Об истинном священстве

Среди множества листков, изданных православной Царицынской миссионерской комиссией, есть один, принадлежащей перу священника Ремезова «Об истинном священстве в Церкви Христовой», на который мне хотелось бы обратить внимание читателей.

Там г. Ремезов говорит о поставлении апостолов и их исключительном благословении в день Пятидесятницы, а затем переходит к цели своего труда и говорит:

«Получив пастырскую власть, апостолы проповедовали Евангелие и основывали в разных местах церкви. Сначала, когда христианское общество было невелико, апостолы сами исполняли все пастырские обязанности и внушали верующим, чтобы они только их считали своими руководителями в вере и совершителями таинств (1 Кор. 4:1). Когда же число верующих выросло и увеличились труды апостолов, то они но примеру Пастыреначальника – Христа, рукополагали себе помощников и преемников. Так, для нужд церкви Иерусалимской (Деян. 6:1-4) апостолы рукоположили диаконов. Как совершилось назначение первых диаконов? Избранных лиц поставили пред апостолами и сии, помолившись, возложили на них руки (Деян. 6:6). Возложение рук было видимым знаком низведения на диаконов благодати Святого Духа (1 Тим. 4:14) и это важнейшее действие не могла совершить община христианская, а только пастыри – апостолы. Община же только принимала участие в избрании диаконов (Деян. 6:5)».

«Когда Церковь расширилась настолько, – говорит он ниже, – что и сами апостолы не могли везде поставлять и пресвитеров, то для продолжения пастырского служения избрали и поставили высших членов иерархии, которые могли бы заменять апостолов. Эти лица назывались епископами (или блюстителями) и были назначены для целых областей. Так апостол Павел поставил Тимофея епископом Ефесской церкви (1 Тим. 1:3), Тита – епископом Критской (Тит. 1:5) и т.д.».

В конце этого листка св. Ремезов говорит: «Заграничные же общины баптистов, как известно из истории, появились около 1525 года в Германии. Здесь основателями баптизма были народный учитель Мюллер, отделившийся oт Лютера, булочник Бакольд и портной Матиссен. Они основали первую общину баптистов. Oт этих лиц, а не от апостолов, и ведут начало баптистские общины. Эти лица, а не апостолы, дали ей устройство, не похожее на то устройство, которую должна иметь Церковь Христова. Не имея своих епископов, эти отщепенцы от Церкви не могли иметь преемственного рукоположения oт апостолов, не могли иметь и законных пресвитеров. Тогда они и придумали, что право рукополагать пресвитеров принадлежит общине, но этого измышления своего доказать ничем не могут, так как нигде в Священном Писании не сказано, чтобы общины рукополагали себе пресвитеров, а там совершенно ясно указан иной порядок их рукоположения чем у баптистов».

Подводя итоги всему им вышесказанному, мы находим:

1. Рукоположение диаконов было видимым знаком низведения на них благодати Святого Духа;

2. Тимофей и Тит были «избраны и поставлены» как члены высшей иерархии епископами, первый в Ефессе, а второй – на Крите;

3. Измышление германских баптистов о том, что право рукополагать пресвитеров принадлежит общине.

Мнение, что рукоположение диаконов было видимым знаком низведения на них благодати Святого Духа, очень распространено, но только, к сожалении до сих пор ещё не доказано. Но стоит только взять в руки какое-нибудь сочинение защитников православия, как это мнение непременно встретите. Читая же Слово Господне, мы нигде ничего подобного не находим.

В приводимой о. Ремезовым 6-й главе Деяний о возложении рук на диаконов действительно говорится, но о низведении Духа Святого этим руковозложением ничего не сказано. Очевидно потому, что избранные в Иерусалиме диаконы уже имели Святого Духа, что даже требовалось как необходимое условие их избрания, ибо сказано: «Выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости» (Деян.5:4). Так что возложение рук апостолов лишь утвердило произведенное церковью избрание диаконов, но отнюдь не низводило на них особой благодати.

А так как кандидаты на священство, представляемые православною церковью, Духа Святого не имеют, а представляют собою пустые сосуды, то они и рассчитывают чрез епископское рукоположите получить то, чего им не достаёт, и уверяют, что это рукоположение низводило Святой Дух.

Но напрасно, ибо Бог нигде этого не обещал. Это первое. А во-вторых, утверждение, что якобы апостол Павел поставил епископами Тимофея в Ефесе, а Тита на Крите по меньшей мере странно, ибо нигде о таком поставлении не говорится.

Относительно Тимофея апостол Павел пишет: «Я просил тебя пребыть в Ефес» (1 Тим. 1:3), из чего не может быть более ясно видно, что Тимофей там епископом поставлен не был. Ибо если бы он был на самом деле поставлен как всегдашний епископ, та какой был бы смысл просить его пребыть в Ефес? Это быль бы пункт его постоянного епископства, куда он должен был не «пребыть», а где пребывать. И не в силу апостольской просьбы, а в силу своего назначения.

Относительно же Тита апостол говорит: «...Я оставил тебя в Крите...» (1:5). Кто понимает разницу между «оставил» и «поставил», тому нет надобности объяснять всю несообразность утверждения о. Ремезова, ибо она очевидна.

Тот же Апостол пишет о некоем Трофиме, которого он оставил больным в Мелите (2 Тим. 4:20), и мне кажется, что если бы о. Ремезов дочитал до этих слов, то весьма было бы неудивительно, что стал бы утверждать о том, что Трофим был поставлен в Мелит епископом...

Что Павел просил Тимофея «пребыть» в Ефес лишь временно и что он временно же «оставил» Тита в Крите, видно из того, что он как того, так и другого ожидал к себе и просил прийти (2 Тим. 4:9; Тит. 3:12), Так что ни епископства Тимофея в Ефесе, ни Тита в Крите, ни вообще епископства этих лиц в том смысле, как епископство понимает православная церковь, т. е. в смысле особой степени, ни о. Ремезов один, ни в сослужении со всем клиром доказать не может и никогда не докажет.

Что же касается последнего пункта, что будто бы германские баптисты признают, что «право рукоположения пресвитеров принадлежит общине», то это не верно, ибо в жизни баптистов подобных случаев не было.

Но я хотел бы сказать, что православная церковь в этом случае прежде чем обвинять других, должна подумать о себе самой и сказать: «Врачу, исцелись сам», ибо у неё есть служители, которые поставлены не Христом и не апостолами, а самой церковью.

Православная церковь имеет так называемую трёхчинную иерархию, которую оправдать Словом Господним не может и, не довольствуясь этой трёхчинною иерархией, она ввела еще митрополитов и патриархов, которые по штату Христа и апостолов совсем не полагаются. Спрашивается: кто же поставил их?

Если православные докажут, что их поставил Христос или апостолы, то тогда между устройством православной церкви и «измышлением германских баптистов» есть какая-нибудь разница; если же это не будет доказано, то тогда между германскими баптистами и православной церковью никакой разницы не будет, ибо предполагаемое у баптистов «измышление» и у православных имеет место быть поболее, чем у баптистов, с той только разницей, что германские баптисты поставляли пресвитеров – необходимых по штату, а православные поставили сверхштатных и совсем не нужных Церкви и чуждых ей митрополитов и патриархов.

По Слову Господнему епископ не отделается от пресвитера, и пресвитер есть тоже, что и епископ. С этим согласны все более благоразумные и честные представители православной церкви. Св. Климент Римский писал: «Проповедуя по селам и городам (апостолы), первых верующих по духовном испытании поставляли в епископы и диаконы для тех, которые примут веру» (Деян. Богослова II, 218).

Здесь ничего не говорится о пресвитерах, а только о епископах и диаконах, следовательно для трёхчинной иерархии одного чина не достаёт. Читайте Св. Иринея, который пишет: «Должно повиноваться пресвитерам, находящимся в церкви и происходящим преемственно от апостолов и, но благоволению Отца, вместе с преемством епископства получившим истинные дары» (Там же 214).

Значит, пресвитер имеет преемство епископства. Эти отрывочные, но довольно ценные свидетельства отцов, подтверждаются знаменитым богословом православной церкви и составителем «Догматического богословия» митрополитом Макарием, который пишет: «...Несомненно, что апостолы названия пресвитера и епископа естественно могли употреблять, и действительно употребляли иногда безразлично и то, и другое. Так, в книге Деяний Апостольских читаем, что Св. Павел, находясь в Мелите, повелел собраться к себе Ефесским пресвитерам, которых потом сам называет, епископами (гл. 20, 17. Славянский перевод); равно и в послании к Титу, сказавши о поставлении сим последним по всем критским городам пресвитеров, называет их далее епископами (1:5-7); в послании к Филиппийцам (1:1), делая приветствия епископам и диаконам, вовсе не упоминает о пресвитерах; в 1-м послании к Тимофею (гл. 3) описывает только качества епископов и диаконов, умалчивая о пресвитерах» (Догм. Богосл. II, 217, 218).

Принимая во внимание всё сказанное, мы приходим к заключению, что у апостолов трёхчинной иерархии не было, а была только двухчинная, а потому и не можем согласиться с псевдоапостольскими чиноположениями, что епископ есть начальник пресвитеров и что он для них «земной бог по Боге»...

И так если нет оснований для трёхчинной иерархии, то как можно оправдать такую многочинную иерархию, где имел бы место и митрополит, и патриарх?

Когда я разговаривал по этому вопросу с епархиальным миссионером, то он происхождение митрополитов и патриархов объяснял мне так: «Когда Церковь была немногочисленна как «малое стадо», то для управления ею достаточно было одних только пресвитеров, когда же это стадо количественно умножилось, то явилась необходимость в увеличении штата, и Церковь, удовлетворяя насущной необходимости стада, поставила и этих лиц».

Но несообразность этих мотивов очевидна. Возьмите обыкновенное стадо овец, у которого есть пастух, и если какие-нибудь обстоятельства потребуют увеличения штата, то пастуху дают обыкновенно не начальников, а помощников. Так, по свидетельству о. Ремезова, поступили апостолы, рукополагая себе «помощников и преемников», так следовало бы поступить и православной церкви. Но она поступила иначе и наставила себе не помощников, а начальников...

Это «измышление» явно не лучше германского. Но вся суть в том, что эти две власти имеют два различных источника происхождения: пресвитеры происходят свыше – от Бога, а митрополиты и патриархи снизу – от людей. И если кто смотрит на дело правильно, тот понимает, что имеющие Божественное происхождение должны быть по справедливости у власти, а имевшие происхождение от человеков – должны находиться в подчинении. Но вышло совсем наоборот: пресвитер занимает в православии самое низкое место, самое зависимое и подчиненное, а изобретённые людьми митрополиты и прочие – стали у руля, заняли господствующее над наследием Божьим положение и почитаются как «земной бог по Боге». В этом всё зло.

Но обратимся к основной мысли нашей беседы, к истинному священству. Чтобы вернее и безошибочно определить, где находится истинное священство, необходимо установить исходный пункт суждений. Если рассуждать с точки зрения православной церкви, то выйдет, что всякое священство, кроме священства одной только православной церкви, – не истинно. А если же смотреть с точки зрения Слова Божия, то прежде всего священству именно православной церкви не поздоровится.

Дело в следующем. Лаодикийский поместный собор постановил: «Да не будет позволяемо сборищу народа, избирати имеющих произвестися во священство» (прав. 13).

Толкователь Вальсамон совершенно справедливо говорит: «Из настоящего правила открывается, что в древности избираемы были народом не только епископы, но и священники, что и запрещено». А Аристин говорит: «Не избран тот, кто избирается мирскими людьми. Епископы поставляются по избранию митрополитов и епископов. А если кто не таким образом будет произведён в епископство, но будет избран сборищем черни, такой не принимается и не есть избран».

Значит, по мнению этого собора, где священство не назначено митрополитами и епископами, а избрано народом, там оно не истинно. Но если бы таких человеческих правил было не одно, а тысячи, и если бы они подтверждались в продолжении всего времени существования христианства не ежегодно, а ежедневно, то и тогда бы мы с этим не согласились, ибо видим, что апостольское избрание диаконов совершалось совсем не так, и я непоколебимо убеждён, что апостольское постановление было именно «истинным» постановлением. И это не только моё мнение, а и учение Слова Господня и верование церкви православной, которая и учила и действовала в давно прошедшие времена совсем не так, как учит и действуете со времен Лаодикийского собора доныне.

«Постановления Апостольские» показывают порядок избрания епископов так:

«Посвящению во епископа предшествует избрание его всем народом и публичное оглашение или объявление об избранном кандидате, на которое народ даёт своё согласие и одобрение. Когда его наименуют и одобрят, то народ, собравшись в день Господень, с пресвитерством и наличными епископами, пусть даёт согласие. Старший прочих пусть спросит пресвитерство и народ: «Тот ли это, кого они просят в начальника?», и когда они ответят утвердительно, то снова пусть спросит: «Все ли свидетельствуют, что он достоин сего великого и знатного начальствования?». Когда все вместе по истине, а не но предубежденно, как перед судьёй Богом и Христом, в присутствии и Духа Святого, и всех святых и служебных духов засвидетельствуют, что он таков, то опять в третий раз (дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово) да будут спрошены, воистину ли он достоин священнослужительства. И когда в третий раз подтвердят, что он достоин, от всех пусть потребует знака согласия, а как скоро дадут его – пусть умолкнут. Такой строго общественный характер избрания епископа свидетельствует о том состоянии христианского общества, когда интересы веры и Церкви неразлучны с личными и общественными интересами, живо чувствуются и дорого ценятся» (Книга VIII. гл. 4. Богослужение христианское. Смирнова. 458).

«Народ, – говорит св. Киприан Карфагенский, – повинующийся Божественным заповедям и боящийся Бога, должен отделиться от грешника предстоятеля и не участвовать в жертвоприношении святотатственного священника, тем более, что он (народ) имеет власть избирать священников достойных и низлагать недостойных» (стр. 316).

Многие, сравнивая действия в сем случае современной православной церкви с действиями апостолов и учителей Церкви первых веков, в недоумении вопрошают: кто же это дерзнул извратить апостольский порядок и кто это посмел внести в Церковь такие новшества?

Но меня это изменение порядка в избрание священнослужителей нисколько не удивляет, ибо я вижу, что прежде, чем изменить древний порядок, церковь православная в конец испортила самое дело Христа, а там, где мало дорожат самим делом, – естественно, не могут дорожить правилами и порядками.

Когда мы обращаемся к делу апостолов, то видим, что они над каждой отдельной душою полагали немалый труд. Труд нет, не крещения, а обращения и наставления в истинах веры. Апостол говорит, что он «три года день и ночь со слезами учил каждого», возвещая иудеям и эллинам покаяние перед Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа (Деян.20:31, 21).

И таких обращенцев апостолы именовали «детьми Божьими», «телом Христовым», «призванными святыми» и т.д. Теперь же мы видим с давних времён труд отцов православной церкви направляется не на обращение человека и не на освящение в его душе, а лишь на крещение его тела, и в результате получилось то, что такую церковь даже сами православные именуют не «светом миpa», а «сборищем черни». И вполне естественно, что у неё, как некомпетентной в данном деле, отнято и принадлежавшее некогда право избрания священнослужителей.

Так что по справедливости следует печалиться о погибели самого дела, а не об изменении порядка избрания священства, ибо если такому «сборищу черни» предоставить право избрания, то во что бы всё это превратилось и какие требования могла бы эта чернь предъявить к кандидатам священства?

Существует рассказ, что как-то малороссы, будучи на базаре в чужом селе, зашли там в церковь и услыхали чудный бас диакона. Вышедши из церкви, они говорили друг другу: «От гудив, так гудив: быть бы ему не диаконом, a протоиреем».

Но, оставляя в стороне все подобного рода рассказы и анекдоты (сочиненные быть может врагами церкви и священства), я хотел-бы обратить внимание читателя на следующую заметку, найденную мною в № 454 газеты «Народные Вести» за 1909 г., где сообщается об «усердных посетителях храма» и любителях священства. Вот заметка:

«ДИАКОНА ПЫТАЮТ»

Прихожане Христово-Рождественской церкви гор. Ардатова издавна слыли за усердных посетителей своего храма, а потому пустующая в настоящее время дьяконская вакансия сильно печалит их.

Так как диакон – по их мнению – составляет благолепие и украшение храма и способствует торжественности службы, то отсюда вполне попятно, что среди них созрела мысль найти такого диакона, который бы отвечал их установившимся понятиям о последнем.

Каждый диакон, без сомненья, имеет свои индивидуальный особенности, но общие отличительный черты «хороших дьяконов» – это «голос и волос, ухо и брюхо», выражаясь словами прихожан. А кто не подходит под эту категорию, тот «плохой диакон».

И вот начинается усиленное искание «хороших диаконов»...

Приезд последних в Ардатов и, наконец, самая «пытка».

Обычно, накануне выступления диакона в церкви, прихожане означенного храма приглашают горожан пожаловать завтра на «пытку» в храм к обедне.

Горожане идут.

Церковь полна, и как-то невольно чувствуешь, что здесь происходит нечто необыкновенное. Сотни глаз устремлены на нового диакона и все следят за малейшими его движениями, не упуская ничего из виду.

Положение диакона совсем незавидное. По окончании смотра, или вернее службы, прихожане – в особенности купцы – начинают делать критическую оценку дьаконовского выступления.

Сколько тут услышишь подчас метких и характерных словечек и выражений, что любой протодиакон, диакон или другой какой-нибудь учитель при поставлении в священнослужители, удивится их знанию и любознательности в церковных делах.

Здесь уже «пытали» трёх диаконов, но ни один не понравился местным прихожанам». (Конец цитаты.)

Апостол Павел, как известно, советует диаконов «испытывать», но что общего у апостольского испытания с «пыткой» диакона ардатовскими прихожанами? У апостола необходимость испытания имеет целью выделить нравственные качества человека и если только таковой окажется «беспорочным», то он в таком только случае допускается до служения; а здесь вся «пытка» сводится к внешней стороне человека, и испытывается не нрав его и вера, а «ухо да брюхо».

Таким образом, выясняется, что устранение православной «черни» от избрания священства вызвано необходимостью, так как она не имеет ровно никакого понятия о необходимых качествах священнослужителей. Сожалеть же при таком состоянии церкви об изменении порядка в избрании священнослужителей – значило бы, потеряв голову, плакать о волосах.

Мы всегда были убеждены, и в этом убеждении желаем оставаться навсегда, что как в здоровом теле здоровый дух, так истинное священство может быть только в истинной Церкви. Там же, где церковь превратилась в «сборище черни», истинного священства и ожидать нельзя, ибо истинное священство до такого состояния церковь никогда бы не допустило (Иер.23:22).

Мы тогда только признаем дерево хорошим, когда увидим хорошиe плоды, ибо дерево познается по плодами. Защитники православного священства на этот путь определения истинного священства не любят заходить и потому всячески силятся изменения порядка в избрании пресвитеров и диаконов оправдать какими-то неписанными преданиями и укоренившимися обычаями, которые, вследствие истечения земской давности якобы имеют уже силу закона.

Но мы сожалеем о таких защитниках и скорбим о таком способе защиты. Тертуллиан вполне справедливо и очень резонно говорит, что «Истине никто не может предписывать ни продолжительность времен, ни заслуги лиц, ни привилегии страны. Господь наш Иисус Христос называл себя Истиною, а не обыкновением. Если Христос всегда и прежде всего, то и Истина древня и вечна. Что противно истине, то – ересь, хотя бы это было и древнее обыкновение» (Смирнов, Богослуж. Христианск., 152).

В заключение я должен сказать, что ни патриархов, ни митрополитов, ни тех епископов, которые отделяют себя от пресвитеров и ставят себя выше их, мы не можем признать не только «истинным», а и вообще христианским священством, ибо не имеем на этот счёт в Слове Господнем никаких указаний и считаем все это делом рук человеческих.

Мало этого, – мы не можем также признать за истинное священство и пресвитеров многих церквей: молоканской, православной и т.д., ибо первые хотя своих пресвитеров кое-как избирают, но за то никак и никогда их не рукополагают, а вторые хоть кое-как их рукополагают, за то никогда и нигде их законно и правильно не избирают...

Из журнала «Баптист» 1910, № 3, 4, 5

Дей Мазаев

ОБ ИСТИННОМ СВЯЩЕНСТВЕ