что уже является авторитетным.

Таким образом, ясно, что христианская церковь признает слово Божье вдохновленным и истинным. Она не определяет и не создает канон, опираясь на свой авторитет, а вместо этого смиренно принимает авторитетность всего, что подкрепляется авторитетом самого Бога!

Христианский философ и апологет Норман Гейслер так пишет об этом вопросе:

«Книга является Словом Божьим не потому, что принимается народом Божьим, напротив, народ Божий принимает её потому, что она является Словом Божьим. То есть божественным авторитетом книгу наделяет Бог, а не народ Божий. Народ лишь признал Божий авторитет, который был дан Богом этой книге» (Норман Гейслер / Вилльем Никс «Общее введение в Библию»).

Наш вывод, кстати, можно также подкрепить словами древнего епископа Немезия Эмесского. Рассуждая о природе души, он пишет:

“Нам же достаточно для доказательства бессмертия души учение Слова Божия, само по себе имеющее авторитет – по причине своей богодухновенности.”

"О природе человека", глава 2

Как видим этот епископ тоже согласен с тем, что мы продемонстрировали, а именно, что никакой инстанции, которая может наделять слово Божие авторитетом, не существует. Слово Божие, по словам этого епископа, авторитетно само по себе в силу своей богодухновенности.

То, что первая и более грубая версия аргумента является несостоятельной, мы уже продемонстрировали.

Православные люди, которые исследуют глубже, может быть скажут:

“Хорошо, я согласен, что церковь не имеет власти наделять апостольские писания авторитетом, но как же вопрос обнаружения или распознавания канона? Как нам узнать какие книги каноничны?”

Однако этот вопрос содержит по крайней мере один из следующих предположений:

1)Без постановления собора о каноне невозможно узнать, что является Писанием.

2)Протестанты принимают канон, опираясь на постановление собора.

Но дело в том, что оба предположения несостоятельны. Диалог с таким православным можно уже на этом этапе закончить, пока не будет доказано, что без собора мы не можем знать о Писании, или что протестанты имеют свой канон именно из-за того, что на соборе провозгласили этот канон. На самом деле у протестантов есть гораздо более веские основания для канона из 27 книг нежели собор состоявшийся в конце четвертого века.

В данном материале, для опровержения претензий православных основанных на вопросе формирования канона, я приведу 6 опровержений

Опровержение от статуса собора

 Православные верующие приводящие подобного рода аргументы, чаще всего утверждают, что канон Библии был установлен на карфагенском соборе, что именно через этот собор Церковь и дала нам Библию. Но так ли это? Могут ли православные опираться на этот собор так уверенно? Можно ли на основании этого собора утверждать, что именно в конце 4-го века Церковь поняла и непогрешимо твердо установила какие книги боговдохновенные, а какие нет? И правильный ответ – нет! Даже в рамках православной догматики нельзя делать таких утверждений. Дело в том, что карфагенский собор был поместным, а поместные соборы согласно православному учению не могут быть источником твердой и несомненной истины, пока не пройдет достаточное количество времени и постановление не будет одобрено повсеместно. Таким образом, православные, которые опираются на карфагенский собор, как на источник с непогрешимой точностью установивший канон в 4 веке, действуют не совсем честно. Согласится ли православный с таким же энтузиазмом опираться на авторитет другого поместного собора? Скажем на Эльвирский собор, который в начале пятого века запретил почитание изображений? Конечно же нет! Православные будут избирательно относится к поместным соборам. Но в таком случае, раз уж поместные соборы не непогрешимы, мы не можем сказать, что можно всецело доверять постановлению карфагенского собора и принять это как истину в последней инстанции. Утверждение православных, что в конце 4-го века Церковь на основании собора могла понимать какие книги каноничные, а какие нет, является несостоятельными, и является очередным примером наличия у православных двойных стандартов. Ведь если мы хотим привязать канон к собору, то даже на карфагенском соборе у нас нет твердого понимания канона. Таким образом нам нужно дождаться подтверждения этого канона вселенским собором и что-то похожее на это мы находим в конце седьмого века.

Можно предположить, что Трулльский собор, уже в конце седьмого века, во вселенском масштабе подтвердил этот канон, однако, такой православный, если хочет быть последовательным, должен утверждать, что в церкви не было канона до конца седьмого века, а если не было канона, то и не было понятия о том, что есть Библия. Но это является откровенной чушью. Читая отцов церкви, начиная с самих древних, таких как Климент Римский или Игнатий Антиохийский, заканчивая более поздними, такими как Августин, или Златоуст, абсолютно все отцы свои богословские старания связывали с Библией. Когда, например, еретики Ариане подобно нашим друзьям православным призвали следовать известному им церковному преданию Василий Великий дал весьма примечательный ответ.

 В письме к Евстафию он так говорил об этом:

“Обвиняя в этом, они говорят еще, что сего нет у них в обычае и что не согласуется сие с Писанием. Что же сказать мне на сие? Не почитаю справедливым для ортодоксального учения законом и правилом признавать господствующий у них обычай. Ибо если обычай имеет силу в доказательстве ортодоксии, то и мне, конечно, позволительно противопоставить господствующий у нас обычай. А если они отвергают наш обычай, то и я, без сомнения, не обязан следовать их обычаю. Итак, пусть рассудит нас богодухновенное Писание, и у кого учение окажется согласным с Божиим словом, на стороне того, без сомнения, будет голос истины.”

Так на каком Писании должен был быть основан диалог Василия с арианами если последовательный православный должен считать, что до конца седьмого века люди не могли твердо знать что есть Библия? Очевидно же, что это полнейшая чушь, которой может придерживаться лишь человек не имеющий понятия о церковной истории или патристике. Таким образом, по определению, невозможно канон Писания привязать к соборам. Это приводит к откровенно нелепым выводам.

Кроме того, что еще более интересно, оказывается даже не существует собора на который мы могли бы опираться и перенять оттуда наш канон.

На православном сайте азбука мы читаем:

“Библейский канон – состав Священных книг (66 книг Библии, 39 из которых содержатся в Ветхом Завете и 27 – в Новом), признанных Вселенской Церковью богодухновенными, в отличие от 11 неканонических (к последним относятся: Послание Иеремии, книги Варуха, Товита, Иудифи, Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, 2-я и 3-я книги Ездры и три книги Маккавейские).

В православной традиции 11 книг, не вошедших в канон, признаются назидательными и полезными для чтения, однако в их наименовании нет единообразия: они могут называться «второканоническими» (как у католиков), «неканоническими» или «анагиноскомена» (т. е. рекомендуемые для чтения, полезные).”

На самом деле несмотря на то, что канон православных согласно этому источнику, как и у протестантов, состоит из 66 книг, в православии нет ни единого собора, который утверждает такой канон.

Мнение, что есть хоть какой-то собор, который дал нам окончательный и неизменный канон Писания, не выдерживает критики.

Поэтому, утверждение православных, что протестанты следуют в вопросе канона какому-то собору откровенно нелепо, ведь даже они сами не следуют какому-то собору в отношении канона.

Например на Лаодикийском соборе среди каноничных книг присутствует послание Иеремии, книга Варуха, а вот Откровение Иоанна отсутствует. А следовательно, православие в вопросе канона на этот собор не опирается!

Так может опирается на собор Карфагена? Вот незадача, там каноническими книгами признаются книги Юдифи, Товита, четвертую соломонову, а эти книги, в православии, имеют только статус назидательных и второканонических согласно православному порталу азбука. Значит и карфагенский собор не берем во внимание!

Может православные опираются на постановление своего же вселенского Трулльского собора? Но и этот собор видимо не нравится православным, ведь там среди каноничных книг ветхого завета есть три Маккавейские, а среди новозаветных послания Климента.

Таким образом православная церковь не опирается ни на поместный, ни на вселенский собор! И уж если православные не опираются на соборы в вопросе канона, тем более не опираемся и мы. Наш канон из 66 книг не установлен ни на одном из соборов, а потому претензии православных абсолютно ни на чем не основаны.

Тут даже возникает вопрос о том, а есть ли вообще общепринятый в православии канон?

Ведь православный библеист Михаил Селезнев, пишет:

“Решения Соборов XVII века не могли поставить точку в дискуссии греческих богословов о каноничности спорных книг. О том, что дискуссия не завершена, говорит, например, тот факт, что на I Всеправославном совещании на острове Родос (1961) по подготовке Всеправославного Предсобора предлагалось включить вопрос о каноне ВЗ в повестку дня Собора.”

Итак, есть ли вообще у православных канон? Или канон принимается по принципу кто во что горазд?

Пусть над этим вопросом подумают православные, а мы двинемся дальше, к следующему опровержению.

Демонстрация нерелевантности вывода

Давайте на этот раз, ради диалога, примем некоторые предпосылки православной апологетики.

Допустим, что на самом деле в конце четвертого века и в начале пятого именно православная церковь распознала богодухновенность тех или иных книг, признала апостольские книги и письменно зафиксировала канон составляя сборник. Допустим, что это даже не поместный собор, а вселенский. А теперь вопрос, что из этого следует?

Православный может сказать: "если православная церковь верно признала непогрешимые книги, значит сама наша церковь непогрешима!"

Но это логическая ошибка, вывод не следует из предпосылки. 

Как Иоанн Креститель не будучи сам непогрешимым и не имея того же авторитета, что и Христос, тем не менее подтвердил Его власть и признал Его авторитет, распознавая в нем Сына Божьего и Искупителя, точно также Церковь не имеющая ни власти и авторитета над Писанием, ни власти наравне с Писанием, может подтвердить и признать авторитетность боговдохновенных книг.

Поэтому, то что церковь на разных соборах провозгласила списки книг и тем самым согласилась с их авторитетностью, абсолютно ничего не говорит о непогрешимости самой православной церкви.

Нет необходимости в непогрешимом авторитете церкви, чтобы у нас были авторитетные боговдохновенные книги в виде канона.

Можно также привести в пример переводы Писания.

Как для того, чтобы иметь достоверный перевод Библии, православным не надо иметь непогрешимых переводчиков или общепризнанный в церкви непогрешимый перевод Писания на русский, точно также нет никакой необходимости в непогрешимом авторитете для того, чтобы нам иметь достоверный канон Писания.

Кстати, современные православные переводы активно взаимодействуют с достижениями библеистики, библейской текстологии, которые по большому счету, заслуга протестантских исследователей. (например, перевод Епископа Кассиана) 

Другой православный может сказать: "если вы согласны со списком, каноничных книг который был на нашем соборе, то вы должны согласится и с учениями нашей церкви."

Но в центре подобного рассуждения лежит предположение, что "доверие в одном, предполагает доверие во всем" и это, очевидно, ложное предположение.

Я могу доверять карфагенскому собору, например, в вопросе канона(который кстати неправильно отнесся к некоторым межзаветным книгам), и при это не доверять в другом. От этого я не становлюсь ни лицемерным, ни непоследовательным.

Например, я могу доверять врачу если я убежден в его компетенции, но если вдруг я узнаю что он атеист, я не буду доверять его мировоззрению.

 Можно также привести другие примеры:

Представим, человек с соответствующим авторитетом или должностью пишет письмо в целях инструктажа определенной группы (это неважно, ну допустим группа рабочих строителей). А теперь представим, что сотрудник этого человека, признающий его авторитет, приходит к данной группе людей и свидетельствует, что письмо подкрепляется авторитетом нужного человека и передает письмо группе. Все признают происхождение письма и его авторитет. Теперь допустим, этот представитель самочинно и произвольно начинает инструктировать эту группу. Местами этот инструктаж выходит за рамки написанного в письме, а местами даже противоречит. Можно ли из того факта, что все правильно распознали происхождение письма и приняли как авторитетный источник инструктажа вывести, что теперь все выходящее из уст представителя также исходит от автора письма? Конечно же нет! Авторитетность представителя в вопросе инструктажа для этой группы должен быть ровно до тех пор, пока он не выходит за рамки содержания письма. И если группа следует произвольному инструктажу этого человека, то смело можно заявить, что эта группа, пусть и признала авторитет письма, но не следует воли автора письма.

Поэтому, возвращаясь к нашему диалогу, нет никакого противоречия в нашем заявлении, что, хотя и церковь правильно распознала новозаветный канон Писания на соборе, ей не следует доверять в вероучительных вопросах. Нужно внимательно читать Писание и все перепроверять, а простое доверие без проверки через Писание является неразумным поступком. Таким образом, как было показано, типичное мышление православного, что раз кто-то принимает тот список канона, который есть на соборах четвертого века, то должен принимать и все, чему учит церковь абсолютно несостоятельно. Было бы уместно тут немного рассказать о формирования канона с протестантской точки зрения.

Дело в том, что прежде всего мы верим в то, что конечным автором канона является сам Бог. Бог провиденциально упорядочил историю таким образом, чтобы книги, которые на самом деле богодухновенны, были распознаны и приняты как таковые и стали широко известными как христианские книги содержащие Откровение Бога!

Поэтому, даже если мы имеем в конце четвертого века письменно зафиксированный и принятый всей церковью канон, и это плод деятельности православных епископов, из этого вообще ничего не следует!

Разве Бог, наставляющий через уста ослицы не может через отступников утвердить свое слово? Фактически, православный приводящий такой аргумент сомневается во всемогуществе Бога!

Ведь если мы и на самом деле верим во всемогущество Бога, то должны согласиться, что будь на то воля Господа, Он даже через атеистов и в среде атеистов может утвердить список, который угоден именно Ему. Так каким образом в гипотетической реальности, в которой православная церковь правильно признала каноничные книги, следует, что православная церковь истинная Церковь или, что православной церкви нужно доверять в вероучении?

Мы можем просто считать, что Бог использовал епископов, живших в те времена независимо от того, были они отступниками или нет, чтобы утвердить свое слово через них!

Например, из библейской истории мы знаем, что через вавилонян или персов Бог наказывал евреев и неугодных Ему иудейских царей. Или, наоборот, когда через язычников оказывал милость своим пророкам и слугам, а также давал право на восстановление иерусалимского храма.

Как видим, при необходимости Бог может побуждать людей или правителей, даже помимо их собственной воли, принимать именно те решения, которые Ему необходимы на данный момент. Когда Богу угодно совершить свое дело, Он может для этого воспользоваться даже противниками истины.

Поэтому, даже если составители формального канона, с моей точки зрения, являлись бы православными и отступниками от истинной евангельской веры, я считаю, что ничто не мешало бы Богу воспользоваться лидерами отступнической церкви, чтобы провозгласить Свою волю и утвердить в качестве канонических именно те книги, которые желает Бог.

Следовательно, даже если православные практически во всем правы касательно этого вопроса, мы можем быть последовательны и принять канон, провозглашенный на соборах из 27 книг, и при этом отвергать все учения, которые считались этими же епископами правдивыми. Этот процесс формализации канона был в согласии с промыслом Бога. То есть процессом руководил Бог, даже если Он воспользовался группой несовершенных людей, собравшихся рассуждать о каноничности. В конечном итоге автором канона мы считаем самого Бога!

Кроме всего этого, рассуждение о том, что "если принимаете канон нового завета карфагенского собора, то нужно принять и все остальное" является несостоятельным, потому что, как было уже сказано, поместный собор не имеет непогрешимого авторитета даже для самих православных. Более того, православные упускают из виду тот факт, что канон принимался не на одном, а на нескольких Соборах, да еще с разными списками книг. Это уже само по себе ставит под сомнение богодухновенность этих соборов.

Если бы постановление собора о каноне было под прямым руководством Бога, то был бы всего лишь один собор, который дал бы нам точный список каноничных книг, а не несколько соборов противоречащих друг другу о каноне. Конечно же Дух Святой не противоречит сам Себе, а вот люди могут противоречить друг другу. Следовательно, сама история этих соборов говорит о том, что решение этих соборов не есть решение Духа Святого, а просто мнения людей, которые могут быть ошибочными.

Резюмируя все это, можно сказать, что, даже принимая некоторые необоснованные православные утверждения на веру, даже в таком случае, это никак не демонстрирует нашу непоследовательность. Мы все равно можем продолжить рационально придерживаться тезису "только Писание" и отвергать православное учение, так как история церкви и формирование канона никак не противоречат нашей позиции.

Опровержение от ветхозаветного канона

Давайте начнем с описания взгляда, который зачастую встречается в православной апологетике.

Православные думают, что Бог вверяя им Писание, делегировал именно их церкви авторитетно интерпретировать Писание, иметь особенный учительский авторитет в лице епископов и учителей, и что раз они и являются хранителями Писания и имеют власть учить, то чему бы не учила православная церковь, даже если за границами Писания - это непререкаемый авторитет. Раз канон составили православные епископы, и раз Писание хранили они, то следует соглашаться со всем, чему они учат.

Интересно, что такие православные, апеллирующие к мнению церковных соборов в вопросе канона, никогда не задумываются о каноне Танаха, который был у евреев в древние времена. А ведь этот прекрасный пример, который оставлен в истории народа Божьего до воплощения Иисуса Христа, мог бы быть уроком для православных апологетов. Фарисеи и книжники - именно они были хранителями Божественного Писания, а сборник из боговдохновенных книг, по всей видимости сделан их предшественниками. И они утверждали, что хранят предание, которое по преемству происходит от самого Моисея. Этим понятием они оправдывали своё неправильное толкование Писания и новшества, которые выдавали за Откровение Бога. Они не хотели возвращаться к истокам своего учения.

Итак, перед православным встает вопрос, "Что насчет канона Танаха?"

Кто составлял этот канон в древние времена? В те времена, когда Господь ходил по земле, как люди узнавали канон Писания? Как без панацеи православных, в виде якобы непогрешимой инстанции утверждающий канон, евреи могли узнать о богодухновенности тех или иных книг? Какая непогрешимая инстанция в те времена евреям дала канон ветхозаветных книг?

Очевидно, что у иудеев тогда уже было Писание, понимание о каноничности тех или иных книг, которые мы сегодня считаем боговдохновенными. У Христа, в отличие от саддукеев, с фарисеями не было проблем и разногласий по поводу канонических книг.

Иисус даже их призвал читать и исследовать Писания, чтобы оттуда узнать о Нем. Но это возможно только в том случае, если есть понимание "что вообще является Писанием".

Интересно также следующее высказывание Господа:

«Помните, когда Я был с вами, Я говорил вам, что всё написанное обо Мне в Законе Моисея, у пророков и в псалмах должно исполниться.»

Интересно, что по сути тут Иисус косвенно говорит о существующем сборнике, то есть, что уже тогда были не только принятые боговдохновенные книги, но и категоризация этих книг, то есть Он свидетельствует о трехчастном делении сборника книг существующее уже тогда. Иисус говорит о “Законе, пророках и псалмах”. Сейчас более распространено следующее название разделов “Закон, пророки и писания(ктувим)”. Видимо альтернативным названием третьего раздела Танаха было “псалмы”, вместо просто “писаний”. Предположительно, это было связано с тем, что раздел “ктувим” начинался с поэтических книг, а первыми такими книгами были псалмы.

Таким образом, уже по самим высказываниям Иисуса мы видим, что в те времена были общепринятые Писания, которые были известны израильтянам и ими считались боговдохновенными. Об этом мы также знаем из свидетельства еврейского историка Иосифа Флавия, который уже в первом веке утверждает, что в еврейском народе принят канон из 22 книг. Согласно исследователям, это практически тот же канон, который сейчас есть в раввинистическом иудаизме.  

Но как же простой еврейский народ мог знать какие книги подкрепляются авторитетом Бога, а какие нет? Очевидно, это было возможно в первую очередь благодаря промыслу Божьему, а говоря более практически, из-за того, что в израильском народе были книжники и учителя, которые скрупулёзно следили за тем, чтобы ложные книги не попали в список. В некотором смысле они были хранителями канона и именно через них, зачастую, простые евреи и знали какие книги боговдохновенны.

Получается, что книжники и фарисеи, несмотря на свои лжеучения, следили за точностью канона, и, в некотором смысле, были "хранителями" канона, хотя и Господь упрекал их в том, что они ввели свои человеческие предания и чтили это предание наравне со Словом Божьим.

Итак, теперь встает вопрос, "Так на что же должен полагаться человек, обычный еврей, который жил бы в те времена и хотел бы лучше узнать Бога Авраама? На какие книги он должен был полагаться? Должен ли был он из-за того, что принимает общеизвестный канон, считать, что книжники и фарисеи богоугодны и учат верно? Или этот человек мог принять тот сборник боговдохновенных книг, который был у этих книжников и при этом отвергать предания этих учителей?

Работает ли тут логика православных, что “раз мы хранители Писания и источник знания о правильном каноне, то все должны признать наш особый учительский авторитет?”

И оказывается, что подобного рода аргументы даже не нуждаются в нашем опровержении, так как такие соображения отвергнуты гораздо более авторитетной личностью, чем мы с вами. Такой взгляд отвергнут самим Иисусом Христом 2000 лет назад!

Как сказал Соломон: "нет ничего нового под солнцем(на земле)"!
Точно также, как православные считают, что они имеют особенный учительский авторитет и предание от самих апостолов, также считали фарисеи и книжники. Они верили, что имеют особый учительский авторитет и предание от самого Моисея. И в те времена, именно они и учили закону и пророкам простой еврейский народ, будучи составителями и хранителями правильного сборника боговдохновенных книг.

Фактически, именно фарисеи и книжники, будучи хранителями Писания, имели авторитет и прерогативу учить народ, и толковать для них Писания. Иисус, кстати, даже не был против того, чтобы они пользовались своим авторитетом в среде Божьего народа, НО ровно до тех пор, пока они не начинали смешивать с Писанием свои предания, и привносить в Писание свои идеи и учения, которые, по их твердому убеждению, восходят к Моисею и пришли к ним через цепочку преемников!

Несмотря на то, что эти люди были формально ближе к Писанию, чем простой народ, и пользуясь своим статусом учили простых евреев, могли гордиться тем, что Бог вверил им Писание и прерогативу учить и несмотря на то что они считали, что являются хранителями Божьего Слова и интерпретаторами, мы видим, что Иисус не одобрял их во многом, как в некоторых учениях, так и в поведении. Более того, несмотря на их привилегированный статус в Божьем народе, Иисус зачастую в них видел слепых вождей, которые будучи хранителями Писания, сами так и не смогли познать Божию премудрость через эти же Писания.

Представляете такой разговор Господа с тогдашними учителями?

Иисус говорит:

"зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего?"

Фарисеи и книжники отвечают:

“Да кто ты такой? Это мы говорим народу, что такое Писание. Мы храним Писание, а твои ученики-рыбаки без нас даже не знали бы какие книги боговдохновенны, а какие нет. Потому, всё чему мы учим - несомненная истина!”

Очевидно, если бы даже они дали такой ответ Иисусу, для Него это не имело бы абсолютно никакого значения!

Мы точно знаем, что такая логика не работает в случае книжников и фарисеев, тогда с чего это мы должны считать убедительным такие же рассуждения православных, если такой тип мышления отвергает сам Господь своими же словами и делами?

Ведь, опять таки, у православных апологетов та же линия рассуждений.

В обоих случаях мы имеем группу лиц, хранителей канона, считающих себя наделёнными особым учительским авторитетом и правом авторитетной интерпретации.

В обоих случаях та же логика “Писание наряду с авторитетным преданием вверено нам, а, следовательно, чему бы мы не учили, то и есть истина”.

Как мы увидели, это даже не нуждается в нашем опровержении, так как такое отношение отвергнуто уже самим Господом.

И если сам Господь отвергает их особый учительский авторитет, невзирая на их связь с Писанием, то с чего православные взяли, что мы, следующие за Христом, должны принять тот подход к авторитету и учительству, который отвергается самим Христом?

Если наш Господь невзирая на то, что эти люди хранили Писание и учительствовали, обличал их за то, что принижали авторитет Слова преданиями, то чем православные продемонстрируют, что их положение чем-то отличается от положения древних иудейских учителей?

Ведь на самом деле, какой толк в том, чтобы быть хранителями Писания, переводчиками, переписчиками, и учителями, если учение этого сообщества выходит за рамки этого Писания или даже противоречит самому Писанию, которое свято хранится?

(Примечательно, кстати, что обычай ритуального омовения фарисеев сам по себе не противоречит Писанию. Проблема была не в омовении, а в том, что фарисеи ставили знак равенства между своими преданиями и Писанием.)

Таким образом, православным нужно задуматься над следующим вопросом.

Разве Бог не сохранил своё Писание среди книжников и фарисеев? Если простые евреи приняли богодухновенность Писаний, утверждали ли они тем самым богоугодность книжников и должны ли были быть верным их учениям? Мы знаем, что Бог может использовать любого, кого захочет и как хочет. Канон, в конечном итоге, был сформирован не людьми, а самим Богом. Все остальное — это средства, а пользоваться Бог может любыми средствами.

Обратите внимание, что даже несмотря на наличие ложных учений и преданий, фарисеи и книжники благодаря Божьему Промыслу чисто хранили каноничные Писания. Свои лжеучения они не привнесли в священные тексты. Да, как бы удивительно это не было для православных, Бог настолько велик, что даже среди лжеучителей может в чистоте хранить Свое Слово. И тот факт, что иудейские книжники составили сборник правильных книг и чистоплотно хранили до времен воплощения Иисуса, при том хранили чисто даже от своих лжеучений, никак не способен придать особого учительского авторитета этому сообществу

Поэтому православным, гордящимся, что они определили канон и хранили Писание, мы отвечаем. Какой есть толк в этом, если подобно древним иудейским учителям, которые тоже хранили Писание, вы сами же не склоняетесь перед авторитетом этого Писания? Какой есть толк в этом, если подобно этим же древним учителям, вы поставили знак равенства между вашими преданиями и Писанием?

Ведь сам факт того, что в каком то сообществе был сформирован и сохранен канон, ничего положительного, сам по себе, об этой группе не говорит

Важно лишь то, верно ли это сообщество авторитету того самого Писания, которое свято хранит? В случае книжников и фарисеев мы видим, что они не были верны.

Резюмируя, можно сказать следующее:

1) Убеждение православных, что якобы для понимания того, что есть боговдохновенная книга, а какая не является таковой, нужно авторитетное постановление некоей верховной непогрешимой инстанции, не только ни на чем основано, но и явно является ложным. Иудеи не нуждались в "непогрешимом голосе" чтобы признать богодухновенность книг Танаха.

2) Убеждение, что раз некая группа определила канон и хранила Писание, то она имеет исключительную прерогативу в интерпретации библейского текста, обладает учительским авторитетом относительно которого нельзя иметь сомнений и необходимо беспрекословно подчиняться ее авторитету и принять все, чему учит эта группа, косвенно опровергается самим Господом!

Поэтому, если и православные определили канон и хранили Писание, то это великое и благое дело, однако я не смогу согласиться с православными учениями, когда сами же православные не следуют этому Писанию, которое сохранено у них.

 Дорогие православные, на примере древней истории Божьего народа мы видим, что никакая непогрешимая инстанция не нужна для того, чтобы Его народ понимал какие книги подкрепляются Его авторитетом, в какие книги Он вдохнул, а какие являются подделками и просто человеческими. А также мы видим, что сам факт признания и хранения правильного канона никак не
способен подтвердить уникальный учительский авторитет.

 

Демонстрация неправославности Церкви 4-го века

До сих пор мы исходили из того, что церковь 4-5 века была православной. Мы не пытались это оспаривать и показали, что даже в рамках такого взгляда, у нас никакой проблемы с каноном не возникает. Но возникает вопрос, а есть ли вообще основание полагать, что церковь 4-5 века была православной? И проблема для православных в том, что нет никаких оснований полагать, что церковь времен карфагенского собора является православной. Важно понимать, что под этим подразумевается. Это утверждение строится на том факте, что нет абсолютно никаких оснований считать, что учение древней церкви совпадает или идентично учению православной церкви. Речь идет именно о церковном учении, а не о богословских взглядах тех или иных учителей. Если кто-то верил в то, что в православии сейчас считается ересью, но это вполне хорошо вписывалось в учение древней церкви, то древняя церковь, по определению, не может быть православной, так как полноправный член церкви времен карфагенского собора будет считаться еретиком в православии. Таких примеров очень много из-за того, что догматика древней церкви отличается от догматики современного православия.

Еще точнее: есть много чего, что сейчас считается догматически установленным, за отрицание чего человек становится еретиком, но в той эпохе можно было как принимать, так и отвергать будучи верным чадом церкви.

Таким образом, проблема для православных в том, что все, что есть в той эпохе от сегодняшнего православия - это частные богословские мнения, как говорят православные, теологумены! Но на основании чего тогда мы можем считать, что это православная церковь?

Ведь на каждый созвучный с православием теологумен какого-либо отца древней церкви, мы можем привести теологумен в пользу протестантского учения. Так почему мы должны считать древнюю церковь православной?

Когда мы говорим о церкви эпохи карфагенского собора, мы говорим о церкви, в которой возможно идти в незнакомый для себя молитвенный дом, увидеть там нарисованный образ святого, уничтожить этот образ, утверждая, что это язычество и что это несовместимо с христианской верой. И за это не только никто не будет порицать, но и такого человека будут уважать и канонизировать как святого.

Вот что пишет святой в православии Епифаний Кипрской в письме к Иоанну, епископу Иерусалимскому:

«Я зашел помолиться и обнаружил, что на дверях упомянутой церкви висит занавес, окрашенный и вышитый. На ней было изображение то ли Христа, то ли кого-то из святых; я точно не помню, чье это было изображение. Видя это и испытывая отвращение к тому, что изображение человека вывешено в церкви Христа вопреки учению Священных Писаний, я разорвал его на части и посоветовал хранителям этого места использовать его в качестве простыни для какого-нибудь бедняка.»

Очевидно, что сейчас такие верующие не только не станут святыми, но и будут провозглашены еретиками.

Когда мы говорим о церкви той эпохи, мы говорим о церкви, в которой целые общины в Испании могли собраться на соборе и принять правило запрещающее изобразительное искусство из-за того, что люди почитают образы. Очевидно, что такой собор, который возможен в древней церкви и вполне легитимен, сейчас будет считаться еретическим или раскольническим. Раз за разом мы видим примеры верующих и целых поместных общин, которые были тогда христианами или христианскими, но сейчас будут отвергнуты как еретики.

Таким образом, в древней церкви “ортодоксия” определялась радикально другим образом нежели сейчас. Если кто-то хочет еще примеры несоответствий, приведем еще несколько:

Например Антоний Великий и Афанасий Великий считали почитание мощей который сейчас практикуется в православии, язычеством и беззаконием, но несмотря на это, почитание мощей догматически установили на 7-ом соборе.

Или вот другой пример. В то время как в православном мейнстриме принято считать, что Мария - матерь Господа не грешила, такой известный отец церкви как Златоуст ясно утверждает, что у нее проявилось тщеславие и желание демонстрации своей власти над Сыном, за что Иисус её, как и братьев, легко упрекнув исправил.

Игнатий Брянчанинов, комментируя учение Златоуста по этому поводу, пишет:

“Святой Иоанн Златоустый, объясняя Евангелие, от Матфея главы 12-ой стихи 46-49-й, и от Иоанна главы 2-ой стихи 1-11-й, со всей удовлетворительностью показывает, каким образом ветхий человек обнаруживался и действовал в Божией Матери.”

Поэтому, православный, который наивно утверждает, что неправославные верующие опираются на православный собор в Карфагене, должен понимать, что он говорит о церкви эпохи, в которой Мария считалась грешной, а также, в которой можно было быть монергистом и одновременно ортодоксальным находясь в лоне церкви. В которой можно было утверждать, что почитание мощей – это язычество и беззаконие, а также, в которой могли собраться поместные церкви и на соборе запретить почитание икон. И это лишь капля в море.

Учитывая все объективнее данные, которыми мы располагаем, можно утверждать, что Церковь времен Карфагенского собора точно не православная.

Также, православный, который связывает библейский канон с карфагенским собором должен понимать, что почти все поместные церкви отвергают каноничность некоторых ветхозаветных книг, которые были провозглашены каноничными на карфагенском соборе.

Итак, мы видим, что есть много учений, которые были вполне христианскими тогда, но сейчас они были бы еретическими. И это является явным свидетельством того, что Церковь времен Карфагенского собора никоим образом не может быть православной.

Таким образом, все схожести православия с древней церковью ограничиваются лишь теологуменами, а такую схожесть имеет с древней церковью и протестантизм. А следовательно, любой, кто считает древнюю церковь православной лишь на основании теологуменов - непоследователен, так как с таким же успехом древнюю церковь на основании теологуменов можно считать протестантской.

Подробнее об этом, с большими примерами расхождений и демонстрацией того, что до 11-го века не существовало православной церкви вы можете ознакомиться в нашей ранней публикации “Где была православная Церковь до 11-го века?”.

Но даже если все это оставить на стороне, возникает вопрос, почему мы должны считать, что автором канона является не римо-католическая церковь, а именно православная? Ведь то же, что нам говорят православные о каноне, говорят и римо-католики. Они убеждены, что именно их церковь и составила канон Писания.

Православный может сказать, что у римо-католиков ложные учения, потому они не церковь. Однако это не ответ на вопрос. Точно так же будут отзываться консервативные католики. Они скажут, что это у православных ложные учения, а значит не они составили канон!

Православный может призвать нас рассуждать об этом в свете Писания, чтобы мы сами судили через чтение Писания за кем истина. Однако, тут же раскрывается лицемерность таких верующих.

Ведь когда диалог идет между православным и инославным, практически всегда мы слышим от православных, что без их предания мы не сможем верно понимать Писание, но как только речь идет о конфликте римо-католиков с православными мы внезапно наделяемся способностью читать и понимать Писание и даже на основании этого понимания судить о том, за кем из двух церквей истина. Православный, который дает такой ответ просто придерживается двойных стандартов.

Во-вторых, а что делать если я, читая Писания вижу ложность и православия, и католицизма? Как тогда быть? Если православный одобряет наш суд через Писание, то мы вполне правомерно можем утверждать, что обе церкви в тех или иных вопросах заблуждаются.

И наконец, православный может сказать, что нам нужно судить об истинности этих церквей с точки зрения предания и изучения отцов церкви. Однако, и тут возникают вопросы.

Извольте спросить, как читать и интерпретировать отцов? Через призму и предание католицизма, или православия? Лютер тоже cчитал, что отцы церкви на его стороне, и Кальвин ссылался часто на отцов, анабаптист Губмайер ссылался на отцов, сегодня есть уважаемый баптист, который говорит, что отцы церкви привели его в баптизм. Так как же быть? Где критерий? Все равно придется выбирать какой традиции доверять больше. Предо мною будет стоять вопрос: я доверяю католической интерпретации, католическому восприятию религиозного опыта Церкви до раскола, или православному? И это то, с чего я должен начинать, а не то, к чему приду через абстрактное изучение каких-то документов. Не говоря уж о том, что даже в самом православии есть разнотолки документов и совершенно разные восприятия самого православия. Спектр настолько широк, что одни члены поместной русской церкви считают еретиками членов той же церкви, хотя никто из них не отлучен и оба воцерковленные верующие. Практически по каждому вопросу в православии разногласия и отсутствие единомыслия.

Как мы видим, все ответы, которые нам дают православные на самом деле эфемерные. Это как будто здание, построенное на песке и, в конце концов, оказывается, что никаких ответов и нет. Просто мы так верим и все! Просто нас так научили верить!

Аргумент от понятия “апостольское предание”

Давайте для начала определимся, что такое предание апостолов с точки зрения оригинального языка апостольских Писаний и с точки зрения православной догматики. Согласно греческому языку, предание, то есть парадозис, это буквально «то, что передано». Передача, которая осуществляется устно или письменно – это также может означать переданное учение, или суть учения.

В православном богословии важным моментом является то, что православие придерживается именно апостольского предания, и утверждает, что от себя ничего по сути не добавляет. Речь конечно же идет о важных вещах, определяющих аспектах веры и учения церкви, а не любого обычая, или формулировок и так далее.

Согласно православному учению, церковь есть носительница неизменного апостольского предания, от которого нельзя ни убавить, ни прибавить сверху. Насчет этого пункта можно привести много святоотеческих цитат, но достаточно и знаменитого изречения Викентия Леринского, который отвергает любые новшества в церкви.

«В самой же Кафолической Церкви особенно должно заботиться нам о том, чтобы содержать то, чему верили повсюду, всегда, все; ибо истинно кафолическое, как показывает значение и смысл наименования сего, — то, что всё вообще объемлет.»

Учение церкви, согласно Викентию, должен совпадать с тем как верили всегда и везде, то есть речь идет о неизменной вере и учении, которые церковь получила от апостолов. Иными словами, здесь речь идет о неизменном апостольском предании.

Теперь очевидно, что новозаветные писания являются примерами апостольского предания. В этих писаниях мы имеет то, что буквально апостолы получили от Бога и передали церкви. И чуть рефлексируя на эту тему, становится очевидно, что сами каноничные книги и в некотором смысле сам канон Писания, является апостольским преданием! Ведь что такое канон нового завета? Канон – это 27 книг вместе взятых. Каждая из этих 27 книг имеет апостольское происхождение и ПЕРЕДАНА апостолами церкви. Если каждый из этих документов является апостольским преданием то очевидно, что все документы вместе взятые, являются апостольским преданием. Если все части целого являются апостольскими, то и целое является апостольским. Если, например, все главы книги Исайи были написаны Исайей, то и в целом, книга тоже была написана Исайей. Таким образом понимание о богодухновенности тех или иных новозаветных книг было вверено церкви самими апостолами в первом веке, все книги, вместе взятые являются, как мы уже поняли, апостольским преданием, а коль скоро все книги вместе – это канон, то канон Писания является апостольским преданием Церкви.

Конечно же важно понимать, что это означает и что не означает. Это не означает что апостолы буквально составили списки книг и разослали церквам, но это означает, что самим фактом обращения к церкви через эти документы, апостолы косвенно навязали или продиктовали Церкви, что эти самые документы нужно признать авторитетными. Они создали канон в церковном сознании вселенской экклесии. В сознании первой церкви уже существовало понимание, какие именно книги богодухновенны. Можно сказать, что канон сформировался в Церкви, как только из-под пера апостола Иоанна вышло Откровение. Тем самым все апостолы и евангелисты внесшие свой вклад, детерминировали церковное сознание на признание авторитета определенных книг или, говоря иначе, на признание канона.

Конечно же, единого общепринятого формально канона то есть списка новозаветных книг, не было до 5-6 века, но это не значит, что группа, признавшая апостольские документы апостольскими, добавляли что-то к апостольскому преданию. Например, если я говорю, что послание к римлянам является преданием апостола Павла, то я ничего не добавляю к апостольскому преданию, самим фактом признания авторитетности этого документа. И это не изменится, если я скажу, что не только послание к римлянам имеет апостольское происхождение, но и послание Иакова. Это не изменится если я к этим двум добавлю ещё и третий, потом четвёртый и так вплоть до 27 ого. Таким образом распознание апостольских документов не является добавлением к апостольскому преданию. На соборах всего лишь распознали книги вверенные изначально церкви апостолами и евангелистами и, отличая от подделок, формально зафиксировали то, что было создано в церковном сознании самими апостолами. Таким образом канон священного Писания, если мы не определяем это грубо – как формальный список на бумажке – является тем, что было передано апостолами, а так как апостольское предание существует с самого начала, а не внезапно возникает в 4 ом веке, то авторитет всех 27 книг нового завета был принят самой ранней церковью, за столетия до какого-либо церковного собора.

Ведь когда первые общины получили послание Павла, мы знаем, что они уже тогда считали его богодухновенным. Можно привести в пример общину в Фессалониках. Павел пишет:

“Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, - каково оно есть по истине, - которое и действует в вас, верующих.”

Первым общинам, не нужно было ждать семь столетий, чтобы вселенская церковь им сказала, что послание Павла боговдохновенно. Первые слушатели и читатели писем Павла уже считали, что то, чему он учит, не слово человеческое, а Слово Божие. Точно также, когда такие отцы церкви как Поликарп Смирнский или Ириней Лионский, во втором веке, читали новозаветные документы, им не надо было прожить еще несколько веков до собора, потому и они уже тогда, во втором веке, часто цитировали новозаветные книги и опираясь на авторитет этих книг также боролись с еретиками. Таким образом, канон Церкви был косвенно "продиктован" самими апостолами, это апостольское предание, а апостольское предание существует с первого века, а не возникает в 4 ом или, что ещё хуже, в конце седьмого века

Поэтому, мнение, что до провозглашения канона на соборах, люди не умели отличать боговдохновенные книги от простых человеческих, крайне абсурдно и является неисторичной точкой зрения на формирование канона.

В качестве другого способа демонстрации этой истины, можно привести мысленный эксперимент. Представим Церковь примерно 95 – 100 годов. Это время, когда уже все новозаветные документы были написаны и общины, которые их получили, естественно, приняли их как апостольское боговдохновенное Писание. Некоторые из этих документов были в обращении сразу в нескольких церквях, а некоторые, относительно говоря, были в тени и известными крайне малой части. Теперь представим, что все поместные общины, в вышеупомянутое время, собираются, чтобы делится друг с другом тем, что было вверено им апостолами. Естественно, в этом мысленном вселенском соборе первого века, церковь смогла бы очень просто прийти к пониманию формального канона новозаветных текстов. Достаточно лишь было бы поговорить друг с другом, и это является подтверждением предыдущего утверждения, что сами апостолы создали канон в сознании церкви, самим фактом существования документов, которые вышли из их круга и были обращены к тем или иным общинам. Все что нужно было – это лишь перевести канон из общего сознания Церкви на бумагу, зафиксировать, создавая формальный список, что и было сделано позднее в некоторых источниках. Таким образом, утверждение, что на каком-то соборе был создан канон новозаветных книг, является некорректным, так как собор лишь письменно зафиксировал веру церкви относительно богодухновенности книг.

Получается, что Евангелия и послания апостолов, первые христиане считали богодухновенными задолго до их официального принятия в канон на Соборах. То есть, книги, которые православные считают богодухновенными по той причине, что они вошли в канон на соборах, первые христиане считали богодухновенными и авторитетным Словом Божьим, по другой причине: потому что их написали евангелисты и апостолы.

И так, мы установили, что представление о канонических текстах в Церкви было всегда, начиная с первого века. На соборах никакое новое откровение не было получено, ничего нового для церкви не было открыто, а, из-за того, что возникла потребность, лишь зафиксировали ранее принятое, расчерчивали формально границы.

Аргумент от патристики доникейской эпохи

Эта часть является продолжением предыдущей мысли, но в ней будет перечислено больше фактов из патристической литературы и научных материалов. В этой части, кстати, будет затрагиваться сразу как теория многих православных и католиков, относительно формирования канона, так и теории некоторых критиков христианства.

Дело в том, что мнение многих православных и католических апологетов, вкупе с мнениями некоторых критиков что, якобы, у христиан до соборов не было нормативно принятых авторитетных и боговдохновенных книг, что якобы, на соборах епископы сами навязали Церкви канон, наделяя определённые книги авторитетом, противоречит всем объективным данным, которыми мы располагаем. Это просто псевдонаучная гипотеза.

Такое мнение, что в доникейкой эпохи верующие понятия не имели какие книги являются апостольскими, боговдохновенными, является примерно таким же мифом противоречащим науке, как, скажем, гипотеза плоскоземельщиков.

Научные данные свидетельствуют о том, что, в целом, новозаветные тексты, с самого начала, имели широкое распространение в церкви, они считались в большинстве своем боговдохновенными, на них опирались как для построения церковной богословии, так и для опровержения еретических учений

У нас есть следующие научные сведения, которые опровергают гипотезу позднего возникновения канона

1. Свидетельства разных раннехристианских учителей о несомненной авторитетности тех или иных новозаветных книг. Мы можем компилируя разные свидетельства, получить целостную картину о взглядах ранней церкви о боговдохновенности книг.

2. Очень широко распространенная практика ранних учителей церкви обращения к новозаветным текстам

3. Существование в ранней церкви формальных списков принятых авторитетных книг. Этому есть, как косвенные, так и прямые свидетельства.

Давайте начнем с первого пункта.

Мнение многих православных о ранней церкви, что якобы ранняя церковь была как слепой котенок и знать не знала, какие новозаветные документы боговдохновенны, а какие нет, и что якобы только после собора мы стали иметь твердое знание о каноне – является лишь карикатурой, которая не выдерживает критики. Это абсолютная невежественность относительно христианства доникейский эпохи.

Не только верно то, что доникейская церковь имела представление о каноне, о том, какие книги имеют апостольское происхождение, а какие нет, но и верно то, что у них местами гораздо более строгое и жесткое понимание канона, нежели сейчас у многих христиан в том числе и православных. Например, я общался со священником, который твердил, что канон Писания открыт, что возможны сценарии, при которых найдется какая-то книга, которая будет причтена к канону и будет считаться боговдохновенной. Такие взгляды на канон, в целом распространены. И дело не в том хорошо это или плохо, а в том, что в ранней церкви мы можем найти примеры гораздо более строгих взглядов на канон. У Иринея Лионского (2 век), к примеру, гораздо строже понимание канона, по крайней мере в отношении Евангелий. Он не только утверждает, что каноничных Евангелий четыре, но и предполагает, нечто большее. Вот что он пишет:

“Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих людей. Из этого ясно, что устрояющее все Слово, восседающее на Херувимах и все содержащее, открывшись человекам, дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним Духом.”

(Обличение и опровержение лжеименного знания книга 3, глава 11).

Таким образом мы можем заметить, что местами, христиане до собора, имели более твердое понимание каноничности, чем сейчас, в 21 ом веке, имеют многие. И это в эпохе после соборов, которые якобы, привнесли твердое понимание канона.

О том, что четвероевангелие имел беспрекословный авторитет для церкви и что только эти евангелия были авторитетными для церкви, мы имеем и другие свидетельства, как косвенные, так и прямые.

Кроме Иринея, прямым свидетельством является выражение Оригена (2-3 век). В первой книге его комментариев на Евангелие от Матфея, защищая канон Церкви, он свидетельствует, что знает только четыре Евангелия, что Церковь Божья безоговорочно принимает только их.

Также косвенным свидетельством о четырех евангелиях, как о единственных принятых Церковью авторитетных евангелиях, является труд Татиана Ассирийца, датируемый ок. 160–175 годами. Татиан, пытаясь сделать гармонизацию и опубликовать единое евангелие в виде согласованного жизнеописания Христа и сведения евангелистов, написал так называемый Диатессарон. И самое интересное, что в диатессароне он пользовался только текстами четырёх евангелий известных нам. Таким образом, сам тот факт, что пытаясь для церкви составлять единое последовательное и связное повествование из имевших авторитетных документов, он пользовался только четырьмя евангелиями, косвенно говорит о том, что именно эти евангелия и считались Церковью той эпохи единственно авторитетными.

По поводу евангелий сказано достаточно. Как мы уже увидели ранней церкви никакой собор не был нужен, чтобы определится с тем, какие евангелия боговдохновенны, а какие следует отвергать.

О книге Деяния апостолов, написанной евангелистом Лукой, интересен следующий отрывок из труда Тертуллиана (2 век). Он, будучи апологетом апостольской церкви, в своей книге, опровергая учение парахристианских течений, замечает, что тот, кто не признает авторитетность книги Деяний, не может быть причастным к Духу Святому.

“Те же, которые не признают этой книги Писания, не могут иметь и Духа Святого, ибо не могут признать, что Дух Святой был ниспослан на учеников.”

– О прескрипции [против] еретиков глава 22.

Это выражение Тертуллиана говорит о том, что данная книга также была безоговорочно принята Церковью в столь раннем периоде.

Сведение о существовании сборника посланий Павла и о принятии их Церковью в очень раннем периоде, еще более интересно. Свидетельство тому мы находим уже в одной из новозаветных книг. Во втором послании Петра(3:15-16), мы читаем:

“И долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутверждённые, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания”

Обратите внимание: во-первых, Петр говорит не о каком-то послании Павла, а о целом Павлианском корпусе, который, как он предполагает, уже известен его адресатам. И это в очень раннем периоде! Во вторых, он по существу не отличает послания Павла от ветхозаветных книг. Для него эти послания Павла часть Писания. Из этого мы можем сделать вывод, что уже в первом веке был корпус посланий Павла, который считался боговдохновенным.

О боговдохновенности Откровения Иоанна свидетельствуют, во втором веке сам ученик Иоанна, Папий Иерапольский, Иустин мученик, Ириней Лионский, Ипполит Римский и даже Ориген признает авторство Иоанна, ученика Господа. И все это в очень раннем периоде!

Таким образом, обращая внимание на свидетельства тех или иных ранних отцов о разных книгах, и все это соединяя в одну картину, мы можем достичь значительного прогресса в реконструировании канона ранней церкви.

Обратимся ко второму пункту. У ранних отцов церкви, еще несколько столетий до соборов, была широко распространена практика обращения в своих трудах к тем книгам, каноничность которых нами сейчас принята. Эти обращения были в контексте предположения авторитетности этих книг. Цитирования были в разных целях, иногда ради построения богословия церкви, иногда ради опровержения утверждений еретиков. Но сам факт примечателен, что они постоянно апеллировали к этим книгам, что предполагает убежденность о нормативности авторитета этих документов.

Вот что говорит об этом Оксфордский академик и специалист по раннему христианству Джон Н. Д. Келли.

“Самым ярким свидетельством престижа, которым пользовалось [Писание], является тот факт, что почти все богословские усилия отцов церкви, независимо от того, были ли их цели полемическими или конструктивными, были направлены на толкование Библии. Более того, повсюду считалось само собой разумеющимся, что для того, чтобы любая доктрина получила признание, она должна сначала обосноваться в Священных Писаниях”

Раннехристианские доктрины (стр. 46).

Данная привычка ранних отцов церкви постоянного обращения к новозаветным книгам, уже сама по себе свидетельствует о принятии авторитетности ранней церковью практически всех книг новозаветного канона задолго до соборов. Даже без формальных упоминаний конкретных книг, уже по самому этому факту мы можем понять, что ранние учителя склонялись перед авторитетом новозаветных книг и считали их словом Божьим. Вот лишь некоторые интересные данные.

Ириней Лионский: Был учеником Поликарпа, который, в свою очередь, был учеником апостола Иоанна. Ириней жил с 130 по 202 год нашей эры. Он цитирует все книги нового завета, кроме Филимона, 2-го Петра, 3-го Иоанна и Иуды. Из Нового Завета он приводит примерно 1000 цитат. Около трети его цитат приходится на письма Павла. Ириней считал, что все 13 писем, входящих в корпус Павла, были написаны самим Павлом.

Тертуллиан Карфагенский: В патрологии он именуется отцом западного богословия. Он жил со 160 по 220 год нашей эры. Тертуллиан приводит примерно 7000 цитат из Нового Завета.

Ипполит Римский: Он был старейшиной в римской общине, жил со 170 по 236 год н.э. У Ипполита примерно 1300 цитат из нового завета, основная часть из которых приходится на евангелия. Также он часто цитировали послания Павла и книгу Откровение.

Климент Александрийский: жил с 150 по 215 год нашей эры. Он цитирует все книги Нового Завета, кроме Филимона, Иакова и 2 Петра. Климент приводит 2400 цитат из Нового Завета.

Ориген Александрийский: Он жил с 185 по 254 год нашей эры и был учеником Климента Александрийского. Ориген был особенно плодовитым писателем, у него было свыше 2000 произведений на разные темы. Ориген приводит около 18 000 цитат из Нового Завета.

Что еще интереснее, так это свидетельства апостольских мужей. Речь идет о трех самых ранних отцах церкви, которых мы знаем— это Климент Римский (96 г. н. э.), Игнатий (108 г. н. э.) и Поликарп (110 г. н. э.). Они писали между 96 и 110 годами нашей эры и цитируют 25 из 27 книг Нового Завета. Это показывает, что эти книги были в обращении еще ранее начала второго века и чтились как авторитетные источники учения.

Всего лишь один из апостольских мужей, Поликарп Смирнский, ученик апостола Иоанна, в своем одном, единственном послании, уже цитирует следующие новозаветные книги:

·              Матфея

·              Марка

·              Луки

·              Деяния

·              Римлянам

·              1-е Коринфянам

·              2-е Коринфянам

·              Галатам

·              Ефесянам

·              Филиппийцам

·              1-е Фессалоникийцам

·              2-е Фессалоникийцам

·              1-е Тимофею

·              2-е Тимофею

·              Евреям

·              1-ое Петра

·              1-ое Иоанна

·              Третье Иоанна

 Это 17 из 27 книг Нового Завета уже в самом начале второго века, до каких-либо церковных соборов, которые были созваны спустя столетия. Если вы прочтете письмо Поликарпа, то увидите, что он, образно говоря, стреляет цитатами из Нового Завета, как из пулемета. Также он упоминает о мученической кончине Павла и цитирует его послания, называя их Писанием.

Христианские богословы Норманн Гейслер и Уильям Никс в книге “Общее введение в Библию” заключают, что:

“до Никейского собора Новый Завет цитировался примерно 32 000 раз. Эти 32 000 цитат ни в коем случае не являются исчерпывающими, и в них не включены даже писатели IV века. Но простое добавление количества ссылок, использованных другими авторами, такими как Евсевий, который родился до Никейского Собора и был его современником, приведет к тому, что общее количество цитат (до 325 г. н.э.) Нового Завета превысит 36 000.”

На самом деле доникейские патристические труды с цитатами из новозаветных текстов – это просто сокровищница для всех христиан. Цитирование нового завета было настолько богатым в этих трудах, что по словам некоторых текстологов, можно даже восстановить новозаветный текст из самих трудов ранних учителей, даже если будут уничтожены все рукописи новозаветных книг. Вот интересный отрывок из научной работы о каноне:

“Помимо сведений о тексте, которые можно получить из греческих рукописей Нового Завета и ранних переводов, текстологу доступно большое количество библейских цитат, включенных в комментарии, проповеди и иные труды, написанные ранними отцами Церкви. На самом деле эти цитаты настолько многочисленны, что если бы мы утратили все другие источники новозаветных текстов, их одних было бы достаточно для реконструкции практически всего текста Нового Завета.”

Брюс Мецгер, Барт Эрман – Текстология Нового Завета (4 ое издание стр. 126).

К стыду, многих наших православных и католических друзей, даже такой критик христианства как Барт Эрман, в этой книге имеет гораздо более высокое представление о Писании, о ценности и значимости книг евангелистов и апостолов, для первых христиан в контексте ранней церкви.

Таким образом мы видим, что к концу второго века, как видно из научных данных, в ранней церкви, задолго до соборов, уже есть феноменальное согласие, бесспорный консенсус о боговдохновенности основного корпуса новозаветных книг

Вот что пишет об этом же протоиерей Василий Рождественский:

«Переходя ко второй части новозаветного канона, состоящей издревле из книги Деяний апостольских, семи соборных посланий, четырнадцати посланий апостола Павла и Апокалипсиса, мы можем со всею уверенностью сказать, что и эта часть его, в большинстве книг своего настоящего состава, явилась также как целое, как особый священный сборник (πόστολος, ποστόλοι, ποστολικόν), еще в век апостольский, или вскоре после него.»

(История новозаветного канона. Первый период истории образования новозаветного канона B).

Заключая этот подраздел, можно твердо утверждать, что мнение многих критиков христианства, а также православных и католиков, что якобы церковное богословие развивалось в среде, в которой люди не имели авторитета в виде общепризнанных книг, функционирующих как Священное Писание, что, якобы, это церковь в 4 ом веке создала канон и дала христианам возможность понимать, что является Писанием, а что нет, является всего лишь псевдонаучным мифом. Сведения, которыми мы располагаем, говорят о том, что с самого начала основная часть новозаветных книг была признана практически всей церковью.

Третий пункт у нас был о существовании в ранней церкви формальных списков принятых книг. Хотя для того, чтобы успешно реконструировать канон церкви второго и третьего веков нету необходимости в наличии таких списков, в которых перечисляются каноничные книги, на самом деле мы обладаем и такими сведениями. Тому есть как косвенные, так и прямые свидетельства.

Ранним свидетельством о существовании в церкви уже принятой основной коллекции новозаветных книг, является канон Маркиона. Маркион был сыном христианской старейшины и, видимо, до поры до времени был частью Церкви, но в какой-то момент он решил порвать с Церковью и создать свою общину. Отличительной чертой маркионизма было отрицание ветхозаветных книг и большой части новозаветных книг.

Список составленный Маркионом, подтверждает, что на момент 140-го года, у христиан уже были апостольские книги, которые они почитали как Писание, а подавляющее большинство книг Нового Завета уже были повсеместно признаны в первой половине 2-го века. Ведь Маркион совершал отбор из уже существовавшего корпуса текстов, которые в христианских собраниях признавались в качестве Священного Писания, иначе ему не пришлось бы настаивать на их удалении.

То есть он начал с более крупного списка книг Нового Завета и из этого списка общеизвестных богодухновенных книг начал удалять книги, чтобы формировать свой канон.

Таким образом, конкретное удаление Маркионом многих книг Нового Завета из собственного списка, включая послания Петра, Иакова, Иоанна и книги Откровения, доказывает, что они уже были приняты и широко использовались между 125-150 годами нашей эры.

Вот пара выдержек из книг раннехристианских учителей:

«Маркион и его последователи обратились к усечению Писаний, некоторых из них совсем не признавая, а Евангелие Луки и Послания Павла сокращая и почитая то только подлинным, что они таким образом сократили.»

(Ириней Лионский. Против ересей. Кн.3.12.12.)

«Конечно, Маркион оказался первым и единственным исправителем Евангелия…Итак, исправляя, он подтверждает и то, и другое: и что наше Евангелие более раннее, ведь он исправляет то, что обнаружил существующим; и что более позднее то, которое он, составив из исправлений нашего, присвоил и обновил.»

(Тертуллиан. Против Маркиона, книга 4.IV.5.)

Из всего этого ясно, что сам факт составления Маркионом своего канона косвенно свидетельствует о каноне Церкви.

Следующий свидетельством наличия в церкви канона, можно считать так называемый мураториев канон, датируемый примерно 170-м годом.

Этот канон включает 22 из 27 книг Нового Завета. К ним относятся четыре Евангелия, Деяния, все 13 посланий Павла, Иуды, 1 Иоанна, 2 Иоанна (и, возможно, 3-го Иоанна) и Откровение. Это означает, что на этом раннем этапе центральное ядро канона Нового Завета уже было установлено и действовало.

Конечно, следует заметить, что в мураториев каноне также перечислены некоторые другие книги, такие, например, как Пастырь Ермы или апокалипсис Петра. Однако автор фрагмента тут же заявляет, что есть сомнения по поводу этих книг, приводя также как критерий, датировку. Также стоит учесть, что этот канон отражает список, который был принят в конкретной области, это не универсальное мнение Церкви, но тем не менее этот список нам очень помогает в деле установления канона Писания ранней церкви.

Таким образом, хоть мураториев канон и неполон, сопоставляя с разными списками и свидетельствами, мы можем реконструировать канон, который был в целом у церкви, а не конкретно этого региона. Также этот канон свидетельствует о том, что задолго до соборов христиан уже интересовали списки, идея сборника правильных книг существовал задолго до собора.

Далее, рассмотрим канон Афанасия Александрийского. В своем 39 ом праздничном письме (367 год) Афанасий перечисляет все двадцать семь книг Нового Завета, а затем заявляет:

«Это источники спасения, дабы жаждущие могли насытиться живыми словами, которые они содержат. Только в них провозглашается учение о благочестии. Никто не должен прибавлять к этому и не брать из них должного»

Он добавляет, что есть и другие сочинения, которые можно читать с пользой, но они не являются частью канона; другие же апокрифические книги он отвергает как еретические.

Таким образом мы видим, что он не опираясь ни на какой собор уже имел представление о полном каноне нового завета. Сам Афанасий опровергает тех православных, которые считают, что для того, чтобы нам знать точный канон нужен собор.

Перейдем к рассмотрению примечательных отрывков из трудов Оригена Александрийского.

До недавнего времени считалось, что первый полный список новозаветного канона мы имеем в четвертом веке, в праздничном послании Афанасия. Однако, недавно, исследователи заметили, что уже в трудах Оригена встречается полный список книг, который есть сейчас у нас и нами считается каноничным.

Мы находим ссылки на это в его образных и аллегорических комментариях. Написав около 250 года нашей эры, Ориген рассматривал ветхозаветное повествование об Иисусе Навине, ведущем народ Израиля в землю обетованную, как аллегорию пришествия Иисуса. О трубном звуке при завоевании Иерихона в 6-й главе книги Иисуса Навина Ориген пишет:

«Но, когда приходит Господь наш Иисус Христос, чье прибытие предвещал предшествовавший сын Нуна, Он посылает священников, своих апостолов с «трубами коваными», с возвещением величественного и небесного наставления. Матфей впервые протрубил в священническую трубу в своем Евангелии; Марк также; Лука и Иоанн играли каждый на своих священнических трубах. Даже Петр восклицает трубами в двух своих посланиях; также Иаков и Иуда. Кроме того, Иоанн также трубит в своих посланиях [и Откровении] и Лука, когда описывает Деяния апостолов. И вот приходит тот последний, тот, который сказал: «Я думаю, что Бог показывает нас апостолов последними», и в четырнадцати своих посланиях, громыхая трубами, опрокидывает стены Иерихона и все ухищрения идолопоклонства и догмы философов до основания»

(Беседа на книгу Иисуса Навина 7.1).

Следует отметить, что в приведенной выше цитате «и Откровение» заключено в скобки. Это потому, что в этом месте есть текстовый вариант. В некоторых рукописях Откровение не упоминается. Однако весьма вероятно, что Откровение было указано в оригинале, поскольку в другом месте Ориген пишет:

“Что сказать мне об Иоанне, возлежавшем на груди Христовой, который оставил одно Евангелие, хотя и признался, что мог написать так много, что даже миру не вместить бы тех книг? Он написал еще Откровение, где ему приказано было молчать и не писать о голосах семи громов” (Толкование евангелия Иоанна, книга 5).

В данном отрывке новозаветные книги, в соответствии с обычным аллегорическим способом интерпретации Оригена, сравниваются с трубами, разрушившими стены Иерихона. О них Ориген говорит, как о совместном преодолении мировых идолов и тщеславной человеческой философии. Это не единственное место, где Ориген дал нам подобный список. Он также написал более краткую версию в другом своем аллегорическом комментарии. Несмотря на отсутствие подробностей как в первом отрывке, информация здесь все же примечательна:

«Поэтому Исаак роет и новые колодцы, вернее, их роют слуги Исаака. Слуги Исаака — Матфей, Марк, Лука, Иоанн; его слуги — Петр, Иаков, Иуда; апостол Павел — его слуга. Все они роют колодцы Нового Завета» (Беседа на книгу Бытия 13.2).

Полезно отметить, что как в своем комментарии к книге Навина, так и в этом отрывке Ориген, не пытается утвердить свой список книг, с которыми его читатели не знакомы, а скорее утверждает тот, который они уже знают и признают. Он упоминает этот список, говоря о них естественным образом, непринужденно, в процессе своей проповеди. Иными словами, он не пишет, как человек, впервые защищающий статус этих книг как боговдохновенных.

Из данных отрывков следует, что за столетие до Афанасия, Ориген дал нам полный список каноничных книг. Очевидно, приводя список, он опирался на веру всей церкви, анализируя мнение разных общин Ориген, подытоживая информацию доступную ему дает нам список каноничных книг, который позднее, был провозглашён на соборах. Таким образом мы можем утверждать о наличии канона из всех 27 книг задолго до соборов.

Разъяснение природы формирования канона

Давайте начнем со следующего вопроса:

Почему такие ранние учителя и апологеты церкви как Ириней, или Тертуллиан, или Ориген, жившие задолго до собора, могли, опираться на авторитет новозаветных книг при опровержении критики в сторону церкви и при осуждении ереси?

Очевидно, потому что еще до собора, они исходили из того, что эти книги являются авторитетными для церкви, они считали, что эти тексты подкрепляются авторитетом самого Бога! Поэтому, проблема тех православных, да и любых критиков христианства, которые пытаются доказать, что канон Писания возник только в конце четвертого века, что до этого не было апостольских писаний функционирующих как Слово Божие, входят в противоречие не просто с протестантским богословием, а с реальными историческими фактами. Ириней не считал, что ему нужен собор, чтобы быть убежденным в боговдохновенности новозаветных книг. Тоже самое можно сказать о Тертуллиане, Оригене и вообще обо всех раннехристианских учителях. Поэтому, единственный способ согласится с традиционным православным или католическим взглядом о формировании канона, это просто отрицание исторических фактов.

Давайте зададимся другим вопросом. Афанасий, в 367 году, не опираясь ни на какой собор, пишет:

“Четыре Евангелия: «от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна», потом после них «Деяния апостольские» и семь апостольских Посланий, называемые «Соборными», именно: одно Иаковлево, два Петровы, потом три Иоанновы, и после них одно Иудино». Сверх сего есть четырнадцать посланий апостола Павла, перечисляемые в таком порядке: первое «к Римлянам», потом два «к Коринфянам», после них «к Галатам», и вслед за тем «к Ефесянам», потом «к Филиппийцам» и «к Колоссянам», а после этих два «к Фессалоникийцам» и Послание «к Евреям», непосредственно за тем два «к Тимофею», одно «к Титу» и последнее «к Филимону», и еще «Апокалипсис Иоанна». Вот источники спасения, чтобы заключающимися в них словесами напоеваться жаждущему. В них одних благовествуется учение благочестия. Никто да не прилагает к ним и не отъемлет от них чего-либо”.

Итак, вопрос – как Афанасий осмелился исходить из того, что канон Писания уже железно установлен, да еще говоря, что никто не имеет права добавить книгу или отнимать из этого списка? Неужели он считает, что является непогрешимым источником канона? Разве Афанасию не было необходимо для этого опираться на соборы? На самом деле Афанасий нам говорит на что он опирается. Вот что он пишет немножко ранее 

“Намереваясь же написать это напоминание для утверждения своего в дерзновении моем воспользуюсь примером Евангелиста Луки, говоря и сам: «понеже» некий «начаша чинити» себе так называемые апокрифические книги и смешивать их с несомненно богодухновенным Писанием, «якоже предаша» Отцам «иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словесе: изволися и мне» убежденному и наученному искренними братьями, исчислить с начала по порядку все книги, внесенные в канон, переданные нам как божественные и таковыми признанные, чтобы всякий, если вовлечен в обман, осудил введших его в заблуждение, а если пребыл чистым, порадовался при новом этом напоминании.”

Таким образом, вместо того, чтобы ссылаться на соборы, Афанасий ссылается на то, чему он научен искренними братьями и что, как ему известно, передано предыдущим поколением христиан, как боговдохновенные книги.

Интересен также конфликт, который возник относительно подложной книги, евангелия Петра, в Росской Церкви. Об этом пишет Евсевий Кесарийский в шестой книге истории церкви. Серапион Антиохийский (2-3 век) обращаясь к этой церкви, пишет:

“Ибо и Петра, и других апостолов мы, братия, принимаем как Христа; но мы разумно отвергаем ложно приписываемые им писания, зная, что они не были переданы нам.”

Вышеизложенное очень важно, поскольку показывает, что оригинальные книги Нового Завета были «получены» или «переданы нам» и, таким образом, были известны до любых более поздних греко-римских соборов по канонизации.

Таким образом, анализируя древние тексты мы видим, что признание этих книг скорее было естественным историческим процессом, а не чем-то, что внезапно всем открылось на каком-либо соборе.

На самом деле, как и Афанасий, соборы просто опирались уже на существующую веру Церкви, они просто зафиксировали то, что издавна принято церквами, что было передано как Слово Божие, предыдущим поколением, а то поколение, в свою очередь опиралось на верующих, живших еще ранее и таким образом, мы приходим к тому, что канон был сформирован самими же апостолами и далее, благодаря верным и благочестивым христианам, которые имели благоговейное отношение к Писании, эти книги были переданы как каноничные от поколения к поколению, как и свидетельствует Афанасий или тот же Серапион Антиохийский. Конечно же эта передача еще и руководствовалась Божьим Промыслом, однако факт остается фактом, что никакие соборы не были нужны, чтобы христиане распознавали Писание как таковое. Более того, были соборы, которые как раз искажали верный канон Писания.

В целом, если не вдаваться в подробности, общая концепция формирования канона в этом и заключается. Все объясняется просто естественной передачей веры от поколения к поколению, передачей того, что изначально было перенято от апостолов Христа.

Однако, есть детали, которые можно затронуть для более точной картины. Дело в том, что несмотря на безоговорочный консенсус Церкви о каноничности подавляющего большинства книг нового завета, были некоторые разномыслия и сомнения относительно некоторых книг, которые приняты нами как каноничные. Речь идет о 5-7 книгах нового завета.

Вот что пишет об этом библеист Брюс Мецгер:

“Установление канона опиралось на диалектическое взаимодействие исторического и богословского критерия. Неудивительно поэтому, что в течение жизни нескольких поколений статус ряда книг колебался. Гораздо важнее что, хотя границы новозаветного канона оставались неопределенными в течение нескольких веков, по поводу большей части Нового Завета уже в первые два века достигли взаимного согласия очень разные и удаленные друг от друга общины, разбросанные не только по Средиземноморью, но и на куда более обширной территории, от Британии до Месопотамии.”

(Канон нового завета).

Для того чтобы понимать эту проблематику, надо немного погрузится в историю и контекст того времени. И тогда можно заметить, что окончательное установление канона Нового Завета затянулось из-за обширной площади распространения христианства и слабой связи между отдельными церквями (вследствие низкого уровня развития коммуникаций). То есть со временем, после того как апостолов не стало и не у кого было спросить об авторстве того или иного текста, появились некоторые разногласия относительно НЕКОТОРЫХ писаний, и при том часто эти разногласия несли локальный характер.

Именно по этой причине, относительно некоторых книг, в основном тех, которые не имели широкого обращения в ранней церкви, и возникли вопросы. Ведь в отличие от широко распространённых текстов, составляющих ядро канона ранней церкви, 5-7 книг относительно говоря, были в тени.

Просто исторически так сложилось, что именно тогда, во времена соборов, разногласия достигли до той поры, что разрешение стало скажем так в "повестке дня". На соборе же, как уже было сказано, лишь провозглашали то, что было в церкви до этого собора по консенсусу.

Под спорным корпусом подразумевается: послание к Евреям, Откровение Иоанна, и следующие из соборных посланий: второе Петра, второе и третье Иоанна, послания Иакова и Иуды. Все остальные книги, как неоднократно было продемонстрировано, уже во втором веке были безоговорочно приняты как Священное Писание.

Может возникнуть вопрос, на каком же основании принять эти спорные книги в канон? И ответом является то, что древние христиане, еще до соборов, пользовались критериями, которые помогали им распознавать и отделить книги, исходящие от Бога, от простых человеческих. В основном, как говорит Мецгер, принятие этих книг было связано с историко–богословской экспертизой.

Также стоит заметить, что некоторые сочинения после апостольской эпохи широко читались и уважались христианами того периода (например, 1 Климента, Пастырь Ермы, Дидахе). Хотя некоторые считали их Писанием, такие взгляды были лишь временными и локальными. В конечном итоге их позднее создание и отсутствие апостольского происхождения привели к тому, что этим произведениям был присвоен второстепенный, неканонический статус.

Ведь уже апостольские отцы, как например Игнатий Антиохийский (1-2 век) знали, что существует различие между их посланиями и посланиями апостолов. Игнатий в одном из своих посланий пишет: «Я не хочу давать никаких повелений подобно Петру и Павлу. Они были апостолами». Тем самым он провел четкую границу между апостольскими книгами и поздними сочинениями их учеников.

Так какими же критериями ранние христиане руководствовались? Можно привести следующие:

Первое и само собою разумеющееся, это свобода от ошибок, последовательность. То есть книга не должна содержать противоречий.

Далее, очень важный и, наверное, самый известный исследователям критерий – это соответствие “правилу веры” Правило веры — это примитивный символ веры, предшествующий никейскому символу. Это правило также называется старо-римским символом веры, иногда имеется ввиду чуть позднее возникший, так называемый “апостольский символ веры”

Следующий критерий – это античность, датировка. Если книга была написана позднее первого века, то каноничность не принималась. К примеру, в мураториев каноне на этом основании отвергается каноничный статус «пастыря Ермы». Таким образом, важно, чтобы книга быть написана в апостольскую эпоху

Следующий, очевидный критерий – это гармоничное сочетание содержания с содержанием уже принятых по консенсусу, бесспорных книг.

Далее, первые христиане руководствовались и грамматическим анализом/учитывали стиль. Например, Евсевий пишет о подложных произведениях следующее:

«Кроме того, и язык и стиль их сильно отличаются от апостольского, а их мысли и намерения совершенно расходятся с истинным правоверием и ясно показывают, что они подделаны еретиками.» (Церковная история книга 3).

Следующий критерий – это наличие сложившейся церковного признания книги как апостольского, пусть и несущее локальный характер. Особенно, использование на еженедельных собраниях. Как была воспринята книга людьми, к которым она в первую очередь обращалась? Ведь именно они лучше всех могли определить, является ли она Словом Божьим или нет. Поэтому поздние поколения попытались выяснить, как каждая книга была воспринята своими первыми читателями. Так как средства сообщения и связи в те времена были развиты очень слабо, добыть информацию на эту тему было очень сложно. Это было одной из важных причин тому, что некоторые новозаветные книги были признаны каноническими лишь по истечении довольно большого срока.

Другой критерий, в которой есть аспект субъективности - это духовная сила книги. Слово Божие живо и действенно, поэтому боговдохновенных книга сама свидетельствует о возвышенном характере своего содержания, вызывает благоговение и может привести человека к вере в Бога. Поэтому верующие задавались вопросом – несла ли книга доказательства высоких моральных и духовных ценностей, отображающих работу Святого Духа? Говорит ли Бог с верующими через данную книгу? Этот вопрос тоже немаловажный.

Все эти критерии были призваны для установления соответствия самому важному критерию. Это апостольское происхождение. Книга должна была выйти из апостольского круга, то есть должны были быть свидетельства этому. Например, в случае Евангелия от Петра, Серапион Антиохийский прямо говорит, что оно не может быть каноничным, так как не передано апостолами.

Таким образом мы видим, что наши древние единоверцы христиане, вполне себе научно подходили к вопросу и пытались преимущественно объективными критериями выявить и распознавать те книги, которые Бог вдохновил. Конечно же сам этот процесс, хотя и включал со стороны древних христиан интеллектуальные усилия, но, как мы все верим, руководствовался Богом, Божьим промыслом.

Тут можно заметить, что даже взяв всего лишь один критерий, а именно датировку, мы можем без обращения к чему-либо еще, например к соборам, с удивительной точностью установить канон, практически с тем же списком, который сегодня есть у нас. Ведь конкурирующих произведений, датируемых первым веком, практически не существует. Мы сегодня можем отсекать многие документы без дальнейшего рассмотрения, уже основываясь на поздней датировке этих книг. Конечно же, учитывая то, что мы имеем развитую науку, можно констатировать, что в некоторых моментах, нашим древним братьям и сестрам было труднее ориентироваться, но, несмотря на это, они прекрасно справились со своей задачей и уже в очень раннем периоде, в середине второго века мы видим удивительный консенсус относительно каноничности всех книг новозаветных канона. Подавляющее большинство с безоговорочным принятием, а остальные пять-семь книг, хоть и с некоторыми разномыслиями, но тоже консенсусом, согласно канонам предоставленным нам Евсевием Кесарийским и Оригеном Александрийским.

Наверное, отдельного рассмотрения достоин вопрос каноничности послания к Евреям и Откровения Иоанна. Первое оспаривалось на западе, второе на востоке.

Что касается послания к Евреям: единственная община которая не принимала каноничность, как мне известно – это община Рима и аргументировала она тем, что автором послания не является Павел. Однако, учитывая то, что не все новозаветные книги написаны лично апостолами, позиция римской церкви была непоследовательной. Более того, даже на востоке приняли каноничность книг отнюдь не из-за авторства, по крайней мере это не было основной причиной, ведь и Ориген, к примеру, хоть и ставит под сомнение авторство, однако же каноничность послания признает. А потому римская церковь разумеется, руководствовалась ложным критерием. Единственное что важно, это чтобы книга вышла из апостольского круга, а не само авторство. Именно на таком основании церковь и приняла евангелия Марка или Луки. Поэтому, несмотря на разногласия мы видим, что не было никаких разумных причин отвергнуть послание, которое практически везде и повсеместно было принято, как каноническое.

Что касается Откровения Иоанна, как бы удивительно это ни было, эта книга – одна из самых засвидетельствованных книг в ранней церкви. Единственный фактор, который бросил тень на эту книгу – это авторитет Оригена. Ориген был под сильным влиянием средне-платонической мысли и был носителем антихилиастических настроений. Именно из-за сильного влияния неоплатоника Оригена на восточное богословие, начиная уже с его ученика Дионисия, выдвигались разные соображения против каноничности этой книги.

Однако, факт остается фактом, что до Оригена эта книга была принята как бесспорно каноничное повсеместно, как на востоке, так и на западе. Более того, даже сам Ориген не смог открыто оспаривать, что книгу написал апостол Иоанн. Лишь после его смерти, когда его влияние еще было сильным, тем более в Александрии где главенствовал его ученик, стали слышатся голоса против принятия этой книги. Еще одним доказательствам того, что поздние сомнения в каноничности Откровения связаны с неоплатонизмом Оригена, это тот факт, что на западе, где Ориген не имел такого влияния, никогда каноничность этой книги серьезно не оспаривалась. Ранними свидетелями каноничности Откровения являются Папий Иерапольский (ученик апостола Иоанна) Иустин Мученик (2 век) Ириней Лионский (2 век), Ипполит Римский (2-3 век), Мефодий Патарский (3 век) и т.д.

Итак, из всего этого следует, что:

Во-первых, в ранней церкви существовала основная коллекция новозаветных книг, которая была принята повсеместно и безоговорочно как священное Писание. Согласно канону муратори или канону, который приводит Евсевий Кесарийский, речь идет о 22 книгах нового завета. Таким образом в церкви никогда не было разногласий относительно боговдохновенности большинства книг нового завет. Все разногласия касались 5-7 книг.

Во-вторых, древние христиане совершали историко-богословскую экспертизу, применяли здравые критерии к разным текстам, и таким путём смогли прийти к согласию в лице большинства общин о боговдохновенности остальных 5-7 книг.

В-третьих, что следует из двух предыдущих пунктов, во 2-3 веке, задолго до собора, Церковь, по консенсусу, принимала абсолютно все 27 книг нового завета как каноничные. Собственно, эта вера церкви отражена в каноне Оригена, а век спустя, в каноне Афанасия, который, несмотря на то, что не опирается ни на какой собор, говорит о каноне с железной уверенностью, как о чем-то закрытом и неизменном, как о свершившемся факте!

Итого, резюмируя всю информацию, можно констатировать, что, к сожалению, многие православные наряду с врагами и критиками христианства в наши дни опираются на псевдонауку, пытаясь принижать роль и значимость новозаветных книг для первой церкви, утверждая, что в ранней церкви не знали о каноничности тех или иных апостольских книг и что якобы нужно было дождаться какого-то собора, чтобы знать, что является словом Божьим, а что таковым не является. В отличие от апологетов с такими несостоятельными мнениями, мы знаем, из данных которыми располагаем, что упор на новозаветные книги был настолько сильным и беспрецедентным, что практически весь новый завет, как говорят исследователи, находится в трудах раннехристианских учителей в виде цитат. Этим ранним учителям никакой собор не был нужен для такого отношения к книгам апостолов и евангелистов.

Итак, на что же мы опираемся в нашем каноне?

И ответ является очень простым! Мы опираемся на то же самое, на что опирались сами же епископы соборов, а именно, на свидетельство первозданной, чистой, апостольской церкви, которая по убеждениям является прото-протестантской. Ведь на Карфагенском соборе, относительно нового завета, не придумали новый консенсус, а лишь опирались на веру и свидетельства прошлых поколений, и, выслеживая эту цепочку мы приходим к самому началу, к первозданной апостольской церкви, которая придерживалась евангелии Христа, не уклоняясь ни в лево ни в право, строго держась за апостольское предание. Того, что апостолы получили от Духа Божьего, от Христа и возвещали первым общинам.

Непредвзятое исследование истории церкви и древних документов, говорит о том, что первозданная апостольская церковь уже имела представление о каноне, что канон существовал ВСЕГДА, начиная с первого века в церковном сознании вселенской экклесии.

Фактически, в конечном итоге, канон исходит именно от апостолов. Самим фактом написания тех или иных документов апостолы косвенно создали канон Писания и передали церкви.

Основной упор при обсуждении темы канона был сделан на рациональной стороне вопроса, на освещении историко-богословского метода, однако, безусловно для ранних христиан это не было единственным аспектом. Мы уже вскользь упомянули, в списке критерий, такой критерий как внутренние качества того или иного документа. Ранние христиане параллельно рационалистическому подходу, естественно учитывали и духовную сторону, свидетельствует ли сама книга о своей возвышенности? Этот вопрос тоже волновал нашим древним братьям и сестрам.

Другими словами, они утверждали, что каноничные книги имеют определенные атрибуты, которые отличают их. Древние учителя утверждали, что могут слышать голос своего Господа именно в этих книгах. Как сказал Иисус «Мои овцы слышат мой голос, и я знаю их, и они следуют за мной».

Вот что пишет Климент Александрийский в книге “Увещевание к язычникам” глава 9:

“Эти буквы, делающие людей святыми и подобными Богу, поистине священны: составленные из них и из священных слогов сочинения – священные Писания – этот же апостол называет соответственно боговдохновенными, полезными для обучения, для обличения, для исправления, для воспитания в справедливости, чтобы человек Божий был совершенным, приспособленным ко всякому доброму делу. Никто, пожалуй, не будет приведен в такое изумление увещеваниями остальных святых мужей, как Самим Господом – Человеколюбцем!”

Данный древний учитель видел в Писании уникальное откровение с которым не сравнились увещевания каких-либо святых. Во второй книге Стромат он пишет:

“Итак, тот, кто верит божественным Писаниям с твердым убеждением, получает в голосе Бога, даровавшего Писание, доказательство, которое невозможно оспорить. Таким образом, вера не подтверждается доказательствами. Посему блаженны те, кто, не видя, все же уверовал. Песни Сирены, демонстрирующие силу, превосходящую человеческую, завораживали тех, кто оказывался рядом, почти против их воли склоняя их к восприятию сказанного.”

Для Климента, фактически Писании свойственна самоаутентификация, то есть Писание свидетельствует о своей же истинности открытому читателю. Он приводит, как аналогию, существ из греческой мифологии, которые завораживали своим пением.

Ориген, другой древний учитель, писал примерно о том же. В четвертой книге «О началах» он пишет:

“Впрочем, если кто со всем усердием и должным благословением будет исследовать пророческие слова, то, при самом чтении и тщательном исследовании, он, наверное, испытает в своем уме и чувстве действие некоторого божественного веяния и, таким образом, узнает, что читаемые им слова произошли не от людей, но суть слова Божьи, и в себе самом почувствует, что священные книги написаны не с человеческим искусством и не смертным языком, но, так сказать, божественным слогом.”

Ориген в другом месте свидетельствовал о удивительной силе евангелий, которые способны, сами по себе, привести человека к Богу.

   Татиан Ассириец, о своем обращении из язычества в христианство, пишет следующее:

“В то время, как ум мой рассматривал все лучшее, я напал на одни книги варварские, которые древнее эллинских учений, и столь божественны, что не могут быть сравниваемы с их заблуждениями; и я поверил этим книгам, по простоте их речи, безыскусственности писателей, удобопонятности объяснения всего творения, предвидению будущего, превосходству правил и, наконец, по учению о едином Властителе над всем. Итак, душа моя, вразумленная Богом, поняла, что одни книги влекут за собою осуждение, а другие разрушают рабство, находящееся в мире, освобождают нас от многих начальников и бесчисленных тиранов и дают нам то, чего – не скажу, чтобы мы не получили прежде, но что получивши, не сохранили по заблуждению.” (Речь против эллинов глава 29).

Интересно также, что Амфилохий Иконийский, говоря о послании к евреям, подобно Оригену даже не пытается защищать авторство. Он пишет:

“Но некоторые говорят, будто к Евреям подложное, поступая нехорошо, ибо по благодати оно подлинно.”

Подобно Оригену, Афилохия, в каноничности этого послания, убеждает не несомненное авторство Павла, а то, что содержание имеет свидетельство своей божественности. Эта книга, согласно Амфилохию, подлинна по благодати.

Из всего этого видно, что древние христиане, задолго до соборов, естественным для себя образом, как применяя здравые объективные критерии, так и распознавая голос своего Господа в новозаветных книгах, пришли к пониманию каноничности тех или иных книг. Поэтому и нам, чтобы распознать канонические Писания, вообще не нужно опираться на мнение православной или католической церкви.

Мы увидели, что даже при самых благоприятных, для православия сценариях, у нас нет никаких проблем с каноном. Мы можем полностью обоснованно принять канон из 27 книг и при этом отвергать православные учения и предание.

Мы увидели, также, что нет абсолютно никаких оснований полагать что церковь времен 4 века, когда якобы создали канон, является православной. Это просто противоречит объективным данным.

Ну и наконец, было установлено, что ни на какой собор мы не опираемся в вопросе канона. Достаточно иметь некоторые познания в текстологии, чтобы понять какие книги могут войти канон. На основании критического изучения и научной реконструкции мы можем из свидетельств самой ранней церкви, узнать о каноне Священного Писания.

То есть мне все равно, какое мнение было на карфагенском соборе, и, какой бы канон ни определили на этом соборе, пусть даже из 90 книг, я все равно опирался бы на то, на что опираюсь сейчас.

Правда заключается в том, что первые христиане, задолго до соборов, уже приняли апостольские писания как боговдохновенные. Я опираюсь на здравые критерии, на свидетельства ранней церкви, церкви - которая является прото-протестантской и также опираюсь на свойства самих писаний, которые свидетельствуют о своем возвышенном характере.

Таким образом мы увидели полную несостоятельность православных притязаний на создание канона, на учительский авторитет и так далее. Все это основано на софистических приемах и подтасовках исторических фактов.

В следующий раз, когда вы услышите от православных, что якобы это их Церковь дала Писание, или что их церковь имеет исключительный авторитет для толкования Писания, или что, принимая канон, нам нужно принимать также предание их церкви, нужно просто понимать, что их изначальная предпосылка о каноне, противоречит вере первых христиан. Тоже самое касается мнения некоторых критиков христианства, что якобы канон новозаветного Писания для церкви стал словом Божьим на каком-то соборе, спустя века.

Мнения многих православных апологетов и критиков христианства, относительно канона, основаны на отрицании историографических сведений, являются ложными, как из-за допущенных логических ошибок, так и из-за отрицания научных данных.

Дорогие зрители, ранние христиане учат нас очень важной истине. Канон Нового Завета, которым мы обладаем сегодня, возник не благодаря махинациям или постановлениям более поздних церковных лидеров, или политическому влиянию какого-либо императора на каком-то соборе, как могут считать некоторые критики, а благодаря тому, что эти книги навязывали себя церкви своими внутренними качествами и, благодаря свидетельствам об апостольском происхождении.

Говоря иначе, Книги Нового Завета не стали авторитетными для Церкви потому, что они были официально включены в канонический список; а напротив, Церковь включила их в свой канон, потому что она уже считала их боговдохновенными, признавая их внутреннюю и изначальную ценность и общий апостольский авторитет.

И, думаю с этим могут согласиться все конфессии, что конечным автором канона являются не люди, а сам Бог!

Закончим материал словами одного из самых влиятельных библеистов:

“Когда к концу IV века церковные соборы стали издавать постановления относительно новозаветного канона, они лишь одобряли суждение тех многочисленных христиан более ранней церкви, которые интуитивно ощутили ценность этих нескольких книг. А если взглянуть в корень, ни отдельно взятые люди, ни соборы не создавали канон; эти тексты как бы сами свидетельствовали о себе, сами заявили о своей каноничности, – люди же это только признали.”

(Библеист и текстолог Брюс Мецгер. – Новый Завет. Контекст, формирование, содержание)

 ТИГРАН

Главная страница | Начала веры | Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки