ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ ПЯТИДЕСЯТНИЧЕСТВА
Для того, чтобы сказать яснее о пятидесятничестве в 30-х годах, мы коснемся хоть немного конца 20-х годов.
Вообще двадцатые годы для пятидесятничества воронаевского направления были годами бурной деятельности, в то время как для нашего братства - годами испытаний и проверки на устойчивость против лжеучений. Проявлялся в эти годы и русселизм (иеговизм), и адвентизм (субботничество), и пятидесятничество смородинского направления (единственники). Но больше всех было ощутимо воронаевское направление. За эти годы оно проникло в Одессу, затем по всей Украине и даже в самые отдаленные части страны.
Издававшийся в Одессе пятидесятнический журнал "Евангелист" тиражом 3000 распространялся во все концы, куда проникало пятидесятничество и всемерно подогревал эти идеи. Я помню, как на первой же странице этого журнала ставился штамп с содержанием: "Каждое семейство христиан евангельской веры должно иметь у себя свой выписанный журнал "Евангелист". Разумеется, что нужно было, чтобы увеличивать тираж журнала и, конечно, и доход от этого. В журнале помещались всякие сообщения о жизни и деятельности общин ХЕВ, о деятельности их союза, различные статьи своеобразного тенденциозного содержания и вероучение ХЕВ.
И если первый Всеукраинский съезд ХЕВ в Одессе состоялся в 1926 году, то через год, в октябре 1927 года состоялся уже второй съезд ХЕВ. Кроме того, в 1927-1928 годах было проведено несколько областных и окружных съездов на Украине. Цель и необходимость их была в основном для устранения таких бурных действий, от которых, как свидетельствуют бывшие пятидесятники Г. А. Салтыков, В. Ф. Яшник и другие, сам Воронаев брался за голову, не зная, что делать.
В это же время по всей Украине и за ее пределы стали разъезжать более тридцати благовестников, находившихся на полном содержании союза ХЕВ. Назначение их было двоякое: первое - они должны были подогревать тонус жизни наскоро сколоченных общин, контролировать их работу, помогать и всемерно заниматься "переубеждением" членов общин нашего Братства. И эту работу они называли "евангелизацией"! А проще говоря, старались "растрясать" общины евангельских христиан и баптистов, о чем так хвастался Воронаев в первом же номере своего журнала. Именно на них была возложена заветная цель - "разбить баптистов и плотских евангелистов". Сам же Воронаев лишь спокойно наблюдал за "работой" своих сотрудников, и с кем мог делился своими планами - "через два-три года просветить всех баптистов и евангельских так, что все они будут крещены Духом Святым со знамением языков".
Второе назначение было еще важнее - чтобы вели усиленную борьбу со всякого рода нездоровыми проявлениями в общинах ХЕВ, и в частности с различными причудливыми пророчествами на самые различные темы, а особенно о выходе и выезде навстречу Христу, грядущему за Своей Церковью.
Этой работой благовестники, посланцы Воронаева, были заняты настолько, что для призыва грешников из мира у них уже не оставалось ни времени, ни вдохновения. Одновременно и низовые работники: пресвитеры, проповедники и рядовые члены общин усиленно занимались "работой" - перетаскиванием "готового меда в свои ульи", в свои церкви... Так что работы хватало всем. Таких фактов столько, и они настолько однообразные, что их нет нужды ни перечислять, ни описывать.
Даже вот факты последних лет (а такими же были и те годы): так называемые "нелегальные" пятидесятники о нашей Южной церкви ЕХБ Запорожской говорят: "Южная церковь тоже хорошая, но она призывная... А совершенство - у нас".
Значит, из мира они призывать не будут; пусть этим занимается церковь Южная. А их дело - работать над призванными, новообращенными. Это они, такие как Зина Кондра, Володя, Халев К. и другие им подобные затем только и посещают собрания на Южном, чтобы "поудить рыбку" в "чужом озере", из "чужого мешка". И таким "рыболовам" счета свести невозможно повсеместно.
Но... не долго продолжалась работа пятидесятников в двадцатые годы. Журнал "Евангелист", начавший издаваться в 1928 году, не издавался и до конца года. В этом же году его издание прекратилось. Деятельность благовестников и их численность стала резко сокращаться. В самом правлении союза ХЕВ появились большие разногласия, и "солнышко" пятидесятнического движения быстро стало склоняться к "закату". К 1930 году духовный центр Воронаева заявил о самороспуске союза и о прекращении своей работы.94
Итак, что дальше, то условия менялись, возможности для открытой деятельности сокращались. Наступила пора серьезных испытаний, когда верность, и стойкость, и преданность Господу и Его делу потребовалось доказать не в бахвальстве, а на деле. И если на съездах и других торжественных собраниях сам Воронаев и иже с ним выглядели "героями", "борцами за истину", то в этих испытаниях они показали настоящее свое лицо - свое ничтожество. В 1930 году еще ни один петух не пропел, как Воронаев собственноручно написал свое хитрое отречение с личной своей подписью. Подобным образом поступил и его второй заместитель М. А. Гальчук, а после поносил Воронаева, называя (видимо, не без основания) его собрания ревнующих о языках (за закрытой дверью) - "СПИРИТИЧЕСКИМИ СЕАНСАМИ". Этим же путем пошел и "благовестник" Вилкин и другие. Таковы были результаты первых испытаний в 30-х годах.
Но справедливости ради скажем, что некоторые из работников пятидесятничества проявляли и настоящую верность, такие как Г. Г. Понурко, М. С. Бут, М. В. Рюмшин и еще некоторые, и по примеру Воронаева и Гальчука не поступали. Замалчивать того не станем. Правда должна быть правдой, как она была.
Но... тем не менее, прямо с начала тридцатых годов бурная деятельность пятидесятников осела, как оседает пена, поднявшаяся на кипевшем молоке при прекращении кипения. В продолжение тридцатых годов встретить пятидесятника, открыто проводящего свою работу, было очень трудно, и не только из бывших "видных", но даже и из простых, рядовых. Еще труднее было встретить собрание пятидесятников. Даже таких, которые признавались бы, что они "христиане евангельской веры", просто не находилось. Страх, малодушие, опасения - преобладали. Вообще создавалось впечатление, что пятидесятничества совсем не стало.
Общины баптистов и евангельских христиан, будучи в тех же условиях, продолжали свои богослужения, проповедуя Евангелие Христово. И если одни сходили с арены, то другие становились на их место, и проповедь Евангелия продолжалась. Пользуясь этим, некоторые из богобоязненных пятидесятников вливались в общины баптистов и евангельских, но, конечно, не показывая никакого вида, кто они в действительности. И как трудности ни усиливались, но в ряде мест общины (особенно из баптистов) не прекращали своего служения до самого конца тридцатых и начала сороковых лет. Так было в Харькове, Днепродзержинске, Москве, Ленинграде и др.
В общем, в "крещении" так называемом "духовном" пятидесятничество брало (в 20-х годах) как бы перевес. Но в "КРЕЩЕНИИ ОГНЕМ", которое есть участие в Христовых страданиях (1 Пет. 4:12-16), то здесь пятидесятничество показало слабость. А этим оно показало, что и крещение духовное было только на словах, но не на деле. Унижаемое ими наше дорогое Братство в этих испытаниях показало результаты более положительные, говорящие сами за себя.
В 1940 году пятидесятничество находилось на самой низкой точке своего упадка и застоя, и лишь к концу 1941 года, а потом в 1942 году началось оживление. Осмелевшие пятидесятники стали открыто общаться, и вскоре начали появляться группы и общины, проводя свои богослужения. Процесс такого оживления проходил быстро, и уже в ноябре 1942 года в городе Пятихатки состоялся обычный съезд, но пятидесятники, для пущей важности, чтобы придать ему значимость эпохи первохристианства, нарекли его "собором". На этом "соборе" был создан руководящий орган - "Епископальная коллегия церкви ХВЕ", которую возглавил Г. Г. Понурко, в прошлом находившийся в тесном сотрудничестве с Воронаевым. Поскольку бывший Всеукраинский союз ХЕВ сильно себя скомпрометировал, вновь созданный руководящий орган от него решительно отмежевался. Однако, если кто из состоявших в том союзе желал войти в это новое объединение, таких беспрепятственно принимали.
Таким образом в 1942 году на Украине насчитывалось около 200 общин воронаевского направления, с количеством 5000 членов. Но в продолжение 1943 года было создано еще 152 общины, и общая численность членов составляла 6600 членов. Количество общин к этому времени было большое - 352, но если посчитать, то в среднем каждая из этих "общин" не имела и 20 членов... Что же это были за общины? Это были просто группы.
Если взять количество общин в 1943 году, то оно равнялось количеству общин и 1927 года; разница лишь в численности членов. В 1927 году на каждую общину выпадало в среднем 49 членов, а в 1943 не выпадало и по 20. Из этого видно, что численность общин делалась просто напоказ. А по сути это были маленькие группы, а сравнивая общую численность членов церкви в 1927 году-17000, с численностью 1943 года - 6600, разница была - 10400 членов (!)
Притом, надо учесть, что к этому времени пятидесятничество вобрало в себя общины и группы, проживавшие на юге Украины и в Крыму кавказских, так называемых "прыгунов" и остатки хлыстов, малеванцев и духоборов, которые по своей структуре были схожи с пятидесятниками.95 И если и после этого численность по сравнению с 1927 годом была меньше на 10400 членов, то о чем это говорит? Сколько же уцелело из тех, которые составляли членство в 1927 году? Где те люди, что были, вымерли? Конечно, часть из них умерли, а остальные, показав нестойкость в испытаниях, умерли духовно, ушли в мир, в неверие.
Да, такая неустойчивость в испытаниях за какие-то 10-15 лет - это фактор весьма отрицательный, который с настоящим крещением Духом Святым, что утверждали пятидесятники, никак совместить нельзя. А если это воронаевское направление выдавало себя за "возродившееся первохристианство", то это уже ни в какие рамки не вписывалось. Ведь из истории христианства хорошо известно, что первые христиане переносили испытания такие, какие не переносил никто и никогда. Но будучи по истине крещены Духом Святым, они проявили такую стойкость, что при самых жестоких гонениях численность их не уменьшалась, а наоборот, возрастала, и так возрастала, что к концу третьего столетия римские императоры вынуждены были прекратить всякие гонения и преследования. Христианство одержало победу над язычеством не силой меча, а силой Святого Духа, которым оно было помазано и напоено. В этом секрет его выносливости в "крещении огнем", или в "огненном искушении-испытании" (1 Пет. 4:12-16). А пятидесятничество, присваивавшее себе самовольно звание "первохристианства", дальше одних только слов пойти не смогло.
И вот, звание первохристианства и звание крещенных Духом Святым пятидесятничество не оправдало (уже не говоря о крещении огнем, о чем так они бахвалятся больше всех). Но дело не только в этом, а еще и в том, сколько же оно увлекло за собою самых искренних детей Божиих, таких, которые всегда стремились к чему-то высшему, лучшему? И если они вместо высшего попали в низшее, то где они окажутся в вечности? Вот вопрос!
Написано: "А если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя" (Евр. 10:38). А сколько же было таких поколебавшихся! Кто их сосчитал? В течение 1942-43 годов проведено несколько съездов местного значения или, как говорилось тогда, - "назидательного характера". Кроме того, в 1943 году в г. Александрии был проведен еще один "собор". Названия были громкие, но эффект был очень малым.
Однако "собор" этот не был бесцельным, а был вызван необходимостью. В числе других вопросов стоял вопрос о пополнении малочисленных общинок, которые, как приведено выше, были столь малочисленны, что в среднем не превышали и 20 членов.
Надо было пополнять, но кем и чем? И, конечно, внимание как руководящих работников, так и рядовых членов пятидесятнических общин было устремлено не на грешников мира, а на членов наших общин. Одним словом, с оживлением в среде пятидесятничества снова оживилась воронаевская пора 1922-1928 годов-пора "растрясания" наших общин. Те же приемы, те же методы, только уже не под лозунгом "разбивать", а под другим лозунгом - "спасать" (!), Но сущность была одна и та же - "растрясать". И где это удавалось, там было с одной стороны торжество, а с другой - слезы... Я помню, как моя мама расплакалась безутешно о том, что старший сын был увлечен, а за ним направлялся и второй. Да разве она такое пережила одна? А я только стоял и молча наблюдал за ее переживаниями.
Такое "переубеждение" делалось в основном методом индивидуальных бесед. Но нередко руководители пятидесятнических групп и общин предпринимали и групповые посещения наших собраний, которые, как правило, заканчивались оживленными, а иногда и ожесточенными дискуссиями, постоянно по одному и тому же вопросу - о языках. Вот тогда и появился афоризм: "Как встретились, так сразу и за язык", Пользы это не приносило никакой, а наоборот, все это разжигало лишь взаимную неприязнь, постоянное подозрение и соблазн.
Но предпринимался и другой прием. Руководители пятидесятников часто общались к руководителям общин наших с хитрым предложением: "Вот между нами и вами столько неприязни, а люди мира, видя это, соблазняются и не идут слушать Слово Божие ни в ваши собрания, ни в наши. Давайте соберемся вместе, побеседуем да соединимся в одно; прекратится соблазн, грешники будут приходить в собрание и каяться..."
С. П. Гуляев, бывший благовестник пятидесятников, даже пример приводил: "Если двое молодых людей соединяются вместе для семейной жизни, то у них бывают и дети. Вот так будет и у нас, если соединимся. Ведь Господь же хочет единства".
Предложение было заманчиво, такие встречи устраивались, но... успехом не увенчалась НИ ОДНА! С первых же слов беседы раскрывался фальшивый замысел, что цель встречи была не в том, чтобы найти взаимопонимание и сближение по вопросам, разделявшим одних и других, а в том, чтобы доказать "правильность" пятидесятнических понятий о языках и омовении ног, и этим "открыть баптистам глаза" (!) Причем, на такие встречи если со стороны баптистов приходили в основном проповедники, люди ответственные за дело Божие, то пятидесятники старались созывать не только всех подряд, но даже и мирских людей, чтобы они, дескать, увидели, на чьей стороне истина...
Конечно, при такой постановке дела, такие встречи превращались не в братские беседы для того, чтобы соединиться, а в самые настоящие диспуты, где о сближении не могло быть и речи. Пишущему эти строки, несмотря на сравнительно молодой возраст, приходилось не раз выступать "на поединок" со старыми и опытными "вояками", А. И. Пащенко и С. П. Гуляевьм в г. Крюково-на-Днепре иве. Комбурлеевке, как представителю стороны баптистов, и отстаивать чистоту евангельского учения по вопросам языков, о Духе Святом и омовении ног. Вот тогда-то у меня формировались те взгляды и понимания, которые остаются неизменными и поныне. Тогда и потребовалось вопросы эти изучать не "по верхам", а глубоко, основательно и вдумчиво, с молитвой. Само дело требовало этого.
Особенно была развита в то время "охота" за новообращенными. Таких примеров было множество, но мы приведем личный рассказ Андрея Коркосенко, как иллюстрацию этой "охоты".
Живя в общежитии и страдая от ожогов, он оказался никому не нужным. Но вот " на него обратил внимание юноша Володя, баптист, его товарищ по работе. Оба юноши скоро нашли общий язык и в результате нескольких искренних бесед о смысле жизни, о Боге, о спасении, Андрей был тронут как содержанием бесед, так и искренним отношением Володи, а в скором времени покаялся и увидел действительный смысл жизни. Это было в г. Днепропетровске, и они оба отправились в молитвенный дом Днепропетровской церкви ЕХБ. Для Андрея жизнь стала совершенно иной: у него появилось много искренних друзей.
Однако через некоторое время, будучи в Днепродзержинске, Андрей встретился с пятидесятником А. Васильченко, от которого вместо подкрепления получил толчок назад. Склоняя на сторону пятидесятничества, Васильченко не советовал Андрею ходить на собрания к баптистам, потому что там нельзя спасти душу. Он даже приводил "доводы" из Евангелия, что баптисты - это люди, "никогда не могущие дойти до познания истины". "Лишь мы, - твердил Васильченко, - можем молиться Духом Святым, а баптисты - нет. Не советую тебе иметь с ними общение..."96
И что же? Этот росточек, неокрепший, неутвержденный, не выдержал толчка, сломался; и с Володей, который так старался окружать его вниманием и любовью, дружба прервалась. Если для приобретения этого юноши Володе пришлось затратить немало времени и усилий, то совратить приобретенного для Васильченко было совершенно легко. Поломать готовое всегда легче, чем построить новое.
После Андрей узнал, что этот "пророк" вел очень порочный образ жизни, свою жену Надю он сначала возненавидел, а потом с помощью своей матери (тоже "верующей") совсем прогнал, мотивируя это тем, что она у него не от Бога, а от сатаны; и пытался жениться на приближенной шестнадцатилетней девушке... А потом такие низости, о которых и рука не поднимается писать... Скажем лишь то, что девушка эта в собрание больше не пришла, а это говорит о многом.97 Душа погибла, и разве за это Бог не взыщет? И все это делалось по пророчеству, которое сам же Васильченко и изрек, якобы от Бога. Да разве он такой первый!
Для этого, когда этот же юноша Андрей был на богослужении в молитвенном доме Днепропетровской церкви евангельских христиан баптистов, к нему подошли юноши Женя и Валентин. Завязалась беседа, в которой выяснилось, что сами они пятидесятники, а к баптистам ходят только для того, чтобы "наставлять заблудших" на "правильный путь", а вернее перетягивать их в пятидесятничество. С этого дня и Андрей стал ходить на их тайные собрания, хотя и в молитвенном доме Днепропетровской церкви ЕХБ они появлялись частенько, с той же самой целью - наставлять "заблудших" на "правильный путь".98
Таких примеров можно привести очень много, но мы привели этот пример, как наглядную иллюстрацию, как велась пятидесятниками работа по перетягиванию верующих в свои общины. Искать грешника где-то в мире, как искал Андрея Володя - баптист, подвергать себя различным неприятностям, как подвергался Володя, эти "труженики" не хотели. А вот пойти в молитвенный дом к баптистам и оттуда воровски перетащить кого-то к себе, как пчелы "воровски" перетаскивают готовый мед из чужих ульев в свои, - вот эта "работа" им очень нравилась. Одним словом, не из мира приводить, а перетягивать готовых, приведенных, - такою "работою" пятидесятники занимались и занимаются неутомимо и с увлечением.
Правда, нельзя сказать, что призывом грешников из мира они совсем не занимались. Занимались. Но основное внимание их было устремлено не на мир гибнущий, а на общины нашего дорогого братства, и вообще на наших верующих, где бы кого ни встретили. И занимались они этим не с худым намерением повредить, а будучи ослеплены другими, также ослепленными, думали, что этим они действительно приобретают души для Христа, открывая очи "невидящим пути истины". И все это делалось открыто и настолько наглядно, что это хорошо видели и понимали даже атеисты, и в любой брошюре или книге писали, что пятидесятничество пополняется и пополнялось в прошлом в основном за счет общин баптистов и евангельских христиан.99
Тяжело было трудиться нашим братьям-служителям, когда пятидесятники налетали со всех сторон, как пчелы - "воровки" на наши общины и на отдельных верующих. И особенно трудно было уберечь новообращенных. Трудно было призывать их из мира, но еще труднее было уберечь их от этих "пчел", которые в "лес" не летали, чтобы принести кого-то оттуда, а постоянно охотились за принесенными. Так было до 1945 года, до объединения пятидесятников с евангельскими христианами-баптистами.
Я сам припоминаю, чего стоило нам в Крюкове-на-Днепре призвать из мира трех женщин: Веру Панкратову, Лену и Катю, проживавших в общежитии, но какой-то Ольге Худяковой и Мизиным перетащить их в пятидесятничество удалось совершенно легко. То же самое произошло и с Надей Анистратенко, да и с самой Ольгой Худяковой немного раньше.
Кстати, эта ловкая Ольга вела образ жизни очень неприглядный, а воровать "чужой мед" была мастерица. Да и сколько их было таких! Таким был и некий А. Васильченко, о котором мы говорили выше, такими были и многие другие. Немало их есть и теперь, особенно из так называемых пятидесятников не регистрированных.
Прежде чем говорить об этом немаловажном событии, попутно заметим, что со времени Воронаева пятидесятничество именовало себя "христианами евангельской веры", а сокращенно - ХЕВ, а с сороковых годов стало именовать себя сокращенно ХВЕ, а дословно "христиане веры евангельской". Когда именно и в связи с чем произошло это переименование, сказать трудно, но на Пятихатском "соборе" в 1942 году пятидесятничество уже именовалось не ХЕВ, а ХВЕ. Возможно это было сделано с целью объединения с пятидесятниками Западной Украины и Западной Белоруссии, которые именовали себя ХВЕ? Впрочем, это малосущественно, но мы на этом останавливаемся просто потому, что и это имеет отношение к истории пятидесятничества, как таковой.
Итак, переходим к главному: чем было вызвано это объединение, которое произошло как-то неожиданно? Однако, если оно было неожиданным, то это не значит, что оно было случайным или стихийным. На это были серьезные причины, о которых мы поговорим серьезно и не спеша.
Закончилась Великая отечественная война, и руководство Союза ХВЕ обратилось к органам власти, чтобы получить разрешение зарегистрировать свой Союз. Но получили отказ, потому что на почве "ревнования" многие члены их церквей попадали в психиатрические больницы, и вообще у властей сложилось впечатление, что это изуверская секта. Союзу ХВЕ было предложено обратиться к руководству ВСЕХБ и найти компромиссное решение для объединения. В свою очередь власти обязали руководство ВСЕХБ пойти по пути соглашения и принять ХВЕ с состав своего Союза для дальнейшего перевоспитания людей от тех крайностей, которые практиковались в пятидесятнических церквах.
С большим трудом, с трениями, после многих совещаний было выработано соглашение об объединении. 24 августа 1945 года состоялось совещание руководящих работников Союза ЕХБ и ХВЕ, на котором было достигнуто "Соглашение об объединении христиан веры евангельской и евангельскими христианами-баптистами в один Союз".
Соглашение подписали со стороны ЕХБ: Жидков, Андреев, Голяев, Орлов, Карев, Иванов; а со стороны ХВЕ: Панько, Вашкевич, Пономарчук, Бедаш. Особо лукавую цель разделения церкви изнутри, войдя в объединенный Союз, преследовали Бедаш, Ильчук, Булых, Гуляев и др., что вскоре и обнаружилось. Сразу же после подписания соглашения со стороны властей и руководства ВСЕХБ были даны указания внедрять его в жизнь церквей Братства, особенно там, где были церкви ЕХБ и ХВЕ.
Появилось много церквей с объединенным руководством. Служители церквей ХВЕ ни в чем не ущемлялись, оставались в своих званиях, занимали соответствующее служение. На местах богобоязненным служителям трудно было согласиться с произошедшим объединением. Угнетал его насильственный характер. За все время существования объединения так и не удалось достичь внутреннего единства.
Уважаемый брат Иван Яковлевич Татарченко, много пострадавший за веру, объяснял это объединение таким жизненным примером. В один сельский магазин поздней осенью привезли для продажи косы (косить траву). Продавец понимал, что за длинную зиму косы могут заржаветь, и магазин будет в убытке. Зато осенью очень многие покупают соль. Продавец решил продавать соль, но только с косой в нагрузку, и не иначе. И. Я. Татарченко сказал, что нечто подобное произошло и при объединении ЕХБ с ХВЕ. Чтобы Союз ЕХБ мог существовать, пришлось согласиться на объединение с ХВЕ на определенное время.
Через два года вслед за пятидесятниками воронаевского направления таким же образом к объединенному Союзу присоединились и пятидесятники смородинского направления, прозванные "единственниками", о которых мы говорили в главе 1, раздел 2, на тех же условиях и правах, что и ХВЕ.
С внешней стороны такое объединенное Братство для некоторых выглядело даже хорошо. Некоторые верили, что все пятидесятники делают это искренне, от всей души, и что времена разделений прошли безвозвратно. В некоторых объединенных церквах пресвитерское служение было возложено на пресвитеров-пятидесятников. А в таких областях, как Одесская, Днепропетровская, Волынская, Львовская и других старшими пресвитерами были пятидесятники, и никто ни в чем их не подозревал, и дело поначалу пошло прямо-таки хорошо. Так, в Крюкове-на-Днепре, в общине ЕХБ, где я нес пресвитерское служение, моим заместителем был бывший благовестник пятидесятников Гуляев С. П.; одним из двух диаконов был диакон ХВЕ Саленко Г. Г., членом и секретарем исполнительного органа был проповедник ХВЕ Лопухов В. И., и дело шло так, что мы почти не замечали, что мы не из одного течения.
В хоре также пели и пятидесятники, но пение было стройным, без каких-либо нюансов разделения. В Левобережной Кременчугской церкви ЕХБ диаконом был Н. И. Резник, который вдобавок к своим пятидесятническим понятиям еще и мяса не ел, но и это тогда не было помехой. Казалось, что со всем можно мириться и уживаться, и делиться никому не захочется. В большой Запорожской церкви, численностью свыше тысячи членов, пресвитерское служение было доверено пятидесятнику Тесленко Б. Ф. Даже заместителем старшего пресвитера по Украине был поставлен Д. И. Пономарчук, подписавший соглашение об объединении.
Однако при объединении к общинам и к Союзу ЕХБ пятидесятники присоединились не все, как по Украине, так и по всей стране. Не присоединенных оставалось еще примерно около 17000, и над ними продолжалась работа, чтобы объединить и их в одно "стадо". Эта работа продолжалась, но через некоторое время на горизонте стали сгущаться зловещие тучи нового разделения, поблескивали молнии, грозящие пожаром.
Как уже изложено выше, объединение пятидесятников с евангельскими христианами-баптистами состоялось, утверждалось и дальше проводилось на основе достигнутого "Августовского соглашения", выработанного и подписанного ответственными работниками обеих сторон. В этом соглашении, состоявшем из двенадцати пунктов, было четко обозначено, что можно допускать в богослужениях, и чего нельзя в объединенных церквах. А самыми острыми вопросами оказались вопрос о языках и омовении ног. В частности в отношении языков соглашение гласило на основании Слова Божиего так:
"Обе стороны признают, что незнакомый язык без истолкования остается без плода, о чем очень ясно говорится в 1 Кор. 14:6-9 и 14:28: "Если же не будет ИСТОЛКОВАТЕЛЯ, ТО МОЛЧИ В ЦЕРКВИ..." Обе стороны считают это ЗА ПРАВИЛО, данное Господом через ал. Павла (пункт 7). А затем: "Принимая во внимание вышеприведенные слова ал. Павла о бесплодности незнакомого языка при отсутствии истолкователя, обе стороны пришли к соглашению - ВОЗДЕРЖИВАТЬСЯ ОТ НЕЗНАКОМЫХ ЯЗЫКОВ в общественных собраниях (пункт 8).
В отношении омовения ног пункт 10-й соглашения гласит:
"В виду того, что у евангельских христиан-баптистов нет обычая омовения ног, настоящим соглашением рекомендуется христианам веры евангельской, в целях единства и однообразия богослужебного порядка, вести воспитательную работу в смысле достижения единого понимания в этом вопросе с евангельскими христианами-баптистами.
Относительно пророчества, видений и слышания голоса Божьего в соглашении ничего не говорилось. Почему этим вопросам не было уделено внимания, сказать трудно; но когда в объединенных церквах возникли серьезные проблемы в отношении языков и омовения ног, то и эти вопросы превратились в проблемы не менее важные, чем и те, и составили общую сумму трудноразрешимых проблем.
И вот с возникновением этих проблем (а они начали возникать вскоре после объединения), в объединенных церквах началось брожение по всем этим вопросам. Те из пятидесятников, для которых языки, пророчество, видения, омовение ног и прочее были догмами, тем в объединенных церквах сразу же стало и скучно, и душно, и вообще невмоготу. Когда языки запрещались, пророчество не допускалось, видения истинными не считались, а омовение ног совсем не делалось, то смириться с такими порядками для почитавших это истинами непреложными действительно было невозможно. Однако, некоторая часть пятидесятников с этим не только сживалась, но поскольку при этих "догмах" проявлялось много непристойных проявлений, и они постоянно тяготились ими, то эта часть пятидесятников рады были тому, что наконец этим странностям в церкви не стало места, и они облегченно вздохнули.
Другие же, настроенные фанатически, для которых все это казалось не только истиной (а больше того!) составляло и содержание, и смысл их веры, и даже цель жизни в вере, - эти стали открыто выступать против такого порядка или молча тосковать об утраченной "свободе", открыто называя это положение "баптистским рабством". Таким образом между самими же пятидесятниками, вошедшими в наши объединенные общины, возникала распря: одни недовольных называли "крайними", а эти в свою очередь называли тех не "умеренными", как они себя называли и считали, а "обаптистившимися" или просто - "скрытыми баптистами". Кроме того, эти держащиеся прежних порядков "крайние" себя называли "духовными", а своих же братьев, пятидесятников "умеренных", как и все верующие нашего братства, не поддерживающих их понятий и действий, - "плотскими", на имеющими Духа Святого и т.д.
Такое положение распространялось очень быстро по всем объединенным церквам нашего Братства. Стали появляться нелегальные собрания небольших групп таких недовольных, на которых все тоскующие о "былых порядках" могли отвести душу: помыть ноги и вдоволь наговориться своими никому не понятными языками. И хотя такие собрания нелегальные законом преследовались, но эти "ревнители" прошлого не останавливались ни перед чем.
Этому брожению много способствовали не только те ограничения, с которыми эти "крайние" не могли смириться, но еще больше те пятидесятники, которые вообще не входили в объединение. Воспользовавшись их недовольством, они всячески подстрекали этих "крайних" выйти из "баптистского рабства" и зажить самостоятельно и свободно. Ревнители идеи о выходе составили группировку, которую возглавил не кто иной, как тот же А. П. Бедаш, который сам же подписывал августовское соглашение. Этой группировке удалось склонить на свою сторону многих недовольных, и результатом такого подстрекательства было то, что к 1949 году только по Днепропетровской области вышло из объединения около 38 процентов пятидесятников от общего числа тех, которые вступили в объединение согласно августовскому соглашению. При этом вышедшие из объединения очень скоро нашли общий язык с теми, которые в него и не вступали, и в 1948 году Бедаш, Марин, Ильчук и ряд других делали попытку провести свой съезд в Днепродзержинске, но этого сделать им не удалось, а удалось лишь через восемь лет в Харькове, в 1956 году. На этом съезде было одобрено разработанное Бедашем и его приверженцами новое "Вероучение церкви христиан веры евангельской, находящейся в СССР", имеющее своеобразное содержание и уклон. Участники этого съезда проголосовали за отделение пятидесятников от ЕХБ и другие особенности этого течения.
Кстати, подобные "вероучения" вырабатывались и после. Так во второй половине 70-х годов, когда была попытка создать межобластные объединения церквей ХВЕ, зарегистрированных автономно, то эта затея не состоялась из-за того, что вместо единого вероучения их оказалось... ПЯТНАДЦАТЬ (!) с существенной разновидностью...
Но мы зашли далеко вперед, а потому вернемся снова к сороковым годам. Итак, конец сороковых годов характеризовался массовым выходом объединенных пятидесятников из объединенных общин ЕХБ и вообще из союза, которые всего лишь 2-3 года, как вошли в объединение. Выход этот был подобен волне отлива после прилива на море. Однако эта волна "отлива" из наших общин показала настоящее лицо этих людей, кто с каким намерением входил в это объединение. Те, которые стремились искренно, кто действительно искал единства, те в эту волну не попали и остались, и поныне остаются в наших объединенных общинах и никуда не намерены выходить. А те, которые входили слукавь™ намерением - воспользоваться объединением, чтобы удобнее было поработать в наших церквах по переубеждению неутвержденных душ и новообращенных, те, как массово входили, так массово и отхлынули назад.
Скажем конкретнее, в чем же заключалась причина этого массового выхода? Основных причин было две: ПЕРВАЯ та, что рамки, в которые эти присоединившиеся должны были укладываться, для них, привыкших ко всяким вольностям, оказались очень тесными и неудобными. Однако, разве они не видели этих рамок, когда вступали или не читали августовского соглашения? Разве Бедаш - заводила этой группировки не смотрел, что подписывал, когда подписывался этот документ?
Следовательно, эта причина была не главной, а главной была причина ВТОРАЯ - это намерение или замысел войти в среду наших церквей и поработать так, чтобы обратить их в пятидесятничество. И эти люди работали... Ведь еще Воронаев в двадцатые годы мечтал, бахвалясь, о том, что через 2-3 года в России не останется ни одного баптиста. "Мы всех просветим, - говорил он брату Драному А.К., пресвитеру, - и они станут духовными и крещенными Духом Святым со знамением языков".100 Несомненно, что подобная мысль вдохновляла и Бедаша, и иже с ним. Но не осуществилась мечта ни Воронаева, ни Бедаша, потому что Сам Бог не попустил этому быть. И если Воронаеву все же удалось многие церкви превратить в "щепки да осколки", то его преемнику - Беда-шу это уже не удалось; не тем оказалось наше братство, каким оно было в двадцатые годы, да и условия не те. И поэтому Бедашу со своими приверженцами ничего другого делать не оставалось, как выходить из союза ЕХБ, а Г. Г. Понурко, М. С. Бута и Д. И. Пономарчука за то, что они оставались в объединении и с ними не пошли, они предали анафеме, как "обаптистившихся" и как изменников!
И вот, если отлив обычной волны неизбежно уносит с собой все, что' в не попадает, то отлив этой "волны" все же унес с собой немало неустойчивых людей и новообращенных, которых пятидесятникам за время своего пребывания в наших церквах все же удалось склонить на свою сторону. В общем, пришли с посохом, как Иаков к Лавану, а уходили с достатком... Зловещие "тучи", сгущавшиеся на горизонте с блиставшими молниями все же на наши церкви обрушились не дождем, а градом, и местами причинили немало ущерба. Дорого обошлось великодушие, проявленное нашим братством при этом объединении к столь недобросовестным людям, именующим себя "духовными" и "крещенными духом Святьм".
Для иллюстрации того, что представляли из себя такие вышедшие из единства, приведу один пример. Вышедший из объединенной Крюковской церкви ЕХБ (на Полтавщине) Мизин Г., со своей женой, наивно говорил:
- Мы могли бы из вашей церкви и не выходить, если бы у вас можно было "молиться духом" (языками). Но вы слушаетесь властей и союза и потому запрещаете.
- Да, у нас нельзя, а у вас можно? - спросил я.
- А кто нам будет запрещать? Мы же не связаны ни с властями, ни с союзом... У нас полная "свобода". Потому мы и вышли от вас.
- Здорово! А разве языки без истолкователя запрещаются властями или союзом? Неужели вы не читали Слово: "Если же НЕ БУДЕТ ИСТОЛКОВАТЕЛЯ, то МОЛЧИ В ЦЕРКВИ"? (1 Кор. 14:28). Или у вас имеется истолкователь?
- Нет, пока... А там, далеко, есть. (А почему нет поближе?)
- Ну так почему вы возмущаетесь тем, что в нашей церкви говорить языками без истолкователя нельзя? При чем же тут власти, союз или порядок нашей церкви? И, конечно, если у вас церковь, то вы, также придерживаясь Слова, должны молчать и языками не молиться. Но паче чаяния, если у вас не церковь, то тогда можно делать все. У нас же порядок такой, потому что у нас церковь, и потому дозволять запрещаемое Словом Божиим мы не можем. Слово Божие для нас -закон. Ведь это слово - не мнение или понятие ап. Павла, а ЗАПОВЕДИ ГОСПОДНИ (1 Кор. 14:37). А Господь Сам сказал: "Если любите Меня, СОБЛЮДАЙТЕ МОИ ЗАПОВЕДИ" (Иоан. 14:15).
Подобные беседы лично мне приходилось нередко иметь в различных местах и с теми, которые вышли из объединения, и которые оставались и не выходили, и с теми, которые вообще не входили. И хотя с того времени прошло лет 35, но этот вопрос можно слышать и теперь. Вот и сегодня я получил письмо от Тарасова С. М. из Днепродзержинска, и он сообщает, что этот же вопрос настоятельно ставится не теми, кто вне единства, а, видимо по наущению тех, вопрос этот ставят находящиеся десятки лет в единстве. Не понимаю, когда люди научатся с заповедями Господними считаться? И видимо те, кому без языков в собрании скучно, те считаться не будут ни с Августовским соглашением, ни со Словом Божиим, на основании которого оно основано и ни с какими заповедями Господними.
Другие же для того, чтобы языкам в собрании дать "законное место", подделывают "истолкователей". Но когда этих "истолкователей" проверяют, то вся фальшь выходит наружу. Такие примеры мы приведем во второй части данных "Очерков", и там мы поговорим откровенно обо всем, чем кичатся те пятидесятники, которые спасенными, духовными и вообще детьми Господними считают лишь тех, кто говорит языками, а остальных, даже и пятидесятников, входящих в единство, ставят ни во что.
Немало было словопрений в эти годы и по вопросу об омовении ног. Но примечательно то, что если Августовским соглашением рекомендовалось самим же пятидесятникам вести воспитательную работу с пятидесятниками для достижения единого понимания в этом вопросе с евангельскими христианами-баптистами (пункт 10), то многие из вошедших в единство работу повели, но не с пятидесятниками, а с членами наших церквей, утверждая, что это Господня "заповедь". Таковые пытались доказывать, что кто не будет омывать ноги друг другу, те не будут иметь жизни вечной...
Однако, когда выяснилось, что омовением ног занимаются только пятидесятники воронаевского направления, а все пятидесятники в Западной Украине и Западной Белоруссии, в Прибалтике и во всех странах Запада этим не занимаются, видя в этом не заповедь, а всего лишь пример смирения и самоунижения (Иоан. 13:15), тогда и многие из пятидесятников воронаевского направления, более благомыслящие, стали над этим задумываться. Отсюда среди самих же пятидесятников пошло разномыслие по этому вопросу: одни отчаянно защищали обычай, к которому так привыкли, что трудно было отвыкать, и потому называли это "заповедью" (особенно пятидесятники "крайние"), а другие, менее пристрастные, а более рассудительные и боящиеся Бога старались разоблачать всю несостоятельность этого понимания, утверждая обратное, что омовение ног является всего лишь примером. И если бы в той горнице между учениками не завязался спор о том, кто из них должен почитаться большим (а следовательно, кто кому должен омывать ноги, поскольку это считалось делом унизительным и занятием слуг (см. Лк. 22:24; Быт. 18:4; 1 Цар. 25:40-41), то омовением ног Христос не занимался бы. И потому к вечере Господней омовение ног никакого отношения не имеет, да и вообще, с точки зрения святости и благоговения, оно с вечерей несовместимо. Однако вопрос этот и по сегодня в некоторых церквах, даже и объединенных (уже не говоря о необъединенных) остается окончательно не решенным. В некоторых церквах находятся и такие пятидесятники, которые, не внимая никаким разъяснениям по этому вопросу, продолжают и теперь омывать ноги. И если во время хлебопреломления им этого никто делать не разрешает, то они приспосабливаются делать это как-то отдельно, до хлебопреломления, где-то в отдельной комнате, но делают.
Что же, традиция - это сила, с которою порою бессилен бороться тот, кто сам сомневается в ее истинности: "Авось да и нужно..." - нередко думают шаткие люди и потому продолжают делать то, что и сами не осознают.
С одной стороны кажется: "А что в этом плохого?" Но плохого много! И главное то, что это нарушает братское единение не только пятидесятников с верующими ЕХБ, но также и пятидесятников с пятидесятниками, когда одни ноги омывают, а другие считают это совсем не нужным. А там, где нет братского единения, какое может быть единство вообще? Потому то наше единство больше формальное, нежели сердечное, не настоящее, каким бы оно должно быть.
В процессе дискуссии по этому вопросу еще в сороковых годах появились рефераты, написанные самими же пятидесятниками, в которых отвергалась необходимость омовения ног, и даже утверждалось, что это омовение к вечере Господней никакого отношения не имеет по той причине, что в Иоан. 13 гл. описывается просто вечеря, а о хлебе и чаше, составлявших новозаветную вечерю, совсем ничего не говорится. Подкреплялась эта идея еще и тем, что нигде, ни в Евангелиях (кроме Ев. Иоанна), ни в Деяниях, ни в посланиях ни слова не упоминается о том, что кто-то учил или совершал это омовение как заповедь, установленную Господом. Что же касается записанного в 1 Тим. 5:10, то это относится к бытовым услугам, но не к богослужению. Эту же идею настоятельно утверждал и М. С. Бут, один из видных работников пятидесятников, вошедших в объединение.
Но значительно труднее в те годы была проблема с пророчеством. Пророка считали и "гласом" и "глазом" Божиим, смотрящим вперед и показывающим будущее. И потому пророчеству придавалось наибольшее значение. Нередко бывало так, что церковь что-то решит, проголосует единогласно, но придет пророк, что-то скажет, и - все решенное отменяется. Бывало и так: изберут пресвитера; все согласны, голосовали единогласно, все рады, но... пришла пророчица, даже и из другой церкви, сказала: "Не годится!" и все поломается. Бывало даже и такое, что пресвитер или диакон несет свое служение не один год, но стоит пророчице сказать слово, и их тут же заменяют теми, на которых укажет пророчица. Что же, так "Господь говорит...", и все повинуются.
Не случайно же М. М. Корф об этом писал еще в 1910 году, когда пятидесятничества в России еще и не было.
"Пророчества эти очень опасны; они исполнены не только очевидных противоречий, но они во многих местах еще и поставили в рабскую зависимость братьев и их работу от этих "предсказаний"... Это приводит к тому, что во многих местах, вопреки явным указаниям Слова Божиего, во главе работы в церкви часто стоят женщины и даже молодые девушки".101
То писалось и так было в 1910 году. А вот, значительно позднее А. И. Мицкевич писал: "Но коринфские жены, будучи большими ревнителями и мастерами произношения непонятных звуков, видимо гордились этим и превозносились перед братьями, желая тем самым стать руководителями над пастырями и учителями церкви. Разве это не бывает и в настоящее время среди таких церквей, где так называемые "ПРОРОЧИЦЫ" РУКОВОДЯТ СТАРШИМИ БРАТЬЯМИ?"102
И вот, когда по Августовскому соглашению большинство пятидесятников вошло в объединенные церкви, кто искренно, а кто с лукавым намерением, что уже подчеркивалось выше, то в числе других проблем возникла острая проблема и о пророчестве; пророки и все, почитавшие их, претендовали на руководящую роль в церквах; но поставить руководство церкви и саму церковь в рабскую зависимость от предсказаний каких-то женщин или даже девушек, безусловно, согласиться никто не мог. А тем более, если эти пророки своими пророчествами сами себя лишали всякого доверия, когда их пророчества почти всегда были несбыточными, то кто же из здравомыслящих верующих мог доверить им руководство церковью или полагаться на них? И хотя многие пятидесятники (однако не все), вошедшие в общины, этого добивались, но наше братство, безусловно, согласиться с этим никак не могло.
Вскоре это вызвало большое брожение и в связи с этим по всем объединенным церквам Украины было разослано большое письмо из Киева за подписью зам. старшего пресвитера ВСЕХБ по Украине Д. И. Пономарчука, в котором разъяснялось, что пророчества может быть сколько угодно и ложного, и что если оно даже и истинное, то оно дается не для руководства церковью, а для того, чтобы "говорить людям в НАЗИДАНИЕ, УВЕЩАНИЕ И УТЕШЕНИЕ" (1 Кор. 14:3). Здесь, конечно, имелась ввиду проповедь Евангелия в церкви.
Пророчество сороковых годов ничем не отличалось от пророчества годов Воронаева. А Воронаев, в свое время, сам не знал, что с ним делать, и вынужден был посылать свыше тридцати благовестников для борьбы с таким пророчеством, которое всегда было самобытным, кустарным, а претендовало на руководящую роль в церкви. Однако в Евангелии мы не видим, чтобы руководство церковью поручалось не пресвитерам, а пророкам (см. Деян. 20:17,28; Тит. 1:5; 1 Тим. 5:17). Кстати, даже и сейчас в объединенной церкви ЕХБ г. Александрии есть пророчица Кл. Беруненко, которая старается постоянно давать советы пресвитеру, как вести дело или поступать в том или ином вопросе. Такое есть и К в других церквах и видимо не скоро изживется.
К О пророчестве мы еще остановимся и во второй части этих Очерков, к но здесь мы просто указали на него, как на одну из самых жгучих проблем и причин такого массового "отлива" присоединившихся пятидесятников из наших церквей.
Очень любопытно и даже комично то, что те же пророки, которые при объединении в 1945 году пророчествовали, что объединение это от Бога, что оно есть воля Божия, всего лишь через два - три года начали изрекать пророчества о том, что данное объединение не от Бога, а человеческое, что оно "навязано" властями, и из него надо выходить чем скорее, тем лучше...
Но куда же смотрел этот "глаз", если бы он был действительно Божиим? Которое же из откровений было от Бога: то ли, что входить в объединение, или то, что поскорее выходить из него? А простые доверчивые люди - пятидесятники не задумывались ни над чем; все, что пророк ни скажет, для них было - все от Бога, хотя оно и несбыточно, и противоречиво.
Однако, настоящая причина такой скорой перемены в пророчестве была в основном в том, что входя в объединенные общины, эти пророки рассчитывали, что их положение и права ущемляться не будут. И поскольку в соглашении вопрос пророчества совсем не упоминался, то они считали, что их положение и в объединенных церквах не изменится, и они хорошо поработают. Но когда они убедились, что дело обстоит совсем иначе и события развиваются совсем не в их пользу, что развернуться, как они хотели, им не удастся, то мысль заработала в обратную сторону, и пророчествовать они стали обратное. Не странно ли это? Но какая это была проблема!
Немало помех и хлопот причиняли видящие "видения" и слышащие "голос Божий". Сколько горя причиняли в объединенных церквах те, кто видели и слышали галлюцинации103 зрительные и слуховые! Видели и слышали их не только "пророки", которым якобы это больше всего свойственно, но и простые рядовые члены, а больше всего - женщины с неуравновешенной психикой.
Проблема, сложившаяся в связи с этим, что таковые претендовали на подобающее положение в церквах и руководство ею, была также острой и тяжелой. Выручало только то, что если видение было несбыточным или голос обманывал (а такое наблюдалось чаще всего), порою было и таким, что не вписывалось ни в какие рамки здравомыслия и рассудительности, то бывало, что против этого возражали не только наши братья, но и благомысленные пятидесятники.
Так в г. Крюкове-на-Днепре при встрече Нового 1946 года. Рая Лопухова, с сильно расшатанной психикой, во время молитвы увидела "видение": какие-то голубые шарики пролетели над головами всех от двери в угол и исчезли. Но когда она об этом рассказала во всеуслышание, то после известный нам Н. В. Кузьменко, присутствовавший здесь, почти при всех стыдил ее: "Как вам не стыдно говорить при всех такую бессмыслицу, чепуху!" А она ведь думала, что увидела видение от Бога...
Возвратившийся в Кишиневскую церковь ЕХБ брат Агнцев Г. Н. после двадцатилетнего пребывания в пятидесятничестве в роли "пророка" рассказывает, что "видений" он видел БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЗВЕЗД НА НЕБЕ... Великие мужи веры, апостолы, тоже видели видения и слышали голос Божий и всякий раз понимали их значение. Притом это было не часто и совсем не столько, сколько видел Агнцев. Но если в этом множестве "видений" он не видел ни смысла, ни значения, то это в основном были самые настоящие галлюцинации и ничего Божественного в них не было. А фанатикам, принимающим за действие Духа Святого все, что выходит за пределы обычного, тем все равно, лишь бы оно было необычным.
Но самое худшее было то, что таких "виденцев" (как их называли в Молдавии) обычно называли "глазом церкви", видящим наперед, и в любом затруднительном вопросе, как в церковном, так и в личном, обращались за советом к ним. Обращавшиеся думали и верили, что им действительно Бог открывает все, и потому каждое их слово принимали за откровение, исходящее от Бога. Но в действительности это было далеко не так.
Один из таких бывших "виденцев", Гриша М., возвратился в свою родную церковь ЕХБ, из которой в прошлом вышел, чистосердечно признавался мне, что когда к нему или другим "виденцам" обращались с вопросами, то они давали и ответ, и совет каждому, но делали это без всякого откровения, наугад, потому что в ряде случаев не только видений, но даже и никаких галлюцинаций они не видели. Однако иногда получалось совпадение, и они попадали впопад. А когда им предъявляли претензии за неправильный совет, то обычно они отговаривались тем, что, дескать. Господь нас испытывает... Так поступал и Гриша, пока совесть наконец заговорила и это побудило его к раскаянию и отказу от своего звания и положения. Теперь он стыдится за такие свои действия и предсказания.
А было и такое: некая Ира из Черновиц видела "видение", слышала голос. И когда юноша Илюша Матев из с. Димитровки был в армии (Одесская область), то она хотя его никогда в жизни не видела, но предсказывала, что он будет ее мужем. Она утверждала, что она слышит его голос, в видении видела его лицо и даже показывала, на кого он похож. Но когда он вернулся из армии, то оказалось, что он был совсем не похож на того, на которого она указывала.
Однако, когда она обратилась к братьям и рассказала о своих видениях, а братья обратились к этому юноше и обо всем рассказали, то он всему поверил и в скором времени на ней женился. Казалось бы, если это было предсказано Богом, то женитьба это должна бы быть удачной и благословенной; но получилось совсем наоборот: самим же братьям, советовавшим это Иру, приходилось неоднократно разбирать их постоянные конфликты. А когда выяснилось, что никаких видений она не видела, а все с начала и до конца выдумала, то братья и все пятидесятники перестали считать ее за пророчицу.
Но где же были их пророки другие, где были "виденцы" и почему этого обмана не могли разоблачить раньше? Или и сами пророки и "виденцы" были такими же, как это Ира? Странно, но это факт. Здесь и обман, и подлог, и что угодно, но каждый ли это может понять? И вот, когда такие "виденцы", пророки и сновидцы вошли в наши церкви по соглашению 1945 года и хотели развернуть и свою деятельность, а им этого никто не позволил, то они, ожесточаясь, стали называть такие ограничения "баптистским рабством". А если кто-то не только из баптистов, но и из присоединившихся пятидесятников, пытались таковых увещевать, то их мало кто слушал и называли их "обаптистившимися". Вот какие возникли в нашем объединенном союзе проблемы, о которых мы рассказали лишь незначительную долю, описав для примера факты, которых столько, что из них можно составить целую книгу.
Следует хоть немного рассказать и о том, какой проблемой явилось и то, когда через брата или сестру (а гораздо больше через сестер) бывало что-то "сказано". У пятидесятников принято считать, что это через уста человека говорит Дух Святой, и потому этому придается большое значение. Это сказанное слышится не со стороны, а непосредственно из уст человека его же языком и его голосом. Те, которые это испытывают, говорят, что в этот момент полностью отключаешься, а какая-то неведомая сила, обычно приписываемая Духу Святому, берет и челюсти, и голосовые органы, и при этом уста начинают что-то говорить не на незнакомом языке, а на вполне понятном. И вот то, что таким образом бывает сказано, то считается сказанным Духом Святым и ему придается очень важное значение, хотя и не везде и не всегда. Раньше такому сказанному доверяли полностью и целиком, но по мере того, что в этом стало обнаруживаться очень много фальши и подлога, то к этому стали относиться критически, осторожно. Сама жизнь научила этому.
А бывает и иначе. Где-то изнутри, из живота, и в этом не участвуют ни язык, ни губы, ни голосовые органы, а через уста глухо выходят готовые слова. Говорящих таким образом принято называть "чревовещателями".104 И хотя это - состояние одержимости, но пятидесятники, для которых любое действие кажется действием Духа Святого, относятся и к этому, как к "сказанному". Известно, что во всей Библии не встречается ни одного случая, чтобы устами человека (или даже его животом) пользовался Бог в тех случаях, если Он хочет что-то сказать, но что этим людям до того! Если и таким образом что-то получается необычное, для них это - голос Бога и любому сказанному придается божественное значение. А если при этом послышится: "Сын мой, Николай" или еще как-то, то это принимается к сердцу еще больше, чем написанное в Евангелии.
Чревовещание-дело не новое. О нем говорится в Библии (Ис. 29:4). Следовательно, оно существовало в прошлом, существует и теперь, но важно, что ни один благомыслящий, благочестивый человек не считал его голосом Божиим, как делают по своей нерассудительности некоторые пятидесятники. До чего доводит крайнее пристрастие и фанатизм!
О таком "сказанном" подробнее мы остановимся во второй части, но здесь для большей ясности мы все же приведем некоторые примеры, как оно выглядит вообще и каковы его последствия.
Так Люси С., из Новогеоргиевска, прямо через ее же уста во время молитвы было сказано: "В 12 часов ночи иди в лес, там тебе будет сказано очень важное". Жутко было девушке в такую пору идти одной в лес, отстоящий от города километра на 3-4, но коль это повелевает дух, то преодолевая всякий страх, она пошла.
Дорога вела вглубь леса в глубокую долину, и это добавляло страха еще больше. Придя на место, она начала в молитве вопрошать? "Господи! Что же Ты хочешь мне сказать?" Но никакого ответа не было. Она продолжала вопрошать. И в это время из полуночной темноты из чащи леса послышался громкий мужицкий хохот со словами по-украински: "Я тебе обдурив" (обдурив - обманул, одурачил). Перепуганная насмерть девушка не стала ожидать, пока ей что-то будет сказано, а опрометью бросилась бежать домой, не чувствуя ног под собою, и ничего больше не слышала.
Были и другие случаи, когда через ее же уста было сказано что-то чуть-чуть сносное, а порою ничуть не лучше за описанное, однако верить, что через ее уста говорит Дух Святой, она не переставала. Наоборот, она даже гордилась тем, что достигла такого положения.
А было и так: в с. Дубровино, на Полтавщине, в 1945 году была община ЕХБ. Руководящий этой общиной М. П., восприняв учение пятидесятников, стал и других склонять на этот же путь. Он стал поносить служителей церкви ЕХБ, начал пророчествовать.
Но через несколько месяцев за чересчур смелые поступки он попал в заключение, и там из своих же уст услышал слова: "Ты должен покончить с собой..." Но он, сильно испугавшись, сказал: "Ведь самоубийство - грех, я этого не сделаю!"
Главная
страница | Начала веры
| Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки