В наши дни имеется ряд типичных возражений против Божественности Христа либо затруднении с пониманием этого явления. В этой главе кратко обсуждаются некоторые из них, особенно возникающие у тех, кто вполне знаком с языком и текстом Библии. Более подробное обсуждение этих вопросов можно найти в книгах из „Списка рекомендуемого чтения".
Согласно Евангелию от Иоанна (14:28), Иисус признавал: „Отец Мой более Меня". Часто считают, что эти слова указывают на подчиненное положение Христа по отношению к Богу.
И действительно, во время Своего земного служения Христос был слугой Отца. Однако это нисколько не отменяет Божественной природы Спасителя. В том же отрывке из Иоанна Он говорит Филиппу: „Видевший Меня видел и Отца..." (14:8-9). Слова эти ясно показывают единство природы Отца и Сына. Видеть одного означало видеть и другого (ср. Иоанн, 12:44-45). И когда Христос говорил, что Отец более Его, Он имел в виду лишь свое временное служение, а не свою сущность.
Приведем в этой связи обширную цитату из первоклассной работы Артура Пинка „Раскрывая Евангелие от Иоанна".
„Отец Мой более Меня". Эти слова особенно популярны среди верующих унитарной церкви, отрицающей абсолютную Божественность Христа и Его совершенное равенство с Отцом... Спаситель только что велел апостолам радоваться, потому что Он уходил к своему Отцу, и тут же поясняет: „Ибо Отец Мой более Меня". Если твердо помнить эти слова, то все затруднения исчезают. Превосходство Отца над Сыном оказывается лишь причиной, по которой ученики должны радоваться возвращению своего Господина к Его Отцу. При таком подходе сразу проясняется и смысл слова „более". Разница между Ним и Отцом, о которой говорит Спаситель, относилась не к природе, а к различному характеру служения и месту в мире.
Вовсе не о своей сущности говорил Христос с апостолами! Тот, кто заслуженно считал Себя „равным Бог у", принял вид слуги и к тому же человеческое обличье. При этом он уступал Отцу — и будучи Посредником по роду служения, и усвоив человеческую природу. На всем протяжении Евангелия от Иоанна, особенно в молитве (гл. 17), Господь Иисус предстает как Слуга Отца, который дал Ему поручение и перед Которым Сын должен впоследствие отчитаться. Христос совершал свой подвиг во славу Отца и говорил от Его имени. Есть и другой, более глубокий смысл в подчиненности Сына Отцу. Воплотившись и проповедуя среди людей, Он претерпел огромное унижение, когда избрал своим уделом пасть в бездну тяжелейших страданий и позора. Он стал сыном Человеческим, не знающим, где Ему преклонить голову. Он расстался с богатством ради нищеты. Он стал Человеком скорбей, знающим все страдание мира. Это свое положение Христос противопоставил положению своего Отца в Его небесном убежище, где Он восседал в несравненной славе на высшем Ь мире троне, окруженный легионами святых существ, непрерывно поющих Ему хвалу. А Его воплощенный Сын тем временем был презренным изгоем, которого преследовали враги и ожидала, как преступника, страшная смерть на кресте. В этом смысле Он также был ниже Отца. И потому возвращение к Отцу означало для Него невыразимую радость, переход от унижения к ликованию вместе с Отцом. Любящие Его должны были радоваться вместе с Ним: Он уходил к Отцу, потому что Отец был более Его и в служении, и в том, что Его окружало. Христос, который должен был испытать участь раба, возвеличивал Того, кто послал Его".
То же отношение большего и меньшего проиллюстрировано в 1 Коринф. 11:3. „Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава — муж. а Христу глава — Бог". В этом отрывке сделаны три сопоставления: мужа со Христом, мужа с женой и Христа с Богом. Третье сопоставление - Христа с Богом - и подлежит здесь обсуждению. „Бог — глава Христа. Разве это не звучит как превосходство?" Заметим, что сопоставление это связано с понятием власти; оно не подразумевает неполноценности или превосходства. Вместо этого на земле, чтобы сравняться с человечеством, Иисус добровольно поставил Себя под главенство Отца.
Возбуждает сомнения и еще один стих, показывающий отношение Христа к Отцу: „Когда же все покорит Ему „тогда и Сам Сын покорится Покорившему всё Ему, да будет Бог всё во всем" (1 Коринф. 15:28). Здесь глагол покориться опять же означает не неравенство лиц, но скорее различие ролей. Покорность относится лишь к функции, и подчинение не обязательно подразумевает низшее существо.
Задумайтесь над этим. Чтобы Бог мог отпустить грех человеку, кто-то должен был подвергнуть Себя смерти. Но лишь тот, кто имел беспредельную способность отпускать грех, мог сделать это, -только совершенный человек. Он должен был иметь беспредельную способность прощать, потому что проливал бы свою кровь за все человечество. Он должен был быть совершенен, потому что Бог принимает лишь незапятнанные жертвы. Кто мог сделать это? Только Бог. И Бог Сын пролил Свою собственную кровь за нас (Деян. 20:28). Послушание — ключевое слово для понимания этого стиха.
„Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие" (Римлян. 5:18,19).
Как совершенный человек, Христос должен был быть послушен Отцу и таким образом исполнить план Бога: искупить человечество. Иисус добровольно покорился этому плану, подчинился Богу Отцу, с тем, чтобы спасти человечество от вечного разделения с Богом.
Некоторые утверждают, что термин „единородный" в Иоан. 3:16 (также 1:14, 18; 3:18) отрицает Божественность Христа, подразумевая, что Он был лишь еще одним тварным существом. Термин „единородный", однако, не означает сотворенный. Слово единородный, как оно употребляется в Евангелии от Иоанна, значит „единственный в своем роде, особо благословенный, или возлюбленный". К. С. Льюис освещает значение „единородного", когда пишет:
„Один из тезисов Символа веры гласит, что Христос — Сын Божий, „рожден, не сотворен", и добавляет, что Иисус „от Отца рожден прежде всех век". Пожалуйста, усвойте, что это никак не связано с тем, что, когда Христос был рожден как человек на земле, Он был сыном девы. Мы сейчас думаем не о Непорочном Рождении. Мы думаем о случившемся прежде, чем природа была вообще сотворена, прежде начала времен. „Прежде всех век" Христос рожден, не сотворен. Что же это значит?
Мы не используем соответствующих слов в современном языке, но всякий и теперь знает, что они означают. Породить значит стать отцом чего-то; творить значит делать. Вот в чем разница. Когда вы рождаете, вы рождаете что-то того же рода, что и вы сами. Человек рождает человеческих детей, бобр — бобрят и птица откладывает яйца, которые превращаются в птенцов. Но когда вы делаете, вы делаете что-то другого рода, нежели вы сами. Птица делает гнездо, бобр строит плотину, человек делает радиоприемник или что-то более подобное себе, скажем, статую. Но, конечно, статуя не настоящий человек; она лишь выглядит похоже. Она не может ни дышать, ни думать. Она не живая.
Вот это и есть первое, что нужно ясно понять. То, что Бог рождает, есть Бог; точно так же, как то, что человек рождает, есть человек. Что Бог творит, не есть Бог; точно так же, что человек делает, не есть человек. Вот почему люди не Сыновья Божий в том смысле, в каком Христос. Они могут быть подобны Богу известным образом, но они вещи не того же рода. Они более похожи на статуи или рисованные изображения Бога.
Статуя имеет очертания человека, но она не живая. Таким же образом и человек имеет „очертания" или подобие Бога, но у него нет того рода жизни, какая есть у Бога. Возьмем сперва первый пункт (сходство человека с Богом). Все, что Бог сделал, обладает некоторым подобием Ему Самому. Пространство сходно с Ним своей огромностью: не то чтобы величие пространства было того же рода, что величие Бога, но это вроде символа его или перевода его в не-духовные термины. Материя сходна с Богом тем, что наделена энергией: хотя, конечно же, физическая энергия — другого рода по сравнению с мощью Бога. Растительный мир сходен с Ним, потому что он живой, а Он есть „Бог Живый". Но жизнь в этом биологическом смысле не то же, что жизнь, которая есть у Бога: это только вроде символа или тени ее. Переходя к животным, мы обнаруживаем другие виды сходства вдобавок к биологической жизни. Напряженная деятельность и плодовитость насекомых, например, — начальное смутное подобие неустанной деятельности и творчества Бога. У высших млекопитающих мы обнаруживаем зачатки инстинктивной привязанности. Это не то же самое, что любовь, какая существует у Бога: но она подобна ей — как картинка, нарисованная на плоском листе бумаги, „похожа" на пейзаж. Переходя к человеку, высшему из животных, мы получаем наиболее полное сходство с Богом, какое нам известно. (Может быть, есть в других мирах создания, которые больше похожи на Бога, нежели человек, но мы о них не знаем.) Человек не только живет, но любит и мыслит: биологическая жизнь достигает в нем своего высшего известного уровня".
В Евр. 11:17 Исаак назван „единородным сыном" Авраама, хотя Авраам имел двух сыновей, Исаака и Измаила. Таким образом, автор послания к Евреям употребляет слово „единородный" в смысле „единственный в своем роде, особо благословенный, или возлюбленный". То же самое верно для Иоан. 3:16 насчет Иисуса (единственное различие, что у Бога был один Сын, а у Авраама — два).
Моногенес, слово, переводимое как „единородный", образовано от двух слов. Монос — „единичный, (один) единственный, одинокий". Генес — „род, сорт, образец, отпрыск, потомок". Это сложное слово; оно означает нечто, единственное в своем роде.
Возможное препятствие, которое кое-кому мешает принять Божественность Христа, — то, что об Иисусе ясно говорится в Библии, что Он был человеком. Например, читаем: „Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Иисус Христос" (1 Тимоф. 2:5). Римлян. 5:12-21 говорит о грехе, прощаемом через „Человека Иисуса Христа" (ст. 15).
Писание действительно учит, что Иисус был человеком, однако оно также учит, что Он был Божественен. Он был не только человеком, рожденным от Девы Марии, но и Богом (Иоан. 1:1,14; 20:28; Колос. 2:9; Тит. 2:13; 2 Петр 1:1; Евр. 1:8). Павел подчеркивал Божественность Иисуса, говоря, что его весть не от людей, и не от „человека", но от „Иисуса Христа" (Галат. 1:1). Иисус был „человек", но также „Ягве", „Сын Божий", „Господь господ", „Царь царей" и „Альфа и Омега".
Некоторых смущают слова „рожденный прежде", понимаемые как „сотворенный прежде". Это подразумевало бы, что Иисус — лишь тварное существо, не предсуществовавшее и не вечное, т. е. не Бог.
„Рожденный прежде", однако, не значит „сотворенный прежде". Утверждая, что Христос был „рожденный прежде всякой твари" (Колос. 1:15), Павел употребил греческое слово прототокос, которое значит „наследник, первый по старшинству" Если бы он хотел сказать „сотворенный прежде", он употребил бы греческое слово прототокос. Нигде в Писании не говорится, что Бог „сотворил" Иисуса.
В труде „Богословие о Личности Христа" Льюис Сперри Чейфер подчеркивает: „Это звание — иногда переводимое Рожденный Прежде — указывает на то, что Христос — старший в отношении ко всему творению; не первая сотворенная вещь, но предшественник всех вещей, равно как причина их (Колос. 1:16)". Иисус не мог бы быть первым тварным существом и вместе с тем — проводником, через которого все творение начало быть, как гласит о Нем Писание. Орудие создания всей твари, Сам Он не мог быть сотворен.
Иисус сказал: „...Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей. Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки Отца Моего. Я и Отец одно" (Иоан. 10:28-30). Говорил ли Иисус о своем тождестве с Богом (т. е. как лед и вода — одно по природе) — или Он притязал лишь на единство, союз целей, на соглашение с Богом? Текст указывает на первое.
Во-первых, евреи, к которым Он обращался, — которые в культурном отношении лучше понимали Его слова, чем кто-либо 2000 лет спустя, — сообразили, что Иисус говорит, что Он „Бог". Они схватили камни, чтобы побить Его „за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом" (Иоан. 10:33). Во-вторых, по-гречески слово одно— среднего рода (хэн). а не мужского (хэйс). Это указывает, что Иисус и Бог были одним и тем же по сущности. Мужской род значил бы, что они были одним лицом, что отрицало бы личное различение между Отцом и Сыном.
Следующий раздел Евангелия от Иоанна содержит ответ Иисуса на обвинение в богохульстве. Для еврея, сведущего в Законе, слова Его имели смысл. Тому же, кто незнаком с еврейским пониманием Ветхого Завета, отрывок этот понять нелегко, особенно в вопросе о Божественности Христа. Вот что гласит этот отрывок:
„Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание, — тому ли, которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий? если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем. Тогда опять искали схватить Его; но Он уклонился от рук их" (Иоан. 10:34-39).
Часто не понимают употребления Иисусом слова „Боги" (ст. 34). Не говорил ли Он: „Других называли „богами"! Почему же Я не могу назвать Себя „Сын Божий"?" (тем самым косвенно называя Себя человеком, а не Богом)?
Фраза „Я сказал: вы боги" — из Псал. 81:6. Слово боги, употребленное в Псалме, — это еврейское слово элохим (элоах = „бог", им — окончание множественного числа: „боги"). Тот факт , что о Боге часто говорится как об Элохим в Ветхом Завете, не означает, будто Библия проповедует какую-то форму многобожия. По всему Ветхому Завету всегда употребляется форма единственного числа глагола с Элохим, когда речь идет о Боге („В начале сотворил (ед. число) Бог (множ. число: Элохим) небо и землю": Быт. 1:1). Если язык Библии последователен в каком-то отношении, то прежде всего в отношении учения о Троице, точно так же, как в Матф. 28:19 употреблено существительное имя (ед. число по-гречески) для выражения „Отца, Сына и Святого Духа". Они составляют одно „имя". Термин „боги" (элохим) в Псал. 81 относится к еврейским „судьям", людям, которые призваны были действовать, как „Бог" или „боги" от имени народа: „бог" в смысле справедливости, честности и т. д. Очевидно, они не были буквально „Богом". В Исход 21:1-6 и 22:9, 28 употреблена та же форма; слово, переводимое как „судьи" в англоязычных Библиях, есть собственно элохим.
Таков был ветхозаветный контекст, который имел в виду Иисус. Зачем? По-видимому, Иисус спрашивал их, отчего они так расстроены употреблением термина „Сын Божий". Им это доводилось слышать и прежде (например, люди названы „богами" в Псал. 81). Теперь им предлагалось следующее: „Не бойтесь слов. Посмотрите на Меня. Посмотрите на дела Мои. От Бога они? Если да, верьте тому, что Я говорю, включая имена, которыми Я себя называю".
Очевидно, Иисус не отрицал своего прежнего притязания на Божественность. Своими дерзкими словами Он бросал вызов обществу, чтобы оно решило: вызывают ли Его дела доверие к его притязаниям („Я и Отец одно").
Ход рассуждения здесь следует от меньшего к большему. Если Бог называл людей „богами" фигурально, насколько же более подобает Тому, Кого Отец „освятил и послал в мир" (что, конечно, было не так в случае ветхозаветных судей) называть Себя Сыном Божиим. Он совершал на земле дела Отца: воскрешал мертвых, наделял жизнью вечной, изменял сотворенное (воду превращал в вино, успокаивал бури и т. д.).
Знание Иисуса как человеческого существа было ограниченным. Говоря о Своем втором пришествии, Он сказал: „О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец" (Марк. 13:32). Как обсуждалось ранее, Иисус, пока был на земле в роли „раба", избрал жить жизнью людей, полагаясь на власть Отца Своего, а не на Свою Собственную. Например, Он сказал: „...Сын ничего не может творить Сам от Себя" (Иоан. 5:30). „Я всегда делаю то, что Ему угодно" (Иоан. 8:29). „Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела" (Иоан. 14:10).
Итак, Иисус в образе человека говорил, что не знает часа Своего возвращения, из-за ограничений, наложенных Им Самим на Себя как раба. Не то чтобы Он не был равным Богу, просто Он избрал не пользоваться всеми Своими Божественными полномочиями.
Однажды некто приблизился к Иисусу и сказал: „Учитель благий?" Иисус перебил его: „что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог" (Марк. 10:17-18). На первый взгляд может показаться, что Иисус отрицал Свою Божественность. Нет. Скорее Он подчеркивал Свою Божественность, вытекавшую из Его благости. Писание настаивает, что Иисус был „безгрешным", „святым". непорочным", „праведным", „непричастным злу" и „не знавшим греха" (Деян. 3:14; 2 Коринф. 5:21; Евр. 4:15; 7:26; 1 Петр. 2:22; 1 Иоан. 3:5). По всем меркам благости, Иисус был поистине „благ". Итак, Иисус разделял определение Бога: благость.
Возможно, своим ответом Иисус хотел проверить глубину осознания тем человеком, кто Он есть и насколько серьезно его намерение следовать за Ним. Сказав тому человеку, что нет никого благого, кроме Бога, Он предложил ему продать имущество и следовать за Ним как ученику. Заметим, что Он не сказал: „Следуй за Богом", но — "следуй за Мной". Вопреки первому впечатлению, отрывок этот оказывает сильную поддержку идее Божественности Христа.
В заключение: почти все доводы, используемые для отрицания того, что Иисус — Бог, произрастают из превратного понимания Филиппис. 2:6-11, где проповедуется, что Иисус имел две природы, человеческую и Божественную. Иисус „существовал" в двух „образах", как Бог (ст. 6) и как человек („раб", ст. 7). Текст учит, что Его первое состояние было положением „равенства" с Богом, второе — состоянием „уничиженным". Почти все стихи, используемые для того, чтобы доказывать, что Иисус был не равен Богу Отцу, и поэтому не был „одно" с Богом, сопоставляют Иисуса в его униженном человеческом состоянии с вознесенным положением Бога на небесах. Не замечают того, что Иисус оставил Свое вознесенное положение равенства с Богом Отцом, чтобы стать человеком, умереть за грехи мира, воскреснуть и потом еще раз вознестись.
Отрывок из книги, изд-во Slavic Gospel Press, 1989
Главная
страница | Начала веры
| Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки