Всякая культура (даже материальная культура) есть культура духа; всякая культура имеет духовную основу — она есть продукт творческой работы духа...
Н.А. Бердяев
Лишь очень немногие остро ощущали преграду между практикой богослужения и эстетикой игры — настолько остро, что считали ее непреодолимой...
М. Андреев, «Средневековая европейская драма»
Библия учит: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Иоан. 4.24). Но христианин живет в конкретном обществе, он находится в конкретной культуре, поэтому поклоняющиеся «в духе», поклоняются Богу в определенное время, в определенном месте, определенным «культурным» образом. Культура накладывает свой отпечаток на формы служения и стили поклонения Богу. А с учетом того, « что мир и его культура пытаются навязать Церкви свои стили общения, свой меркантильный образ мышления, свои методы очарования и развлечения, свою систему ценностей и приоритетов, перед современной Церковью стоит сложная задача духовной совместимости христианства и культуры.
Формирование разумньк библейских взаимоотношений между Церковью и культурой — это задача, от корректного решения которой зависит, с одной стороны, — эффективность евангелизации и духовное развитие христианства, а с другой -проникновение христианских ценностей в светскую культуру, одухотворение последней. Вот почему, на протяжении всей истории Церкви решением этого вопроса занимались священнослужители, теологи, ученые, психологи и философы. Особенно остро с дилеммой «Церковь-культура» сталкиваются миссионеры и евангелисты, стоящие перед трудноразрешимой проблемой: что делать со светской культурой, пропитанной греховными, языческими, часто оккультными началами? Что «прилично», а что «неприлично» в светской культуре с позиции христианского мировоззрения? Что есть «духовно», а что «бездуховно»? С чем можно смириться, а что следует принципиально отвергнуть в любой культуре, когда человек становится христианином? В последнее время, с учетом усиления тенденций либерализации и секуляризации христианства, постановка и решение подобных практических вопросов приобрели жизненную важность.
Постараемся показать насколько экологичны с библейской позиции те или иные элементы культуры, проникающие в Церковь, и отсеять вирусные составляющие современной культуры. Постановка частной проблемы может быть сформулирована следующим образом: Политизация церкви — это благословение или искушение? К чему может привести секуляризация? Какие стили современной музыки и искусства следует практиковать и развивать христианству? Экологична ли с позиции христианства театрализация или инсценировка библейских сюжетов?
С целью исключения неопределенностей и противоречий в дальнейших рассуждениях, представляется целесообразным изначально раскрыть сущность ключевых понятий — «церковь» и «культура». Важность корректной формулировки данных терминов связана, кроме прочего, с необходимостью развеять некоторые ложные стереотипы относительно места Церкви в культуре и наоборот. Проблема заключается в том, что обыденное сознание склонно считать Церковь (как общество или организацию людей, как религию или традицию) составным элементом культуры. В некотором смысле, и в некоторых ситуациях такая трактовка оправдана. Однако более внимательный библейский взгляд на истинную Церковь показывает, что Церковь, как и ее Основатель Иисус Христос, находится превыше всякой человеческой культуры. Другими словами, духовность и культура не являются тождественными, взаимозаменяемыми понятиями.
Такое утверждение, закономерно вытекает из самого понятия культуры как совокупности материальных и духовных (в смысле «не материальных») ценностей, создаваемых несовершенным человеком (человечеством). В противовес культуре. Церковь Христова и Его Царство — «не от мира сего». Церковь как собрание святых, есть духовная ценность, созданная совершенным Господом Иисусом Христом.
СПРАВКА Этимология древнеславянского слова «церковь» восходит к временам Древней Греции. Так, слову церковь в древнегреческом языке соответствует слово «экклезия» — собрание вызванных или призванных. В свою очередь, слово экклезия происходит от древнегреческого слова ксЛею -звать, призывать, приглашать. Как известно из истории [Поснов М.Э. История Христианской Церкви (до разделения Церквей — 1054 г.). — Киев: Христианская благотворительно-просветительская ассоциация «Путь к истине», 1991, с11-13], по закону афинского законодателя Солона, экклезия — это было чрезвычайное собрание всего народа для разрешения самых важных государственных дел, превышающих полномочия постоянного управления. Доктор церковной истории, МЭ. Поснов отмечает:
«Римляне точно передали это слово, переписав его латинскими буквами — ecclesia, а от них заимствовали нации, ставшие христианскими благодаря римской Церкви, например, французы — eglise, итальянцы — chiesa, испанцы — iglesia. Славянское слово «церковь» уже лишено указанной идеи. Древнеславянское слово «иръкы», церковь, немецкое kirche происходят от греческого to kuriakon, что означает собрание верующих, принимающих живое, деятельное участие в жизни и событиях Церкви» [Поснов М.Э. История Христианской Церкви (до разделения Церквей — 1054 г.). — Киев: Христианская благотворительно-просветительская ассоциация «Путь к истине», 1991, с. 11-13].
Отсюда становится понятным, почему Иисус Христос сказал: «Я создам Церковь Мою... «(Мтф. 16.18), т.е., создам Мою особую Экклезию, создам особое Собрание святых, отделенных, избранных и вызванных от мира сего и его греховной культуры, создам Мою особую Школу учеников.
Христос превыше культуры. Он преобразователь культуры. Отсюда следует, что христиане могут разумно сотрудничать и объединяться с неверующими для выполнения общих благих дел в миру, для формирования здоровой культуры, не лишаясь при этом определенных христианских признаков, сохраняя в то же время строгие принципы христианской веры и жизни. При этом, по выражению одного известного теолога, у христиан не должно быть так, что христианская правая рука не знает того, что делает мирская левая [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.145].
По наиболее общему определению, культура — это достаточно емкое и собирательное понятие, включающее в себя, как правило, «язык, обычаи, идеи, верования, привычки, социальную организацию, унаследованные от прошлого создания материальной культуры, технологические процессы, системы оценок» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.35]. Другими словами, культура— «вторичная, искусственная окружающая среда» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.35]; это, в сущности, произведение творческого ума и рук человека.
«Миром культуры является мир, сотворенный человеком, или мир, который человек намеревался сотворить» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.37].
И в некотором смысле, культура (или субкультура) есть ни что иное, как образ жизни, присущий определенной группе. Это система «нормальньхх» реакций, которые можно ожидать от любого члена группы в той или иной жизненной ситуации.
«Культура — это неизбежная реальность,...она также реальна, как и сам человек, и так же обширна как его мысли, чувства и взаимоотношения. Она является всеобъемлющей и всюду проникающей небиологической атмосферой его бытия и институтов, которые делают его жизнь сносной и превращают его в существо, которым он является в настоящее время» [Хазрат Инайят Хан. Мистицизм звука. (Сборник). — М.: Сфера,с.243]
Социологи отмечают, что культура включает в себя общий способ поведения, самовыражения, систему и иерархию ценностей, включая ту или иную мораль, те или иные обычаи и нравы, ту или иную духовную природу. Именно в таком определении культуры находится главный ключ к разрешению проблемы «Церковь-культура». Ведь все, что творит несовершенный человек — также несовершенно и формируется как результат некоего, в первую очередь, внутреннего и, конечно же, внешнего процесса. Именно поэтому:
«В культуре есть непрочность и хрупкость всех земных вещей и всех земных достижений;... перед лицом вечности, перед вечной судьбой, все достижения земной культуры, даже в самой могущественной и цветущей форме, — тленны и заключают в себе смертоносную болезнь» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990, с.94].
Хорошо известно, что в жизни любого человека наблюдается как процесс социализации, направленный на постепенное включение человека в группу, так и процесс культуризации — направленный на формирование менталитета (образа мышления и поведения), свойственного той или иной культуре.
Можно сказать, что именно культура накладывает с раннего детства на человека свою невидимую печать. Выражаясь иначе, для культуры характерен антропоцентризм — пронизыва-ние всех клеток, всех сфер жизнедеятельности человеческого сообщества. Культура имеет также тотальный характер, который выражается в том, что она не только предлагает, но и диктует, а то и просто навязывает человеку (часто — на уровне подсознания) материальные и духовные ценности, манеру поведения, стереотипы мышления. Средств и технологий для этого у культуры более чем достаточно...
В результате подобного запечатления, человек действует в соответствии с определенными моделями поведения (стереотипами, установками).
«Каждая культура всегда поддерживает определенный баланс между поведением людей в окружающей среде. В наиболее общих выражениях эту теорию можно сформулировать так: формы мышления и восприятия отдельных индивидуумов находятся под влиянием культуры, в которой они живут, под влиянием языка, на котором они говорят, и под влиянием средств массовой информации, которыми они пользуются. Каждая культура наделяет ее носителей очками, через которые они смотрят на все, окружающее их» [Хазрат Инайят Хан. Мистицизм звука. (Сборник). — М.: Сфера, с.251].
При этом, не секрет, что существуют модели, противоречащие принятой в данном обществе морали. Например, воровство и сластолюбие по-разному оцениваются в различных культурах. Другими словами, всякая культура развивает свою ограниченную и относительную мораль, цель которой ограничить поведение, рассматриваемое как вредное для данного общества. В этом и состоит основное отличие многоразличных земных моральных «норм», от требований объективных и абсолютных заповедей Всевышнего, сформулированных в Библии.
Именно поэтому термин «культура» нельзя отождествлять с понятием «духовность» и духовной жизнью людей.
Несмотря на то, что Церковь в духовном смысле, как духовный организм, как «Тело Христово», превыше культуры, она живет в мире культуры, оказывая на нее свое благотворное, освящающее влияние. Само рождение и утверждение христианства на мировой арене стало поворотным моментом в развитии мировой культуры, мировой цивилизации. Раннее христианство, и в особенности Средневековое, существенно изменило культуру мира, возвысив и одухотворив ее.
«Не следует забывать, что европейская культура, при всей сложности своего состава, была и остается доныне христианской культурой — по своим основным задачам и замыслам, по своему типу: из христианства она преимущественно выросла, его упованиями и идеалами она питалась, в христианстве обрела она свои духовные силы и от него взяла любовь к свободе, чувство ценности личности» (В.В. Зеньковский. Автономия и теономия. «Путь», 3,1926, с. 36).
Авторитетный русский философ Николай Александрович Бердяев в своих работах о культуре отмечает, что культура связана с культом:
«Философская мысль, научное познание, архитектура, живопись, скульптура, музыка, поэзия, мораль — все заключено органически целостно в церковном культе... Древнейшая из культур -культура Египта началась в храме, и первыми ее творцами были жрецы. Культура связана с культом предков, с преданием и традицией. Она полна священной символики...» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990, с. 166].
С другой стороны Церковь постоянно находилась под влиянием культуры:
«В христианскую Церковь вошла как эллинская культура, с ее искусством и философией, со всеми ее достижениями, так и римская культура, с которой католическая церковь глубочайшим образом связана» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990, с.94].
И по сей день. Церковь проявляет и утверждает себя в мире не только через людей, но и через составные элементы культуры, например, — духовную литературу, искусство (пение, музыка, поэзия, живопись), технику (телевидение, радио, Ин-тернет...) и т.д. И выражение христианской духовности, христианских ценностей через элементы культуры одухотворяет ее, преображая и осветляя все ее стороны. В своей оригинальной работе «Христос и культура», всемирно известный протестантский теолог Х.Ричард Нибур, отмечает:
«Невозможно быть только христианином, не имеющим никакого отношения к культуре, так как вера должна выражаться с помощью языка, слов и идей, пришедших из общечеловеческой культуры» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.541].
При этом сразу же возникает вопрос о «чистоте» или эко-логичности языка, слов и идей с позиции святости и приличия христианской культуры. И здесь могут рождаться различные крайности радикального и либерального толка. В частности, Р. Нибур обращает внимание на две позиции Церкви в отношении к культуре.
«Это христиане-радикалы, для которых внешний мир есть царство тьмы. Им присуще тотальное отрицание культуры как искушения, идолопоклонничества, эгоизма и материализма... Противоположная позиция представлена «культур-христиа-нами», которые уступили давлению общепринятых нравов». Однако, «подавляющее большинство христиан, которое можно назвать церковью центра, отказываются как переходить на позиции настроенных против культуры радикалов, так и принимать сторону тех, кто приспосабливает Христа к культуре» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.543].
Размышляя о совместимости Церкви и культуры, нужно отдать должное утверждению современного христианского мыслителя Нибура:
«Свойство Иисуса быть «не от мира сего» всегда сочетается в нем с заботой об этом мире: его воззвания и явленная в нем божественная сила неотделимы от заповедания людям быть активными здесь и теперь» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.91].
Нужно подчеркнуть, что Христос всегда принимал во внимание культурные особенности общества и конкретного человека, в частности. Он жил в этом мире, но не бьш частью мира. Он не принимал систему ценностей мира сего, поскольку она противоречила Его ценностям. Однако духовное отделение от мира — это не изоляция от мира, это не формирование своей собственной субкультуры, основанной на предвзятом мнении и преданиях «старины глубокой». Поэтому Церковь должна учитывать влияние, роль и в некотором смысле необходимость культуры, ее полезность.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Анализируя проблему взаимовлияния Церкви и культуры на протяжении истории можно обнаружить множество интересных фактов. Так, в VI веке до PJC, когда римские монахи-католики евангелизиро-вали Англию, «они столкнулись с трудными проблемами языческих традиций. Могли ли языческие ритуалы сосуществовать с христианскими и что делать с языческими храмами?» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с34]. И в то далекое время, политически ориентированная миссия римской церкви, в лице знаменитого епископа Григория, сформулировала достаточно «терпимые» и компромиссные принципы:
«Языческие храмы этих народов разрушать не стоит, только идолов, находящихся в них... Если храмы построены хорошо, следует очистить их от служения дьяволу и приспособить к поклонению истинному Богу... Поскольку народ привык убивать большое количество быков для принесения жертвы дьяволу на совместных сборищах, благоразумно устроить для народа вместо тех обычаев свой праздник. Люди должны научиться убивать животных не в честь дьявола, но в честь Бога и себе в пищу... Если мы позволим им эти утехи, то скорее найдем путь к достижению истинной внутренней радости...» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с34].
Следуя подобной логике, в XVI веке, евангелизируя китайцев, западные миссионеры «обрили головы наголо и облачились в платья буддийских монахов». Затем, один из них, «сменил одежду буддийского монаха на одежду конфуцианской школы, сознавая, что такое облачение вызовет к нему большее уважение и доверие. Конфуцианство считалось религией китайской интеллигенции...». Миссионер искренне полагал, что «если китайцы смогут увидеть в конфуцианстве только философию, тогда они смогут принять христианство, не изменяя своим традиционным верованиям» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с54].
Другой миссионер в Индии «в сущности, сделавшись брахманом и поставив перед собой цель завоевать эту касту для Христа, ...соблюдал законы и носил одежду касты брахманов, не отождествляя себя с существовавшей тогда христианской церковью. Конечно, не без потоков критики в свой адрес..» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с54].
Миссионер среди эскимосов Эгеде настаивал:
«...чтобы эскимосы оставили свои языческие привычки и настойчиво провозглашал, что не может быть никакого компромисса между христианством и язычеством. Он оставался непоколебим в отношении к языческой религии и ее ритуалам, требуя, чтобы эскимосы отказались от своих священных талисманов и заговоренных амулетов, от своих мистических танцев, песен и «диавольского плутовства» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с67].
История миссионерства в Африке свидетельствует, что только благодаря искоренению страшных и изуверских традиций африканской культуры, удалось сохранить наиболее ценный культурный спой Африки — самих людей... Это связано с тем, что «большая часть африканской культуры была нездоровой и в скромной степени ну»далааь в существенной хирургочеакой операции» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с 129].
Специфика каждой конкретной культуры требует своего индивидуального подхода в деле благовестия, так как местная культура может быть принципиально несовместима с христианской духовностью.
Для того, чтобы дать правильную, библейскую оценку различным методам евангелизации следует показать, что корни любой культуры, любых нравов и обычаев, любого искусства подпитываются и формируются духовными началами. В этом смысле, каждая конкретная культура всегда отражает уровень духовности либо бездуховности нации. Причем, религия оказывает одно из самых сильных влияний на характер нации, на образ жизни людей, на их нравственность и отношение друг к другу.
Из этих примеров видно, что любая земная культура слишком тесно переплетена как с духовностью, так и с бездуховностью. Поэтому нельзя считать культуру нейтральной...
Все вышеизложенное свидетельствует о том, что анализ духовной сущности культуры — задача жизненно важная для Церкви и общества на всех этапах их развития.
Духовная основа Церкви, ее духовная природа, ее сверхъестественное происхождение — очевидны и подразумеваются по умолчанию всеми христианами. Что касается духовной основы культуры и духовных истоков, которые питают различные ветви дерева культуры, то эта тема требует более детального анализа на основе системного научно-богословского подхода. Это связано и с тем, что некоторые христиане трактуют и понимают культуру как некую нейтральную категорию, как бездушную технологию и бездуховное явление. Естественно, что такой подход не позволяет отсеять тонкие «прелести» деструктивных с духовной позиции элементов культуры. Важность исследования духовных истоков культуры обусловлена и тем, что именно через культуру, как вторичную,»искусственную сред/», созданную человечеством, проявляются скрытые, глубинные, внутренние движения человеческого естества (души и духа).
Развитие экологии духовности, как науки о допустимых (безопасных) границах христианской жизнедеятельности связано с глобальным экологическим кризисом в области материи и духа. Закономерно, что данный кризис очень сильно подорвал и деформировал духовные основы культуры. В настоящее время, духовное разложение общества отрицательно сказывается на развитии культуры — искусства, науки и техники, политики, образования. Для современной ситуации характерно прогрессирующее возрождение оккультизма, различных псевдонаучньк направлений, псевдорелигий, псевдокультур, что требует от Церкви особой аккуратности и бдительности при взаимоотношениях с различными сферами культуры.
К началу третьего тысячелетия, в силу бурного технического прогресса и информационной революции, тенденции подрыва духовности человека и культуры общества в целом существенно усилились. В связи с этим уже сейчас можно наблюдать медленное умирание истинно духовного искусства, доминирование в творчестве любого направления (в том числе христианском) бездуховных элементов. Примеров достаточно: супрареализм и инфрареализм, мистика (фильмы ужаса и т.д.), оккультизм, откровенно извращенная эротика и метафора являются на сегодняшний день наиболее радикальными средствами дегуманизации искусства.
Высокоэффективные технологии мультимедиа, интерактивное телевидение, информационные компьютерные сети (в частности. Internet) уверенно развиваются и совершенствуются в сторону более близкого, более «тонкого» общения с человеком и обществом, порождая ряд существенных трудноразрешимых проблем физиологического, психологического и духовного характера. Кроме прочего, «высокие» компьютерные технологии позволяют совершенно по-новому подключить духовную сторону человека к производству и потреблению продуктов культуры,
Влияние информационно-компьютерных технологий на сознание людей становится настолько сильным, что многие аналитики говорят о том, что предсказывал Н. Бердяев еще в начале века: «удаление и угашение духа, убыль духа», — тенденцию роста дисгармонии между духовностью, техническим прогрессом и культурой.
«Дух идет на убыль. Качества заменяются количеством. Человечество духовно падает в своем утверждении воли к «жизни», к мощи, к организации, к счастью, ибо без аскезы... не может быть высшей духовной жизни» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990, с. 169].
«Внутри культуры обнаруживается слишком большая воля к новой «жизни», к власти и мощи, к практике, к счастью и на-слажцению. Воля к могуществу, во что бы то ни стало, есть цивилизаторская тенденция в культуре... В цивилизации неизбежно господствует экономизм; цивилизация по природе своей технична, в цивилизации всякая идеология, всякая духовная культура есть лишь надстройка, иллюзия, не реальность» [Николай Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990,с.1б6,167].
По Н. Бердяеву, цивилизация — это нечто бездушное, безбожное, мещанское, техническое, прагматичное, угашающее дух, ведущее к смерти духовной и священной культуры. Цивилизация — это наслаждение жизнью, это влечение к тленным, чувственным и преходящим вещам, это организация жизни, убивающая сам дух жизни. Цивилизация не любит вечности.
Подобные регрессивные тенденции обусловлены в основном тем, что сознание и мышление, а следовательно и культура современного общества, основательно пропитаны и деформированы атеистическим, безбожным (в некоторых случаях -оккультным) духом. Проблема усугубляется тем, что «ложные идеи, безнравственность мысли тоже могут быть воплощены в привлекательные образы. Сатана может облекаться в образ ангела света. Тогда искусство становится чарой искушающей, становится лжепророчеством» (В.Ф. Марцинковский). Современным верующим трудно, очень трудно устоять перед «чарой искушающей « современных компьютерных технологий, видео и теле продукции, музыки, моды, театра и т.д. И это притом, что к третьему тысячелетию духовный кризис науки и искусства, возможность синтеза искусственных виртуальных миров, ломка традиционной политической и религиозной системы мира еще раз наглядно показали всю тонкость и хрупкость человеческих систем мировоззрения и взглядов на окружающую действительность, подчеркнули зыбкий и подвижный характер светской культуры в целом.
Рассуждая о разрушительных элементах мирской культуры и искусства, следует указать на яркие примеры извращенной культуры, подпитываемой началами бесовского плана. К таким направлениям искусства относятся современный модернизм и его производные. Причем паталогические элементы в современной культуре становятся нормой. Оккультиза-ция восточными учениями и сенсуализация (чувственность) западной «христианской» культуры набирает силу. И с этими тенденциями трудно не только спорить, но и бороться...
Модернизм (от франц. modemisme — новый, современный), или авангардизм — антипод реализма; общее название направлений в искусстве, для которых характерны отрицание традиционных форм и эстетики, опора на условность стиля, немотивированное экспериментирование и противопоставление реализму, что выражается в деформации и разрушении художественного образа (реалии жизни), быстром разрушении предметности и сюжетно-изобразительного начала искусства, выхода за пределы этических норм. Модернизм объединяет ряд течений искусства — таких как дадаизм, экспрессионизм, сюрреализм, кубизм, абстракционизм, поп-арт, хеппинг, кич и др.
В свою очередь, «безумие и греховность, которыми пропитано искусство модернизма, невидимыми информационными нитями проникает в культуру, в экранные продукты, а посредством них — в человека, изменяя, деформируя, заражая его сознание и дух» [Лещук И.И. Экология духа (Книга 1). — Одесса: Христианское просвещение, 1998].
Не трудно убедиться, что современная информационная культура имеет «двойное дно». Сегодня во множх экранных продуктах ярко проявляются симптомы психопатологии, безнравственности и оккультизма. В связи с этим психологи, искусствоведы и киноведы [Лещук И.И. Экология духа (Книга 1). — Одесса: Христианское просвещение, 1998] выдвигают в качестве актуальной задачу рассмотрения и анализа психологических мотиваций воспроизведения в экранных продуктах (телевидение, компьютеры, кино, театр и др.) болезненной, бездуховной симптоматики. Подобные симптомы наиболее часто встречают ся в модерновой живописи, фильмах авангарда, в том числе и в компьютерной анимации с эротическим, мистическим и оккультным (эзотерическим) опенками.
В последнее время появилась масса фильмов (кинофильмов, телевизионных, компьютерных и др.), книг, живописных полотен, музыкальных произведений, предметов прикладного искусства, которые по своим эстетическим и духовным качествам могли бы занять место разве что на самой низшей ступени искусства. При этом внимательный анализ содержания и структуры современной информационно-компьютерной продукции позволяет выявить в их «составе» наличие разрушительных, оккультных элементов модернизма.
Принято считать, что, в идеале, культура и ее составные части (искусство, наука, техника, технологии и т.д.) призваны духовно развивать, нравственно совершенствовать человека и общество в целом. Однако в реальной жизни при различном « и нечетком определении самого понятия духовность, имеет место следующая ситуация. Все, что человек творит, изначально рождается и развивается в глубинах его духа, т.е. от того чем наполнен дух человека, зависит духовность либо бездуховность создаваемой им культуры. И если внутренний мир, духовность создателя продукта культуры безобразна, то и его творчество будет насыщено безобразным — злым, дисгармоничным, пошлым, низким, уродливым, жестоким, отвратительным, садистским и т.п. Причем, влияние аморального и демонического мировоззрения автора произведений культуры тем более разрушительное и опустошающее, чем крупнее талант и профессионализм автора.
Исходя из этого принципа экологии духовности, психопатологические, центробежные и даже шизофренические тенденции современной масскультуры должны объясняться глубинной деформацией духа человека.
Закономерно, что несовершенный и порочный дух — формирует порочную культуру. И наоборот — элементы порочной культуры, проникая в Церковь, деформируют ее духовные основы. Возникает так называемый «порочный круг взаимовлияния» В этом смысле Церковь находится в очень опасном положении.
Со времени остановки построения Вавилонской башни, последующего «смешения языков» и рассеяния, в мире образовалось большое разнообразие культур. Однако изначально не бьшо так: «На всей земле был один язык и одно наречие...» (Быт. 11.1). После рассеяния на все века понятие «Вавилон» стало символом смешения, символом культуры греха и безнравственности, пропитанной тщеславными и гордыми устремлениями человека греха построить себе башню и сделать себе имя, построить свою культуру. Кстати, национализм — это также эгоцентричная идеология человека греха. И, только во Христе Иисусе уже нет «ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара. Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3.11).
Однако, несмотря на широкий спектр выражения культурных движений и течений, все земные культуры обладают одним общим фундаментальным для наших размышлений признаком — несовершенной, тленной, порочной и греховной природой.
В силу грехопадения человека и крайней испорченности его сердца, все земные культуры заражены духом эгоистического стремления к наслаждению и удовлетворению плотских желаний, и отражают не столько небесные, сколько земные идеалы и ценности. А, поскольку, природа светского, невозрожденного от Духа Божьего человека — падшая и извращенная, то это непременно отражается и проявляется во всех составляющих культуры, а также передается и ненавязчиво насаждается с помощью средств культуры.
А ведь культура, формируемая бесконтрольными устремлениями и эгоцентричными мотивами падшей человеческой природы может привести к «Содому и Гоморре». Ибо где изгоняется Божество, там появляются призраки; без Бога и без вождения Свыше люди непременно и закономерно подпадают под водительство князя мира сего, который обольщает их мнимой свободой и псевдознанием — «в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3.5). И по сей день, сатана предлагает ищущим духовности и познания то, что, на первый взгляд, «приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Быт. 3.6).
Библия показывает, что в светском обществе доминирует мирской дух. Не познавши освобождающей библейской истины, мир и его культура, его обряды находятся в сетях диавола. Так любое светское («культурное») торжество не мыслится без своеобразных «ритуалов» с приемом спиртных напитков, так называемых тостов и других развлечений плоти, безнравственных и пошлых разговоров и шуток.
В свете Священного Писания все это определяется как «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». По выражению профессора Додда, это «общество языческое с его чувственностью, поверхностностью и претенциозностью, с его материализмом и эгоизмом». Это культура, занятая временными и преходящими ценностями, в то время, как Христос говорит о жизни вечной. Это порядок и умирающий, и убивающий, ибо «и мир проходит, и похоть его» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.47], а исполняющий волю Бога пребывает вовек.
Итак, культура часто бывает безумной, как безумен грешный человек. «Безумствует всякий человек в своем знании, срамит себя всякий плавильщик истуканом своим, ибо истукан его есть ложь, и нет в нем духа» (Иер. 51.17).
Неслучайно, еще Тертуллиан учил:
«Верующий пребывает в конфликте не с природой, но с культурой, потому что главным образом в культуре находит себе пристанище грех» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.50].
Мир и его культура испорчены и извращены греховным человеком. И в этом трагедия прошлого, настоящего и будущего человечества. Ведь будущее Земли и земной культуры отнюдь неутешительно: «Земля и все дела на ней сгорят» (2 Петр. 3.10). Поэтому, по убеждению Тертудлиана:
«Христос пришел не для того, чтобы привести невежд и дикарей. .. к некой цивилизации, но для того, чтобы просветить людейуже цивилизованных, пребывающих в помрачении своей культуры,так, чтобы они могли прийти к познанию истины» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996,с.51].
Неоднократно, в своих трудах Тертуллиан увещевает верующих избегать политики и мирских зрелищ (театра и т.д.):
«Советует им сторониться многих собраний и многих занятий не только из-за того, что они испорчены языческой верой, но и потому, что они предлагают образ жизни, противоположный духу и закону Христа» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.51 ]. Вражда духовной и мирской культур — объективная реальность и закономерность. Мир всегда, сознательно или бессознательно, явно или скрыто, прямо или косвенно, ненавидел христианскую духовную культуру, уничижал ее принципы, противился ей, противопоставляя истине и святости лжеименное знание и беззаконие. В этой связи, следует отметить, что проблемы которые поднимал Иисус Христос и первая Церковь, имели не только политический или духовный характер, но и общекудьтурный. Вот почему некоторые исследователи отмечают: «Не только евреи, но и греки, и римляне, люди Средневековья и Нового времени, Востока и Запада, — все они отвергли Христа, так как усматривали в Нем угрозу для культуры своего народа» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райн-хольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с.11]. Это связано с тем, что Сын Божий пришел, чтобы «разрушить дела диавола» (1Иоан. 3.8). Он пришел, чтобы устранить ложную, бездуховную, а часто, и оккультную (бесовскую) основу земных культур.
Изначально, Христос и Его последователи несли в себе двоякую угрозу греко-римской языческой культуре. Христиане расторгли «священные узы традиции и воспитания», первые мученики безбоязненно нарушали общепринятые религиозные установления государства, не поклоняясь императору, презирая то, что их отцы считали истинным и святым. Для первых христиан мерой полной радости, мерой истинного счастья являлась непреходящая радость на небесах, ведь они «странники и пришельцы» на Земле (1 Петр. 2.11).
В этом смысле, как свидетельствует история, чистота нравов первых христиан была очень высока. В морально оскверненном мире древнеримской культуры христиане остерегались внебрачных связей, разводов, абортов, зрелищ... По причине того^что языческая культура была полна историй об амораль-ных»богах», а языческие театры были полны аморальных пьес, ранние христиане одинаково избегали как языческих храмов, так и театров. Как и современные радио, телевидение, литература и т.д., где много безнравственности и насилия, древний театр осуждался и отвергался христианами.
«Мы видим мало разницы между тем, когда наблюдают за убийством человека и самим убийством. Мы не признаем такие зрелища...» (Атенагор, 177 г. по Р.Х.).
«Цивилизация древних римлян... была обречена на неприятие христианства именно потому, что в Риме царила терпимость. Римская культура с ее великим разнообразием обычаев и религий могла существовать только при условии, что допускалось и почиталось множество традиций и ритуалов, присущих народам, входившим в Римскую империю. Поэтому. следовало ожидать, что все они сплотятся в своем отвращении по отношению ко всякой человеческой секте, которая отделилась бы от человеческой общности и заявила бы о своем исключительном владении божественной истиной, а также презирала бы как нечестивую и идолопоклонническую любую форму богослужения, кроме своей собственной» [Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. — М.: Юрисгь, 1996, с 14].
Вот почему, экологический подход к искусству и культуре в целом, требует от христианина четкого библейского разграничения на духовное и бездуховное, нравственное и безнравственное. Другими словами существуют определенные границы в области отношений с миром земной культуры, переход через которые означает отступление от Бога и Его заповедей, «дружбу с миром», что есть вражда против Бога.
Как уже было отмечено выше, с точки зрения экологии духовности, для того, чтобы выработать разумное и «мерное» отношение к культуре необходимо анализировать не культуру «вообще», а конкретную культуру. Например, есть христианская духовная литература, светская литература и оккультная литература. Причем оккультная литература — это также культура, но культура взращиваемая бесовскими учениями и прельщающая несмысленные сердца псевдознаниями «глубин сатанинских».
Попытаемся непредвзято рассмотреть проблему «Церковь-театр», выявив отрицательные эффекты воздействия театра и театрального искусства на духовность.
Попытки театрализации богослужений были всегда, но понятие «христианский театр» возникло сравнительно недавно. Оно вошло в жизнь христиан, как и другие новшества, благодаря ветру перемен, повеявшему с Запада. В этой связи возникает ряд спорных вопросов: Есть ли необходимость в развитии и внедрении в церковную практику культуры театрального искусства (корни которого, как свидетельствует история, в древнем язычестве), никогда не практиковавшегося ни в Израиле, ни среди первых христиан? Не достаточно ли того, что жизнь «в миру» или вне Церкви — это сплошной театр, своеобразная фальш-игра? Нужно ли учиться и учить других (возможно чистых сердцем и неискушенных в «глубинах сатанинских») играть и переживать отрицательные роли, обманывать, лицемерить, «быть не собой»? Ведь для того, чтобы адекватно отобразить отрицательную роль, необходимо ее прочувствовать, пережить самому. Подумаем, например, имеет ли право артист (порой уж «очень и очень грешный») брать на себя ответственность изображать образ Святого Всемогущего Бога?
В современном обществе ролевое поведение (ролевая психология) стало нормой приспособления к социальной среде. И в ходе социализации человек, осваивая требуемые от него обществом социальные роли, уже с детских лет надевает то одну, то другую маску и сбрасывает ее чаще всего, только оставшись наедине с собой. Следствием этого является то, что духом лицемерия и фарисейства пропитана практически вся система взаимоотношений современного общества.
В современном театре (а также в кино) механизмы отождествления зрителя и персонажа достигли поразительной, поистине виртуозной силы воздействия. И это очень опасно! Многим неизвестно, что в сценическом искусстве огромную роль выполняют неисследованные механизмы внушения и самовнушения. Самовнушение вводит актера в роль, перевоплощает его в персонаж, прививает ему чужую жизнь, чужие поступки, помыслы, волнения, темперамент.
Нельзя забывать, что христианство — это всегда правда, честность, искренность, откровенность. Библия учит, что Бог отвергает любую фальшь, ложь и притворство. Неслучайно, термины «театральный» и «актерский» иногда используют, вкладывая в них смысл чего-то отрицательного в реальных отношениях между людьми, неестественного, показного, напускного, рассчитанного на внешний эффект.
ИСГОРИЧЕКАЯ СПРАВКА. По классическому определению, театр (от др. греч. theatron, theatralis, притворный, деланный) — это род искусства, особенностью которого является художественное отражение социальных явлений посредством драматического действия, возникающего в процессе игры актеров перед зрителями. В ходе исторического развития определились три основные формы современного театра: драматический, оперный и балетный с некоторыми промежуточными видами (например, пантомима, водевиль, мелодрама и др.). Как явление театр возник в глубокой древности. Его корни — в язычестве. Театральное искусство выросло из языческих празднеств. В частности, прародительницей европейского театра стала греческая драма, которая исполнялась в честь какого-нибудь бога, обычно Диониса (бога вина). Причем, исторически достоверно известно, что во многих культурах театр служил и служит до сегодняшнего дня для развлечения оккультно-религиозно-го языческого мира и пропитан духом этого мира.
Театр — это суррогат действительности, поскольку в реальной жизни достаточно «образов» и «объектов» по отношению к которым христианин может и должен проявлять сострадание и милосердие. Человек должен учиться сострадать, сопереживать, сочувствовать реальным «ближним», а не вымышленным персонажам, растрачивая свое время и эмоциональную энергию «на ветер».
Из истории ранней христианской Церкви известно, что собрания первых христиан отвергали любую театральность, иллюзорность, мнимость, показное искусство. Изначально служения христиан были реалистичными, проникнутыми атмосферой серьезности и благочиния, благоговения и ответственности. Первые христиане не знали, что такое «театральность литургии»; они не «играли в христианство»; они не устраивали шоу. У них были другие, более важные, проблемы и задачи, а на театр — не оставалось времени. Они были гонимы...
Однако, как свидетельствуют историки, ни гонения, ни жестокость преследований, ни подобная «ограниченность» (отрыв от светской языческой культуры) не смогли ослабить духовные основы церкви. Напротив, эти факторы способствовали ее быстрому качественному и количественному росту и популярности среди различных слоев населения Римской империи. И только значительно позднее (IV век), когда христианство приобрело статус государственной религии с соответствующими правами и привилегиями, когда наступила долгожданная свобода и в церковь хлынул поток невозрожденных душ, она потеряла свою истинно неземную красоту, утратив при этом притягательную духовную силу и власть.
Исследователи христианства отмечают, что к началу второго века у христианского богослужения уже не было против драмы (театральности) иммунитета, была к ней даже известная предрасположенность, при этом драматическое представление врастало в церковную службу, как злокачественная опухоль, которая уничтожала или грозила неузнаваемо деформировать весь состав окружающей среды.
Постепенно Церковь ассимилировалась с язычеством. Границы между мирским и церковным стали расплывчатыми и неконкретными...
По-видимому, историческая правда и исторический урок состо-, ят в том, что косвенными признаками потери человеком (обществом) истинной внутренней духовности являются: бурное, часто — этически и до абсурдности необузданное служение плоти и угождение плоти, а также постоянная и чрезмерная (до болезненности) жажда и неразборчивый поиск нового, страсть к развлечениям и увеселениям.
И, к сожалению, во многих случаях подобные тенденции при-вводили не к развитию и росту Церкви, а как раз наоборот: к ереси <?(от греч. — особое вероучение, заблуждение), к отступлению от ис-„тинного, внутреннего поклонения Богу в духе и истине (Иоан. 4.24); к поклонению внешнему и формальному (фарисейскому, закон-ническому, лицемерному) либо к смешному, комическому и неприемлемому для здравомыслящего человека.
Следовательно, неразборчивое подражание мирскому образу жизни, прямое компилирование (без «просеивания») и перенос мирских форм культуры и модерных стилей искусства в церковную практику, как показывает история христианства, — прямой путь к упадку духа, к падению и разложению Церкви в целом, причем — изнутри. Поэтому, прежде чем что-либо перенимать от мирской системы и привносить в личную либо церковную жизнь, нужно тщательно в свете Слова Божьего и при руководстве Святого Духа, исследовать перенимаемый метод либо явление на предмет возможных отрицательных последствий с позиции библейской экологии духовности.
Известно, что отцы церкви отвергали театр в целом. При этом, их критика бьша направлена в первую очередь против гигантской зрелищной индустрии императорского Рима. Первые христианские апологеты — Иустин, Татиан, Минуций Феликс, Тертуллиан, Августин были, мягко говоря, не расположенными к театру.
«Театр — замаскированный языческий храм», — учили отцы церкви. Возражать не приходится: мимическая сцена прославлена натурализмом плотской любви и смерти. Труд Тертуллиана, посвятившего индустрии зрелищ специальный обличительный трактат «О зрелищах» [Тертуллиан, Квинт Септимий Флорент. Избранные сочинения. М.:Прогресс, 1994] заслуживает особого внимания.
«Познайте обязанность свою удаляться от соблазна зрелищ, как и от прочих мирских грехов, чтобы не грешить по неведению или из-за притворства. Сила удовольствия так велика, что может привлечь к себе несведущих, а других заставит изменить своей совести...»
« Сами демоны, предвидя, что удовольствие от зрелищ приведет к идолопоклонству, внушили людям мысль изобрести театральные представления», «...если мы отреклись от идолопоклонства, то нам нельзя присутствовать при делах, с идолопоклонством связанных».
«Итак, если мы отвергаем любое бесстыдство, зачем слушать то, что говорить недозволенно, зная, что Бог осуждает шутовство и всякое праздное слово? Зачем смотреть на то, что запрещено делать? Почему выходящее из уст оскверняет человека, а входящее через глаза и уши не оскверняет, если глаза и уши прислуживают душе, и не может быть чистым то, чьи прислужники грязны? Таким образом, из запрета на бесстыдство вытекает и запрет на театр. Если мы отвергаем знание светской литературы, как глупость пред очами Господа, то нам должен быть ясен и запрет на все виды театральньис постановок литературных произведений».
«Осуждая любое притворство, помилует ли Он актера, подделывающего голос, возраст, пол, представляющего из себя влюбленного или гневливого человека, проливающего лживые слезы или испускающего ложные вздохи? Когда в Законе Он объявляет мерзостью мужчину, который носит женскую одежду (Втор. 22:5), неужели Он не осудит того, кто перенимает женскую одежду, походку и голос? Не уйдет от наказания и кулачный боец».
«Если тебя увлекает литература, то у нас, христиан, достаточно своих книг, и притом истинных, не лживых, простых, а не поэтически изощренных. Ты ищешь кулачных боев и борьбы? И этого у тебя предостаточно. Взгляни, как целомудрие повергает наземь бесстыдство, вера одолевает неверие, милосердие побеждает жестокость и смирение берет верх над своеволием. Таковы наши состязания, на которых нас венчают победным венком».
«Пусть христиане, которые не могут обойтись без зрелищ, поспешат в церковь — они убедятся, что поэзия там благороднее, голоса певчих нежнее, мысли мудрее, мелодии сладостнее, и, главное, они облекутся там в правду» [Тертуллиан, Квинт Септимий Флорент. Избранные сочинения. М.:Прогресс, 1994].
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА Оппозицию «театр — Церковь» постоянно развивали высшие церковные собрания. Так уже ранние соборы занимались вероисповедным статусом актера: отречение от профессии — безоговорочное условие, без соблюдения которого ни один актер не мог быть принят в лоно церкви (собор в Эльвире, ок. 300; Африканский собор, 408). Однако, по всей видимости, немало актеров, отрекшись и окрестившись, возвращались к своему ремеслу: во всяком случае, собор в Арле (314) запрещает давать причастие актерам, а III Карфагенский собор (397) разрешает раскаявшимся артистам примирение с Церковью. Таким образом, в первые века Церковь настойчиво боролась с влиянием театра, и до определенного времени (скорее всего, до IV века, когда христианство стало государственной религией) вражда между ними была взаимной. Затем на сцене стали появляться, пародии на крестную смерть Христа и на христианские таинства... В 692 г. Константинопольский съезд церковных иерархов постановил запретить мимические представления, танцы на сцене, выступления дрессированных животных, ношение трагических и мимических масок... Позднее почти одновременно четыре собрания (Тур, Майнц, Реймс — все 813; Ахен, 816) запрещают священнослужителям даже присутствовать при зрелищах...
Кукольный театр, фильмы, юмор. Сказки, детские театральные представления, мультфильмы и т. п. — так ли все это безобидно? Ведь сюжет любой сказки, сценарий любого детского театрального действа представляет собой, как правило, искажение (порой очень уродливое!) реалий бытия, чистый вымысел. При этом в качестве персонажей могут использоваться таинственные волшебники, ведьмы, фантастические феи, чародеи, колдуны и колдуньи, нечистые духи, чудовища со страшными гримасами. Нормально ли это и нужно ли это детям? Не являются ли многие детские игры одной из форм «промывки мозгов» и пропаганды колдовства?
«Кукольное представление неизбежно редуцирует физическую реальность, делает ее ущербной. Мир кукол при соотнесении я его с «первообразом» физической реальности оказывается дефектным. Но в этом случае все несоответствия облика куклы и я человека (прежде всего) выступают в роли патологий. Патология оказывается нормой современной кукольной эстетики» [Техника кино и телевидения. 1995, №11].
Медики и педагоги подчеркивают, что ...ребенок не способен отмежеваться от вредного влияния телевизионных изображений. Подобное завораживание связано с тем, что собственное мышление ребенка еще не склонно к абстракции, а «представляет собой чистое образное сознание, насыщенное образами мира восприятии» [В. Гебель, М. Глеклер. Ребенок. От младенчества к совершеннолетию: Книга для родителей, педагогов и врачей. [Пер. с нем. под ред. Н. Федоровой.]. — М.: Энигма, 1996, с.484].
«Развитие фантазии у ребенка подвергается параличу и перегрузке, как и развитие чувств. Вдобавок зачастую идеальные содержания, имеющие моральную ценность, сопрягаются с карикатурным изображением. Тем самым идеалы и чистые понятия тоже срастаются с такими образными представлениями... В дальнейшем это может вызвать неподходящие ассоциации и ухмылки, когда речь пойдет о таких жизненных и душевных ценностях, как любовь, мужество» [В. Гебель, М. Глеклер. Ребенок. От младенчества к совершеннолетию: Книга для родителей, педагогов и врачей. [Пер. с нем. под ред. Н. Федоровой.]. — М.: Энигма, 1996, с. 484].
Другими словами ...телевизионные образы разрушают естественную связь ребенка с миром и помещают его в мнимую реальность, где содержания и моральные ценности представляются ему в искаженной форме» [В. Гебель, М. Глеклер. Ребенок. От младенчества к совершеннолетию: Книга для родителей, педагогов и врачей. [Пер. с нем. под ред. Н. Федоровой.]. — М.: Энигма, 1996, с.484]. При этом, как учат христианские психологи, чем более нереальные, ложные или фантастические представления владеют сознанием человека, тем слабее у него ощущение сознательной укорененности в мире и тем более он склонен впасть в сомнения, неуверенность, депрессию и экзистенциальные страхи. Более того, под влиянием комических сюжетов у ребенка в будущем может возникнуть стремление чрезмерно отмежеваться от мира (например, с помощью суррогатов типа алкоголя и наркотиков). Он легко впадает в насмешливые, иронические и даже саркастические суждения о жизненных ситуациях, о духовности, и даже о Боге.
Итак, посредством многих современных игрушек, сказок, мультфильмов... и театральных постановок дети погружаются в мир оккультного; нео-язычество и нео-колдовской культ овладевают детским несформированным сознанием. А ведь индустрия развлечений предлагает широкий спектр игрушек с «оккультным оттенком»... Дети играют с нимфами, домовыми, феями, практикуют спиритизм, вызывают духов... Таким путем детские души подвергаются насилию и духовному опустошению. Видео— и аудио-суррогаты пленяют и деформируют сознание детей, «не пускат их ко Христу». При помощи подсказок в видеофильмах и мультфильмах дети учатся демонически властвовать над другими, быть «повелителями в преисподней», «убивать»...
Богу это не угодно! «Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие» (Мрк. 10.14). Поэтому, христиане должны хранить своих детей от деформированных образов и зараженных духом оккультизма, агрессии и безнравственности сюжетов, которыми пропитана современная индустрия развлечений. Следует прислушаться к советам Священного Писания, которое учит: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Прит. 22.6).
Итак, Церковь и театральное искусство — понятия несовместимые. Церковная кафедра — не место для клоуна, типа Робика из Суперкниги, «Колобка», «Мигеля», «Деда Мороза» и прочих вымышленных персонажей. И как разумные, просвещенные Свыше от Господа люди, христиане должны понимать, что нельзя совмещать несовместимые категории, такие как например, искренность и лицемерие, честность и притворство, всегда помня, что не все средства хороши для достижения цели, пусть даже благой! Поэтому, да вразумит Господь всех христиан делать только то, что сообразно здравому учению Иисуса Христа и Апостолов о благочестии.
На основании вышеизложенного сделаем краткие выводы:
Духовный вектор светской культуры смещен в область мнимой, деструктивной, отрицательной, в христианском понимании, духовности.
Как Церковь, так и культура имеют духовную основу. Церковь и культура взаимозависимы и оказывают определенное влияние друг на друга.
Корни любой культуры, любых нравов и обычаев, любого искусства изначально подпитываются и формируются духовными началами. В этом смысле, каждая конкретная культура всегда отражает уровень духовности либо бездуховности общества. Отсюда вытекает, что выявление духовной природы продукта культуры или источника информации — задача жизненно важная. Процесс восприятия любого продукта культуры, например, чтение литературы, просмотр видеофильма, телепередачи, работа в Интернете, является не только процессом внешнего (осознанного) общения и восприятия содержания, но и процессом внутреннего (глубинно-интуитивного, порой на подсознательном уровне) контакта с духом автора, создавшего этот продукт.
С учетом духовного заражения светской культуры, Церковь должна «испытывать духов» культуры, «от Бога ли они?»
«Бог, Народ, Украiна — наша мета едина!» «Через покаяния — до процвiтання!». Эти яркие лозунги принадлежат одной из христианско-демократических партий. Верующие над их содержанием глубоко не задумываются, от подобных целевых установок они просто в восторге. Многие церкви — воодушевлены. Но проходит время, и размышляющие, и наблюдающие за течением дел в области политики христиане начинают понимать, что в реальной политике не все так гладко и просто, как в лозунгах и программах.
Оказывается, что «покаяния» требует изменения образа жизни и мышления, отречения от многого, к чему привык человек. А для «процвггання» нужно честно и разумно трудиться и трудиться... Кроме прочего, лозунг «наша мета едина» не всегда подтверждается на деле, поскольку истинные мотивы и цели земных политиков часто «не вписываются» в библейский контекст. Ведь реализация высоких политических целей очень часто сдерживается узкими меркантильными интересами.
К сожалению, даже громкие скандалы и соблазны, которыми часто сопровождаются выборные компании, не заставляют некоторых христиан задуматься о реальных последствиях «втягивания» народа Божьего в политический водоворот. Причины понятны... «Ибо многие придут под именем Моим... и многих прельстят» (Мтф. 24.3-5). И, к сожалению, в наше время не только религиозные лжедеятели, но и многие политические лидеры (имеются исключения, конечно!) и партии приходят под христианским именем, с христианскими лозунгами, в «овечьей одежде»...
Но если посмотреть в главный корень проблемы, то для некоторых политиков — «доллар превыше истины», т.е., истинный «корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скор-бям» (1 Тим. 6.10). Библия учит, что «желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу...» (1Тим. 6.9). «Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых» (Исх. 23.8); «не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых...» (Втор. 16.19). Именно так начинается путь к духовному ослаблению и народа Божьего.
В связи с вышеизложенным возникает ряд актуальных вопросов. Может ли современный преуспевающий политик быть духовным в христианском понимании, а преуспевающий христианин успешным политиком в современном обществе? Совместима ли политическая деятельность и политическая борьба с принципами Евангелия? Нужно ли искать уважения и признания Церкви политическими методами в царстве «князя мира сего»? Совместима ли деятельность священнослужителя и государственного деятеля, в руках которого могут оказаться силовые структуры? Справедлива ли обеспокоенность Президента Украины, выраженная в его обращении к украинскому народу от 12 мая 1998 года по поводу того, что «практически все украинские конфессии втянуты» в политическую борьбу»?
Это лишь некоторая часть вопросов, на которые невозможно ответить без серьезного размышления над Словом Божьим и над более чем двухтысячелетней историей христианства. Актуальность рассмотрения проблем взаимоотношения Церкви и политики обусловлена и той причиной, что данная проблема практически не освещается в христианской печати, да и на устном уровне обходится молчанием [Альманах «Богомыслие». Выпуск №8 — Одесса: Одесская Богословская Семинария ЕХБ, «Богомыслие», 1990, с.250]. Такой подход характерен для мира политики, но не должен иметь места в среде христиан. «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мтф. 5.37), — учил Иисус Христос.
Вне сомнения, при правильном подходе, активная общественная позиция христианина — это благословение, как для Церкви, так и для общества в целом. При содействии и водительстве Святого Духа народ Божий должен выполнять функцию осоления и просвещения в светском обществе. Евангельские указания — «идите», «научите», «крестите», «благотворите», «благословляйте» — предполагают отнюдь не пассивное созерцание и самоизоляцию христианина «вне мира сего». Активная общественная позиция христианина — это скромная и тихая, но плодотворная духовная и социальная деятельность верующего, направленная на благо («во спасение») ближнему, и во славу Божью.
Другими словами, цели и задачи Церкви изначально активные — утверждать истину Христову на Земле (1 Тим. 3.15), как словом, так и, прежде всего, — делом; свидетельствовать погибающему в грехах оккультизма и безнравственности миру о Спасителе Христе, об истинном Пути, Истине и Жизни (Деян. 1.8). Христианин живет в обществе (учится, работает, отдыхает, общается и т.д.), отдавая «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мтф. 22.21); христианин молится Богу за правителей и заботится о благосостоянии общества. Он всегда помнит, что, хотя, многие «...ищут благосклонного лица правителя, но судьба человека — от Господа» (Пр. 29.26). Выражаясь иначе, божественный фактор заключается в том, что «...если Господь не со-зиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж» (Пс. 126.1).
Исходя из этого, активность христианина в обществе отнюдь не предполагает политизации Церкви в целом, под которой следует понимать прямое вовлечение священнослужителей и верующих в политическую деятельность, участие в политической борьбе с другими партиями, создание и поддержка конкретных христианских и демократических партий и т.д. По выражению В. Марцинковского, «нужно действовать не против, а выше», т.е. противостоять не власти и закону, а сатане и духам злобы поднебесной; христиане активны и призваны не к борьбе против власти, ибо «противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим. 13.2).
По замыслу Иисуса Христа Церковь — это не общественная организация или клуб в обычном понимании этих слов, а прежде всего духовно живой организм — «экклезия», т.е. собрание призванных или духовно вызванных из мирской, порочной системы («державы смерти»). Древнеславянскому слову церковь в древнегреческом языке соответствует слово экклезия — собрание вызванных («Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание...» (Евр. 13.13). В свою очередь, слово экклезия происходит от древнегреческого слова «звать», «призывать и вызывать».
По учению Евангелия, Церковь — это, несомненно, очень сильное собрание святых и избранных Божиих. Церковь способна самостоятельно вести духовную брань и духовно наступать «на всю силу вражью». Однако брань христиан «...не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных...» (Еф. 6.12). «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом наразрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу...» (2 Кор. 10.4-5).
В этой связи, не все средства и пути духовно приемлемы для достижения благих целей христианства. У христиан есть свои — евангельские методы работы и влияния на общество. «То есть борьба Церкви не политическая, не за земное господство, но духовная, за духовное очищение мира» [Альманах «Богомыслие». Выпуск №8 — Одесса: Одесская Богословская Семинария ЕХБ, «Богомыслие», 1990, с.252]. Вот почему, размышляя об активной позиции христианина, следует внимательно и по-библейски ответить на ряд вопросов:
— Что, в сущности, следует понимать под активной позицией христианина?
— Какова конкретная реализация и каковы допустимые границы активной деятельности Церкви в обществе?
— Возможна ли «христианская» политическая борьба?
— Возможно ли по-христиански, по-евангельски править современным обществом и государством с помощью армии и т.д.?
— Возможно ли, в принципе, построение «христианского государства» на Земле, в свете эсхатологических размышлений?
— Имеются ли исторические примеры успешной, «положительной политизации» Церкви?
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Хорошо известно, что христиан всегда пытались ис-попьзовспъ в своих корыстных интересах различные политические структуры. Однако по примеру Христа любящие истину евангельские христиане всегда стремились последовательно проводить «линию лояльною отношения ксуществующей впас-т»[\ 3, с256], нелицеприятно обличая всякое беззаконие и отступничество даже в своей среде. Первые христиане всегда избегали мирских развлечений и увеселений, и не желали включаться в политическую деятельность. Несмотря на это, римские императоры, убедившись, что уничтожить христианство невозможно силой, осознали необходимость заключить с ним союз. Так, несмотря на то, что Иисус жил в стране, оккупированной врагом, Он никогда не проповедовал восстание против римлян или ведение войны против захватчиков. Вместо этого Он учил, что христиане должны быть миротворцами и не должны сражаться (Иоан. 18.36). Христиане призваны отложить мечи и ножны и стараться провозглашать духовное царство Господа с помощью «меча духовного» -Слова Божьего.
Когда иудейский народ восстал в 66-м году после РХ против римской оккупационной армии, ранние христиане отказались участвовать в войне и покинули страну как беженцы. Вместо того, чтобы присоединиться к военной партии зило-тов, христиане заняли нейтральную позицию.
Ориген (185-254 г. по Р.Х.) писал о том, что христиане отказывались принимать участие в политике и военных действиях. Он утверждал, что это происходило не потому, что у них не было чувства гражданского долга, а потому, что они призваны быть святыми священнослужителями верующих:
«Хотя мы не становимся солдатами императора, даже если он и настаивает на этом, мы сражаемся за него, создавая особую армию благочестия с помощью наших заступнических молитв к Богу..». «В результате занятия такой позиции, христиане стали настолько многочисленны, что именно их численность и заставила правительство прекратить преследования многих самых лучших граждан. Их свидетельства преобразили общество, приведя к освобождению рабов, прекращению абортов, к отказу от храмов, где совершалось идолопоклонство. Разводы стали более редкими, продажа алкоголя и наркотиков сократилась» (Уилльям Макграт, «Как организовать апостольскую церковь»).
Однако впоследствии такой авторитетный римский епископ, как Григорий Великий (590-604 гг.), «увидел необходимость политических союзов», считая что «церковь не сможет существовать среди враждебно настроенных народов без военной помощи светсюк правителей» [Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998, с 12]. Затем Карп Великий (742-814 гг.), могущественный король франков, вьщеляется среди других правителей своей военной поддержкой христианства». Наконец, как логическое завершение тенденции слияния политики и церкви,»началаа. эпоха крестовых паходов (1095-1291 n-J»[Р. Такер. От Иерусалима до края Земли. [Пер. с англ.]. — СПб.: Мирт, 1998,c12].
В современной работе [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998] вводится понятие «библейско-христианская политика». Автор показывает, что «государство — это установление Божье (Быт. 9.6)» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.299]; государство -это священный институт, а все начальствующие лица — слуги Божьи (Рим. 13 гл.). При этом, «необходимость в человеческом правительстве возникла после грехопадения» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.301]. Осознавая этот факт, христианин должен повиноваться и быть покорным всякому человеческому начальству (1 Петр.2.13-14).
В этой же работе, утверждается:
«Христиане знают, что власть оказывает на человека развращающее действие...» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.300]. Поэтому изначально, управление «в Америке было построено таким образом, чтобы каждая из трех ветвей власти (законодательная, исполнительная и судебная) имела свои особые полномочия, что препятствует сосредоточению властных полномочий в руках немногих избранных. Такая система разделения власти и ответственности в значительной степени устраняет искушение злоупотребления властью, столь опасное для грешного человека-политика. .. Если бы люди были ангелами, не было бы необходимости в правительстве. Если бы из ангелов состояло правительство, не было бы необходимости во внешнем и внутреннем контроле за его работой» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.301].
Автор работы [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998] убежден, что «задача церкви в общем состоит в том, чтобы являться свидетельством благодати Божьей на земле...» [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.303]. Государство же должно сосредоточить свои усилия на том, чтобы обеспечить соблюдение справедливости и избегать вмешательства в дела других институтов, в том числе и религиозных.
Третье искушение Иисуса Христа от диавола в пустыне -это попытка прельстить Сына Человеческого славой и величием земных царств, взамен на поклонение «князю мира сего» (Мтф. 4). Христос категорически отверг подобное предложение. В Евангелии описан другой случай, когда народ хотел сделать Христа Царем, однако Он удалился на гору, отвергнув и это желание людей (Иоан. 6.14-15). А в беседе с прокуратором Иудеи Пилатом, Иисус кратко, но ясно сформулировал основную цель своей миссии на Земле: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине...» (Иоан. 18.37).
Таким образом, в задачи Христа не входило решение политических вопросов, Он не стремился к политическому господству, Он не участвовал в политических «играх» того времени. И, возможно, что фарисеи, саддукеи, иродиане, зилоты -основные религиозные и политические партии того времени — хотели бы привлечь на свою сторону столь авторитетного Учителя и Пророка. Но Мессия провозгласил, что царство Его не от мира сего, и что Его служители научены иным принципам духовной брани...
Обращаясь к прошлому израильского народа, можно привести ряд примеров, иллюстрирующих проблему «политика-народ Божий». Так, человек огромной веры и мужества, Моисей, имел более чем реальные перспективы политической власти и славы в мощном на то время Египетском государстве. По-человечески, он поступил неразумно, когда «придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой (Евр. 11.24). Ведь, обладая властью, он, как нам представляется, мог бы без особого труда обеспечить свободу «своим братья» — еврейскому народу. Но этот муж Божий избрал совсем иной путь, «благую часть «, «и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища...» (Евр. 11.25-26).
Другой пример. Перед своим чудесным вознесением к Богу, великий подвижник веры, муж молитвы и бесстрашный пророк «Илия сказал Елисею: проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя» (4 Цар. 2.9). Это был серьезный момент испытания ценностей Елисея — слуги Илии. Это была проверка того, чему он научился у своего учителя за время совместного служения Богу и народу. И Елисей не растерялся! Он знал, что именно является главным для служителя Божьего на греховной Земле. Он не попросил власти и царства, он не попросил богатства и влияния. А ведь рассуждая поверхностно, обладая властью, можно было бы весь народ Божий, находящийся в то время в отступничестве, обратить к истине. Но Елисей уверенно выражает просьбу, которая говорит о глубине и широте его духовньк взглядов на труд Божий. «И сказал Елисеи: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне» (4 Цар. 2.9).
Не об этом ли должна позаботиться и современная Церковь! Пусть же молитва народа Божьего будет о том, чтобы Дух Святой, который действовал через первую Церковь, был вдвойне на Церкви последнего времени, когда «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь...» (Мтф. 24.12), ибо, по учению Библии, «в последние дни наступят времена тяжкие» (2 Тим. 3.1). В свете библейской эсхатологии, о построении «христианского государства» на Земле не может идти и речи (кроме уникального 1000-летнего царства Христа). На сегодняшний день, только Церковь Христова является той Силой, которую не одолеют даже врата ада!
Итак, имея откровение Священного Писания о динамике развития человеческих сообществ, истинные христиане — не пессимисты, и не оптимисты. Мы, христиане-реалисты, «по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Петр. 3.13). И в этом наша сила, на это наша надежда и упование — вечное и непоколебимое!
На вопрос правителя Пилата: «Ты Царь Иудейский? Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда» (Иоан. 18.33-36). Впоследствии, Пилат задал еще ряд вопросов Христу, но Царь Царей ничего ему не ответил. Тогда «Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе» (Иоан. 19.10-11).
Эти глубокие по значению и, в то же время, предельно ясные для понимания изречения Христа свидетельствует о том, что времена благоденствия для Церкви и христиан, времена свободы и гонений зависят не столько от «милости пилатов», не столько от связей христианских лидеров с политическими структурами и лидерами, сколько всецело подчиняются воле и промыслу Всевышнего!
Не является ли чудом, что даже в такой атеистической супердержаве как СССР, Господь нашел путь и людей, чтобы дать свободу Своему народу»?
«Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее...» (Откр. 3.8), — говорит Господь и сегодня всем маловерным и надеющимся «на плоть», а не на Того, Кто «живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь», Кто имеет «ключи ада и смерти» (Откр. 1.18).История израильского народа полна примеров, иллюстрирующих
«принцип благословения» Божьего, которое гарантировало защиту и безопасность народу еврейскому, когда он соблюдал заповеди Божьи. Так, однажды, враги Израиля возжелали проклясть евреев и попросили содействия Валаама -мужа «с открытым оком», который «видит видения Божьи».Но...
«Как прокляну я? Бог не проклинает его. Как изреку зло? Господь не изрекает [на него] зла. С вершины скал вижу я его, и с холмов смотрю на него: вот, народ живет отдельно и между народами не числится. Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет и не сделает? будет говорить и не исполнит? Вот, благословлять начал я, ибо Он благословил, и я не могу изменить сего» (Числ. 23.8-23).Внимательно исследуя данный текст можно убедиться, что, действительно, как учит Библия,
«незаслуженное проклятие не сбудется» (Притч. 26.2). Поэтому, так говорит Господь: «Послушайте Меня, знающие правду, народ, у которого в сердце закон Мой! Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь» (Ис. 51.7).Истинные пророки Божьи всегда понимали, что благоденствие и бедствие зависят от промысла Божьего и от образа жизни людей. Вот почему они уверенно изрекали: «Замышляйте замыслы, но они рушатся; говорите слово, но оно не состоится: ибо с нами Бог!» (Ис. 8.10). «Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?» (Ам. 3.6).
«Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных, и не сидит в собранииразвратителей; но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!» (Пс.1).
Библия содержит показательную для наших размышлений историю отступления от истинного пути Иосафата, царя Иудейского (2 Пар. 20.35-37), и указывает причину его падения — общение с царем Израильским (Охозией), «который поступал беззаконно». До определенного момента Бог особенным образом благословлял Иосафата, ибо он ходил пред Господом, «делаяугодное в очах Господних» (2 Пар. 20.32). «И спокойно стало царство Иосафатово; и дал ему Бог его покой со всех сторон» (2 Пар. 20.30). «Но после того вступил Иосафат, царь Иудейский в общение с Охозиею, царем Израильским, который поступал беззаконно, и соединился с ним, чтобы построить корабли для отправления в Фарсис; и построили они корабли в Ецион-Гавере. И изрек тогда Елиезер, сын Додавы из Мареши, пророчество на Иосафата, говоря: так как ты вступил в общение с Охозиею, то разрушил Господь дело твое. — Иразбились корабли...» (1 Пар. 35.37).
Общение и соединение Иосафата с Охозией преследовало благую, созидательную цель — построить корабли для отправления... Более того, эта цель началась успешно реализовываться — «и построили они корабли». Однако в данном случае Господу было неугодно подобное сотрудничество, и Он разрушил планы как одного, так и другого деятеля.
Господь желает, чтобы общение и сотрудничество верующих было согласовано с Ним, чтобы общение было святым и бескомпромиссным. «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными. Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света со тьмою?» (2 Кор. 6.14). Ведь даже древние мудрецы вопрошали: «Какое общение у горшка с котлом? Этот толкнет его, и он разобьется. Какое общениеу волка сягненком? Так и у грешника — с благочестивым» (неканоническая книга, Сирах. 13.3,21).
Господь всегда очень ревниво относился к союзу евреев с язычниками. «Горе непокорным сынам, говорит Господь, которые делают совещания, но без Меня, и заключают союзы, но не по духу Моему, чтобы прилагать грех ко греху: не вопросив уст Моих, идут в Египет, чтобы подкрепить себя силою фараона и укрыться под тенью Египта. Но сила фараона будет для вас стыдом, и убежище под тенью Египта — бесчестием... Все они будут постыжены из-за народа, который бесполезен для них; не будет от него ни помощи, ни пользы, но — стыд и срам» (Ис. 30.1 -5). «Горе тем, которые идут в Египет за помощью, надеются на коней и полагаются на колесницы, потому что их много, и на всадников, потому что они весьма сильны, а на Святого Израи-лева не взирают и к Господу не прибегают!» (Ис. 31.1).
Итак, какою же силою желают подкрепить себя современные христиане? Политической — или силой Святого Духа? Под какой «крышей» или «тенью» желают укрыться современные верующие? Под человеческой — или Господней? Как выразился один из современных лидеров христианства: «Чем больше политики, тем меньше веры. Ведь само слово «политика» (на иврите «пилуг») означает «разделение»...».
Наконец, современные христианские богословы отмечают, что возможными негативными последствиями вовлечения церквей в активную политическую деятельность могут быть: обмирщение Церкви, симфония с государственной властью, связанность с каким-либо определенным политическим движением, ведущая к лицеприятию, а также превращение Церкви в организацию, т.е., переориентация верующих на решение не столько духовных, сколько социально-экономических задач населения.
Кроме прочего, в силу низкого уровня духовной культуры, христиане последнего времени увлечены «пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира...» (Кол. 2.8). Не имея представления о том, что представляют собой современные мировоззренческие системы типа гуманизма и кос-могуманизма, даже евангельские верующие не устояли перед псевдоинтеллектуальным соблазном совмещения теологии, гуманизма и политики. А ведь, американцы, которые именно в силу мировоззрения гуманизма сползли в пропасть секуля-ризма [Давид Ноубель. Осмысливая современность: Современные мировоззрения и поиск истины. — Издание Центра просветительских программ Международной ассоциации христианских школ и ХО «Библия для всех». — 1998, с.10],наконец-то осознали, что «одухотворенный» светский гуманизм — антипод христианского мировоззрения.
Наконец, размышляя об экологии общения, нельзя не упомянуть о заражении христианства духом эклектизма, т.е., механическим беспринципным соединением разнородных по сути точек зрения (философских, религиозных и т.д.). Для таких ложных духовных движений характерно совмещение несовместимых понятий и категорий.
Даже беглый анализ некоторых программ христианского образования позволяет выявить в их содержании некоторые спорные утверждения относительно духовных даров и проявлений. В исследуемых программах, при изложении тем о духовности, замечается некоторое смещение акцентов в сторону плотского и душевного, с ударением на «механический» и мистический путь к достижению духовности, что, в сочетании с неопытностью в духовной сфере, может спровоцировать искусственный тип духовности.
Так, например, программа христианского образования, подготовленная одним из западных христианских колледжей [19] предлагает, по мнению многих душепопечителей, сугубо психологический способ «как высвободить дар говорения иными языками», с помощью акта собственной воли:
«В какой-то момент прославления перестаньте произносить понятные вам слова. (Продолжайте говорить, но старайтесь не произносить слов, которые понимает ваш разум.) Пусть ваш язык сам произносит звуки. Это снимет чрезмерный контроль разума над речью. Сначала звуки могут показаться плодом вашихусилий. Первые несколько звуков, вероятно, не будут еще «языками». Это просто звуки, которые вы издаете, когда ваш разум лишен возможности образовывать слова.
Но через несколько минут дух возьмет верх над умом, и вы действительно заговорите иными языками...» [Возможности Святого Духа. Программа христианского образования. Второй курс. — Москва: Mission Possible Foundation, с.49-50].
Если человеку не удалось получить дар иных языков первым способом научения, то в этом случае предлагается альтернативный вариант, учитывающий индивидуальную специфику личности:
«Попробуйте сначала запеть языками. По ряду причин для некоторых это легче (пением управляют другие участки мозга) . Это дает Духу возможность «обойти» блокаду вашего разума...» [Возможности Святого Духа. Программа христианского образования. Второй курс. — Москва: Mission Possible Foundation,с.49-50].
Опасность практического применения подобных советов заключается в том, что это может привести к самовнушению и даже к самообольщению. Кроме прочего. Библия открывает, что возможности Всемогущего Бога-Святого Духа не могут быть «блокированы» ни кем, и ни чем. Если Он «откроет» (Откр. 3.8), то никто не закроет, а если Он «закроет», то это навеки. Недооценка Божественных возможностей — это неверие, грех. Но самая главная опасность заключается в том, что дары Свыше некоторые наставники в вере пытаются «высвободить» путем научения, хотя Библия учит достаточно ясно: «Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа...» (2 Кор. 3.6). Другими словами, Бог посылает Свои дары, как Ему угодно, по мере веры и ревнования христианина, и только повинующимся Ему, живущим по заповедям Божиим, а не «разблокированным» актом самовнушения христианам...
В программе этого же колледжа содержаться сведения и рекомендации относительно того, «как я могу узнать присутствие Святого Духа в моей жизни?». Оказывается [Возможности Святого Духа. Программа христианского образования. Второй курс. — Москва: Mission Possible Foundation, с.60], что это можно узнать, кроме прочего, и по таким (в основном — чувственным переживаниям) признакам:
— чувство тепла, покалывания или тока в руках (по мнению автора учебного пособия, «это часто бывает признаком помазания на исцеление»);
— теплый покров на ваших плечах (это, обычно, связывают с помазанием на пророчество);
— чувство расслабленности или слабости;
— внезапная потеря сознания (вы можете упасть?!);
— высвобождение эмоций: внезапное побуждение плакать или смеяться;
— изменение дыхания;
— трепет век;
— капельки пота, поблескивающие на лице («Они светятся,
как будто от яркого солнца», — учат педагоги колледжа). Нужно заметить, что в Библии такие признаки для оценки духовности и проверки присутствия Святого Духа в человеке не приводятся. Более того, из практической жизни известно, что все вышеперечисленные проявления души и тела могут быть и при исполнении «иным духом», или же при патологиях души и тела, либо при особых эмоциональных переживаниях [1 ], абсолютно не связанных с христианской духовностью. В этом смысле, акцентируя внимание только на вторичных и плотских критериях для оценки присутствия Духа Святого в своей жизни, некоторые христиане впадают в «духовный материализм». При этом, «...для них — то лишь действительно, что для тела чувствительно» (А. Толстой).
Следующий ряд чисто плотских и душевных рекомендаций учителей колледжа касается ведения духовной брани. Так, если вы ведете духовную брань с искушениями и «духами злобы поднебесных», то в качестве оружия, наряду с библейскими средствами, такими как, например, пост и молитва, курс христианского образования предлагает вам некоторые «экзотические» и нетрадиционные для фундаментального христианства виды оружия в духовной борьбе: музыка, танцы, топанье ногами, рукоплескания, торжественные шествия, шествия, шествия со знаменами, смех, помазание предметов, пророчество на музыкальных инструментах, осмеяние врага, громкое ликование, громкое взывание, громкий крик, восклицания, рыдание и плач [Духовная борьба, ереси и нехристианские религии. Программа христианского образования. Первый курс — Москва: Mission Possible Foundation, с. 12-14; 21, с.46-47].
Все вышеперечисленные рекомендации авторы пособия называют «глубинами» Божьими. И если строго следовать подобным советам, то получается: топай активно ногами, смейся до изнеможения и танцуй (если здоровье позволяет) — и победишь искусителя? Конечно, нет! Сатана не боится ни громких лозунгов, ни эмоциональных фраз, ни музыки и танцев; он не боится человеческих шествий и манифестаций со знаменами и флагами (пусть даже, украшенных золотыми крестами); он не подчиняется поведениям людей, которые не имеют на себе «печати» Божией. По Священному Писанию, сатана боится и убегает от верующих, которые противостоят ему твердою верою во Имя Иисуса Христа. Сатана знает и боится помазанных Духом Святым и облеченных в «оружие света», в «оружие истины». Он знал праведного Иова, он знал и апостола Павла. Но он не боялся тех, кто формально использовал имя Иисуса. «Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а ты кто?» (Деян. 19.15).
Тестируемое (в свете слова Божьего) другое пособие по христианскому образованию [Хвала и поклонение. CM — 111. Программа христианского образования. Первый курс. Москва, с. 14], излагая учение о хвале и поклонении, особенно детально «анализирует» древнееврейское слово «аллель» (hallel), что значит веселиться, праздновать. При этом все сводится к тому (и на этом делается особенное ударение!), что свободное физическое выражение хвалы проявляется в хлопании руками, танцах, громких восклицаниях...
Предвидя возможные возражения, автор не скрывает информацию о том, что «многие думают, что в церкви мы должны быть тихими и смиренными...» Он также понимает, что некоторым людям «как-то неудобно видеть людей, танцующих перед Богом». Однако и танцы, и рукоплескания во время богослужения тщательно обосновываются с привлечением, для большей убедительности неопытных учеников, древнееврейского и древнегреческого языков. Следует отметить, что подобные приемы манипулирования и спекуляции древними языками использовали основатели таких известных культов, как адвентисты, иеговисты, мормоны и др.
Удивительно, но даже некоторые достаточно известные и авторитетные учителя Библии учат, что духовная теплота или духовное ослабление христиан заключается в том,— что они «редко поднимают свои руки к Господу или встают со своих мест, чтобы танцевать перед Ним» [Рик Реннер. Похитители мечты. — Латвия: Благая весть, 1993,с.60].
Здравый смысл подсказывает, что если уж практиковать танцы, рукоплескания и театр в церкви, то делать это нужно, по крайней мере, профессионально. Отсюда следует логический, однако абсурдный вывод: христианам нужно организовывать свои школы танцев и бальные студии, свои театры (ведь если Господу нужно петь стройно, то и танцевать нужно профессионально, и роль играть нужно «до конца»). Хочется верить, что христиане до этого не дойдут, понимая абсурдность такого неевангельского подхода.
Пока, к сожалению, мы наблюдаем лишь некое грубое искажение или пародию на «духовные» танцы и «христианский» театр. Мы наблюдаем, как клоуны с большим крестом на груди, «Роби-ки», «Колобки», «Мигели», «Деды Морозы» и прочие вымышленные персонажи, выступают в роди ведущих на христианских телепередачах и встречах, создавая своими шутками и прибаутками атмосферу всеобщего смеха, веселья и мнимой беззаботности. Остается один вопрос: «Есть ли при этом место Господу и Его святым проявлениям?»
Излагая историю ранней Церкви, в главе «Взгляд на жизнь ранней Церкви» [История Церкви. СМ-110. Программа христианского образова ния. Первый курс. Москва, 1993, с.22-23], издатели христианского пособия замечают: «Смотря на сегодняшнюю церковь, в ней можно увидеть большое разнообразие форм Богослужения и организационных структур». И это — факт. Далее описывается (заметим, не цитируются первоисточники или Библия, а вольно «моделируется»») «типичное служение поклонения в ранней церкви»:
«Если бы наш современньш христианин оказался на Богослужении ранней церкви, он был бы очень удивлен... Люди сходятся при закате солнца. Служения проводятся по вечерам... На первый взгляд все происходящее может показаться вам какой-то вечеринкой. Некоторые играют на флейтах, лирах и тимпанах, в то время как другие поют и хлопают в ладоши. Некоторые члены группы встают и, взявшись за руки, танцуют танец, напоминающий еврейский — в кругу... Этот тип прославления кажется странным для нас, а некоторым может показаться соблазном. Но из Библейских исторических данных известно, что именно такой тип прославления был в ранней церкви... Такая форма прославления Бога существовала до четвертого века...» [История Церкви. СМ-110. Программа христианского образова ния. Первый курс. Москва, 1993, с.22-23].
«Лютер лично имел все дары, перечисленные в 12-й главе 1 Коринфянам. В своем гимне «Могущественная крепость» он торжественно провозглашает: «Дух и дары нам даны!» [История Церкви. СМ-110. Программа христианского образова ния. Первый курс. Москва, 1993, с.43]. Утверждение о том, что Мартин Лютер лично имел все духовные дары исторически совершенно безосновательно, поэтому оставляется без комментариев.
Есть такая наука, как историография, которая предъявляет основное требование к историку: «историк не должен говорить ничего ложного и не укрывать ничего истинного». Известно также народное высказывание: «Маленькая ложь, рождает большое недоверие». Проанализируем вышепроцитированные утверждения из учебных пособий с точки зрения историографии.
Первичный и основной недостаток анализируемого учебного пособия по истории Церкви заключается в том, что в нем отсутствуют ссылки на первоисточники и оригинальную историческую литературу. Таким образом, цитируемые выражения и утверждения не могут быть проверены несведущим в истории христианства читателем-учеником. И это притом, что в пособии делаются ссылки на «библейские исторические данные». Интересно, что при этом понимается под библейскими историческими данными?
Если это Евангелие, то легко убедиться, что в нем отсутствует описание «типа прославления», изложенного в анализируемом пособии с ключевыми словами: игра, хлопанье в ладоши, танец. Ключевые слова евангельского служения (а значит и поклонения, и прославления) — это, в первую очередь, молитва, пост, пророчество, чтение и толкование Писания, пение псалмов, Вечеря Господня или Евхаристия, что значит благодарение, святая жизнь. При этом, из истории хорошо известно:
«В некоторых церквях при совершении евхаристии люди стояли, а в некоторых становились на колени. Однако никогда и нигде этот обряд не осуществлялся сидя» [Герцман Е.В. Гимн у истоков Нового Завета: Беседы о музыкальной жизни ранних христианских общин. — М.: Музыка, 1996, с. 73].
В «Октавии» апологета, т.е. защитника христианства, Минуция Феликса, подчеркивается, что свою веселость на агапах (вечерях любви) люди «...умеряют строгостью, целомудренной речью и еще более целомудренными движениями тел...» [Герцман Е.В. Гимн у истоков Нового Завета: Беседы о музыкальной жизни ранних христианских общин. — М.: Музыка, 1996, с. 76].
Поэтому вполне возможно, что именно первые христиане соблазнились бы от формы поклонения, наподобие «вечеринки»! В первом веке, во времена гонений и притеснений, христианам было «не до танцев» и рукоплесканий. Кроме прочего, для первых христиан, «...трагическая судьба Предтечи Иисуса Христа, Иоанна Крестителя, оказалась тесно связанной с пляской, воспринимавшейся как нечто позорное и постыдное» [Герцман Е.В. Гимн у истоков Нового Завета: Беседы о музыкальной жизни ранних христианских общин. — М.: Музыка, 1996, с.62].
Что касается музыкальных инструментов, то первые христиане даже несколько «переревновали», считая, что «мы (христиане) пользуемся только одним инструментом, или даже мирным Словом, которым чтим Господа. Больше нет старого псалтериона, трубы, барабана, цимбалы или свирели» (Климент Александрийский, 190 г. после Р.Х.). А Юстин Мученик (190 г. после Р.Х.) предлагал даже отказываться от «таких инструментов и других пригодных для младенцев вещей, оставляя в церкви простое пение». Это исторические факты...
Итак, что же понимается в анализируемом пособии под библейскими историческими данными? Возможно — свидетельства нехристианских источников? Но тогда возникают существенные для историка противоречия. В достоверном историческом документе — письме наместника Вифинии, Плиния Младшего к императору Траяну, описывается жизнь первых христиан:
«Они имели обычай в определенный день собираться на рассвете и читать, чередуясь между собою, гимн Христу как Богу... После этого (т.е. утреннего богослужения) они обычно расходились и вновь собирались для принятия пищи, однако обыкновенной и невинной...» [Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. — М.: Политиздат, 1990,сЛ95].
Апологет христианства Тертуллиан позднее подтвердил это в своих трудах:
«Они пред рассветом собираются для пения хвалебных гимнов Христу, Богу своему, и соблюдают между собою строгое благочиние» [Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. — М.: Политиздат, 1990,с196].
Ни иудейский историк Иосиф Флавий, ни римские историки Корнелий Тацит и Светоний [Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. — М.: Политиздат, 1990, с. 195 ], ни более поздние церковные первоисточники, такие как «Дидахе» и «Пастырь» Гермы, а также труды Иеронима, Ипполита, Киприана, Тертуллиана, Августина и др. не содержат описания «типа поклонения», указанного выше!
Касаясь вопроса о танцах, важно отметить, что 53-й канон Лаодикийского Собора регламентирует поведение христиан на свадьбах:
«Христиане, посещающие свадьбы, не должны скакать и танцевать, а почтительно вкушать от завтрака или обеда, как подобает христианам» [Герцман Е.В. Гимн у истоков Нового Завета: Беседы о музыкальной жизни ранних христианских общин. — М.: Музыка, 1996,с.198].
Из этого следует, что если даже на свадьбах требовалась почтительность, то, тем более, на богослужении соблюдался принцип не только служения, но и обыденной жизни — «как подобает христианам».
Серьезные историки единогласно утверждают:
«Главной заботой апостолов, христианских проповедников и отцов церкви стало стремление всеми силами уберечь свою паству от тлетворного, разлагающего влияния языческого порока, а вместе с тем и от языческой музыки. Как можно судить по источникам, это влияние было слишком велико, ибо низкопробные песенки оказались очень популярными. Их распространению не могли помешать никакие преграды. Несмотря на всяческие запреты, они проникали даже в христианские общины...» [Герцман Е.В. Гимн у истоков Нового Завета: Беседы о музыкальной жизни ранних христианских общин. — М.: Музыка, 1996, с.192].
История повторяется...
Как правило, богослужения первых христиан практически всегда открывались чтением Священного Писания. Затем, участники богослужения молитвенно (в полный голос, шепотом или даже мысленно) обращаются к Богу с мольбой, просьбой, за советом и откровением, поверяют Господу свои сокровенные мысли и чувства. При этом историки отмечают:
«Сохранилось очень мало материалов о литургии первых четырех столетий. Это связано со многими обстоятельствами. В те времена, когда еще не было строго установленных обрядов, в различных местностях литургию совершали по-разному...» [Герцман Е.В. Гимн у истоков Нового Завета: Беседы о музыкальной жизни ранних христианских общин. — М.: Музыка, 1996,с192].
Одно из самых ранних свидетельств находится в Евангелии. Апостол Павел рекомендует — прежде всего «...совершать молитвы, прошения, моления, благодарения» (1Тим. 2.1-4).
Имеется также свидетельство Иустина Мученика (II век), дающего краткое описание воскресной утренней службы-евхаристии:
«Насколько позволяет время, читаются творения апостолов и писания пророков. Затем, когда заканчивает чтец, говорит предстоятель, увещевая и проповедуя в подражание тем благородным деяниям. Затем мы все стоим вместе и возносим молитвы и благодарения в соответствии со своим умением...» (Апология, 167, [Герцман Е.В. Гимн у истоков Нового Завета: Беседы о музыкальной жизни ранних христианских общин. — М.: Музыка, 1996, с.220]).
Общепринято считать, что после служения диаконы шли к немощным для совершения служения причащения. Собирались вещи для помощи вдовам, сиротам, больным, заключенным в тюрьму и бездомным, собрание заканчивалось, и люди расходились по домам. Легко заметить, что в вышепроцитированных отрывках из исторических документов даже не упоминается о танцах и рукоплесканиях во время богослужений. Основное время занимало чтение Писания, проповедь (объяснение, толкование прочитанного), молитвы, а также пение псалмов, о чем читаем и в Евангелии.
Главная
страница | Начала веры
| Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки