Как известно: чем короче формулируется Божья заповедь, тем шире допустимо её истолкование. Заповедь «не убий» – одна из самых кратких во всём Писании… Несколько маленьких букв на «божественном иврите». Но как сильно повлияли эти буквы на историю человечества! Сколько мечей, уже занесённых над жертвами, они остановили! Слава Господу.
Могут ли у христианина быть враги? Думаю, что и да, и нет. Те, кто гонят и ненавидят нас, – наши враги лишь потому, что сами объявляют себя таковыми, а не потому, что мы их определили как своих врагов, которых теперь, стиснув зубы, и должны по-христиански любить… Иисус Христос, непорочный Агнец Божий, претерпел страдания и умер за нас, грешных. Насколько же блаженнее теперь любое наше страдание за Него, безгрешного! Пример самопожертвования в Ветхом Завете: Самсон, притворно развлекающий филистимлян, сдвигает столбы, на которых держался огромный дом, и погибает вместе с тысячами врагов. В этом подвиге – любовь только к своему народу и ненависть к врагам. Господь Иисус же в Новом Завете жертвенно умирает, не убивая никого. Без этой совершенной любви ко всем людям, даже самым дурным, Савл никогда бы не стал Павлом, Матфей и Закхей остались бы жалкими мытарями, сборщиками налогов, а большинство апостолов – безвестными рыбаками из Галилеи. Но божественная любовь Христа неузнаваемо изменила весь мир!
Грехопадение прародителей наших Адама и Евы привело к тому, что уже первый человек, умерший на земле, стал жертвой убийства: Авель пал от руки брата своего Каина. И сегодня, увы, каждый день в мире проливается кровь, происходят тысячи убийств. И всё же Господь не велит нам убивать Каинов: «"За то всякому, кто убьёт Каина, отомстится всемеро". И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Быт. 4.15). Таковых людей судит Сам Бог. Нетрудно понять (и потому до некоторой степени оправдать) человека, который застаёт убийцу на месте преступления – особенно в случае гибели кого-то из близких людей – и в состоянии сильного нравственного потрясения вступает с ним в схватку, из которой убийца может и не выйти живым… Но уже никак нельзя согласиться с дикими законами кровной мести или со смертным приговором суда, который всегда выносится человеку, уже изолированному от общества (тюрьма), не представляет серьёзной опасности для окружающих и фактически находится один на один со всей мощью государственной карательной системы. Вот что писал на эту тему замечательный русский мыслитель В.В. Розанов:
«Уголовный суд», «приговор о смертной казни», «суд приговорил такого-то к повешению», «приговорил к расстрелянию». А нужно говорить просто: «мы, судьи, удавили сегодня Петра», «мы приказали солдатам Николаю и Фаддею застрелить мещанина Семёна». Вешают платье в гардероб, а человека давят. Кто же говорит о разбойнике: «он повесил домовладелицу такую-то и конфисковал её имущество». Разве суд говорит: «Ванька Каин повесил такого-то мирного обывателя и ограбил». Отчего же, когда вешают Ваньку Каина, он обязан употреблять более мягкие термины: «Господа судьи изволили приговорить меня к повешению». И он вправе сказать: «Я удавил помещицу Киселёву, а меня завтра удавят судьи. И все мы душители: я – вчера, судьи – завтра».
Задумывались ли мы когда-нибудь о душе палача? Как он будет отвечать перед высоким Божьим престолом, что посмеет сказать в своё оправдание в окружении сонма ангелов небесных? Что много трудился и сильно уставал на работе? Не досыпал ночами, стараясь исполнить всё порученное ему как можно лучше?.. «Абсурд!» – скажете вы. Однако христиане, голосующие сегодня за смертную казнь, вопреки шестой заповеди Господней, тем самым подталкивают некоторых наших ближних на эту незавидную роль. Ведь так происходит в любом деле: спрос рождает предложение. А то, что сегодня в России до времени не применяется смертная казнь, принципиально не меняет сути дела. Священное Писание учит: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной...» (1 Ин. 3.15).
Факт несомненный, что даже те люди, которые произносят смертный приговор, не все в состоянии присутствовать при казни, подобно тому, как нормальный судья никогда не согласится быть исполнителем им же назначенного наказания. О, судьи отступятся от этого с благородным негодованием! Отчего так? Ведь закон обществу необходим, и осуждённый на смерть чаще всего действительно виноват. Совесть была спокойна, когда произносился приговор. Отчего же она возмущается, когда ей предлагают быть до конца последовательной и взяться за меч? Это происходит оттого, что санкционированная государством казнь, по сути, остаётся убийством, несмотря на то, что она названа другим, как будто более благопристойным словом. А Богом вложенные в наши сердца представления об особой ценности человеческой жизни не так-то просто переступить. Отсюда специфически постыдный характер смертной казни (как и убийства в целом) и всеобщее презрение к палачу.
Любопытно отметить, что в старой православной России смертная казнь, за редким исключением, не практиковалась с середины XVIII века вплоть до первой русской революции 1905 года. Исключениями, раздутыми коммунистической пропагандой, например, были казни Емельяна Пугачёва в царствование Екатерины II и пяти декабристов в 1826 году. Соответственно, тогда не так-то просто было сыскать людей и на роль палачей. Хотя, разумеется, прежние времена тоже не следует идеализировать, бывали на Руси и завуалированные формы казни. Скажем, печальную известность приобрела следующая резолюция государя Николая I: «Виновных прогнать сквозь тысячу человек двенадцать раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало и не мне её вводить»…
Заповедь «не убивай», истолкованная в широком смысле, несомненно, запрещает и грех самоубийства. Человек, как венец Божьего творения, был создан по образу и подобию своего Творца. А потому самоубийство – это бесперспективный бунт против Господа Бога и установленного Им миропорядка. Это отнюдь не «смелость» или «мудрость», освобождающие личность от «суеты жизни», как расценивали в разное время суицид известные философы-стоики и писатели-экзистенциалисты, но тяжкий грех, за который у человека уже просто не остаётся времени получить прощения. Во всяком случае, апостол Павел не одобрил такого рода бесстрашия македонского воина в Филиппах: «Темничный же страж, пробудившись и увидев, что двери темницы отворены, извлек меч и хотел умертвить себя, думая, что узники убежали. Но Павел возгласил громким голосом, говоря: не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь» (Деян. 16:27,28).
Другое вопиющее попирание шестой заповеди Господней, распространённое в нашем обществе, – это аборты. Что может быть ужасней и отвратительней убийства детей! Это подобно тому, как жестокий фараон-богоборец во времена Моисея приказывал умерщвлять еврейских младенцев (Исх. 1. 15-16) или как кровавый царь Ирод избивал малых детей в Вифлееме (Мф. 2.16-18)… И сколь многое в истории человечества может изменить сохранение жизни ребёнку: избежавшие чудесным образом смерти младенцы Моисей и Иисус, достигнув зрелого возраста, спасли целые народы! Откуда ты знаешь, легкомысленная женщина, кем Господь предначертал быть твоему ещё не рождённому чаду?
Посмотрев внимательно вокруг себя, мы можем обнаружить, к великому сожалению, ещё и множество косвенных нарушений заповеди «не убивай». Ведь можно довести человека до смерти и не брав в руки оружие, а лишь произнеся расчётливо дурные несправедливые слова о нём. Как написано: «Душа моя среди львов; я лежу среди дышущих пламенем, среди сынов человеческих, у которых зубы - копья и стрелы, и у которых язык - острый меч» (Пс. 56.5). Убить ближнего можно и равнодушием, не оказав помощи остро нуждающемуся в ней: не накормить умирающего от голода, не поднять в морозный зимний день лежащего на земле человека, не отвезти в больницу истекающего кровью… Убийство духовное – соблазнить, оттолкнуть от веры в Бога «младенца во Христе» (Мф. 18.6). А потому шестая заповедь по-прежнему актуальна не только для нечестивых людей, но и для искренних христиан, тех людей, чьи руки не обагрены кровью.
Библейский смысл любви определяется главными заповедями об отношении к Богу и ближнему, и повеление «не убивай» является здесь основополагающим. Совершенным примером для нас является любовь Самого Господа Иисуса Христа к людям, Который принял добровольно мучительную смерть на голгофском кресте для спасения падшего человечества. Такую любовь невозможно выразить словами, её можно только ощутить раскаявшимся сердцем!
Главная
страница | Начала веры
| Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки