Первое, что нам необходимо уяснить в этой главе, это значение самого слова «предание» и тот смысл, который вкладывают в 9то понятие православные.

В толковом словаре мы можем прочитать: «Предание — переходящий из уст в уста, от поколения к поколению рассказ о былом, легенда» (Толковый словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой). Почти так же слово «предание» толкует и В. И. Даль.

Если принять это определение, то вопрос будет решен очень просто. Народная мудрость гласит: «Что написано пером, того не вырубишь топором». Ни один историк не будет делать конкретных выводов по преданию. Он будет искать письменное подтверждение своим умозаключениям. Православные священники иногда смущают простодушных евангельских верующих софистической игрой слов. Они скажут, что и в Новом Завете есть подтверждение тому, что преданиям надо верить. Например, Апостол Павел пишет: «Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам» (1 Кор. 11, 2); «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2 Фес. 2, 15). Все, знающие русский язык, подтвердят, что здесь речь идет не о каких-то пересказанных легендах, а о событиях того времени, о которых Апостол Павел или рассказал, или написал в послании. Он призывает «держать все, чему научены». Тогда не были еще написаны Евангелия, и люди верили словам Апостолов, которые устно излагали учение Иисуса Христа. Они передавали не предания, а подлинные события того времени. Это было свидетельство об Истине.

Евангелист Лука так начинает Святое благовествование: «Как уже многие начали составлять повествование о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова,— то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен».

Здесь мы тоже встречаем слово «передали», но передали «очевидцы и служители Слова». Мало того, эти события были «совершенно известны» и, к тому же, Лука все «тщательно исследовал» и записал. Это, конечно, не предание, а истина, которая может служить «твердым основанием учения». Значит, Священное Писание и предание — это разные вещи. Священное Писание надо воспринимать как истину, как руководство к действию, а предание требует проверки. Его надо принимать с большой осторожностью и рассматривать, образно говоря, через призму Слова Божьего. Совпадает предание со Священным Писанием — принимай, не совпадает — отвергай. Только при таком подходе есть гарантия не уклониться от истины.

Что является для православных священным преданием? С. Кобзарь пишет: «Ошибки могут быть у всех писателей и выразителей Предания, и Толковая Библия под редакцией Лопухина иногда, приводя толкование Златоуста или других Отцов Церкви, говорит, что это мнение, видимо, неверно по таким-то причинам. Главным образом такие выводы делаются на основании сравнения данного толкования с толкованиями других Отцов Церкви, хотя правда и то, что определенные части Священного Предания, такие как символ веры, решения соборов Церкви, литургия, уже не критикуются и признаны веками как абсолютно истинные. Теперь, если говорить конкретно, в чем выражается Священное Предание, то это следующее:

• Решения соборов Церкви;

• Писания Отцов Церкви;

• Апостольские правила;

• Евангелия и послания ранней Церкви, не вошедшие в канон;

• Описания жизни и смерти Апостолов и других христиан;

• Духовный опыт и учение святых;

• Символы, принятые христианами;

• Храмы;

• Иконы;

• Литургия;

• Обряды и утварь храмов;

• Церковные и бытовые обычаи.

Этот список можно продолжать. Предание — это все то, что было сделано Церковью под руководством Духа Святого, и то, что до сих пор творится. Все выражения Предания даже невозможно охватить» (с. 159—160).

Написано, прямо скажем, высоким слогом. Но красивая форма должна заключать в себе соответствующее содержание, иначе не соблюдается важнейший принцип эстетики — единство формы и содержания. В наших рассуждениях мы несколько раз отмечали, что православная церковь во времена Константина и в последующие годы была не только связана с миром, но находилась в полном подчинении у мирской власти. Цари и императоры осуществляли законодательные и карательные функции, которые церковь освящала; вели войны, на которые церковь благословляла. Духовное и мирское перемешалось, а смешение в Священном Писании называется не церковью, а Вавилоном. Дух Святой живет в истинной Церкви, но в Вавилоне Он жить не может.

Если из семи грехов против Духа Святого христианин совершит первые три греха: огорчение (Ис. 63, 10), угашение (1 Фес. 5, 19), оскорбление (Еф. 4, 30), то оскорбленный Дух Святой покидает сердце христианина. Подобное состояние описал Давид в 50-м псалме: «Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня. Возврати мне радость спасения Твоего» (ст. 13—14). Дух Святой не покидает человека, но Он находится уже вне сердца. Откр. 3, 20 относится к верующим (Ангелу Лаодикийской церкви). Христос говорит: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему». Дух Святой — это третье Лицо Бога, это Бог.

Наш Бог-Творец милующий и прощающий, но Он и Ревнитель (Исх. 34, 14; И. Нав. 24, 19). Он не потерпит беззакония в Церкви, Он оставит церковь, смешанную с миром и ставшую Вавилоном. Поэтому не надо деяния государственной церкви приписывать Духу Святому.

Автор Священного Писания — Дух Святой. Апостол Петр подтверждает: «Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божий человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Петр. 1, 21). Дух Святой наставил Апостолов на «всякую истину» (Иоан. 16, 13). Он не может ошибаться. Никто не осмелится сказать, что Библия ошибается. А вот про предание сам С. Кобзарь говорит, что «ошибки могут быть у всех писателей и выразителей Предания». Наверное, потому, что не Дух Святой — автор предания, а люди. Притом, если бы Дух Святой был автором и Библии, и предания, то между ними не было бы противоречий. Дух Святой, Дух истины, разделиться Сам в Себе не может. Истина истине тоже не противоречит. Вывод однозначен: Дух Святой — Автор Священного Писания, авторы предания — люди. (Пусть православные называют его Священным и пишут с большой буквы, сущность не меняется.) Мы не говорим, что в предании все плохо. Труды Иоанна Златоуста, Августина Блаженного и других церковных писателей очень поучительны, и многие из протестантов с удовольствием их читают, но ни об одном из двенадцати пунктов, входящих в предание и перечисленных С. Кобзарем, нельзя сказать, что это Священное Писание. Как о еврейском Талмуде нельзя сказать, что это Слово Божье, хотя он стал во много раз толще Ветхого Завета, также и о предании нельзя сказать, что оно богодухновенно, хотя во много раз объемнее Библии.

Пытаясь повысить ценность предания, С. Кобзарь напоминает второй, весьма важный, по его мнению, принцип православной герменевтики: «...Толковать Библию имеют право люди глубоко церковные» (с. 164). Самое великое деяние протестантов заключается в том, что они сделали Библию достоянием каждого человека. Может, он не претендует на звание «глубоко церковного» человека, но хочет быть спасенным и имеет право на собственные убеждения. Имея одно Евангелие, без предания, можно спастись, без Евангелия, без веры во Христа спасение невозможно.

Увлекшись апологией православного предания, С. Кобзарь приходит к опаснейшему выводу: «Библия не самодостаточна» (с. 170). Он пытается поставить авторитет церкви даже выше Священного Писания, исходя из того, что не Священное Писание создало церковь, а церковь, руководимая Духом Святым, составила библейский канон. На это мы можем сказать, что ко времени образования Церкви ветхозаветный библейский канон уже был и в древнееврейском оригинале, и в переводе на греческий язык (Септуагинта). Церковь создал Христос. О Нем Иоанн повествует:

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоан. 1, 1), а Бог говорит: «Я бодрствую над словом Моим» (Иер. 1; 12). В Новозаветный канон включались богодухновенные книги при непосредственном Божьем руководстве.

Слава Богу, что по Его изволению Откровение Иоанна Богослова включено в библейский канон, и Библия заканчивается словами, запрещающими что-либо прибавлять или убавлять от Священного Писания (Откр. 22,18—19). Так было угодно Духу Святому, хотя не все в то время с этим соглашались. Значит, Библия, Автором которой является Дух Святой, вполне самодостаточна для спасения человека, жившего или живущего в любом столетии. Этому выводу противоречит проживающий в Америке православный диакон Джон Уайфорд в своей брошюре «Только одно Писание?», изданной в 2000 году в Нижнем Новгороде. Нам придется познакомиться с его мнениями.

Священное Писание, особенно Новый Завет, дает достаточно сведений о богослужении. Все ненужные наслоения на простоту богослужений первых христиан — это позднейшие деяния церкви, которая стала государственной. Истину можно подтвердить лишь истиной, а Слово Божье и есть неопровержимая истина. Иисус дал такое определение Библии: «Слово Твое есть истина» (Иоан. 17,17). И, вдруг, после такого заверения Божьего Сына, мы читаем парадоксальный вывод американского диакона: «В Библии нет ни одного места, где бы сообщалось, что Писание является единственным авторитетом для верующих. Если бы такое учение содержалось в Библии хотя бы и в скрытом виде, то уже первые отцы Церкви учили бы тому же самому» (с. 37).

Джон Уайфорд пытается доказать, что Библия не самодостаточна, ссылаясь на большое количество протестантских течений, которые, используя Библию, не нашли единства. Да, об этом приходится лишь сожалеть, но и это предречено в Священном Писании. Апостол Павел предупреждает, что «надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11, 19), и что войдут «лютые волки, не щадящие стада... восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Д. Ап. 20, 29-30). Апостол Петр также предупреждает, что будут «лжеучители, которые введут пагубные ереси» (2 Петр. 2, 1). Не будем забывать, что диавол действует в полной ярости. В 12-й главе Откровения повествуется, как «большой красный дракон... пустил из пасти своей вслед жены воду, как реку, дабы увлечь ее» (Откр. 12: 3, 15). Цель диавола — замутить чистый евангельский источник живой воды. Сейчас очень ясно видно, как «река дракона» начинает свое действие, но евангельский источник чист и не замутнен, и желающий еще может найти воду жизни.

Джон Уайтфорд ратует за «всеобщность веры», которая не может рассматриваться без двух признаков: «древности» и «согласия». На шестой странице своей брошюры он пишет: «Слова .новшество", „нововведение" — это синонимы ереси». Но ведь самая древняя вера — евангельская. Об устройстве церквей, живущих в «согласии» мы читаем в Деянии Апостолов и в посланиях Апостола Павла. И если «новшества и нововведения — синонимы ереси», то давайте убирать все, что не согласуется со Священным Писанием и тогда сохраним «веру, однажды преданную святым» (Иуды ст. 3). Мартин Лютер говорил: «Есть только одна книга — Библия и одна Личность — Иисус Христос». Апостол Павел так наставлял первых христиан: «Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же. Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь...» (Евр. 13, 8—9). Мы вполне можем согласиться с мнением Августина Блаженного, каким должен быть человек, приступающий к толкованию Священного Писания.

В заключение этого раздела познакомим читателя с суждением М. Лютера о самодостаточности Библии. Обратимся к «Истории христианства» Хусто Л. Гонсалеса: