«Вспоминайте жену Лотову» (Лук. 17:32)
Может ли Бог покинуть христианина? Вопрос весьма серьезный, если относиться к нему с позиций сказанного в Библии. В истории Церкви многие верили в возможность утраты спасения христианином, например: Иустин Мученик, Ириней, Климент Александрийский, Ориген, Тертуллиан, Киприан и другие. Однако объяснить возможность отпадения от Бога труднее, чем просто ее утверждать при помощи ссылок на многочисленные тексты Писания или историю богословия. Важно не просто перечислить библейские или богословские доказательства такой возможности, но и дать ей приемлемое для того и другого объяснение.
По этой причине в данной статье мы не станем лишь описывать случаи отпадения от веры и спасения, которыми изобилует Библия: пророк Валаам, левиты Корей и его приспешники, священники нечестивые сыновья Аарона, Илий и его два сына, цари Саул, возможно Ахав, семьдесят учеников Христа, Иуда, Анания и Сапфира, Именей и Александр, Димас. Мы также не ставим перед собой задачу определения вечной участи некоторых лиц, которых затруднительно причислить к погибшим или спасенным из-за ограниченности данных о них в самом тексте Писания Например, Соломон мог обратиться к Богу в конце своей жизни как автор книги Екклесиаст. Против этой возможности выступают тексты Писания о том, что он до конца своей жизни преследовал Иеровоама, а также не получил обещанного Богом долголетия, умерши в возрасте 60-ти лет.
Нам также не хочется говорить о тех библейских персонажах, отпадение которых от Бога было временным и обратимым. Так о Самсоне можно было бы сказать как о погибшем человеке, однако Новый Завет нам говорит о его спасении (Евр. 11:32). Только Бог знает в конечном итоге, кто в действительности пал необратимо, а кто сумел покаяться, хотя бы даже перед смертью.
Возможность отпадения не всегда означает и необратимость этого отпадения. Есть отпадение обратимое, когда человек лишается лишь полноты благодати, не лишаясь при этом ее частичного выражения, доступного всем неверующим людям. Есть же отпадение необратимое, когда человек остается не только без спасительной благодати, но и предварительной, лишаясь навсегда возможности спасения. Последнее и означает «ожесточение» Божье или оставление человека без «влечения Отца», доступного всем людям (Ин. 6:44; Рим. 2:4). Так или иначе, но вопрос обратимости также второчен для нашей темы.
Наконец, есть еще одна группа библейских лиц, которую обычно имеют в виду, когда речь заходит об отпадении. Это те, кто никогда не был «нашим» (1 Ин. 2:19), о ком Сам Господь сказал, что никогда «не знал» их (Мф. 7:23). Фактически, эти люди никогда не могли отпасть от веры, поскольку никогда ее не имели. К ним можно отнести Симона волхва и людей из текста Ин. 2:23-25 или Деян. 19:1-7.
Тема данной статьи иная: не описать, а объяснить возможность и условия отпадения от Бога, отречения от истины, вероотступничества и т.п. Как могло случиться так, что христианин лишился «вечной жизни», имев причастность к Божественной благодати и Божьей силе? Разумеется, под понятием «лишиться спасения» мы понимаем не утрату его подобно потере кошелька, сделанной по рассеянности. Согрешить грехом отступления невозможно случайно или неожиданно. Но как?
Самым очевидным ответом на данный вопрос мог быть следующий: «Грехами, ведущими к лишению спасения, является неисповеданный, а значит и непрощенный грех». Между тем существует ряд библейских свидетельств, представляющих вопрос отпадения как результат Божьего отвержения. Иными словами Господь не хочет прощать некоторые проявления греха. Поскольку Господь не может сделать это беспричинно, существуют ситуации, когда человек сам повинен в Божьем отвержении и не прощении его грехов. Что же это за грехи?
В качестве непрощаемых Богом грехов нельзя считать грех отпадения от Бога, поскольку этот грех сам является следствием других грехов, ведущих к отпадению. Он есть конечный результат этих грехов, а не один из них или все сразу. Подобное можно сказать и о грехах отречения, отступления, измены и оставления Господа. Каким же образом происходит то отпадение?
Поскольку в протестантизме, по крайней мере евангельского направления, условиями спасения со стороны человека являются покаяние и вера, несущие функции длящегося во времени действия, только их утрата может расцениваться как смертный грех или грех, ведущий к смерти, разумеется, духовной. Как же связывается между собой эти две истины: грех, ведущий к смерти, и нежелание каяться и верить?
Не все ли грехи ведут к смерти? Не все ли грехи подлежать прощению? Является ли грех к смерти непрощаемым грехом? Что же может привести христианина к отпадению от веры и духовной погибели? Вот тот круг вопросов, которые нам необходимо рассмотреть.
Арминианское утверждение о возможности лишения спасения противостоит двум крайностям: всякий совершенный грех ведет к отпадению и никакой грех не ведет к отпадению. Однако существует много ошибок и в промежуточных позициях.
Возможность отступления от Бога объясняется наличием условного характера применения спасения к конкретному грешнику. Условиями вхождения в спасительные отношения являются вера и покаяние. Об этом мы также не будем говорить здесь. Нас интересует лишь вопрос условий или возможности отпадения от истинной веры.
На пути выяснения условий отступления от веры легко ошибиться, поскольку в некоторых случаях нам затруднительно судить, когда человек получил спасение, а когда нет, когда он его лишился, а когда сохранил. Нам известно утверждение о том, что спасение обретается только верой, значит наличие веры определяет спасенность человека, а ее отсутствие неспасенность. Между тем вера может быть голословной.
В попытках определения видимых признаков спасительной веры возникло представление о неизбежности сопровождения спасительной веры делами. В большинстве случаев это определение является верным. Однако иногда из него делался сомнительный вывод: хотя спасение и дается посредством одной веры, но устояние в спасении осуществляется также и при помощи дел. Это – крайнее арминианство, которого следует опасаться, поскольку оно вызывает на себя справедливую критику. Дела не являются исчерпывающим признаком спасения, поскольку их можно осуществлять с нечистыми намерениями (Мф. 15:8; 2 Тим. 3:5).
Это одна из причин, почему Бог не пожелал оставить в Новом Завете их в качестве условия спасения. В Новом Завете они уже не одно из условий спасения, а лишь признак его и то лишь как один из ряда других. Вторая состояла в том, что достигшие больших дел превозносились над недостигшими, хотя уровень отставания последних мог быть весьма незначительным. Это вело к нездоровой духовной конкуренции, когда победивший мог обращаться к справедливости Божьей за правом на награду. Новый Завет устранил этот род отношений как в вопросе спасения, так и освящения. Хотя справедливость Божья будет фиксировать наши заслуги, однако наша совесть не позволит нам надеть на небе эти венцы на свои головы, поскольку это не было чисто нашей заслугой. По этой причине мы их сложим у ног Христа (Откр. 4:10).
В исключительных случаях Бог может спасти христианина даже во грехах, если они исповеданы и с ними ведется борьба искренно и всеми силами. Только нераскаянный грех опасен для спасения. Эта возможность описывается как спасение «головни из огня». Поскольку же искренность покаяния трудно проверить, некоторым это состояние неопределенности не нравится. Они требуют доказательств и "плодов", не понимая, что "мертвыми" или «тщетными» могут быть и дела, а не только вера (Ис. 1:11-18). Фарисеи даже могли исполнением одной заповеди устранять соблюдение другой (Мк. 7:11). Это было мотивировано желанием исполнять лишь часть воли Божьей, что, конечно же, не могло удовлетворить Бога.
Сказанное относится также и к ситуации, когда внешним служением заменялось внутреннее. Так дар без чистоты отношений с другими или с Богом был не угоден Господу (Притч. 26:23; Ис. 1:13; Мф. 5:23-24). По этой причине в Писании очень высоко ставится вопрос о чистоте и искренности сердца (3 Цар. 3:6; 9:4; 1 Пар. 29:17; 2 Пар. 19:9; Иов. 33:3; Пс. 23:4; 50:12; Мф. 5:8; Лк. 8:15; Деян. 11:23; 1 Пет. 1:22; 1 Тим. 1:5; 2 Тим. 2:22; Евр. 10:22). Бог любит нас вне зависимости от наших дел, но в зависимости от нашего отношения к ним, поскольку зачастую мы согрешаем против нашей воли. Хотя этим и можно злоупотреблять в церкви, для Бога важны наши "чистые мотивы" (Пс. 50:19).
Внешний факт и внутреннее к нему отношение, результат и свободную к нему причастность человека следует различать. Иначе, в чем ценность покаяния, когда все решают дела? Но оно обретает свой смысл, если признать, что человек желает достигнуть лучшего, но у него это не всегда получается в силу различных препятствий. По крайней мере, внутренних грехов никто не видит, и в этом опасность от одних лишь внешних "плодов". Немногие понимают это.
Еще одним неверным представлением об условиях спасения является точка зрения о нетерпимости Бога к любой человеческой вине. Иными словами, коль грех разрушает веру, спасительным состоянием должна быть лишь безгрешность христианина. Такие христиане указывают на некоторые места Писания, типа Евр. 12:14 или Откр. 21:27, и говорят: «Если дела не являются исчерпывающим признаком спасения, тогда почему небесное состояние неизбежно их подразумевает? Оно и должно их подразумевать, однако не в наивысшей мере. Каждый из нас может сделать большее или меньшее количество дел, прославляющих Бога, однако мы все остаемся детьми Божьими, поскольку вообще имеем эти дела, вне зависимости от их количественных или качественных показателей. Только такая святость неизбежно будет сопровождать верных в небе. Если же кто-то станет требовать от христианина с угрозой лишения спасения уровень совершенной святости, то будет виновен против увеличения условий спасения.
Мы должны ясно различать между собой грехи, влияющие на освящение христианина, от грехов, влияющих на его спасение. Под «праведностью» или «непорочностью» Библия понимает не отсутствие ошибок, а их исповедание и очищение (Пс. 31:1; 1 Ин. 1:7; Рим. 4:7). Непорочен тот, кто очищается, а не тот, кто не грешит вообще. Никогда не наступит такого времени на земле, когда христианин перестанет нуждаться в прощении своих грехов. Жертва Христа будет всегда задействована верующим. Праведность – это не безгрешность (Иак. 3:2), а искреннее желание быть свободным от греха (Мф. 5:6,8), стремление к лучшему (Евр. 11:16) и готовность бороться против греха всеми своими силами, хотя они и ограничены. Это непрестанное продвижение по пути освящения, а не достижение его конца.
Библейское понятие «совершенства» это стойкость в вере (1 Пет. 5:10) и любви к Богу, а не абсолютная безупречность в поведении. Даже те библейские герои, о которых было сказано как о «непорочных» и «праведных», имели некоторые пороки, все равно ставившие их в положение зависимых, разумеется, не от справедливости, а от милости Божьей (Тит. 3:5; ср. Иак. 2:13).
Сторонники возможности достижения безгрешности христианина на земле обращаются к теме возрождения, якобы полностью уничтожившего греховную природу человека. Однако в действительности возрождение не уничтожает действие «первородного греха» полностью, а лишь ограничивает его, лишая принудительной власти над человеком (Рим. 6:12,14). Принудительная сила греха означает то, что человек не может ей сопротивляться. Сила же непринудительная означает возможность преодоления греховного влияния. По этой причине лучше было бы называть грех в жизни невозрожденного человека властью, а в жизни христианина просто влиянием. Разумеется, не каждая провинность верующего означает возврат в тупиковое и рабское состояние грешника. Он способен освободиться от этого влияния, тогда как грешник не способен.
Если же христиане освобождены лишь от безраздельной власти, но не от какого-либо влияния страстей греховной плоти (1 Пет. 2:11; Гал. 5:13,16; 6:8), то борьба с грехом не может прекратиться в их жизни совершенным образом. Это значит, что каждая победа над грехом будет стоить приложения усилий, которое должно быть постоянным. Главное не то, чтобы ни разу не упасть, но, упавши, подняться и вопреки этому учиться ходить «во свете», потому что христианин имеет в себе новую природу или «семя» Божье (1 Ин. 3:9). Если грешник бегает за грехом, то праведник убегает от греха. Главное не темп духовного роста, а его факт.
Данное утверждение о недостаточности дел как исчерпывающего признака спасения и наличии трудностей в определении вины или праведности отдельно взятого христианина необходимо согласовать с термином «видеть» в таких местах, как Мф. 5:16; 9:2; Деян. 11:23 (добрые дела, веру, благодать); Мф. 18:15; 1 Ин. 5:16 (грехи брата). Конечно, христианам нужно знать или «видеть» грех, чтобы его можно было обличить. С другой стороны, Сам Христос указывает на известные трудности в деле совершения справедливого обличения грехов других людей (Мф. 7:5; 13:13). Разумеется необходимо признать за каждой из этих двух истин Писания своей сферы применения. Так есть грехи, обнаружить и объяснить мотивировку которых нетрудно, но есть также и те, где нельзя быть уверенным в степени вины, хотя она и имеется. В итоге, наказание может не соответствовать величине содеянного.
Таким образом и слово «видит» в тексте 1 Ин. 5:16 следует понимать в значении «знает точно» и относить лишь к самым очевидным грехам отступления (богохульство, оскорбление верующих или целой церкви, бесчинство и т.д.). Выражение «увидеть брата согрешающего грехом к смерти (или не к смерти)» относится лишь к некоторым грехам, поскольку другие из них просто не могут быть видимыми, например: лукавство, лицемерие, обман, зависть, показная святость. Разумеется, что этот обман когда-то обнаружится, однако некоторое время он может находиться в скрытой форме. Таким образом текст 1 Ин. 5:16 говорит об очевидных или видимых выражениях «греха к смерти», но не о всех возможных его формах. Это объясняет, почему бесполезно молиться о грешащих таким образом. Это крайняя форма проявления греха, а не полная картина его состояний.
Таким образом мы очертили границы, за пределами которых нет смысла искать ответа на поставленный вопрос. Во-первых, дела не полностью характеризуют христианина. Они лишь один и, притом не достаточный, из признаков спасения. Во-вторых, христианин может ошибаться на своем пути следования за Господом. Следовательно, существуют те грехи, которые ведут к отпадению от Бога, и те согрешения, которые не имеют такой силы. Следовательно, нам нужно определиться с различием между этими грехами. Ключевым здесь остается библейский принцип исповедания греха: ведет к погибели неисповеданный грех, не ведет – исповеданный. Отсюда есть освящающее наказание Господа, которое не лишает виновного человека спасения, а есть и отвергающее, которое осуществляет это. Временно ли это отвержение или окончательно – вопрос другой.
И здесь мы подошли в плотную к вопросу о непростительном грехе. Что это такое? Безусловно, этого понятия невозможно избежать, рассматривая вопрос возможности отпадения от веры. Нам предстоит выяснить, что говорит о непростительном грехе Библия, и определить его содержание. Что составляет суть непростительного греха: количество грехов, их определенные разновидности или же личное отношение к ним человека? Для этого нам нужно хорошо представлять себе различие между этими тремя основными видами греховности людей.
Безусловно, Бог при оставлении человека и лишении его Своей благодати учитывает всю многогранность проявлений его греховности. Между тем Писание определяет такую форму греховного поведения человека, которая способна рано или поздно привести его к отпадению от благодати. Что же это за греховное поведение: совершение особо тяжких грехов, накопление этих грехов сверх терпимого Богом уровня или же это состояние сильной сердечной привязанности к любому из грехов?
Прежде, чем начать говорить о различии между грехами вообще, важно отметить, что существует различие между грехами возрожденного и невозрожденного человека. Грехи христианина отличаются от грехов неверующих людей прежде всего тем, что он располагает значительно большими знаниями о Боге и грехе, а также обладает большей силой для повиновения Господу и сопротивления злу. Поскольку и те, и другие знают кое-что о Божьих требованиях, разница между ними содержится в степени обладания Божественной благодатью: грешники имеют ее лишь самый необходимый минимум (предварительная благодать), возрожденные люди – полноту (благодать спасительная). Таким образом они делают грех в различных системах отсчета, так что то, что Бог может простить неверующему, непростительно для христианина. И, наоборот, что ожидается от христианина, недостижимо для неверующего человека.
Конечно, состояние возрождения делает христианина значительно стойким ко греху, но не обеспечивает ему устояние в праведности независящим от его личных действий и намерений образом. Грех для него становится очень мерзким, но не настолько, чтобы перестать обладать соблазнительной силой. Ему свойственно делать праведные дела, однако это не исключает совершение отдельных грехов. Тем не менее только систематически совершаемый грех может привести христианина к отпадению. Систематическое допущение греха создает условия постепенному привыканию с ним и этим очень опасно, даже более чем сильное падение. Таким образом христианину трудно отпасть от благодати, но возможно. Необращенному Савлу также было «трудно идти против рожна», но возможно, поскольку Бог не принуждает человека ни к греху, ни к праведности.
Существует большая классификация грехов. Есть грехи бездействия, когда человек просто не пожелал оказать кому-либо помощи. Он просто прошел мимо как священник и левит из притчи о добром самарянине. Есть одиночные грехи, встречающиеся редко. Есть грехи незнания или недоразумения. Есть грехи сомнения и маловерия. Есть грехи неумения или неопытности. Есть грехи малодушия и слабости. Есть грехи неумышленные (сделанные в спешке или в состоянии страха). Только Один Бог способен учитывать все многообразие этих грехов. Правда, Его более интересует не то, какие именно грехи совершает христианин и даже не то, насколько часто он их совершает, а то, насколько сильно он к ним привязан. Именно мотивы и желания людей Его беспокоят больше всего.
Конечно, особо остро стоит вопрос о т.н. вынужденных грехах. Хотя на нас постоянно влияют отрицательные факторы, особое проявление последних иногда сильно сбивает нас с толку. Нам известно, что многострадальный Иов роптал на Бога, но кто из нас уверен, что не возроптал бы на Него, оказавшись в такой степени испытания? Все ли из нас готовы принести в жертву своих детей, как это сделал Авраам? Иными словами, испытания нашей верности могут иметь разную степень. И скорее всего, существует тот предел прочности нашей веры, за которым не существует победителей. Не случайно Слово Божье спешит заверить нас, что Бог не даст нам испытания «сверх сил», подразумевая ограниченность наших человеческих «сил».
Поскольку Бог желает не только наказать грешника, но и исправить его, Он обладает огромной степенью долготерпения ко греху. При этом Его терпимость к различным грехам различна. У Бога существует наибольшая терпимость к грехам незнания, поскольку Он работает над сознанием человека, освобождая его от различного рода предрассудков и заблуждений. Другие же грехи Им прощаются безусловно (непроизвольные грехи: грехи невнимательности, неосторожности, забывчивости, спешки, страха, конфуза, нервного срыва и т.д.). Бог терпит те грехи, которые были сделаны, например, по причине неопытности или неправильного понимания вопроса святости и греха. Иногда даже случается такое, что одного человека Бог может судить за один и тот же грех, а другого миловать, поскольку последнего нужно еще научить истине. Например, если кто-то неправильно обличил брата и это привело к каким-то проблемам, Бог смотрит, знал ли обличающий брат истину о правильном способе обличения. Если нет, Он может его простить, а если знал, тогда Он может спросить его за это, причем самым строгим образом (Иак. 4:17).
По этой причине все грехи христианина или неверующего человека подразделяются на две большие группы: извинительные и неизвинительные. К первым относятся грехи следующих категорий: грехи недопонимания или слабости разума, грехи неумения или слабости воли и грехи несдержанности или слабости чувств. Ко второй все случаи греха, когда мы грешим отнюдь не от того, что наши воля, разум или чувства слабы, а потому что наш грех не зависит от каких-либо вынуждающих факторов.
Поскольку жизнь человека протекает не в чистых условиях личной ответственности – снаружи на него воздействует мир, изнутри плоть, снаружи и изнутри сатана – чистой виной может быть лишь внутренняя сфера его жизни. Во внешней Богу приходится учитывать фактор внешнего вмешательства – неодолимого или же ставящего в сильную зависимость правильное поведение. Только в сердце грех совершается без какого-либо внешнего принуждения. Каковы же чисто внутренние грехи? Это, прежде всего, грехи гордости, зависти, обмана, алчности и непокорности. Поскольку же духовное начало в человеке руководит физическим, то и грехи эти относятся, прежде всего, к невидимой сфере человеческих убеждений, а уж затем и поступков.
Значит ли это то, что мы обречены не знать тех, кто отступил от веры или совершил грех отступления? Нет, поскольку нам известно существование, хотя и частичной, связи между внутренними побуждениями и внешними поступками. Частью наши желания выражаются внешним образом, частью нет. Во внешних проявлениях греха других людей мы рискуем ошибиться больше, чем своих собственных. Следовательно мы можем быть полноценно уверены лишь в собственном спасении или отпадении от него, поскольку спасительная вера или грех отступления вполне определимы лишь внутри нашего сознания. Конечно, призванная указывать на это совесть человека через систематическое пренебрежение ею самим человеком может перестать обличать грех. Этим состоянием можно описать окончательное отвержение Богом таких людей, которые упорствуют в своем грехе, вне зависимости верующие они или нет. Пока же в согрешающем слышен голос обличения Духа Святого, он не может быть отвержен навсегда.
Итак, внутри мы грешим сознательно, тогда как вне не всегда сознательно, но в той степени, в какой наша воля способна противостоять существующим препятствиям. В действительности же даже неверующие люди не грешат вынужденно, поскольку располагают средствами предварительной благодати, так что могут сопротивляться греху, по крайней мере, в своем сознании. Бог создал человека таким, что нельзя сказать о его либо полной неспособности служить Богу, либо полной способности делать это самым безупречным образом. Божьи требования всегда учитывают фактор способностей человека, компенсируя любое увеличение внешнего давления со стороны сил зла соответствующим увеличением воздействия благодати (Мф. 18:7). В любом случае каждый человек балансирует между свободой и принуждением, так что данное состояние влияния закаляет добрую волю и служит основанием для оправдания злой.
Бог не посылает сверх сил не только испытания, но и Свои требования. Несмотря на это, конечно же, существуют внешние помехи в осуществлении исполнимой в идеальных условиях воли Бога. По этой причине не каждый грех можно считать виной. Однако верно и то, что не каждый грех должен быть извинительным. Этим и обусловливается сложность человеческого определения чужой вины, даже если воля Божья понимается нами верно.
Мы стараемся учитывать все отягчающие обстоятельства и выносим определенное суждение, хотя и не можем быть уверенными в нем стопроцентно. Здесь мы принимаем за истинное положение вещей уверенность, большую за 50%, поскольку нам все-таки нужно принять какое-то решение. Брат мог опоздать на собрание, поскольку дома долго не мог уснуть из-за крика больного ребенка. А может быть брат только прикрывался этим, внутренне пренебрегая служением. Не зная этого, мы наблюдаем над поведением подозреваемого значительно большее время и таким образом мы учитываем количественное измерение греха.
Примером качественной оценки вины является различие между видами греха: грех убийства влечет за собой более значительные последствия, чем оскорбительная шутка. От новообращенных при их вступлении в церковь мы обычно ожидаем оставления ряда особо тяжких видов греха: прелюбодеяние, пьянство, курение. Иногда играет роль ожидаемый уровень жертвенности или отдачи: опоздать на богослужение рядовому члену более простительно, чем пресвитеру. Разновидность греха вроде бы одна и та же, однако степень вины различна в зависимости от принятых на себя или возложенных церковью обязательств со стороны каждого человека.
Тем не менее все внешние проявления греха – будь они выражены качественно или количественно – зарождаются внутри человеческого сознания. Библия и наш духовные опыт ясно относят корень греха к внутренней сфере, от которой зависят как количественные, так и качественные его выражения. Это особый вид греховности – грех личного отношения к Богу и к греху. Внутри себя выражать свое отношение к спасению и к святости Божьей нам никто не мешает.
Поскольку личные отношения могут быть более глубокими или поверхностными, то и связанный с ними грех может обладать качественной характеристикой: степенью посвящения Богу или привязанности к греху. Библия свидетельствует нам о том, что любой грех и даже не грех, а просто естественная потребность, при определенном нашем отношении может стать греховной (Мф. 10:37; 18:8-9). И, наоборот, грех без такого отношения не обладает своей силой, так что подлежит прощению (Мф. 6:14-15; 18:35; 1 Ин. 1:9; 2 Кор. 2:7). Иными словами, Бога интересует не столько сам факт греха, его разновидность или частота совершения, сколько покаянное к нему отношение. Таким образом, у нас есть основания относить непростительный грех к греху поверхностного отношения к спасению и связанной с ним святости – вот оно и представляет для нас главный интерес.
Фактически данный подход подразумевает, что один и тот же грех может быть прощен при одном к нему отношении, а может привести к отпадению при другом. От нашего отношения к нему фактически любой грех может приобрести форму "претыкающего", как и не касаться нас столь серьезно. Субъективно верующий ощущает потерю благодати Божьей (Пс. 50:13). Если же совесть нас не обличает при условии, что мы непрестанно просим Бога очистить и сохранять ее чувствительной, значит совершенный нами проступок не есть «грехом к смерти». Понятно, что в жизни неверующих людей совесть часто не действует, так что даже существует пословица: «у чистой совести весьма плохая память». Тем не менее у христианина такого не бывает, поскольку дело обличения в нем совершает Сам Дух Святой. Вот почему мы говорим, что только Сам Бог даст окончательную оценку каждому сложному случаю отпадения.
Важно понять, что грехи интересуют Бога не сами по себе, а по причине вреда, который они приносят нашей собственной душе. По этой причине именно наша совесть, которую также нужно содержать в чистоте, может быть достаточно точным указателем того, где мы переступили меру Божьего долготерпения (Быт. 15:16; Иер. 5:28; Дан. 8:23; Мф. 23:32; 1 Фес. 2:16). Иная ситуация, когда совесть христианина начинает давать сбои после того, как ею начинают пренебрегать систематически. Со временем ее голос начинает утихать, пока не замолчит совсем. Вот здесь и содержится самое страшное для «привыкшего» грешить христианина, поскольку он теряет спасительную для него способность покаяния.
Как же неправильное отношение к Богу и к греху относится к спасению? Сам характер спасения подсказывает нам возможность отступления. Если под спасением мы не можем понимать ни просто момент, ни процесс накопления заслуг, а исключительно состояние любви или поддержание близких отношений с Богом, тогда отступлением нужно считать нарушение этих спасительных отношений. Для Господа важно, чтобы мы делали добро не на показ, а заботились о чистоте мотивов сделанного и искренности сердечных устремлений. Согласно 1 Ин. 1:7, это и означает «хождение во свете», то есть в согласии с Божьим обличением, являясь условием очищения от греха. Итак, внутренняя святость намного важнее для Бога святости внешней и обрядовой.
Каким же должно быть правильное отношение к Богу и к греху? Богу не нужны от нас дела, если они сделаны не от сердца. Его не огорчают наши грехи, если к ним не было приложено сердце, почему Он с радостью их прощает. Главное для Него, чтобы мы постоянно осознавали свою зависимость от Него, а не предъявляли Ему свои права. Богом также нельзя пользоваться лишь как средством личного освящения, поскольку Он ищет общения с нами, а не просто использует нас в Своем труде. В деле освящения главное не количество оставленных нами грехов, а выработка правильного отношения ко греху в целом.
Таким образом, если среди всех видов греха нам следует искать те, которые наиболее приближены к определению греха отступления, мы можем остановить свой взгляд на грехах внутреннего отношения. Таким образом к отступлению могут вести не только некоторые виды греха, как это принято считать в католицизме, хотя они и представляют собой особо тяжкие грехи, а также не просто определенное количество этих или других грехов. Это лишь приблизительные ориентиры для выяснения ситуации отпадения. Когда Богу приходится забирать от виновного христианина Свою благодать, Его интересует прежде всего степень личной привязанности к греху, вне зависимости, как часто он делается или какой он разновидности. Любой грех может стать грехом к смерти или грехом отпадения, если человек оказывается очень сильно привязанным к нему.
Таким образом, именно степень внутренней порабощенности любым видом греха является ключевым в определении вины достаточной для отпадения. Теперь попробуем соотнести данное наблюдение с библейскими свидетельствами о непростительном грехе. Подтвердят ли они его?
К текстам Писания, упоминающим непростительный грех, относятся следующие: «хула на Духа Святого» (Мф. 12:31), «грех к смерти» (1 Ин. 5:16), нежелание испытывать или судить самого себя (1 Кор. 11:27-32), отказ от духовного совершенствования, не подлежащий обновлению покаянием (Евр. 6:1-6) и «произвольный грех», не подлежащий прощению (Евр. 10:26-27). Нам следует остановиться на каждом из них и попытаться обнаружить отдельные характеристики непростительного греха или греха, ведущего к отступлению.
Мф. 12:31-32: «Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем».
Слово «хула» означает «словесное оскорбление» (Деян. 18:6; Рим. 14:16; ср. 4 Цар. 19:4,6,22; Ис. 65:3; Иез. 35:12-13). В Ветхом Завете за такой грех предавали смерти (Лев. 24:10-23). Этот грех обладает явно качественной характеристикой, поскольку оскорбление может быть выражено с разной степенью интенсивности и самым различным образом. Любой грех может достигнуть такой степени или частоты проявлений, что Бог не сможет терпеть его, однако решающее значение может иметь лишь умышленная его форма, а не показатель длительности. Фарисеи произнесли хулу лишь однажды, и этого было достаточно для их осуждения.
Тем не менее качественный признак греха «хулы на Духа Святого» нельзя считать достаточным, поскольку приписать действие Божье сатане можно и по незнанию. Следовательно, нам приходится признать, что Бог не пожелал простить этот грех фарисеям (сразу же или с течением времени), по крайней мере по причине их внутреннего отношения к Духу Святому. Они прекрасно знали, что такие чудеса можно было совершать только при помощи Божьей силы, но несмотря на это, посмели приписать ее действия князю бесовскому. Данное наблюдение вполне согласуется со сказанным в тексте Мф. 12:31-32.
При анализе этого текста бросается в глаза различие, существующее между оскорблением Христа и оскорблением Духа Святого: первое прощается, второе – нет. Действие Духа Святого на неверующих людей важно, поскольку подготавливает их к принятию спасения как дела Христа. Это говорит нам в пользу того, что данным грехом оскорбляется Тот, от Которого зависит сама способность покаяния, а не просто возможность жить святой жизни, даруемая Христом в возрождении. Вот почему данный текст может относиться не только к уверовавшим людям, но и к неверующим.
С другой стороны, как Дух Святой, так и Иисус Христос оказывают Свое влияние на людей не принудительным образом. Ему можно сопротивляться, что объясняет, почему хулить Духа Святого может и христианин. Это означает, хотя что искупление Христа не определяет того, что происходит с человеком благодаря его отношениям с Духом Святым, эти отношения определяют, будет ли человек спасен или нет. Поскольку же действие Духа Святого продолжается и в возрожденном состоянии, одни и те же условия определяют как вхождение, так и разрыв спасительных отношений.
Кальвинисты учат, что хула на Духа Святого – это грех отречения от предлагаемого Богом спасения, который может совершить лишь неверующий человек. Иными словами, истинно верующий человек не может грешить этим видом греха. Если это и так, то нам все равно необходимо узнать причины такого поведения Бога. Христос предупреждал фарисеев очень серьезно. Значит опасность лишения совершаемого по условиях Ветхого завета спасения была реальной. Коль они могли лишиться того уровня благодати, который существовал в Ветхом Завете, значит существует возможность лишения и большего, который содержится в Новом Завете. Таким образом мы обнаруживаем, что такое предостережение вполне может относиться и к христианину.
Христос также нигде не говорил о том, что есть некоторые люди, которые предопределены к совершению «хулы на Духа Святого». Нет ни одного такого высказывания в Новом Завете. Напротив, Христос призывает и этих людей к покаянию, причем рассчитывая на возможность их обращения. У нас нет никаких оснований считать, что люди, к которым обращался Христос с этими словами, не могли отреагировать на них покаянием. Следовательно, Христос не объяснял факт их неверия, как, например, в случае с текстом Ин. 6:44, а предостерегал их от реальной опасности, в которой они могут оказаться, если будут продолжать грешить.
Он не обратился лично к ним со словами: «Вы похулили Духа Святого, потому вам никогда это не будет прощено». Он говорит неопределенно: «Всякий, кто…». Было ли это просто тактическим приемом, несколько сглаживающим остроту высказывания? Не думаю. Скорее всего Христос говорит о том, что они стали на этот путь, но еще не прошли его до конца, хотя и отлично понимают, что делают. Он похож больше на протягивающего им руку помощи в столь серьезной ситуации, чем на просто объявляющего им всю безнадежность их положения. Весь контекст не позволяет понимать Его слова как осуждение, выглядящее окончательным.
Тем не менее слова Христа звучат предостережением на фоне не простого неверия, а неверия упорствующего и идущего наперекор очевидному призыву Бога к их покаянию. Это не просто неверие, это ожесточение в своем неверии. И здесь мы видим ключ к пониманию сущности греха «хулы на Духа Святого». Дух Святой может действовать в совести человека даже вопреки исповедуемому им на устах или в делах. Человек также может сопротивляться или даже отрекаться от истины по незнанию или заблуждению, однако совесть его всегда тревожна в таком состоянии. Однако если это сопротивление начинает игнорировать голос совести, то есть голос Духа Святого, тогда человек лишается самой способности к покаянию и его совесть начинает умолкать.
Вот здесь и кроется высказанная Христом опасность. Данный грех есть свидетельство не простого отрицания истины, а такой его формы, когда человека вообще не интересуют никакие свидетельства или доказательства. Он заранее убежден с неправоте Бога, называя черное белым, а белое черным. Он сознательно идет против очевидных проявлений Божьей любви к нему. Такой грех не может быть прощен Богом, поскольку оскорбляет кровь Христа и весь Его искупительный труд.
В данном случае фарисеи не просто проявляли неверие словам Христа, они оскорбляли Его своим мнением, приписывающим Его действия к проявлению сатанинской силы. Это не похоже на простое невежество, это не похоже на простое неверие, это даже не похоже на простое отвержение истины. Это нечто большее – это оскорбление Бога путем называния добра злом, а зла добром. На такое не способен обычный неверующий человек. Здесь была проявлена особая форма неверия.
С другой стороны, если слова Христа несут в себе не предостережение, а лишь констатацию факта свершившегося отпадения, то к чему Ему обращаться к фарисеям с подобным словами? Что это изменит с точки зрения абсолютного предопределения? Зачем Ему нужно было говорить о возможности влияния этих людей на их судьбу, когда она от них никак не зависела. Он мог лишь указывать на то, что они не были предопределены Богом, а не на то, что они сами виноваты в данном осуждении. Весь контекст говорит о том, что Христос обратился с этими словами именно к провинившимся фарисеям, а не к народу или ученикам.
Наконец, против Духа Святого может согрешить лишь тот, кто ощутил Его воздействие и несмотря на это продолжает свое сопротивление ему. В этом смысле верующий имеет больше шансов быть обвиненным в данном грехе, чем неверующий человек (2 Пет. 2:20; Евр. 10:29; 12:25). Таким образом мы можем квалифицировать грех хулы на Духа Святого как разновидность греха отречения, применимого как к верующим людям, так и к неверующим. Разница между ними состоит лишь в том, что первые отрекаются от большего проявления Божественной истины или силы, чем вторые.
Мера Божьего внешнего и, следует полагать, частичного воздействия на неверующих людей, не изменяет сущности работы этого принципа. Отрекаются от чего-то им известного как верующие люди, так и неверующие. Хотя они и противодействуют истине в различной мере, это все равно отречение: в случае с фарисеями – от внешних побуждений Духа Святого, в случае с Ананией и Сапфирой – от внутренних. Таким образом данный случай обращения Христа к фарисеям описывает ситуацию не полного духовного невежества людей, а сопротивления Божественному знанию. А это значит, что в данной роли может оказаться и верующий человек. Правило для них одно и то же.
Если человек не мог принять истину о Христе из-за отсутствия возможности узнать о ней в достаточной мере – то, хотя он и виноват, но виноват в той мере, которую Бог еще может терпеть. Но если этот же самый человек вскоре увидел дела Духа Святого, творимые в лице Христа, и отверг их, несмотря на всю их очевидность и силу, да еще и приписал их содействию князя бесовского, то это есть нечто большее, что может стерпеть Бог. Это есть грех прекословия приведенным Богом свидетельствам, что явно оскорбляет Бога. Такой человек, будь он верующий или неверующий, прощения не получит, поскольку отвергает благодать, без которой не бывает прощения грехов. Собственно говоря, слова Христа говорят о крайней точке, к которой может привести такое поведение всех, кто сопротивляется Божественной истине. Это можно смело приравнять к тем случаям, когда грешащий настолько сросся с грехом, что просто лишается самой способности раскаяния.
Кальвинисты нам говорят, что хула на Духа Святого не имеет отношения к верующим людям. Однако если существует возможность необратимого оставления на вечные муки грешника, то разве не интересно, какова она? Анализ же этих причин указывает на возможность уподобления этого случая с отпадением верующего человека. Так или иначе, если Бог может лишить возможности покаяния неверующего человека, то Он делает это не по причинам предопределения некоторых из них к погибели. Он делает это, поскольку проводит различие между грешниками, которые способны осудить свой грех, и теми, которые не желают делать этого. Все люди рано или поздно переживают на себе обличающее действие Духа Святого (Ин. 16:8), но не все на него реагируют правильно. Это же положение вполне применимо и к истинным христианам, от которых Бог ожидает не меньшего, а еще большего послушания, чем от невозрожденных людей. Поскольку и те, и другие имеют причастность к работе Духа Святого, совершить грех «хулы на Духа Святого» способен также и христианин.
Нашу аналогию подтверждают ссылки на «оскорбление» христианами Духа Святого (Евр. 10:29; ср. Еф. 4:30). Текст Еф. 4:30 говорит об оскорблении Духа Святого не просто в сфере освящения, а сразу в двух: и в освящении и в спасении. Оскорбить Духа Святого, согласно контексту Еф. 4:30-32, можно путем злоречия на Духа Святого и непростительности брату или сестре. Раздражение, гнев, ярость, крик, злоба и злоречие к своим братьям и сестрам говорит об уже нарушенных отношениях с Богом (ср. «ругаются Ему» в Евр. 6:6). Это уже следствие внутреннего отпадения от веры. Возрожденному христианину такие проявления греха не свойственны. Тема же непростительности четко перекликается с темой погибели «прощенного» в отрывке Мф. 18:29-35. Ясно, что непростительность свидетельствует о необычной вине, а о той, которая способна злоупотреблять Божьей любовью.
Таким образом «хула» или «оскорбление» Духа Святого есть умышленное противодействие Божественным усилиям по спасению людей, будь это явленные чудеса, открытые истины, или любые иные проявления Божьей силы. Этот грех не грех незнания, это грех сознательного отверждения Божьей работы и приписывания ее сатанинской силе. Это не просто неуважение или равнодушное отношение. Это насмешка над очевидными доводами Бога или упрямое нежелание смотреть фактам в глаза.
Такое сознательное, упорное и безоглядное неповиновение оскорбляет Духа Святого, Который оставляет провинившегося – временно или постоянно – сам на сам с его проблемой греха, ожесточением сердца и нежеланием выслушать обращенные к нему Божьи слова предостережения. Гонителю Церкви Христовой Савлу Бог даровал прощение, поскольку он делал так по неведению (1 Тим. 1:13), также и Петру, отрекшемуся от Христа по малодушию, однако Иуде, сознательно решившему искушать Господа, Бог не простил этого.
«С лукавым» Бог поступает «по лукавству его». Он вовсе не обязан вести к спасению того, кто не подает никаких признаков смирения и не осознает никакой нужды в нем. Например, Павел говорит в Рим. 7:14-25 о том, что существуют грешники, которые «находят удовольствие в законе Божьем», хотя и не находят в себе сил достигнуть исполнения его на деле. Между тем есть и такие грешники, которые ожесточены против закона, так что к ним даже не рекомендовано обращаться с его словами («не бросайте жемчуга свиньям»).
Таким образом различия между грешниками все же существуют: хотя по своим злым делам они все одинаковы, по их внутреннему отношению к этим делам они различаются. Вот это различие Господь и использует для определения тех, кому следует подать благодать прощения. До прихода Христа в мир это различие не учитывалось, поскольку отношения с Богом регулировались при помощи закона, но благодать, явленная во Христе, использовала эту возможность для спасения недостойных спасения по делам закона. Закон был свидетельством намного меньшим, чем благодать, поэтому и вина перед благодатью должна быть выше, чем перед законом.
Эту новую возможность спасения обеспечила не заслуга людей, связанная с необходимостью удовлетворения требований закона, а суверенное желание Господа, зависящее лишь от Его милости к погибшему грешнику. Так погибший по закону стал спасенным по благодати. Разумеется, этот тезис о существовании различных степеней греха вступает в противоречие с кальвинистическим принципом полной испорченности человеческой природы, согласно которому грешник должен грешить всеми грехами сразу, самыми тяжелейшими из них и в наивысшей мере. Однако он лучше объясняет ситуацию отвержения Богом одних людей и борьбу за спасение других, чем представление кальвинистов о ничем не мотивированном желании Бога спасти одних и погубить других.
Поскольку же грешить можно как с сознанием своей вины в качестве посильной реакции на обличение Божьего суда (см. «устыдились» в 2 Пар. 30:14; Пс. 85:17; Ис. 20:5; 26:11; Иез. 43:10-11; Ос. 4:19; 2 Фес. 3:14), так и вопреки всему этому, существует также и такая степень порабощения грехом, которая не прощается Богом (см. «мера беззаконий» в Быт. 15:16; Иер. 5:28; Дан. 8:23; Мф. 23:32; 1 Фес. 2:16). Нам же лично нужно быть острожными в вопросе определения обратимого отпадения от Бога от необратимого. В большинстве случаев эта задача является для нас непосильной.
Высказанное здесь мнение подтверждается рассуждениями о «хуле на Духа Святого» Константина Прохорова: «Распространённое среди протестантов толкование, что это грех неверующих людей (так как Христос говорит здесь, прежде всего обращаясь к фарисеям), по-видимому, совершенно неудовлетворительно. Не следует забывать, что данное событие имело место до дня Пятидесятницы и сошествия Духа Святого, т.е. верующих в новозаветном смысле слова ещё не было. Несомненно, религиозные лидеры Израиля не знали третье Лицо Святой Троицы, но здесь речь идёт о Самом Боге как Духе, Который был фарисеям хорошо известен. Вспомним, например, что о Каиафе, возглавившем заговор против Иисуса, в Евангелие говорится: «Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрёт за народ» (Ин. 11.51). Неприятие Иисуса и даже хуление Его милостиво прощались Господом в том смысле, что допускалось последующее покаяние (Деян. 26.11; 1 Тим. 1.15), но «хула на Дух Святой», т.е. на Самого Бога, Которого фарисеи знали и не могли не видеть «перст Божий» в великих чудесах Иисуса, объявлялась тяжелейшим грехом, за который не может быть прощения. «Не простится... ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12.32). А потому и сегодня «непростительный грех» следует понимать исключительно как грех верующих людей, некогда познавших Бога, но затем, подобно сатане и Иуде Искариоту, восставших против Него и решительно отрекшихся (ср. Иак. 2.19)».
1 Ин. 5:16,17: «Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех; но есть грех не к смерти».
Данный отрывок Писания содержит мало информации о характере «греха к смерти», больше описывая, чем объясняя его. Вопрос возникает вокруг понимания термина «грех к смерти» и фразы «Бог даст ему жизнь». Духовны ли эти смерть и жизнь или физические? Слово «неправда» в ст. 17 оригинала не описывает понятия ложь, означая «неправедность». Поскольку грех тесно связан прежде всего с духовной сферой жизни христианина, мы склонны говорить о духовном значении слов «смерть» и «жизнь» (ср. Иак. 5:20).
Кальвинистическое понимание этого текста заключается в том, что не желающий идти по пути освящения христианин может быть наказан Богом физической смертью, но дух его в любом случае будет спасен. В связи с этим упоминаются похожие тексты Деян. 5:11; 1 Кор. 5:5; 11:30. Однако данное толкование совершает грубую богословскую ошибку: само по себе любое наказание Божье не спасает, если не достигает цели вразумления грешника. Иными словами, если это наказание не привело грешника к раскаянию, оно не дает спасения (Евр. 12:10-11). Яркий тому пример Анания и Сапфира, не только прекрасно знавшие, что они делали, но и оправдывавшие свой проступок наперекор расследованию Петра.
В действительности же Бог предупреждает в этом тексте о судьбе не физических тел христиан, а их бессмертных душ. Что для него важнее? Болезнь, страдания и смерть («во измождение плоти») – это крайние, но не принудительные меры воздействия Бога на грешащих христиан. Понятно, почему и они не останавливают грешащих, будь это неверующие или верующие люди.
Все эти случаи физической смерти свидетельствуют не об особом способе перехода к вечности, а о вечном осуждении. Выражения же «чтобы дух был спасен» или «чтобы не быть судимыми с миром» говорят лишь о непринудительной цели Бога (ср. 1 Тим. 1:20). Бог прилагает предостерегающие усилия до определенной меры. Когда же человек продолжает их игнорировать и, мало того, действовать вопреки ясно понятой воле Божьей, Бог может временно или же окончательно перестать побуждать его к покаянию, в результате чего такой человек вполне может погибнуть.
Возможно это – просто неисповеданный грех? Такое понимание вполне возможно, однако вряд ли что оно исчерпывающее, с одной стороны, и адекватно содержанию текста, с другой. Дело в том, что молиться о не желающем исповедовать свой грех мы можем и должны. Такое объяснение было бы слишком упрощенным. Иоанн же говорит о невозможности молиться за грешащих таким грехом. О ком же мы явно можем не молиться? В большой мере об отступниках от Бога, которые знали истину и испытывали на себе действие благодати и, несмотря на это, отпали. Что их может теперь спасти, когда Бог уже использовал все возможные меры? Текст Евр. 6 подсказывает нам, какой грех может привести к духовной смерти.
Есть ли альтернативы этому пониманию «греха к смерти»? Конечно, о сильно большой вине грешащего могут говорить или указывать наказания Божьи в виде болезни и страданий, однако как нам знать, что за данного больного мы уже не должны молиться? С другой стороны, страдания не всегда являются признаком греха, поскольку многие святые претерпевали страдания по воле Божьей. Да и в целом, считать, что наказание Божье может выглядеть лишь в форме уменьшения зарплаты или ухудшения здоровья – есть ветхозаветное представление. Наконец, Бог может наказать, не лишая материальных благ или здоровья.
Существует мнение о том, что характер «греха к смерти» определяет слово «видит». То есть это только «видимо» проявленный грех (см. Иак. 1:15). Между тем, данное мнение противоречит «видимости» также и «греха не к смерти», который согласно данному взгляду должен бы быть невидимым (1 Ин. 5:16). «Видимо» и то, и другое. С другой стороны, Бог осуждает и внутренние грехи (гордость, зависть, ненависть), даже если они и не выразились в соответствующем поступке. Этих грехов также может быть достаточно для лишения спасения, поскольку греховная цель уже выбрана и идет поиск лишь удобной возможности ее осуществления. Не исключено и лишь простое скрывание под личиной показного благочестия внутренних грехов (гордости, зависти, скрытой мести). Фраза «силы же его отрекшиеся» (2 Тим. 3:5) говорит о внутреннем отречении от Бога, поскольку противопоставлена внешней показной набожности.
Если же нам приходится относить данный отрывок Писания к духовной жизни, тогда как же можно «увидеть» внутреннее отпадение? Его можно увидеть лишь по части признаков, которые являются видимыми, однако невидимую их часть мы видеть не можем. Это означает, что видимость «греха к смерти» не единственный признак отпадения, как и «плоды» невидимых веры или покаяния – спасения. В целом у нас есть основания усомниться в буквальном значении слова «видит». Скорее всего это слово выражает мысль «знает», т.е. есть множество различных путей определения «греха к смерти», а не только через видение. Например, слова слышат, а не видят. Иногда можно судить о духовных или плотских интересах человека даже по еле заметным признакам его поведения (речи, манере выражаться или вести себя). Эти намеки не могут быть квалифицированы как доказательства, но для опытных людей они могут ими быть вполне.
Мысли же, которые, конечно же знает лишь сам человек, могут долго находится в скрытом состоянии, однако осуждаться наравне с проявленным внешним образом грехом. Например, взгляд на женщину с вожделением может остаться совершенно незамеченным для других, но быть достаточным для осуждения. Наконец, одно и то же внешнее действие из-за различных мотивов может быть как осуждено, так и оправданно. Например, укрытие денег Ананием и Сапфирой с виду было вполне безобидным грехом, но в глазах Божьих явилось сильным отступлением.
Однако существует один ясный признак, по которому можно с уверенностью различать «грех к смерти» от «греха не к смерти». Это способность к покаянию. Если кто-либо мало просит прощения у своих близких, родных, соседей, сотрудников и т.д., скорее всего в его сердце поселился «грех к смерти». Почему? Потому что лишь неисповеданный грех является смертельно опасным в духовном отношении грехом. Все остальные грехи Бог прощает, а значит они не могут привести к духовной смерти. Это, кстати, существенный признак истинного христианина – постоянно бороться с грехом путем самоосуждения. Он способен падать, но не способен мириться со грехом, стараясь постоянно разоблачать его и тем лишать его силы. Исповедание грехов и преследует эту цель. Безнадежный грешник никогда не испытывает угрызений совести или неудобств от содеянного греха. Следовательно праведником можно назвать не того, кто никогда не грешит, а того, кто постоянно очищается от сделанных грехов Кровью Христа.
Таким образом, мы можем отметить, что «грехом к смерти» можно назвать лишь неисповеданный христианином грех. По нему мы и можем «видеть» или распознать опасность отпадения. Если совесть человека молчит и не способна осудить собственный грех, вряд ли что поможет внешнее разоблачение или осуждение. Вот почему и говорится «не о том говорю, чтобы молился». В данном случае под молитвой подразумевается просьба к Богу о внешнем исправлении человека, а не о внутреннем. Иными словами, апостол Иаков призывает нас молиться не о том, чтобы Бог дал этому человеку силу не грешить, а о том, чтобы дал ему способность покаяния. Апостол Петр, глядя на Симона-волхва, был неуверен в обратимости его плачевного духовного состояния (Деян. 8:23). Симон попросил Петра о ходатайственной молитве, но ему, видимо, в этом было отказано. Когда сам человек не проявляет нужных усилий, внешнее ходатайство оказывается бесполезным.
Существуют скрытые грехи, искусно замаскированные лицемерами (например, фарисейская праведность). Также существует не успевшее обнаружиться в поступках спасение (например, разбойника на кресте или спасение «как головни из огня»). Между тем мы обречены судить о внутреннем лишь по внешним признакам, хотя они и частичны. В большинстве случае для определения внутреннего состояния христианина бывает достаточно и этого. Это означает, что мы все же можем видеть (в значении «определять», «обнаруживать», «понимать») такую степень проявления греха у христианина, когда об его исцелении говорить не приходится.
Сказанное хорошо согласуется с текстом Мф. 12:31-32. Наконец, ст. 17 говорит о различиях между грехами в жизни христианина. Заметьте, если такое имеет место в жизни верующего человека, тогда что же нам мешает признать подобное в жизни неверующих людей, хотя, разумеется, понимаемое во свете отрывка Рим. 7:14-25? Так или иначе, но не все грехи осуждаются Богом одинаковым образом. При этом различие между ними состоит не в его разновидности или периодичности, а в рабском подчинении ему самим человеком (Рим. 6:16). Любой грех может стать «грехом к смерти», если человек прилепится к нему всем своим сердцем.
Если наше предположение о духовном значении слов «смерть» и «жизнь» верно, тогда «грех к смерти» может быть определен при помощи других текстов Писания, говорящих нам об этом же. Этот грех – есть грех оскорбления Духа Святого, отпадения от благодати и пренебрежения верой. Таким образом мы приходим к выводу, что «грех к смерти» есть тот же универсальный грех «хулы на Духа Святого», примененный к христианской жизни. Подобно греху развода, имеющему одинаковое отношение как к верующим людям, так и к неверующим, «хула на Духа Святого» имеет всеобъемлющее значение.
Контекст текста 1 Ин. 5:16-17 необходимо расширить до контекста всей книги. В этом послании Иоанн рассуждает о возможности как грехов в жизни христианина, так и их качественного отличия от грехов неверующих людей. Хотя единичные грехи неизбежны в жизни христианина (1:7,9; 2:1; 5:16), он не оправдывает их и, следовательно, не «пребывает» в них (2:4,9,18-29; 3:14-17; 4:1-3,20-21). В таком узком значении он «не грешит» (3:6,9; 5:18). В этом смысле эти грехи не являются смертными. Но упрямое голословное «хождение во свете» (1:6), не имеющее любви к ближним (2:9) и отвергающее служение Мессии (2:22) есть грех к смерти. Таким образом данный текст призывает верующих молиться за случайные грехи собратьев и не молиться за тех из них, кто не прекращает упорствовать в ответ на увещания изменить греховный образ жизни.
1 Кор. 11:27-32: Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром.
Причислить этот отрывок Писания к теме непростительных грехов нам позволяют слова «ест и пьет осуждение себе» и «виновен будет против Тела и Крови Господней». Что же случилось в Коринфской церкви? В те дни Вечеря Господня совершалась в конце общецерковной трапезы, именуемой «агапе», т.е. Вечери Любви, которая устраивалась для неимущих членов церкви на добровольные средства. Однако у коринфян этот порядок был нарушен, поскольку каждый приходящий на Вечерю Любви спешил съесть свое приношение, которое предназначалось для других. По этой причине Вечерю Господню совершал, не дожидаясь остальных, лишь узкий круг состоятельных членов церкви (1 Кор. 11:33). Одним словом духовное значение Вечери Господней подминало алчное желание опередить других, т.е. бедных лиц, в приеме пищи (1 Кор. 11:22-23). Павел говорит о том, что такое отношение к Вечере Господней явно оскорбляет Господа, по этой причине нужно «друг друга ждать» и совершать это таинство вместе. Вот на каком фоне появляются слова о грехе высокой степени тяжести.
Этот текст нам следует рассмотреть особо пристально, поскольку в нем, на наш взгляд, содержатся более ясные характеристики непростительного греха, выходящего за рамки лишь неисповеданного. Итак, это прежде всего грех «против Тела и Крови Господней». Что может быть более ужасным! Как же можно согрешить против своего спасения, содержащегося в образах Крови и Теле Христа? Путем нарушения условий духовного союза, периодическое обновление которого совершается в таинстве Вечери Господней. Вечеря указывает на верность условиям заключенного с Богом завета, которыми являются вера и покаяние.
Фраза «есть и пить… недостойно» объясняется в ст. 29 словами «не рассуждая о Теле Господнем». Как можно не рассуждать о Теле Господнем во время участия в Вечере? Для истинно верующего человека это невозможно. Может быть этот человек никогда не был возрожденным? Зачем же тогда его призывать «испытывать себя», ведь это может сделать лишь возрожденный человек? Следовательно, христианин может оказаться в состоянии заглушения его веры чем-то греховным. Грех может преодолеть веру по собственной вине отступника, в результате чего гарантии Божьего спасения отступают назад.
Тот, кто ест «недостойно» подвергается наказаниям Божьим: немощи, болезни и смерть. Однако достигли ли эти меры цели исправления, о которой мы говорили выше? Вряд ли. Павел констатирует факт: эти люди умерли не в мире с Богом. Однако некоторые кальвинисты утверждают, что для спасения не обязательно исправление. Эти люди в любом случае будут спасены. В таком случае существует возможность спасения через смерть, но без покаяния? Это что-то новое для Библии и потому не заслуживает нашего доверия.
Трудно обосновать Библией и утверждение о том, что каждый случай наказания смертью неизбежно приведет к покаянию. Напротив, в ней существует много свидетельств о том, как Божье наказание не достигало цели исправления (Ис. 1:5; 9:13; Иер. 2:30; 5:3), следовательно не обладает принуждающей силой также и наказание через угрозу смерти. Если бы Бог совершал спасение людей, используя угрозу смерти, тогда бы на земле просто не осталось ни одного грешника. Были бы спасены все: кто же захочет умирать? Господь не преминул бы использовать, однако мы не видим этого ни в Писании, ни вокруг себя, так что данное мнение не подтверждено авторитетом Писания.
Если даже виновный и мог успеть покаяться перед самой смертью, то почему согрешившие умирали прямо на Вечере или в непосредственной связи с нею? Это омрачало бы праздничность данной заповеди. В любом случае, разговор о физической смерти недостаточен для описания тех, кто грешит «против Тела и Крови Господней». Это явно не обычное предостережение. Причина, по которой смерть включена в этот список соответствует степени вины, поскольку всем понятно, что после смерти судьба человека уже не может быть изменена. Следовательно, болезни и смерть скорее описывают осужденных, а не просто исправляющихся христиан. Фраза «осуждение себе» уж слишком строга. Павел мог вполне обойтись чем-то помягче, например «наказанием».
Грегори Визел в своей книге «Возвращение к святости» писал: «Мы идем на компромисс с грехом и все же ожидаем, что Бог призрит на наши молитвы и примет наше поклонение. Кажется, что многие вовсе забыли, что намеренный и вошедший в привычку грех равносилен попиранию драгоценной крови Иисуса (Евр. 10:29). Еще больше меня тревожит то, как беспечно многие участвуют в Вечере Господней. Причастие – это момент величайшей святости и внутреннего исследования. В Первом Послании к коринфянам 11:28-30 Павел утверждает, что болезнь и смерть могут стать последствиями непочтительного отношения к жертве Христа. Но, несмотря на это, многие участвуют в Вечере, даже не задумываясь об исповедании и покаянии. Тот факт, что Бог может подвергнуть ужасному суду, даже не приходит в голову многим современным святым» (Frizzell G. Returning to Holiness. (Memphis: Master Design Ministries, 2000), p. 20-21).
Для кальвинизма, утверждающего, что подобные грехи свидетельствуют о том, что практикующий их «христианин» никогда не был возрожденным человеком, здесь содержится проблема. Как же Бог мог допустить, что подобные люди могли долгое время участвовать в Вечере Господней, приносить Ему плоды служения и смешаться в народе Божьем? Как Бог мог принимать от таковых их труд, когда ни один дар с нечистым мотивом не принимался Им (Мф. 5)? В этом вопросе оказываются более правыми арминиане, допускающие возможность того, что служение, совершаемое до факта отпадения, было все же искренним даром Богу и потому было принято Им. Люди, обращенные от такого служения, были и являются спасенными, потому что на тот момент благодать Божья сопровождала труд таких христиан. У нее не было причин оставить их, и потому они не оскверняли собой всю церковь. Кальвинистам же приходится принимать именно данный вывод.
Поскольку тема, связанная со словом «попирания» или «согрешения» против Тела и Крови Христа, обща для двух данных отрывков, есть смысл утверждать, что они говорят о ситуации злоупотребления благодатью, наказанием за что является поэтапные внедряемых предостережений Божьих: дисциплинирование (см. Евр. 12), болезнь и, наконец, смерть физическая как прерывание возможности покаяния. Разумеется, смерть здесь является не исправительным, а осудительным наказанием. Выражение «чтобы не быть осужденными с миром» говорит о цели такой серии предостережений, а не об их результате, поскольку его понимание обусловлено требованием к человеку «судить самого себя». Без внутреннего покаяния грешащего христианина невозможно спасение. По этой причине мы вынуждены признать Ананию и Сапфиру погибшими христианами. Они хотели только выдать себя за нечто большее, обладая законными заслугами, однако мотивы их были честолюбивыми, что и сыграло решающую роль в их осуждении. Таким образом нам становится ясно, что в результате внутренних грехов, в частности гордости, можно упасть с любой духовной высоты (1 Тим. 3:6).
Когда Бог исследует наши жизни, Он рассматривает не только наши внешние поступки, Он особенно наблюдает за отношением, которое скрывается за ними. Действительно, то, «как» человек говорит, иногда несет в себе столько же смысла, что и произносимые им слова. Бог особенно внимательно наблюдает за отношением нашего сердца. На самом деле каждого человека характеризует его отношение или дух (2 Пар. 7:14; Пс. 50:19; Иез. 36:26; 1 Пет 5:5).
Признавая приоритет внутренних побуждений над внешними делами, Бог обращает особое внимание на наши мотивы. Это значит, что любое доброе дело может быть перечеркнуто непригодным мотивом, среди которых обычно фигурирует гордость. Гордость – это скрытый грех, который легко можно пропустить. Возможно, самая худшая форма гордости – это отношение духовной удовлетворенности, при котором не проявляется необходимость в очищении и духовном возрастании. Истинное пробуждение всегда начинается с глубокого смирения и сокрушенности духа, чтобы преодолеть грех. Если вы ощущаете, что почти достигли всего и что не нуждаетесь в личном возрастании, вы виновны в самой худшей форме духовной гордости. Бог ненавидит самоправедность и духовную удовлетворенность.
Каков же способ защиты против этого греха? «Испытывать» себя и «Самих себя исследовать». «В вере ли вы» (2 Кор. 13:5). Это не может быть неисповеданный грех, поскольку в таком случае было бы просто сказано: «Признавайтесь друг пред другом в проступках» или «Исповедуйте друг пред другом согрешения ваши». Однако речь идет о чем-то более важном, чем просто неисповедании. К исповеданию прибегает душа, способная критически посмотреть на себя, здесь же мы видим отсутствие или же ослабление самой способности человека «судить самого себя». Разумеется, речь идет о способности человека к самокритике, реагирующей послушанием на голос совести (см. 1 Тим. 1:19).
Во свете вышеизложенного большую важность приобретают ст. 31 и 32: «Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром». В них идет речь о трех видах суда: наш собственный, внутренний суд, Божий суд над нами и окончательный Божий суд («над миром»). Связь между ними примечательная: от нашего суда зависит настоящий суд Божий над нами, а от него – окончательный суд Божий над нами и всем миром.
Нам понятно, почему не судится с миром тот, кого судит Бог, однако как понять слова, что если бы мы судили самих себя, то не были бы судимы Богом? Есть только одна возможность их понимания: если мы способны раскаяться в содеянном, мы не подвергнемся наказанию Господню. Кто же не делает этого, значит он грешит «против Тела и Крови Господней». Вот где коренится старый церковный обычай подходить к Вечере Господней лишь через покаяние и пост.
Подходить к Голгофской Жертве нужно лишь с покаянием в сердце и с состоянием примирения с другими людьми. Присутствие же рядом с ними алчности и корыстолюбия отвратительно для Бога. Оно изменяет в Нем благорасположение на суд наказания, а при дальнейшем сопротивлении и на суд «осуждения». Неспособность судить самих себя не позволяет грешащему испытывать чувство отвращения к себе или угрызения совести. А это уже смерть, поскольку там, где действует Дух Святой, там проявление этих чувств не прекращается.
Ценность нашего наблюдения состоит в том, что данный текст помещает непростительный грех, совершение которого оскорбляет само таинство Причастия, в сферу духа человека. Заметьте, здесь не идет речь о «видении» грехов других лиц: каждый должен испытывать себя сам, сам себя судить. Это никто не может сделать вместо нас, даже Бог. Игнорируя ценность Жертвы Христа, виновный этим грехом фактически высмеивает это таинство и связанное с ним спасительное действие благодати Божьей.
Таким образом подходить к таинству Божьему недостойно равнозначно оскорблению Господа, после которого Господь борется уже не за наше исправление, а против нашего спасения. Таким образом и здесь также очевидны параллели с грехом «хулы на Духа Святого». И снова-таки термин «оскорбление» указывает на значительно большую степень вины, чем просто «отпадение». Это фактически есть «отречение» от Бога (Мф. 10:33; ср. Мк. 8:38; Лк. 9:26), игнорирование того, что Ему очень дорого, пренебрежение святыней. Отрекаться же можно лишь от того, что ты имел раньше. Когда человек от греха перестает получать отвращение и начинает обретать удовольствие, его отпадение превращается в необратимое. Таким образом Бог может сохранить нас от падения (Иуд. 24) при условии, если мы не будем создавать Ему сопротивления, превосходящего меру Его терпения.
Итак, текст 1 Кор. 11:31-32 описывает непростительный грех, ведущий как к физической, так и к духовной жизни, в терминах проблемы в области функционирования совести. Это значит, что неосуждение себя касалось не только вопросов святости, но и спасения, поскольку предела плотской непокорности Богу нет. В этом смысле христианин должен непрестанно не только судить сам себя, но и бороться сам с собой. По той же причине, по которой христианин иногда бывает «достоин» временного наказания, существует опасность и его вечного осуждения. Это – не просто грех, а грех, совершенный по мотивам своеволия и препирательства с ясно понятой волей Божьей.
Когда под действием греха упорного сопротивления воле Божьей и непрекращающегося игнорирования обличающих свидетельств и дисциплинирующих усилий Духа Святого совесть умолкает временно, это полбеды, когда же навсегда – это окончательная гибель, возможная уже здесь на земле. Постепенно обычное нежелание судить себя превращается в неспособность делать это. Таким образом наше нежелание идти на встречу воле Божьей, реагируя согласием на ее свидетельства и усилия, является той опасностью, о которой мы рассуждаем. Очень опасно сопротивляться воле Божье слишком долго, поскольку это может обратить лицо Господа против нас.
Грегори Визел в своей книге «Возвращение к святости» писал: «Мы идем на компромисс с грехом и все же ожидаем, что Бог призрит на наши молитвы и примет наше поклонение. Кажется, что многие вовсе забыли, что намеренный и вошедший в привычку грех равносилен попиранию драгоценной крови Иисуса (Евр. 10:29). Еще больше меня тревожит то, как беспечно многие участвуют в Вечере Господней. Причастие – это момент величайшей святости и внутреннего исследования. В Первом Послании к коринфянам 11:28-30 Павел утверждает, что болезнь и смерть могут стать последствиями непочтительного отношения к жертве Христа. Но, не смотря на это, многие участвуют в Вечере, даже не задумываясь об исповедании и покаянии. Тот факт, что Бог может подвергнуть ужасному суду, даже не приходит в голову многим современным святым» (Frizzell G. Returning to Holiness. (Memphis: Master Design Ministries, 2000), p. 20-21).
Для кальвинизма, утверждающего, что подобные грехи свидетельствуют о том, что практикующий их «христианин» никогда не был возрожденным человеком, здесь содержится проблема. Как же Бог мог допустить, что подобные люди могли долгое время участвовать в Вечере Господней, приносить Ему плоды служения и смешаться в народе Божьем? Как Бог мог принимать от таковых их труд, когда ни один дар с нечистым мотивом не принимался Им (Мф. 5)? В этом вопросе оказываются более правыми арминиане, допускающие возможность того, что служение, совершаемое до факта отпадения, было все же искренним даром Богу и потому было принято Им. Люди, обращенные от такого служения, были и являются спасенными, потому что на тот момент благодать Божья сопровождала труд таких христиан. У нее не было причин оставить их, и потому они не оскверняли собой всю церковь. Кальвинистам же приходится принимать именно данный вывод.
Поскольку тема, связанная со словом «попирания» или «согрешения» против Тела и Крови Христа, обща для двух данных отрывков, есть смысл утверждать, что они говорят о ситуации злоупотребления благодатью, наказанием за что является поэтапные внедряемых предостережений Божьих: дисциплинирование (см. Евр. 12), болезнь и, наконец, смерть физическая как прерывание возможности покаяния. Разумеется, смерть здесь является не исправительным, а осудительным наказанием. Выражение «чтобы не быть осужденными с миром» говорит о цели такой серии предостережений, а не об их результате, поскольку его понимание обусловлено требованием к человеку «судить самого себя». Без внутреннего покаяния грешащего христианина невозможно спасение. По этой причине мы вынуждены признать Ананию и Сапфиру погибшими христианами. Они хотели только выдать себя за нечто большее, обладая законными заслугами, однако мотивы их были честолюбивыми, что и сыграло решающую роль в их осуждении. Таким образом нам становится ясно, что в результате внутренних грехов, в частности гордости, можно упасть с любой духовной высоты (1 Тим. 3:6).
Когда Бог исследует наши жизни, Он рассматривает не только наши внешние поступки, Он особенно наблюдает за отношением, которое скрывается за ними. Действительно, то, «как» человек говорит, иногда несет в себе столько же смысла, что и произносимые им слова. Бог особенно внимательно наблюдает за отношением нашего сердца. На самом деле каждого человека характеризует его отношение или дух (2 Пар. 7:14; Пс. 50:19; Иез. 36:26; 1 Пет 5:5).
Признавая приоритет внутренних побуждений над внешними делами, Бог обращает особое внимание на наши мотивы. Это значит, что любое доброе дело может быть перечеркнуто непригодным мотивом, среди которых обычно фигурирует гордость. Гордость – это скрытый грех, который легко можно пропустить. Возможно, самая худшая форма гордости – это отношение духовной удовлетворенности, при котором не проявляется необходимость в очищении и духовном возрастании. Истинное пробуждение всегда начинается с глубокого смирения и сокрушенности духа, чтобы преодолеть грех. Если вы ощущаете, что почти достигли всего и что не нуждаетесь в личном возрастании, вы виновны в самой худшей форме духовной гордости. Бог ненавидит самоправедность и духовную удовлетворенность.
Евр. 6:4-6: «Ибо невозможно - однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему».
Перед нами один из самых строгих текстов Писания, касающихся темы отпадения. Неудивительно, что в истории церкви его пытались истолковать в значении непростительности любых грехов христианина, совершенных им после крещения. Однако это – крайний взгляд на эту проблему, поскольку плохо согласуется с другими текстами Писания. Каково же подлинное значение этого текста?
Божья благодать всегда предъявляет христианину свои требования. Жить без послушания воле Божьей невозможно, однако в чем она состоит? Она имеет два аспекта: спасительный и освящающий. Так согласно первому она состоит в принятии дара прощения грехов и примирения с Богом в Жертве Иисуса Христа, второго – в согласии с желанием Бога преобразить всю нашу жизнь. Освящение, даже в незначительной своей степени, является признаком спасения, поскольку творить новые дела (в любой их степени или количестве) может лишь спасенный человек.
Наш текст относится к первому аспекту: у адресатов Послания к евреям имелись случаи «отпадения» от состояния возрожденного христианина. Значит говорить о совершенствовании нельзя в смысле внешней плодоносности духовной жизни. Следовательно, речь идет о внутреннем росте, который зависит не только от Бога, но и от человека (ср. 1 Кор. 3:6). Поскольку с Божьей стороны все находится в порядке, нам предстоит разобрать вопрос: «Чего желает Бог от христианина, кроме его освящения?» Разумеется, только верности принятым на себя условиям спасения: покаяния и веры. Именно эта верность должна возрастать и совершенствоваться. Нежелание делать это приводит к ее ослаблению и капитуляцией перед грехом отступления, а затем как его закономерному следствию и остальными грехами.
Апостол Петр призывает уже спасенных людей «возрастать в благодати» (2 Пет. 3:18). Что он имел в виду? Он имел в виду укрепляться в положении спасенного человека, пребывать в состоянии возрожденного христианина, ходить во свете Божьей истины, возрастать в познании Бога, умножать свою веру и любовь (Лк. 1:80; 2:40; 2 Кор. 10:15; Еф. 4:13; Флп. 1:9; Кол. 1:10; 2:19; 2 Фес. 1:3). Одним словом сохранять верность Господу и избегать ситуаций, могущих лишить его достигнутого Христом на Голгофе спасения. Таким образом перед нами вопрос поддержания условий спасения. Поскольку эти условия имеют духовную суть и сосредоточены, прежде всего в его сознании, перед каждым христианином стоит вопрос сохранить верность однажды заключенному с Богом завету.
Откликнуться должным образом на спасительный призыв грешнику помогают средства Общего Откровения (в окружающем нас мире и в совести человека) и естественной благодати (всеобщее «влечение Отца» к покаянию), однако устоять в этом выборе нельзя без особой благодати Божьей, которая призывает нас к совершенству.
Мы не можем оставаться в своей вере и покаянии лишь на первоначальном месте. Дух Святой открывает нам волю Божью на грех в еще большей полноте, чем мы это знали при нашем покаянии. И мы продолжаем исповедовать каждый случай даже незначительного греха, поскольку к этому нас побуждает «семя» Божьей природы. Дух Святой учит нас доверять Господу еще в большей мере, чем мы делали это при нашем обращении. Тогда мы приняли лишь решение следовать за Христом, однако настоящее следование нас еще ждало впереди. Как мы будем применять эту веру в своей жизни? Будет ли она возрастать от этого применения ее на практике?
Об этом ли говорит автор Послания к евреем, затрагивая тему отпадения от Бога? Он призывает своих читателей: «Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству; и не станем снова полагать основание обращению от мертвых дел и вере в Бога, учению о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном» (Евр. 6:1,2). Основание заложено, глупо заново его создавать или топтаться на одном и том же месте. Пора возводить стены, приносить плоды покаяния и веры. Это могут быть дела праведности, а может быть и созидание внутреннего облика христианина – его характера, подобного Христу. Вот это второе и становится на первое место в вопросе защиты от возможности отпадения от Бога.
Тот, кто не желает встречаться с любимым человеком, в конце концов когда-то отвыкнет от него и оставит его. Молитвенное общение с Богом, пребывание у Его ног с целью получения назидания, размышление над Его Словом – это удаляет от нас возможность отпадения. Достигнутые отношения любви требуется постоянно поддерживать и укреплять. Только это гарантия того, что они никогда не прекратятся. И, наоборот, надежда на прошлую их прочность и пренебрежение имеющими постоянных характер обязательствами по отношению к ним приводит к разрушению некогда прочных взаимоотношений.
Более обширный контекст позволяет нам понять мысль, высказанную в начале шестой главы: «Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5:8,9). Слово «послушание» встречается здесь дважды. С этого слова автор начинает новую мысль: «О сем надлежало бы нам говорить много; но трудно истолковать, потому что вы сделались неспособны слушать. Ибо, судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам слова Божия, и для вас нужно молоко, а не твердая пища. Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5:11-14).
Что же беспокоит новозаветного автора? Какие проблемы он видит у читателей своего послания? «Вы сделались неспособны слушать», вы неопытны или «несведущи в слове правды», ваши чувства не «приучены к различению добра и зла». Иными словами, вы остались или же вернулись в то же самое состояние, где и были. А это как раз и опасно тем, что можно не только остаться там же, где и были, а даже пересечь эту линию спасения и начать опускаться ниже. Следовательно, любое нежелание укрепляться в положении «во Христе» ведет к отпадению от Него: «невозможно… отпавших обновлять покаянием». Нежелание освящаться также опасно, но более опасно нежелание поддерживать принятые однажды на себя условия завета, который не зависел от дел. Если для нас близкие отношения с Богом дороги и ценны, а именно под ними мы понимаем природу спасения, мы будем их хранить осторожно и бережно (Лк. 8:15; Ин. 12:25; 17:6; Иак. 3:18; Иуд. 21; Рим. 15:4; 2 Тим. 1:14; 4:7; Евр. 3:6,14; 12:28; Откр. 3:8; 16:25; ср. Деян. 7:53; Иуд. 6). А если нет, тогда они постепенно нарушатся.
Вот на этом фоне возникают слова о судьбе «отпадших». Нежелание следовать однажды выбранному курсу, однажды принятому решению, требованиям однажды заключенного завета – ведет к отпадению. Заметьте, вопрос не просто в остановке (см. «Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине?» в Гал. 5:7), а в том, что частое останавливание и топтание на месте в конце концов привело к возвращению «назад» от «преданной им святой заповеди» (2 Пет. 2:20-22). Поэтому несколько ниже говорится: «Будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший» (Евр. 10:23).
Преступающий волю Божью в вопросах освящения не так близок к отпадению, как тот, кто не «держится исповедания упования неуклонно». В чем же между ними разница? В том, что первый прекословит Богу как своему другу, а второй – уже как противнику (Евр. 10:26-27). Разумеется, спасенный не может идти «назад» достаточно долго без опасности лишения спасения, поскольку может не только вернуться на прежнее место (ср. Лк. 9:62), но и пересечь границу, за которой он вообще не был спасен.
Почему же отпавших «невозможно опять обновлять покаянием»? Потому что они уже пережили на себе все действия благодати Божьей и вопреки им не желают повиноваться ей. Богу угодна лишь та почва сердца, которая не только «пьет сходящий на нее дождь», но и «произращает» полезный плод (ст. 7-8).
«Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников. Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет?» (Евр.10:26-29).
Слово «произвольный» представляет собой пример терминологической двузначности. Подобно тому как мы можем до противоположности понимать слова «виновник», «волхвы» и т.д., слово «произвольный» может пониматься в отрицательном смысле – «легкомысленный» – или в положительном – «невынужденный (внешними причинами, поводов же невозможно избежать)». В данном смысле речь идет об отрицательном произволе, понимаемом как бесконтрольность, произвол, своеволие, развращенность воли.
Примечательно, что и грешники могут грешить произвольным грехом, понимаемом в этом же смысле, который представлен нам в тексте Евр. 10:29. Тем не менее, Бог готов простить им его, тогда как строго взыскивает с верующего. Почему? Потому что первый не переживал на себе стольких благословений Божьих, тем более вызванных фактом его предыдущего уверования. Верующий же человек, получается, шел наперекор весьма высокой степени любви Божьей. Это есть злоупотребление благодатью, на которое невозрожденный человек не способен.
Произвольный грех – это не грех, сделанный по праву свободы воли человека, поскольку все грехи совершаются при этой способности. Это также и не грех, сделанный по неосторожности, или случайный. Наконец, это не просто сознательный грех, поскольку мы часто грешим по маловерию, духовной неопытности или неподготовленности к искушению, прекрасно осознавая недопустимость своего проступка. Произвольный грех – это грех, сделанный как без серьезных препятствий и ситуации искушения, так и вопреки всем убеждениям и предостережениям. Это беспрепятственный, выношенный, оправдываемый и целенаправленный грех. Слово «произвольный» означает «ничем извне не обусловленный, свободный от внешнего принуждения или искушения». Одним словом, «произвольный грех» – это такой грех, который даже оправдать нечем, кроме личной вины. В этом смысле к нему непричастен даже сам сатана.
Условием произвольности такого греха является знание истины. При этом это не простая обознанность. Это обладание всеми свидетельствами и доказательствами Бога, достаточными для спасения всех остальных людей. Фараону, например, было приведено большое количество Божьих чудес и вопреки им он «ожесточил свое сердце». В ответ на это ожесточение Бог «ожесточил» его сердце встречным образом, перестав беспокоиться о спасении его души. Фарисеям Христом также было явлено много чудес, но они все равно не поверили в Него. По этой же причине Христос осудил города Хоразин и Вифсаиду, имевшие те свидетельства Божественной истины, которых не имели жители Содома и Гоморры.
Касаясь вопроса понимания этого греха важно представлять себе то, как «работает» свободная воля человека. Дело в том, что есть две свободы воли: свобода желать и свобода делать. Вторая из них всегда является ограниченной, и только первую можно считать подлинно свободной. Хотя на эту внутреннюю свободу воли человека также влияют различные факторы, которые могут склонять ее решение в ту или иную сторону, в определяющей роли они выступать все же не могут. В тексте Рим. 7:18-19 эти две воли разграничены так, что способность делать добро человек может получить лишь под воздействием Особой Божественной благодати, тогда как способность желать его он имеет благодаря Всеобщей Божественной благодати. Это значит, что «произвольным грехом» в полном смысле слова могут быть лишь грехи сознания, т.е. совершенные внутри человека. Это грехи отношения человека к Божьей воле и к греху. Если человек относится к любой возможности греха отрицательно, а к любой возможности праведности с Божьей помощью положительно – он не может грешить «произвольным грехом», обладая уверенность в своем спасении. Чтобы ни делал враг, как бы ни падал сам христианин, его грехи покрываются Жертвой Христа, поскольку тут же исповедуются перед Богом.
Иногда можно слышать вопрос: «А если христианин согрешил в мыслях и не успел покаяться, например, попав в аварию?» В таком случае Бог знает его сердце и его обычное отношение к подобным грехам. Вот на этом основании Он будет судить всех людей, умерших неожиданно. Необязательно исповедание должно происходить видимо, слышимо или демонстративно. Если бы разбойник на кресте даже помыслил то, что Он хотел сказать Христу, Бог все равно бы услышал его молитву. По этой причине многие люди, находясь перед смертью, имеют последнюю возможность примирения с Богом, хотя уже в старческом возрасте она сильно ограничена. В любом случае Бога нельзя поставить в неожиданное положение ничем: если Он и допускает такую смерть, то, конечно же, побеспокоится о том, чтобы человек имел возможность выразить свое отношение к допущенному проступку.
Очень часто приходится слышать такой вопрос: Есть ли различия между сознательным грехом и несознательным? Или каждый ли грех у нас сознательный? Различие между этими видами греха существует: у евреев для лиц, допустивших неумышленный грех (случайный, совершенный в состоянии стресса или нервного переутомления и т.д.), были города убежищ. Правда, есть грехи, ведущие к более сложным грехам, например, пьянство. Но и среди умышленных грехов есть большая доля тех грехов, когда человек совершил их по неведению всех последствий, сомнению, недопониманию, предубеждению или навету и другим подобным этим причинам. Поэтому не все из сознательных грехов могут считаться ведущими к отпадению. Если их терпит Бог, значит терпеть должны и мы.
Арминианам часто говорят: «Посчитай сколько раз ты за день согрешаешь. Например, посмотрел на красивую женщину или разгневался на соседа в метро. Ведь не теряешь же ты при этом спасение?» Да, не теряю, если посмотрел без сладострастия, приобретающего форму навязчивости, или разгневался спонтанно, но после осудил свой поступок, не вынашивая в своем сердце зла. Если же эти одиночные проявления греха начинают беспокоить мою христианскую совесть, значит они ведут к погибели, хотя и не обязательно уже привели.
Значение нашей темы велико, поскольку с темой возможности отступления связан и вопрос о так называемых непростительных грехах. Это серьезная тема, поскольку даже покаяние не может отменить Божье наказание, которое между тем видится окончательным, а не временным, вечным, а не земным. Эту тему мы рассмотрим особенно внимательно, зная, насколько трудно здесь различить истину от неумышленных ошибок.
Если для католиков и православных христиан «смертные грехи» есть грехи внешнего поведения верующего, то для арминиан это – грехи внутренние, грехи состояния его сердца. К такому заключению их приводит общепротестантское убеждение о независимости спасения от дел. Коль спасение получено на иных условиях, чем дела, тогда не дела могут его лишить этого спасения. Давайте проверим, насколько библейские тексты, указывающие на смертность или отпадение от благодати, подлежать внутренней трактовке?
Согласно высказанной нами выше трактовки этих грехов, всех их должна объединять тема внутренней виновности, а не внешней или выраженной в делах, хотя эти два измерения иногда могут и совпадать. Предваряя возможность недоразумений, отметим, что греховные дела продолжают оставаться для церкви видимым ориентиром отпадения от Бога, поскольку они зависимы от внутреннего состояния сердца человека, а не наоборот, внутренние убеждения производятся внешним послушанием.
Таким образом мы пришли к выводу, что грех отступления не относится к одной и той же категории, что и грехи против освящения христианина. Отказываясь от принятых ранее условий спасения, христианин обречен на отпадение. Здесь происходит согрешение против спасения, а не только лишь против освящения. Таким образом, мы должны рассматривать вопрос освящения христианина не только в плоскости оценки его дел праведности, но и праведности внутренней или личной. Поэтому личное освящение нужно отличать от обычного освящения, как мотивы поступков мы отличаем от самих этих поступков.
Текст Писания 1 Кор. 11:31-32 противоречит распространенному среди кальвинистов мнению, будто личное освящение играет роль только здесь, на земле, а не в вечности. Они думают, что оно нужно лишь для успеха в проповеди Евангелия и церковном служении и к спасению не относится. Это неверное мнение, поскольку личный аспекты освящения и спасения имеют не только различия, но и сходства. Их различает друг с другом вопрос возрождения, поскольку спасение не является плодом естественных сил человека, а связывает то, что Бог поставил вопрос спасения в зависимость от личных желаний человека, хотя и не его дел. Без спасения все наши желания получить просимое были бы тщетны, как и все усилия Бога без нашего желания их принять, по этой причине кто не имеет должных отношений с Богом на земле, того не будет и в небе.
Христос сказал, что «из сердца» исходят все грехи. Почему же некоторые из них являются смертными или не подлежащими прощению? Когда мы даем этим желаниям приют в своем сердце, тогда они не только выражаются видимо, но и порабощают саму нашу волю, лишая нас способности к покаянию. Так что в конечном счете получается, что это не Бог не желает нас простить, а мы сами оказываемся неспособными попросить у него прощения. Существует распространенное заблуждение о неопасности мелких грехов, однако именно мелкие грехи делают возможным свыкание с грехом, что очень опасно для христианина. Он просто не замечает своего духовного охлаждения, подобно тому, как человек, читающий лежа, не замечает как портится его зрение. В этой ситуации Бог иногда встряхивает его либо страданиями, либо незаслуженной милостью, чтобы человек смог правильно оценить свое состояние перед Ним.
Теперь мы можем ответить и вопрос: «Может ли кающийся в «смертном» грехе грешник получить прощение?» Если он способен сделать это, значит он может получить прощение за свои грехи, включая и грех отступления, поскольку Дух Святой не совсем покинул его. Правда, иногда Божья благодать может оставить человека временно, чтобы он осознал, как же плохо быть без нее. Мы знаем, что Самсон очень легкомысленно относился к греху и сильно злоупотреблял дарованной ему Богом благодатью. Божья сила его оставила, но временно, в конечном же плане он оказался в числе спасенных людей, поскольку перечислен в перечне героев веры, приведенном в одиннадцатой главе Послания к евреям. Таким образом если человек пребывает в состоянии отпадения долго, положение его действительно безнадежно.
Итак, нам пора уже сделать определенные выводы. Что же такое «непростительный грех»? Это понятие определяется не определенным составом грехов и даже не их количеством или временем соверешения. Непростительный грех – это умышленное, беспрепятственное и упорное нежелание человека признать очевидные Божьи действия или свидетельства, направленные на его спасение. В роли этих свидетельств могут быть: демонстрирующие Божье могущество и силу чудеса, власть Иисуса изгонять бесов, доказательства истинности Его слов и т.д. (см. напр. «всегда» в Деян. 7:51-53). Публичное оскорбление Христа выразилось именно в этом упорстве и сопротивлении Божьим усилиям по спасению человека. В этом смысле существует лишь один непростительный грех – нераскаянный. Все остальные грехи прощаются. Этот взгляд находится в полном согласии с текстами Писания, относящимися к данной теме. По этой причине в проявления хулы на Духа Святого должен быть включен и грех вероотступничества (1 Ин. 5:16-17; 2 Пет. 2:20-22; Евр. 2:3; 6:4-6; 10:29-39).
Объяснять сущность понятия «непростительный грех» составом грехов и даже количеством совершения каких-либо грехов было недостаточно корректным. Сущность этого греха состоит в свободной сердечной привязанности, известной во всей полноте лишь Богу. Собственно решающую роль играет здесь качественный признак, а не количественный или результативный. Любой грех может стать смертным или непростительным, если он не исповедан и парализовал способность христианина к самоосуждению. Неверно и определение этого греха временем его совершения как думали Тертуллиан и Ориген: грехи, совершенные после крещения (в евангельском смысле – после возрождения). Наконец, хотя любое сопротивление Духу Святому, обращенному как к грешнику, так и к возрожденному человеку, может быть расценено как хула на Него. Правда, это верно только в вопросе Его спасительной работы, а не в труде по освящению христианина. Наконец, для совершения греха отступления вовсе не требуется публичного отречения. Многие христиане-отступники совершают этот грех вполне молчаливо и без ярких видимых признаков.
Касательно понимания причин отпадения от благодати важно избегать двух крайностей. Одна их них свойственна кальвинистам, другая – арминианам. Первая крайность состоит в представлении, что отпадение вообще невозможно, непростительных грехов не бывает, а отпавшие никогда не были возрожденными христианами. Ошибочность этого взгляда всем известна: Бог не мог бы использовать могущественно таких людей в прошлом, если бы они никогда не были бы возрожденными христианами. В связи с этим уместно вспомнить богоугодную жизнь и печальное падение пророка «из Иудеи» (3 Цар. 13). Поразительно, что Библия называет его «человеком Божьим», а кальвинисты нет. Таким же человеком был Валаам, слышавший голос Бога, а не сатаны, и Соломон, проявлявший мудрость явно не земного характера. Иуда также совершал многие чудеса явно не бесовской силой и не человеческой. Все эти люди потому и наказаны столь сильно, что отпали от Бога именно вопреки всем свидетельствам о Его могуществе, известным им из собственного опыта.
Вторая крайность, присущая арминианам, наоборот, склонна видеть признаки отпадения везде и по всякому поводу. Таковые христиане просто заняты поиском отпавших, забывая о том, что копание в чужих грехах отражается самым пагубным образом на их собственном спасении. Часто таковые верующие похожи на фарисеев, пытающихся чужой виной заглушить голос своей совести. В результате они падают жертвами гордости, выраженной на почве извращенного отношения к святости. Божья святость помогает слабому подняться, а не принуждает его к этому путем критики и угроз. Только способный любить грешника имеет право обличать его грехи.
Некоторые христиане пытаются в этом споре занять «золотую середину». Например, учат, что спасение получается на одних условиях, а сохраняется на других. Например, Бог учитывает свободу воли человека при наделении его возрождением, но когда тот уверовал, его свобода не играет никакой роли, так что он уже не способен отпасть от спасения. Это мнение разделяют «южные» баптисты США (Южная Баптистская конвенция). Данная точка зрения основана на представлении, что хотя человеческая воля способна инициировать веру самостоятельно, устоять в ней она не может, поэтому если до обращения человека к Богу его воля играла роль, то после него она не имеет значения.
Здесь сторонникам этой позиции можно возразить: «Если воля не устойчива, то как она вообще возможна?» Если человек не может ставить перед собой цели и достигать их с некоторым постоянством, самоограничением, самодисциплинированием и преодолевая все посторонние побуждения в себе и вокруг себя, тогда он вообще не имеет воли. Неспособная к устоянию в собственном выборе воля это вовсе и не воля, а произвол, граничащий с беспределом в реализации права выбора. Данное мнение представляет волю человека непостоянной в вопросе устояния в спасении, однако библейское учение ему противоречит, настаивая на продолжительном характере условий спасения («всякий верующий»). Следовательно воля человека способна утверждаться, стоять и даже возрастать в вере. Бесспорно, что Бог содействует такой вере, просвещая ее Божественным знанием, однако это содействие относится ко всем без исключения людям, никого не избирая к спасению или осуждению.
Важно также понимать причины, почему Бог считает грех отступления непростительным. Непростительность греха отпадения состоит не в том, что Бог не хочет простить пришедшего к нему со своим смертным грехом человека, а в том, что сам этот человек не хочет об этом просить. Он просто неспособен сделать это, поскольку утратил совесть, которая могла бы «судить» его. А без совести нет покаяния. По этой причине Бог может простить такого грешника лишь при условии, что его отпадение от Бога было временным, а не окончательным. В первом случае его оставила лишь спасительная, но не предварительная благодать, побуждающая всех людей к покаянию (Ин. 6:44; Рим. 2:4). Если же его оставила и всеобщая благодать, тогда дело его спасения невозможно. Он осужден бесповоротно, подобно фараону. Фараон на основании собственного ожесточения сердца, к которому Бог не имел никакого отношения, долго противился Божьей воле, пока это противление не достигло своего пика в том, что его ожесточил уже Сам Бог. И уж потом Бог использовал это ожесточение в Своих целях. Разумеется, мы можем догадываться о степени такого ожесточения, но в точности об этом может знать только Бог.
Арминианское заблуждение относительно причин отпадения состоит в том, что можно якобы отпадать бесконечное количество раз. Нет, это невозможно, причем по той причине, что воля человека не остается в произвольном состоянии. Она привыкает к положительному или отрицательному выбору, укореняясь в том или другом. В этом отношении каждый ее предшествующий выбор влияет на последующий. Сделанный прежде выбор не проходит бесследно на ее собственном состоянии. Происходит свыкание либо с добром, либо со злом, но прежняя произвольность воли утрачивается навсегда как ее детское состояние. Таким образом число отступлений от Бога весьма ограниченно и не может быть бесконечно долгим.
Данным ответом арминиане могут защититься и от обвинения в том, что возможность отступления в вечности свела бы на нет все блаженства соединения с Богом. Возможность отступить христианина, идущего путем святости, вообще не касается, поскольку он находится слишком далеко от черты, разделяющей его с Богом. Опасность отступления подстерегает как раз тех христиан, кто заигрывает со грехом, а не удаляется от него насколько это только возможно. На наш взгляд, в раю будут только убежденные люди, свобода воли которых подчинилась требованиям Божественной истины не на день или два, а на всю жизнь, то есть вечность.
И еще одно замечание, когда мы говорим о возможности отпадения от благодати, это не означает того, что отступник разрушил план Бога по его личному спасению. Бог никогда не обещал таковым Своего спасения. Отступивший смог потому и отступить, что Сам Бог предоставил для этого возможность. Сильное противостояние воле Бога спасти грешника можно расценивать как оскорбление Господа, поэтому в таком случае Бог может позволить случиться тому, что желает сам этот грешник, поскольку никого не принуждает ни к спасению, ни к осуждению. Таким образом воля Бога и человека здесь фактически совпадают, как и в случае с получением спасения. Поэтому вполне верно утверждение, что Бог оставляет отступника из-за его собственного отступления. Итак, мы рассмотрели самые распространенные заблуждения относительно понимания вопроса отпадения от веры и непростительности этого греха.
Все выше перечисленные грехи различными путями описывают один и тот же грех – грех отступления или неисповеданный грех. Мы уже отмечали существование определенной сложности выяснения условий отпадения в каждом конкретном случае. Нам легче определить причины отпадения по проявлениям внешнего, систематического, целенаправленного и вызывающего греха. Даже в Ветхом Завете жертва не применялась к тем, кто грешил дерзко (Числ. 15:30; Втор. 17:12-13; Ис. 58:4). Иное дело иметь уверенность в полноте признаков греха отступления. Мы не всегда можем знать их, в основном, потому, что видимые грехи могут совершаться неумышленно, а видимая святость быть испорченной изнутри. Даже покаяние как вернейший признак пребывания верующего в состоянии спасения может быть неискренним.
Иными словами, мы можем судить с большей или меньшей степенью вероятности лишь о надводной части айсберга, подводная же его часть по преимуществу так и останется для нас тайной. Даже в Откровении Божьем существуют такие тайны (Втор. 29:29). Это нормально для христианина, хотя и оставляет нас в некоторой неуверенности относительно сложных случаев проявления греха верующих людей. Искренность некоторых из них у нас не вызывает сомнения, но в этом относительно других мы просто не уверены и не можем разделять с ними полноценного общения. Здесь нам все же необходимо сохранять умеренность, поскольку мы не можем быть уверены стопроцентно, ни в их искренности, ни в их неискренности.
Таким образом можно сохранять уверенность в возможности существования грехов, ведущих к отпадению от благодати и спасения несмотря на то, что не всегда удается связать их с отдельными людьми, так как не можем читать их мысли. Ситуация усложняется тем, грехи отпадения могут осуществляться лишь в невидимой сфере. В таких случаях эти грехи отличаются от остальных степенью личной привязанности к ним самим человеком. Это уже личностное измерение греха, отличающееся от количества и характера разновидности его внешних проявлений.
Личный характер греха отступления сильно влияет на вопрос измерения человеческой вины. Один и тот же грех может в одном случае быть простительным и в другом непростительным. Например, Бог видел сердца Анании и Сапфиры, поэтому не судил об их вине лишь по внешним результатам, что свойственно всем людям. Есть грехи, о смертельности которых мы уверены (гордость, подлость, предательство, коварство, злорадство), но есть те, где только один Бог может распознать истину от лжи. Именно в этой области мы чаще всего совершаем ошибки, необдуманно отлучая или принимая в члены церкви. Нам всегда стоит держать в уме тот факт, что есть и те грехи, к которым Бог терпим, ожидая исправления.
Одним словом, в роли греха к смерти могут быть какие угодно грехи, к которым человек прилепился всем своим сердцем. Не случайно же наибольшей заповедью является совершенная любовь: «всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12:30). Иногда этот грех имеет явные признаки, иногда весьма скрытые. И в этом вся проблема определения. И как раз по этой причине мы призываем верующих уходить как можно подальше от любого греха. Сложные случаи сосредоточены как раз в пограничной зоне между состоянием неспасения и спасения. Без труда можно определить вину лишь тех, кто не старается бороться со грехом самым очевидным образом. И здесь есть два подхода: один – отлучать как можно скорее, другой – подождать до созревания греха. В любом случае верно не спешить.
Наконец, нам следует предостеречь и от поспешного определения виновных грехом отступления, ведущего к чрезмерному копанию в чужих грехах. Даже самый опытный служитель не вправе выполнять работу обличения или разоблачения грехов, совершаемую исключительно Духом Святым. Мы имеем право лишь присоединяться к тому, что сделал до нас и без нас Дух Святой. Мало того, мы берем на себя очень большую ответственность, когда видим в каждом слабом и лишь приближающемся к Богу брате или сестре отступника. Мы можем легко ранить их душу, став причиной их ухода от Бога навсегда. Особенно это относится к тем случаям, когда человек кается в своих грехах, но не имеет силы их одолеть в своей практической жизни. И здесь нужно быть на чеку, чтобы не осудить его грехом отступления, объявив неисправимым или безнадежным для спасения. До тех пор, пока Дух Святой дает ему способность сознавать свою вину и признаваться в ней перед другими, его нельзя называть согрешившим «хулой на Духа Святого». Недопустимо лишать человека, испытывающего проблемы в своей духовной жизни, надежды на исправление. В целом мы призваны бороться за спасение слабых душ, а не с легкостью выбрасывать их из церкви, обвинив в грехе согрешения против Духа Святого. Такие случаи должны пресекаться более зрелыми христианами, чтобы не погиб ни один немощный брат, за которого умер Иисус Христос.
Опираясь на высказанные рассуждения, попытаемся определиться среди существующих мнений. Кальвинисты-диспенсационалисты считают, что никакой грех христианина не достаточен для того, чтобы лишиться спасения. Законники-арминиане считают, что любой грех достаточен для этого. Библейский же взгляд на природу действия и последствия грехов к смерти состоит в том, что существуют грехи, как достаточные для потери спасения, так и не достаточные для этого. Причем граница между ними пролегает не по признаку разновидностей грехов, а по степени привязанности к любому из грехов. При определенных условиях смертельным может стать любой, даже с виду безобидный грех, типа греха Анании и Сапфиры. Христос очень резко осуждал фарисеев, называя обращенных ими «сыновьями геенны» (Мф. 23:15). Были ли они когда-то спасенными, разумеется, в ветхозаветном смысле? Вполне возможно, поскольку сказано «делаете», хотя немало среди них было людей, лишь внешне относящихся к Богу.
Если наше определение „смертельного греха” как любого греха, к которому человек сильно прилепился, верно, а также верно то, что этот грех ведет не просто к физической смерти, но и к духовной – нам нужно определить, какая же существует классификация грехов по степени их виновности. Иными словами, какие грехи Бог терпит более, а какие менее. Степень вовлеченности человека в грех подразумевает количественное (исправимое положение) или же качественное измерение (неисправимое положение). На наш взгляд количественное деление выглядит следующим образом:
редко проявляющиеся грехи;
время от времени проявляющиеся грехи;
часто проявляющиеся грехи.
Первая категория подразделяется на неумышленные грехи и на грехи незрелости (недопонимания, неопытности, сомнения, робости, неосторожности и т.д.). В данном случае Бог учит и воспитывает грешащего средствами убеждения с максимумом терпимости к его проступкам.
Вторая категория занимает среднее положение между первой и третьей: виновный уже знает и понимает Божье требование, но его проблемы сосредоточены не в области познания воли Божьей, а в области воли и ее готовности к послушанию того, что уже познано. Грешащий таким образом христианин является просто неутвержденным в том, в чем он научен. Его грехи – грехи духовной неопытности и просчетов. Такими часто бывают именно плотские верующие, останавливающиеся на полпути к Богу. Тем не менее Божья благодать настоятельно работает над ними с тем, чтобы они вышли из этого состояния и вошли с Богом в более тесные отношения. Здесь Бог использует различные средства удержания Своих благословений, дисциплинирования или наказания, не доходящих до полного осуждения и оставления верующего, допускающего в своей жизни какой-то грех.
Третья категория грехов состоит из провинностей, рано или поздно приводящих к отступлению, но не все люди в ней являются безнадежными. Здесь существует следующая градация:
частичное поражение грехом (локальная зависимость от греха) в смысле потери самоконтроля без оставления Богом;
полное поражение грехом с временным оставлением Богом;
полное поражение грехом с полным оставлением Богом («ожесточение» сердца от Бога).
Лишь последний случай можно назвать грехом отпадения от благодати или смертным грехом, приводящим к отступлению уже Самого Бога от отреченца – в образе ли одних мыслей или еще и действий – не имеет разницы. Только Сам Бог знает, какого человека оставлять, а за какого еще продолжать бороться. Это Его исключительная прерогатива, когда голос человека не учитывается Богом по причине вины самого этого человека. Здесь мера Божьего долготерпения прекращается и борьба за человека превращается в борьбу против него или иначе в его полное осуждение. Тем не менее Бог никогда не оставляет грешника первым и вне зависимости от его личного отречения от Него. Это уже качественный уровень греха, лишающий человека Божьего покровительства, благословений и спасения.
Таким образом мы приходим к выводу о том, что все грехи, упоминаемые в Писании как ведущие к погибели, являются разновидностями единого греха – греха оскорбления Бога или предательства. Почему этот грех может привести к духовной гибели, если спасение не зависит от дел? Потому что этот грех имеет отношение к сознанию, а не к поступкам христианина. Согрешающий этим грехом грешит не против норм святости, что можно поправить путем исповедания своей вины, а против условий спасения, что имеет самостоятельную сферу деятельности. Если внешние поступки христианина не могут привести к отпадению от Бога, то грехи внутренние – грехи, разрывающие личные отношения с Богом, это сделать могут и делают. Это значит, что человек, внешне безупречный, может внутри быть давно уже отторгнутым Богом и лишенным духовной силы, хотя и способным выполнять формальные требования христианской жизни.
Таким образом, причина отпадения кроется как в условности Божьего спасения, так и в человеческом поведении. К Богу у нас не может быть претензий: Его условия спасения справедливы. Теперь все дело за нами: от нас ожидается верность этим условиям. Вот в чем вопрос. Когда же верность сменяется изменой (не в делах, а в отношениях), наступает отпадение. Следовательно, Бог оставляет нас, когда мы оставляем Его – не вынужденно, не под страхом гонений, не от бессилия в борьбе со грехом и т.д., а в самом нашем сознании, свободном от этих внешних влияний. Бывает ли это возможно в жизни христианина? Да, когда он пытается обманывать Бога, изменять ему в скрытых помыслах (и как следствие этого на деле), а также злоупотреблять или использовать для оправдания своего греха Библию, Божьи обетования и Его благодать.
Возможно ли злоупотребление Божьим даром спасения? Да, когда мы прикрываем свою неверность Богу Его гарантиями сохранить нас от отпадения. Однако Библия утверждает, что невозможность отпадения от благодати не гарантирована Богом христианину так же, как и защита от греха. Происходит нечто похожее на практику разводов в христианских семьях Запада. Разведшиеся оправдывают свое нарушение Божьей воли Божьей любовью?! Они рассуждают так: «Раз этот брак не принес мне счастье, которое ожидает от него Бог, значит он не может быть законным, его нужно расторгнуть, посчитав ошибкой». Таким образом гарантией Божьей защиты и любви они оправдывают грех, подобно как древние фарисеи использовали «корван». Неудивительно, что среди молодых христиан процент разводов выше, чем у неверующих людей!
Будет ли Бог реагировать на столь вопиющее злоупотребление Его любовью? Нет. Если кто-то согрешит против справедливости Бога, его грех еще можно простить через наказание, однако если грех совершается против любви Господа, ему нет прощения, поскольку эта любовь просто покидает его. Без ходатайства же любви виновный сразу же оказывается во власти лишь одной справедливости Бога (2 Цар. 22:27; Пс. 17:27). Вот почему к таковым снова применяется требование дел, за несоблюдение которого они и подвергаются осуждению.
Спасительные отношения подчинены обязательствам верности, определяемой не внешними названиями, а фактическим содержанием отношений любви между человеком и Богом. Если эта любовь начинает фальшивить, спасительные отношения разрываются. Таким образом неверность Богу начинается там, где христианин начинает заигрывать (я думаю мы понимаем разницу между заигрыванием и недоразумениями в понимании требований Божьих или нерешительностью в достижении Божьей воли) с идеей ненаказанности за свой грех.
Заметьте, Анания и Сапфира были обвинены не в том, что обманули церковь, а в том, что сделали это по отношению к Духу Святому (Деян. 5:3). Иными словами, они полагали, что Богу можно сказать неправду, оставшись ненаказанными. Они думали, что у Бога нет меры долготерпения и Он просто вынужден все прощать, коль они стали Его детьми. Они были согласны грешить против Бога под прикрытием внешнего и невидимого для церкви благополучия. Следует полагать они рассуждали примерно так: «Тот, Кто познал Христа как Спасителя, никогда не может познать Его как Судью». В ответ Бог осудил их лукавую веру и неискреннюю любовь, видимым отражением которых стал и этот проступок. Иными словами, их внутренняя виновность была намного страшнее внешнего поступка. Только данное обстоятельство может объяснить строгость Божьего суда.
Как при измене физической не может быть брака, так и при измене духовной, не может быть спасения. Да, измена может быть прощена, если она добровольно исповедана и осуждена, а вместо нее снова воцарилась атмосфера искренней любви к Богу. Если же этого нет при неоправданных причинах, человек лишается спасения. Христианин может оказаться оставленным Господом временно или навсегда.
История с отвержением жертвы Каина также свидетельствует о том, что самый безобидный или же благородный поступок при неправильном внутреннем отношении может стать видимым знаком глубокого падения. Бог предвидел гордость Каина, который видел Божье расположение к Авелю и знал его причину, но между тем не хотел подражать своему брату. Он не пожелал подражать ему в добре, поскольку понимал, что Авель продвинулся на этому пути дальше его, так что он не успеет за ним. Однако занимать второе место он не хотел. Он хотел только первенства, поэтому и убил брата своего, став первым человекоубийцей. И даже когда Бог обратился к Каину с вопросом, похожим на вопрос Петра к Сапфире, в ответ он услышал оправдание и ложь. Ненависть всегда боится правды, ее разоблачающей.
Господь Иисус говорил: «Вспоминайте жену Лотову». Жена Лота бросила всего лишь один взгляд назад и погибла. Разве это справедливо? Справедливо по двум причинам: она была предупреждена об этом специально и этим действием она противилась особым усилиям Бога по ее спасению. Если Бог спасает и выводит из погибели, зачем же смотреть назад или даже думать об этом? Только сильная привязанность может побудить человека действовать вопреки собственному спасению. Бог воспринимает такие действия как оскорбляющие Духа Святого, а значит не подлежащие снисходительности и долготерпению.
Главная
страница | Начала веры
| Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки