Кальвинизм, арминианство и богословие спасения (Роберт Е. Пикирилли)

Роберт Е. Пикирилли.
КАЛЬВИНИЗМ, АРМИНИАНСТВО И БОГОСЛОВИЕ СПАСЕНИЯ

ГЛАВА 3

КЛАССИЧЕСКОЕ АРМИНИАНСКОЕ УЧЕНИЕ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ

I. Введение: богословские основания

В предыдущей главе мы рассмотрели богословские основания для кальвинистского учения о предопределении. Там мы рассмотрели:

1) представление о Боге как Всевышнем, Творце и Хранителе, всезнающем, единственно благом и достойном прославления;

2) представление о человеке как подчиненном Богу творении, греховном и порочном;

3) представление о спасении, как даруемом Богом исключительно через благодать.

Тот же самый материал составляет основу арминианского учения о предопределении. Таким образом, перед нами стоит двойная проблема: до какой степени арминиане соглашаются с уже обрисованным образом Бога, человека и спасения? В чем их взгляды отличаются?

А. Области, в которых существует согласие По большей части арминиане согласятся с богословскими основаниями, обрисованными во вступлении к кальвинистскому учению:

1. Бог — Всевышний. Я не могу ничего добавить к определению Его всемогущества, данному в предыдущей главе. Бог не зависит ни от чего вне Себя. Ничто, кроме Его собственной природы, не ограничивает Его свободы действий, направленных на исполнение Его собственных волеизъявлений.

2. Бог — Творец и Хранитель всего сущего вне Себя, поэтому все, что существует, — включая все, что происходит, — соответствует Его воле. Его замыслу истории сотворенной, подчиненной Ему и питаемой Им вселенной.

3. Бог обладает, всеведением, и это предполагает, что:

а) Он знает все возможные варианты событий;

б) Он выбирает из них те, которые решает или хочет выбрать.

4. Не существует силы, не подчиненной Богу и способной сопротивляться Его воле.

5. Бог — Источник всего блага, и единственный заслуживает прославления.

6. Человек сотворен и полностью управляется Богом.

7. Человек грешен и полностью порочен, поэтому не способен ни на какое благо, если Бог не даст ему такой способности. Можно добавить (хотя я думаю, что и кальвинисты не будут с этим спорить), что это нуждается в некотором разъяснении. Греховный человек не способен ни на какое благо, которое оправдало бы его перед Богом, и вообще не способен ни на какое абсолютное благо. Однако греховный человек продолжает оставаться образом Божьим, получателем общей благодати и общего откровения. Это значит, что он способен на относительное благо, его поступки и мысли могут быть относительно ценными и благородными. Другими словами, он существует в состоянии противоречия и болезненного конфликта, и ему всегда недостает славы Божьей (Рим. 3:23).

8. Спасение полностью происходит через благодатнуюработу Бога, то есть это никоим образом не заслуга человека. Здесь нет места для идеи «синергизма» (мнения, что Бог и человек трудятся вместе ради спасения).

Поэтому я предлагаю вам начать с внимательного рассмотрения богословских основ кальвинизма, намеченных в предыдущей главе. Арминианство строится на том же фундаменте.

Б. Области, в которых существуют разногласия

Если арминиане по большей части разделяют представления кальвинистов о Боге, человеке и спасении, то где же начинаются расхождения? Существует по меньшей мере три различия, которые следует подчеркнуть как области полного несогласия.

1. Связь между определенностью, допустимостью и неизбежностью. Арминиане соглашаются, что Бог знает обо всем, что произойдет определенно и в соответствии с Его замыслом. Но они настаивают, что многие из этих определенных событий на самом деле допустимы. Кальвинисты утверждают обратное; они отрицают, что действительно существует подлинная допустимость, то есть существует альтернатива любому действию.

Арминиане настаивают, что существуют события, которые могут произойти так или иначе; тем не менее Бог знает, как все произойдет. Он знает в совершенстве все будущие события. Это значит, что все они определенны, иначе Он не знал бы, что произойдет. Кроме того, это значит, что все будущие события соответствуют Его общему замыслу и цели: во вселенной не происходит ничего такого, о чем бы Он не знал, чего Он не контролировал бы и что противоречило бы Его конечному замыслу.

Это не противоречит факту, что события могут развиваться по-разному. Арминиане настаивают, что между подлинной «определенностью» и подлинной «допустимостью» нет противоречия, хотя объяснение этого требует подробного технического обсуждения трех важных терминов: определенность, допустимость и неизбежность. (Если кто-нибудь скажет, что не понимает, как событие может быть и определенным, и допустимым одновременно, арминианин всегда может ответить, как кальвинист отвечает на подобные «видимые» противоречия: «Библия учит нас тому и другому, не указывая на противоречия; значит, противоречия быть не может».) Разница между ними имеет большое значение для вопросов, связанных с предопределением. Я отважусь сказать, что это тема, с которой связано больше всего непонимания и которая более, чем любая другая, важна для ясности вопроса.

а) Все, что происходит, определенно предвидится Богом. Любое событие является для Него определенным и известным в вечности.

Значит ли это: «Чему бывать, того не миновать» (исп. Que sera, sera)? Да, значит, но значение этого набора слов заслуживает более близкого рассмотрения. Это предложение подобно математическому уравнению из двух частей. Если бы я, например, сказал, что четыре равно четырем, меня обвинили бы в том, что я ничего не сказал.

Предложение «Будет то, что будет» — это в точности то же самое, не более чем равенство «то, что будет = тому, что будет». Все, что случится, случится; и если я добавлю к этому утверждению «определенно» — «все, что случится, определенно случится», — я не добавлю ничего. Так называемая «определенность» события означает лишь, что это — «событие», что оно произойдет, — и Бог об этом знает.

б) Свободные действия морально ответственных личностей допустимы. Допустимость действия — это нечто, способное произойти так, а может, — иначе. Свобода выбора не противоречит определенности. Определенность относится к «факту» события, будет оно или нет; допустимость соответствует его природе как свободной или вынужденной. То же самое событие может быть определенным и допустимым одновременно.

в) События, которые могут быть вызваны только одной-единственной причиной, неизбежным, называют неизбежными. В ситуациях, когда причины, ведущие к событию, не оставляют никакого выбора, событие происходит обязательно. Например, если Бог «заставляет» что-либо произойти именно так, а не иначе, не позволяя других возможностей, — это неизбежность.

Событие может быть определенным, но не неизбежным: оно «будет» (определенно), но не «должно быть» (неизбежно). Некоторые события «неизбежны», то есть обязательно вызваны влиянием непреодолимых сил. Другие «допустимы», то есть свободно развиваются, имеют больше одной возможности развития, одна из которых выбирается свободно. Оба вида событий одинаково определенны, так как Бог знает о них.

Как же знание о событии связано с его фактом? Пример из области человеческого знания: мы не можем знать о будущем, но знаем о прошлых событиях и знаем, что они определенно были. В то же время наша уверенность основана на факте события, а наше знание о нем никак не влияет на факт. Знание исходит из нашей осведомленности о факте.

Так Бог обладает предзнанием о будущих событиях как определенных. Определенность будущих событий заключается не в их неизбежности, но просто в их факте. Они произойдут так, как произойдут, и Бог знает, как, потому что Он прекрасно осведомлен заранее обо всех фактах. Но это знание само по себе, хоть это и предузнаете, не оказывает причинного воздействия на факты, подобно тому как наше знание прошлых фактов не влияет на них.

Приведем простой пример: предположим, завтра я приду на перекресток, где должен сделать выбор, в какую сторону пойти. Факт в том, что я выберу одну дорогу или другую и пойду по той, которую выберу. (Опять же, слово «определенно» ничего не добавит к значению). Но это вовсе не значит, что я обязан выбирать. Фактически я свободен выбрать любой путь, по любым своим соображениям. Бог знает, какой путь я выберу, но то, что это включено в Его замысел, не ограничивает моего выбора; Он знает также, что случилось бы, если бы я сделал другой выбор, — и как бы Он включил в Свой замысел эту возможность.

Поясним: если завтра я предпочту пойти направо, я определенно сделаю свой выбор. Но так же истинно и то, что, если я предпочту пойти налево, это тоже определенно, и Он знает о моем выборе. Выбор буду делать завтра я, совершенно свободно. Будущее одновременно определено и открыто для выбора; эта возможность будет закрыта только тогда, когда оно свершится. Поэтому действие воистину допустимо и фактически может произойти по-разному, хотя произойдет так, как произойдет (простите за тавтологию).

Арминий говорил об этом ясно и убедительно. Например, он сказал: «Если [Бог] решил использовать силу, которой... творение может сопротивляться, значит, следует говорить, что событие происходит не неизбежно, но допустимо, хотя его действительное течение определенно известно Богу заранее». (James Annimus, The Writings of James Arminius (3 vols), tr. James Nichols and W. R. Bagnall (Baker, 1956), 1:291. Все обсуждение ясно показывает, что одно и то же событие не может быть одновременно и неизбежным, и допустимым.) Таким образом, даже то, что было божественно предречено, может происходить допустимо, а не неизбежно, если причина события может быть отвергнута. Арминий использует пример с костями Иисуса, отрицая, что они не могли быть сломаны, но утверждая, что они определенно не должны были бы сломаться. (Anninius, 1:289-292)

В другом месте Арминий замечает: «Так как Бог, в Своей безграничной мудрости, видел вечно, что человек в какой-то момент переживет грехопадение, это грехопадение случилось несомненно, только по отношению к Его предведению, но не по отношению к какому-то еще акту божественной воли». Он продолжает, разделяя «то, что делается несомненно [то есть «определенно»], и то, что делается неизбежно. Первое зависит от неограниченности божественного знания, второе — от действий Его воли». Первое, говорит он, «связано только со знанием Бога, которому подлежит знать, непогрешимо и определенно, допустимые вещи». (Anninius, III:197)

Одним из лучших веслеевских богословов был Ричард Уотсон. Хотя его стиль немного старомоден и громоздок, я очень рекомендую прочесть, как он рассматривает определенность, допустимость и неизбежность. Я процитирую здесь всего лишь несколько строк:

Предположение, что определенность разрушает допустимость, — это лишь софизм...

Великая ошибка в этом аргументе... заключается в предположении, что допустимость и определенность противоположны друг другу... Допустимость в моральных действиях — это их свобода, и противопоставляется не определенности, но неизбежности... Вопрос не в... определенности моральных действий, то есть произойдут они или нет, но в их природе — свободны они или вынужденны, должны ли произойти...

Предведение Бога, таким образом, не влияет ни на свободу, ни на определенность действии по той простой причине, что знание не является влиянием, и действия могут быть, определенно известны заранее, и не превратиться от этого, знания в неизбежные...

Но если допустимость приведет к данным результатам, то результат этот должен быть определенным. И не менее того.

(Richard Watson, Theological Instituties(W: Nelson &Phillips, 1850), 1:378-381)

Он продолжает цитатой из Св. Кларка, что, даже если бы будущее не было известно заранее, оно не стало бы менее определенным! Именно так, ибо «определенность» — это просто будущее.

Кальвинисты ошибаются в этом вопросе, предполагая, что Бог знает будущее определенно только потому, что сначала безусловно предназначил (предопределил) его. Но это значит путать знание с активной причиной, то есть исключать возможность допустимости. Предведение Бога, в значении Его предузнания, (Возможно, «Предведение» в Писании иногда значит не только пред-узнание. Эта возможность будет рассматриваться ниже) — часть Его всеведения и включает в себя все явления как определенные, добрые и злые, допустимые и неизбежные. Само по себе оно не является причиной.

Более того, предназначение Богом событий не является необходимым для Его предведения их, по меньшей мере таким ограниченным образом, как предполагает данное утверждение. Фактически Он вечно знает все возможности, все, что не произойдет, так же как и все, что произойдет. Как пишет об этом Арминий: «Бог заранее знает будущие явления через безграничность Своего существования и через превосходное совершенство Своего понимания и предведения, а не потому, что Он пожелал или замыслил, что они должны обязательно произойти, хотя Он не стал бы знать о них заранее, если бы они не были в будущем, и они не были бы в будущем, если бы Бог не замыслил либо исполнить, либо позволить их». (Arminius, 11:480)

Более того, на основании Своего знания всех возможностей Он выбрал и предназначил течение событий, которое пожелал привести в действие, — течение событий, включающих в себя допустимые, которые Он не сделал и не делает так или иначе неизбежными. По отношению к избранию и осуждению, таким образом, предопределение не является основой предведения;

библейский порядок таков: сначала Предведение, потом — предопределение (Рим. 8:29).

Я делаю здесь паузу, чтобы дать беглый комментарий по поводу искаженного арминианства, которое отрицает Предведение Богом либо всех «свободных» человеческих решений, либо, по меньшей мере, греховных решений человека. (См., например, Т. W. Brents, The Gospel Plan of Salvation (Gospel Advocate, 1966), 92ff) Кларк Пиннок был родоначальником этого новшества. Для объяснения теории процитирую обобщение позиции Ричарда Раиса, сделанное Пинноком.

Так же, как существуют явления, которых Бог не может совершить, хоть и всемогущ, — утверждает Райе, — так существуют и явления, которые Бог не может знать, хоть и вездесущ, а именно: будущий свободный выбор, который не является собственно объектом познания. Если человеческий выбор воистину свободен, он не может быть известен заранее никому, даже Богу. (Clark H. Pinnock, ed„ The Grace of God. The Will of Man (Zondervan, 1989), xii.)

Другими словами: «Еще не принятые решения еще не существуют и не могут быть известны даже Богу». (Ibid., 25)

В конце этой главы я более подробно остановлюсь на связанных с этим вопросах; на данный момент достаточно заметить, что это не арминианство Реформации. Когда Пиннок замечает, что это форма теизма, промежуточная между традиционной и процессуальной, возникает сомнение, не попадает ли он под влияние богословия процесса. Он справедливо настаивает, что Бог не статичен и не пассивен, но Бог и не «Становление» Гегеля. Джек Котрелл прав, когда утверждает: «Говорить, что Бог не мог предузнать истинно свободные человеческие решения, значит либо слишком высоко превозносить человека, либо низводить Бога до статуса творения». (JackW. Cottrell, «Conditional Election», in Grace Unlimited, ed. Clark H. Pinnock (Bethany Fellowship, 1975), 69) Как резко заявил Норман Гейслер: «Если мнение Пиннока о Боге справедливо, он не может даже быть арминианином!» (Norman Geisler, Predestination & Tree Will, ed D. and R. Basinger (InterVarsity, 1986), 170)

2. Акцент на природе человека как личности, не только как падшего творения. Кларк Пиннок справедливо заметил: «Отношения Бога с сотворенными Им людьми динамичны и личностны, и наш отклик на них должен иметь далеко идущие последствия». (Clark H. Pinnock, «Responsible Freedom and the Flow of Biblical History», in Grace Unlimited, ed. Clark H. Pinnock (Bethany Fellowship, 1975), 97) Это включает в себя несколько истин.

а) Человек несет в себе образ Божий, таким образом он — помимо прочего — обладает собственной волей. Во вселенной существует воля, помимо Божьей: да, она подчинена Ему, но, несмотря на это, подлинна. Если бы она не была такой, человек не был бы личностью на самом деле.

б) Человек свободен, как обладающий истинной волей, принимать решения и делать реальный выбор между двумя (или более) течениями событий (опять мы возвращаемся к истинной допустимости). Если есть только одна возможность, это уже не выбор, и без этой «свободы» нет личности.

1) Эта свобода не абсолютна. Она не безгранична, не безусловна и не является высшей в отличие от свободы Бога. В этом смысле Бог — единственное свободное существо.

2) Эта свобода, таким образом, ограниченна, обусловленна, «управляема». С одной стороны, все параметры выбора даются Богом. С другой стороны, свобода испытала на себе воздействие грехопадения, и то, что человек может теоретически, часто практически ему недоступно. Грешник, например, не «свободен» не грешить. Без помощи Божьей благодати никакой грешник не может «свободно» принять предложение спасения и поверить во Христа. Порочная человеческая воля скована грехом. Арминий признает это: «Воля на самом деле свободна, но не в отношении тех действий, которые не могут быть выполнены или не выполнены без сверхъестественной благодати». (Arminus, III:196) Он постоянно настаивал, что «ничто благое не может быть исполнено никаким разумным существом без особой помощи Его благодати». (Anninius, 111:287)

Но эта порочность не делает человека менее одаренным. Порочный человек остается личностью, и его одаренность — часть этой личности. Джуэт сформулировал это с точки зрения кальвиниста: «Так как Он сотворил нас личностями... воля Его по отношению к нам не реализуется ввиду "рока"... Он не принуждает своих избранных отвечать "да" на предложение благодати;

нет. Он завоевывает их согласие». (Paul К. Jewett, Election and Predestination (Eerdmans, 1985), 76.) Я могу лишь пожелать, чтобы другие кальвинисты, утверждающие подобное, не противоречили сами себе, говоря, что Бог «заставляет человеческую волю желать» (как отмечено в предыдущей главе). Неудивительно, что Джуэт добавляет характерные слова: «Как это может быть, мы сказать не в состоянии». (Ibid)

в) Человек, таким образом, действующее лицо вселенной. Его наделенность волей плюс моральная свобода делают его таковым. Бог — не единственный, кто проявляет во вселенной активность, а наиболее полные энтузиазма высказывания некоторых кальвинистов иногда заставляют поверить, что Он — единственный. Снова процитируем Пиннока: «Бог — это Личность, и люди — личности, сотворенные по образу Его. Поэтому Он обращается с человеком как с личностью... Этот мир — не просто деятельность Божества». (Pinnock, «Responsible Freedom», 107)

Человек действует во зло или во благо. Это «во благо» не противоречит тому, что 1) Бог — Источник всего блага и единственный достойный прославления объект, или что 2) человек грешен и неспособен на добрые поступки. В конце концов. Бог сотворил свободу воли, так что даже этот дар благодатен. Помимо этого благодатная работа Бога необходима для человека, особенно падшего, чтобы он совершил что-либо доброе. Следовательно, Библия повсеместно говорит, что человек ответствен за свои добрые и злые поступки.

3. Понимание противоречия между всевышней властью Бога и свободой человека. И кальвинисты, и арминиане, конечно, утверждают, что верят и в одно, и в другое. Кальвинисты считают, что арминиане по сути отвергают всевышнюю власть Бога, чтобы провозгласить свободу человека. Арминиане считают, что кальвинисты на самом деле отрицают свободу человека, чтобы превознести всевышнюю власть Бога. Обе стороны часто говорят, что человек не может достигнуть гармонии между двумя этими вопросами.

Но арминиане верят, что существование другой личной и свободной (хоть и ограниченной) личности во вселенной не составляет угрозы и никак не ограничивает всевышнюю свободу Бога, Который управляет всем без исключения, как Ему угодно.

Арминиане также, предполагая, что божественный замысел, или промысел, таков, что свободное и ответственное за свои поступки существо может жить и делать свободный выбор, настаивают, что все эти варианты выбора (которые поистине допустимы) включены в Его замысел (так как Он определенно предвидит, каким будет этот выбор).

Арминиане считают, что подобная точка зрения возвеличивает всеведение Бога. По арминианскому представлению о вселенной Бог заранее знает об истинных допустимостях. Человек действительно может выбрать любой из двух путей, и Бог знает, какой путь он выберет на самом деле.

Подобным образом арминиане считают, что такая точка зрения возвышает силу Бога, по меньшей мере двумя взаимосвязанными способами.

а) Бог был способен сотворить существо, не просто «обусловленное», но действующее, которое «обусловливает» вещи, свободное и соответствующее Его собственному образу. Он, обладающий воистину всевышней волей, был способен наделить человека волей, которая реально дает ему право решения и выбора.

б) Бог был способен управлять воистину свободным действием воли человека так, что все совершающееся соответствует Его замыслу. Бог, сотворивший сложную вселенную, населенную созданиями, запрограммированными так, чтобы исполнять Его волю, был бы велик. Но Бог, способный сотворить людей, наделенных собственной волей и свободой действовать непредопределенным Им способом, и, несмотря на это, управляющий всем в совершенном соответствии Своему намерению, более величествен. «Если божественная Премудрость знает, как осуществить предначертанное, используя причины в соответствии с их природой и движением, — несмотря на то что природа их допустима и свободна, — такая премудрость заслуживает куда большей хвалы, чем использование силы, которой не может сопротивляться ни одно творение». (Arminius, 1:292)

Как и кальвинисты, арминиане охотно соглашаются, что не существует ничего, что Бог бы не контролировал. Все происходит в соответствии с Его замыслом. Воле Его невозможно препятствовать. Однако человек все равно свободно выбирает между истинно допустимыми решениями. Как сказал Арминий: «Я считаю, что в подчинении у Божественного Провидения находятся и свободная воля, и даже действия разумных существ, так что ничто не может быть сделано без участия воли Божьей, даже то, что сопротивляется ей». (Anninius, 1:251.)

II. Учение о Божественном промысле вообще

Обычно в книгах богословия у арминиан нет раздела с таким заглавием. Может быть, следовало бы его включать (хотя я предпочитаю называть такой раздел, как у Хоксемы, — «Вечное волеизъявление Бога» или «Вечный замысел Бога»). Возможно, то, что такого раздела нет, отчасти объясняется фактом, к которому привлекает внимание Вуд, а именно: хотя учение о промысле — «неотъемлемая часть учения Реформации», оно «скорее выводится из Писания методом дедукции, чем содержится в нем как таковое». (Skevington Wood, «The Declaration of Sentiments: The Theological Testament of Arminius» (Evangelical Quarterly 65:2 [1993], 111-129), 121)

А. Природа промысла: пункты, в которых существует согласие

Я не могу сказать, что стал бы отрицать какие-либо из терминов, использованных кальвинистами для описания характеристик Божьего промысла (замысла, «совета») вообще. Разумеется, «решения предопределения» Божьего:

1) основаны на божественной премудрости;

2) обладают единством (то есть существует единый замысел);

3) всеобъемлющи, включают в себя все, что произойдет когда-либо, свободно или необходимо, добро и зло;

4) вечны. «Бог не делает во времени ничего, чего Он не замыслил бы сделать в вечности»; (Arminius, 1:566)

5) неизменны;

6) безусловны, ничто, существующее вне Бога, не может «обусловливать» Его решения;

7) необратимы (кальвинистская «эффективность»):

то есть промысел всегда завершается успешно. Это можно подразделить на положительную и позволяющую эффективность. Арминий различал «эффективное действие» и «позволение», но замечал, что «оба неизменны». (Arminius, 111:285) Он считал «нечестивым предположением» мысль о том, что какой-либо замысел Бога может не увенчаться успехом, ибо «совет же Господень стоит вовек» (Пс. 32:11). (Arminius, 111:298)

Б. Природа промысла: пункты, по отношению к которым согласия нет

Если большая часть кальвинистского богословия в данном вопросе совпадает с арминианским, то в чем же у них расхождения? Надо отметить три момента.

1. Цели исполнения безусловного промысла не всегда безусловны. Безусловность божественных всевышних «решений» (замысла, промысла) не обязательно означает, что все намеченные Богом цели достигаются безусловно или неизбежно.

Кажется ясным, что Бог безусловно (Своей всевышней волей) постановил дать спасение на основании условия. И «условие» это предполагает истинную допустимость.

Кальвинисты, по меньшей мере, пытаются включить это понятие: «Осуществление замысла может потребовать определенных средств или зависеть от определенных обстоятельств, но эти средства и обстоятельства тоже определены промыслом». (Louis Berkhof, Systematic Theology (Eerdmans, 1949), 105) Если данная формулировка означает только, что Бог определил, какими должны быть условия, это не проблема для арминиан. Даже если она означает, что Бог предвидел условие как неизбежное, арминиане не возражают. Но «определенность» и «условие» тяготеют ко взаимоисключению, по крайней мере, если принять во внимание значение, которое кальвинисты вкладывают в «определенность».

Очевидно, Беркхоф предполагает, что Бог промыслом Своим сделал неизбежной не только цель, но и средства, или условия, нужные для ее достижения. В таком случае так называемые «условия» являются такой же безусловной частью промысла, как и цель. Но если Бог промыслом Своим «определил», что некое действие должно произойти, это не может быть истинным «условием», потому что здесь нет подлинной допустимости. Такое безусловно определенное «условие» — это вообще не условие, оно идентично результату или цели промысла.

Таким образом, мы можем сказать, что Бог изначально постановил, что спасение будет обусловлено. Он так сделал, и ничто вне Его Самого не может навязывать Ему какие-либо условия. Что бы Он ни постановил, Он сделал это с позиции абсолютной всевышней власти и не обязан учитывать никакие соображения, кроме отражающих Его собственную природу. Промысел был создан безусловно; его содержание — обусловленное спасение.

2. То, что Бог все предопределил, не значит, что все неизбежно. Может показаться, что перечисленные выше «пункты, в которых существует согласие», составлены слишком поспешно. Согласны ли арминиане, что все с самого начала было «предначертано» Богом? Да, но это следует объяснить; слово «предначертано» может быть понято по-разному.

Я имею в виду примерно следующее: перед сотворением Бог рассмотрел все возможности и выбрал из них именно те, которые привел в действие Своими созидательными деяниями. Таким образом, еще до начала Он предвидел все, что последует, если сотворил Адама и Еву в тех самых обстоятельствах, которые избрал для них. Посмотрев на все это. Он сказал: «Да будет», и тем самым творческое слово привело в движение цепь событий, которые определенно охватывают все, что когда-либо произойдет. В этом смысле Он «предначертал» все. Но это предначертание не заставляет свободные действия становиться неизбежными и, разумеется, не является причиной зла.

Это «предопределение» двойственно. Арминий отрицал, что оно всегда означает «предустановление, что нечто [обязательно] свершится». (Arminius, 111:284) Что касается допустимых и свободных действий, «предопределение» не делает их неизбежными, но запускает цепь событий, которые, как видит Бог, определенно приведут к цели, но не будут вынуждены к ней прийти, таким образом, допуская их и управляя ими в соответствии с волей Своей. Если не провести этого аккуратного разграничения, Бог становится Творцом греха.

Арминий рассматривал грехопадение в свете этого: «Бог предопределил грехопадение Адама не в том смысле, что оно должно было произойти, но в том, что оно послужило для проявления Его справедливости и милосердия». (Arminius, 111:389,390) Опять же: «Слово [предопределение] может использоваться двояко — как определение и повеление, чтобы нечто произошло, и как установление порядка, в котором оно совершится, и предназначение и определение вещей, служащих подобающей цели». (Arminius, 111:407) Только в этом последнем смысле можно сказать, что Бог «предопределяет» свободные, допустимые акты. Арминий цитирует Августина: «Бог создает и предопределяет праведных, но не создает грешников как таковых; Он только предопределяет их». (Arminius, 111:408, note)

Поэтому арминиане охотно признают, что Бог может привести в действие ряд обстоятельств (в том числе внутреннее «убеждение»), которые, как Он знает, произведут определенное воздействие, но не будут ответственны за событие, не будут причиной, делающей событие неизбежным. В таких случаях тот, на кого оказывается воздействие, может выбрать иной путь при том же стечении обстоятельств.

Например, человек может сказать, что собирается работать в саду, а Бог может вызвать дождь, зная, что человек определенно изменит свое решение. Это можно применить и к вопросу спасения. Арминий признает, что «многие действия божественного Провидения... таким образом осуществляются Богом, что их результатом определенно является спасение». (Arminius, 111:276) Опять же, «определенность» не есть «неизбежность». Если бы Бог создавал ряд обстоятельств (внешних или внутренних), которые должны были бы привести к определенному результату, только Бог нес бы ответственность за этот результат.

3. Промысел Бога сотворить человека морально свободным, и ответственным — как подлинную личность, действующее лицо — логически предшествует промыслу, связанному со спасением. Это видно из того, что Бог не мог бы рассматривать в Своем разуме спасение существа, которого еще нет или которое еще не нуждается в спасении. (Одной из основных забот Арминия было отрицание небиблейской логики тех, кто поставил промысел, связанный со спасением, перед сотворением человека или, что еще хуже, перед грехопадением. Он сражается с этой точкой зрения на протяжении всего текста «Examination of the Treatise of William Perkins», 111:281-474) Кроме того, промысел сотворения человека должен быть основополагающим, так как промысел сотворения определяет природу и дарования сотворенного существа.

Поэтому арминиане не противоречат «учению о промысле», или о всевышней власти Бога, когда рассматривают человека как свободного выбирать спасение или гибель. В любом случае человек исполняет Божий промысел. Как выразил это Арминий, «универсальный промысел Бога не может Ему не удаться. Ибо, если какой-то человек не соглашается обратиться и спастись, у Бога по-прежнему остается иной промысел, соответствующий Его воле, вследствие которого Он прославит Себя справедливой карой». (Arminius, 111:337,338)

В. Отношения между Божьим промыслом и человеческим грехом

Некоторые из основных мыслей Арминия таковы.

1. Бог не создавал грех. Грехопадение человека никоим образом не является средством для осуществления промысла Божьего. Грех не «вынужден» природой или влиянием (активным или пассивным) Бога и не нужен для проявления Его качеств.

2. Грех проистекает из свободного волеизъявления созданий, которым Бог дал свободу. Он свободно разрешен Богом и свободно делается людьми. Причины, по которым Бог решил позволить грех, лучше не обсуждать, хотя некоторые из них вполне понятны.

3. Однако даже грех входит в общий замысел Бога, касающийся Его творения. Он постановил сотворить человека, зная, что тот согрешит. Зная об определенности греховных действий. Бог провиденчески управляет грешным человеком. Ничто — даже грех — не может свершиться, если не будет на то доброй воли Бога, если Он не поддержит человеческую способность совершать его! Как Творец, рассматривающий бесконечное множество возможностей. Бог избрал запустить в действие то течение событий, которое Он предвидел как определенное и включающее грех. Но никакие действия Бога не делали грех неизбежным. Каждое греховное действие определенно (и допустимо), но не неизбежно.

III. Предопределение: замысел спасения

А. Определение терминов

Термин «предопределение» используется арминиа-нами, как и кальвинистами, в качестве общего названия темы, связанной с промыслом или замыслом Бога по поводу спасения, основными подразделами которого являются «избрание» и «осуждение». (Как мы увидим в следующей главе, такое использование терминов не соответствует в точности их использованию в Новом Завете. Но сложившуюся традицию изменить трудно, поэтому мы принимаем традиционное значение.)

1. Предопределение Арминий определял так просто, как только это возможно: «Избрание людей ко спасению и осуждение их на гибель». (Arminius, 1:211) Таким образом, богословский акцент делается на определениях избрания и осуждения, хотя иногда его определение предопределения принимает положительный оттенок, которым обладает понятие избрания. (См., например, Arminius, 1:565, где предопределение определяется точно так же, как в других местах избрание)

2. Избрание он описывает как «промысел Божий, с помощью которого Бог по собственной воле в вечности постановил оправдать во Христе (или через Него) верующих и принять их в жизнь вечную, ради прославления Своей благодати».( Arminius, 111:311) Он дает в разных местах разные формулировки, но акценты все время одни и те же, в особенности то, что избираются верующие и во Христе. (См., напр., Arminius, 11:99,100; 111:266,292)

3. Осуждение он определяет как «промысел гнева, или строгости воли Божьей; которым Он постановил в вечности осудить на вечную смерть неверующих, которые по собственной вине и справедливому суду Бога не уверуют, ради провозглашения Своего гнева и силы». (Arminius, 1:568)

Б. Учение арминиан об избрании

Следующие особенности заслуживают наибольшего внимания и проясняют многие различия между арминианским и кальвинистским учениями.

1. Избрание христоцентрично. Это была одна из основных забот Арминия; как пишет об этом Кларк, «последним его аргументом против Кальвина было то, что его учение предопределения не было достаточно ориентировано на Христа». (F. Stuart Clarke, «Arminius’s Understanding of Calvin» (Evangelical Quarterly 54:1 [1982], 25-35), 35) Он чувствовал, что традиционный кальвинистский подход недостаточно чтит Христа. В предыдущей главе я цитировал замечания Беркхофа о том, что Христос как Посредник не побуждает к избранию, не приводит его в действие и не заслуживает избрания. Беркхоф мог в лучшем случае сказать, что Христос является «Посредником» — причиной осуществления промысла, или «заслуживающей причиной» спасения, для которого избраны верующие.

Но Арминий считал недостойной такую позицию, при которой избрание было бы целью, а спасение, даруемое Христом, — всего лишь средством для ее реализации, «только подчиненной причиной того спасения, которое уже предначертано». (Arminius, 1:230) Для него Христос был основанием и центром избрания, как спасения, так и христианства как такового. Тем, «на Ком основан промысел». (Arminius, 11:100) Арминий настаивал, что «любовь, которой Бог любит людей абсолютно для спасения... не существует вне Иисуса Христа». (Arminius, 1:230)

В своем «Заявлении мнений» Арминий высказывает все, что думает об этом: учение о предопределении его оппонентов провозглашало «не тот промысел Божий, которым Христос был избран Спасителем, Главой и Опорой для тех, которые стали наследниками спасения», а только такое учение и может быть «основой христианства». (Arminius, 1:216,217) Опять же он говорит: «Иисус Христос должен здесь рассматриваться не только как основание, на котором строится исполнение промысла, но и как основание самого промысла». (Arminius, 111:266) И еще: «Предопределение следует после смерти и воскресения Христа в предузнании и предначертаниях Бога». (Arminius, 111:268) И еще:

«Так как Бог не может любить грешников во спасение, пока не примирит их с Собой во Христе, значит, нет для предопределения и места, кроме как во Христе», (Arminius, 111:295) И еще: «Христос, согласно апостолам, — не только средство спасения, уже подготовленного избранием, но, так сказать, достойная причина, по отношению к которой было осуществлено избрание и для которой была подготовлена благодать». (Arminius, 111:311) Можно было бы процитировать и другие фрагменты. (Например, Arminius, 1:217, 566; 111:32)

По этой причине «порядок промыслов», связанных со спасением, у Арминия начинается с помазания Христа как Посредника или Спасителя. Тогда все остальные промыслы, связанные со спасением, вытекают логически из этого основания следующим образом:

1) помазание Христа как Ходатая и Спасителя;

2) решение принять в милости тех, кто покается и уверует; таким образом:

а) осуществить спасение верующих во Христе и через Него, и

б) оставить во грехе и во гневе неверующих, и осудить их;

3) решение подготовить средства для покаяния и веры в соответствии с божественной мудростью и справедливостью;

4) решение спасти (или осудить) конкретных людей в соответствии с предведением, кто из них поверит (или не поверит) и устоит в вере с помощью Его благодати. (Armmius, 1:247,248; см. также 11:494,495)

Кларк жалуется, что после смерти Арминия даже арминиане стали пренебрегать его акцентом на христоцентризме избрания и «стали рассматривать Христа как просто действующее лицо, исполнившее предопределенный промысел Отца». (Clarke, 35) Возможно, по этой причине Котрелл, обсуждая «структуру» избрания, сначала говорит об «избрании Иисуса», которое называет «центральным и первым актом избрания», и утверждает, что «все прочие аспекты избрания подчинены этому». (Cottrell. 52) Он цитирует Ис. 42:1 и парал. Мф. 12:18; Лк. 9:35; 1 Пет. 2:4, 6, и даже тексты, относящиеся к смерти Христа: Деян. 2:23; 4:28; 1 Пет. 1:20. Затем он делает акцент на Еф. 4:1, указывая, что мы «призваны» (то есть любимы) во Христе, и что это «сохранит христоцентрический характер предопределения». (Cottrell, 61)

Здесь не помешает предостеречь. Некоторые арминиане находят в этом пункте значение, которого Арминий в него не вкладывал. Шенк, например, настаивает, что избрание «прежде всего совокупно и лишь во вторую очередь конкретно: человек становится избранным, когда приходит ко Христу». (Robert Shank, Elect in the Son (Westcott, 1970), 45) Если настаивать на этой идее, в конце концов можно прийти к отрицанию личного избрания и заменить его совокупным, избранием Тела Христова, Церкви. Арминий никогда не предлагал такого ограничения.

Таким образом, идею Арминия можно выразить так: Христос (не избрание per se) — основа Церкви; спасение происходит через Христа (не посредством избрания, хотя избрание — выражение Божьей любви во Христе); Благая Весть — это весть о Христе (а не о Божьем промысле избрания). Когда Бог увидел грех человека. Он сказал: «Я сделаю Сына Своего Посредником и буду любить людей через Него».

Я хочу добавить, хотя объем работы и не позволяет развивать эту мысль, что Барт, очевидно, признает эту слабость традиционного кальвинизма и старается возродить христоцентричность избрания. Но он .приступил к этому неправильно, делая Христа как избирающим, так и подлинно избранным, так же как и подлинно осужденным. Очевидно, это в конце концов привело Барта к универсализму. Джуэт справедливо отвергает это мнение и более верен, когда замечает: «У меня нет причины спрашивать, избран ли я: тревога, которую мог бы вызвать подобный вопрос, рассеивается, когда я смотрю не на себя, а на Него, Того, в Ком вижу себя избранным. Другими словами, избрание Христа укрепляет во мне уверенность в моем избрании». (Jewett, 56. Может оказаться полезной его критика точки зрения Ьарта на с. 48-54)

2. Избрание лично и индивидуально. Это не отрицает того, что в Библии рассматривается такое явление, как избрание народа или избрание к конкретным видам служения. Все это — не избрание ко спасению и не относится непосредственно к теме данного труда.

Некоторые арминиане, как уже замечалось, ошибаются, считая избрание полностью совокупным, даже когда речь идет об избрании ко спасению. Так Уайли говорит о «классовом предопределении», (Н. Orton Wiley et al; «The Debate Over Divine Election», Christianity Today(Oct. 12,1959), 3) а Уинкуп замечает, что «путь спасения предопределен». (Mildred Bangs Wynkoop, Foundations ofWesleyan-Arminian Theology (Beacon Hill, 1967), 53) Как уже замечалось, Шенк близок к этому, говоря об избрании как в первую очередь совокупном, и лишь во вторую — личном. Как замечает Джуэт, «в Библии об избранных обычно говорится как о классе... Однако значение этого просто... Каждый... как личность разделяет избрание народа». (Jewett, 47)

Арминий, как мы видели раньше, определял предопределение как избрание людей к спасению и осуждение их на гибель. В его порядке промыслов четвертый включал в себя спасение или осуждение «определенных конкретных личностей». Уотсон также указывал, что избрание касается «личностей как детей Божьих и наследников вечной жизни». (Watson, 337) Итак, Вуд неправ, говоря, что Арминий был сторонником «избрания или осуждения конкретных групп, а не личностей как таковых». (Wood, 115) Арминий учил избранию личностей как верующих, но, тем не менее, личностей.

Котрелл правильно выражает классическую арми-нианскую позицию, когда подчеркивает, что избрание относится к личностям, а не просто является замыслом. Он цитирует такие фрагменты, как Рим. 8:29-30; Рим. 16:13; 2 Фес. 2:13; Еф. 1:4-5, 11 и 1 Пет. 1:1-2, указывая, что в некоторых случаях говорится о конкретных людях в числе верующих. Он указывает также на имена избранных, которые записаны в книге жизни (Отк. 17:8; Лк. 10:20 и т. д.). (Cottrell, 57,58)

3. Избрание вечно. Воля Бога к спасению (которая включает в себя определение условий спасения, знание о том, кто выполнит их, и избрание их ко спасению) вечна, как Он сам. Еф. 1:4: «Он избрал нас в Нем прежде создания мира». Арминий, цитируя этот стих и Деян. 15:18, пишет: «Мы считаем этот промысел вечным; так как Бог ничто не делает во времени, чего Он не предназначил бы в вечности... Если бы было иначе, можно было бы обвинить Бога в непостоянстве». (Arminius, 1:566)

Некоторые арминиане попытались избежать этого, говоря об избрании как о спасительном действии, которое происходит во времени. Я не думаю, что Уотсон собирался это сделать, но его обсуждение темы, скорее, запутывает ее, чем проясняет.. Говоря о личном избрании, он заявляет, что избранные — это «те, кто стал сонаследниками благодати и действенного спасения Благой Вести». Избрание, говорит он, означает, что люди были избраны из мира к повиновению и окроплению кровью Иисуса. Это деяние, происходящее во времени, после обеспечения средств спасения. Все это значит, что для Уотсона избрание идентично со спасением, происходящим во времени. Но затем Уотсон замечает более понятно, что «вечное избрание» может означать лишь «вечный промысел избрания», промысел, сформированный в вечности. (Watson, 11:337,338) Именно так: и этот вечный промысел избрания — то, что является «избранием».

Действительно, в некоторых местах Библии слово «избрание» вполне может относиться к событиям во времени, а не в вечности. (Таким примером может быть 1 Фес. 1:4.) Но даже если это так, некоторые из библейских фраз ясно относятся к избранию в вечности, к вечному Божьему замыслу; и богословы обсуждают именно его, когда говорят об избрании.

Таким образом, Арминий, как мы уже видели, определяет избрание как замысел Божий, которым Он определил в вечности оправдать верующих. Таким образом, Котрелл справедливо замечает, что «Бог определил еще до сотворения, кто из людей будет спасен, и даже написал их имена в книге жизни». (Cottrell, 58)

4. Избрание обусловлено. Это основное отличие арминианства от кальвинизма: понимание учения Библии об избрании или осуждении (отвержении) конкретных людей как верующих или неверующих.

а) То, как представляет это Арминий, поражает меня своей точностью и осторожностью. Его определения (процитированные выше) показывают, что он рассматривал людей как избранных, если они верующие (или осужденных, если они неверующие). Следовательно, вера является «условием» спасения. Для Ар-миния спасение, как и избрание, происходит через веру. Если спасение обусловлено, то и избрание тоже.

Это не значит, что божественные промыслы обусловлены. Повторим то, что говорилось выше: Бог принимает Свои вечные решения независимо ни от каких условий. Он безусловно постановил условное избрание, избирая людей как верующих.

Однако меня не привлекает представление об условии «пребывания во Христе». (Cottrell, 61) Сравните с точкой зрения Шенка, о которой говорилось раньше, что «человек становится избранным, когда приходит ко Христу». Это означает, что Христос — единственный подлинно избранный, и надо быть «во Христе», чтобы присоединиться к избранным. Я думаю, что это плохая формулировка очень тонкой истины. Воистину, «Он избрал нас в Нем» (Еф. 1:4), но именно Он нас помещает туда, и этот союз, или отождествление, — часть Его спасительного плана, предначертанного Им. Этот союз фактически обусловлен верой; поэтому кажется правильным утверждать, что пребывание в вере является условием избрания. Арминий, должно быть, отвечая на такое мнение, сказал: «Христос не может быть средством спасения, пока Он не принимается в вере»; и «Бог не считает никого пребывающим во Христе, пока человек не входит в Него в вере» (Arminius, 111:311)

б) Один из наиболее важных моментов в связи спасения верой с избранием верующих — состоит в том, что эта связь устраняет необходимость проводить различия между божественной тайной, скрытым промыслом и организацией спасения во времени. Как мы замечали в предыдущей главе, кальвинисты часто тяготеют к подчеркиванию этого различия, цитируя Вт. 29:29: «Сокрытое [принадлежит] Господу, Богу нашему, а открытое нам». Для Арминия, однако, как заметил Чарлз Кэмерон, «неверующий не может оправдывать свое неверие какими-либо различиями между явленной волей Бога и Его тайной волей. Как тайно, так и открыто, Бог хочет, чтобы все люди спаслись». (Charles M. Cameron, «Arminius — Него or Heretic?» (Evangelical Quarterly 64:3 [1992], 213-227), 224) Иначе реальность была бы иррациональной, и истина могла нарушить так называемый закон отсутствия противоречий.

Нет сомнений, есть некоторые грани воли Божьей, которые Он не открыл нам, но Его любовь к людям, проявленная во Христе, и желание спасти их — не тайна. Он открыл Свой замысел спасения — спасение верой. И мы должны понимать избрание с этой точки зрения, Арминий делает очень веские замечания по данному поводу: «Поскольку только верующие спасены, значит, только верующие предназначены к спасению». (Arminius, 1:380) «Нам было явлено, что без веры никакой человек не может быть угодным Богу, или спастись. Поэтому Бог не имеет никакого иного замысла, чтобы кто-то совершенно спасся, безотносительно веры». Он продолжает настаивать, что, если бы промысел избрания был безусловным и вера являлась следствием этого, даром Бога избранным, воля Божья была бы "противоречивой"». (Anninius, 1:288)

Весли тоже подчеркивал это, говоря о значении спасения: «Я полагаю, что вечный промысел, касающийся тех и других [избранных и осужденных], можно выразить словами: "Тот, кто поверит, будет спасен; тот, кто не поверит, будет осужден". И нет сомнений, что Бог не изменит этого промысла, и человек не может ему сопротивляться». (John Wesley, The Works of John Wesley (Zondervan reprint, n.d., 14 vols),X:210)

Джуэт не приходит к этому логическому выводу, но признает, — цитируя в качестве поддержки «Вестминстерский катехизис», — что «не может быть у Бога иной воли, чем провозглашенная во Христе, иного тайного промысла [по поводу нашего искупления], чем явленный в Нем». (Jewett, 56) А то, что явлено, достаточно просто: верующий во Христа спасен (избран), а неверующий будет наказан (осужден). Нам нет смысла трудиться, чтобы обнаружить еще какую-нибудь скрытую истину за этими словами.

в) Как может личная вера во времени быть условием для божественного избрания в вечности? Это не более трудный вопрос, чем другие, говорящие о тех же понятиях. Бог не ограничен временем. В вечности Он видит людей как верующих (или неверующих) и любит (избирает) их в качестве верующих.

В конце концов, личная вера (или неверие), хоть она воистину допустима и свободна, определенна. Поскольку она является для Бога определенной и Он ясно видит ее как таковую. Он свободно избирает тех, кого предузнает как верующих. Добавим к этому, что их вера (или неверие) — часть запланированного Им хода событий (который не делает, однако, их веру или неверие неизбежными; определенными и допустимыми — да, но не неизбежными).

Значит ли это тогда (как обычно говорится), что «предопределение соответствует предведению»? Очевидно, да; когда мы говорим, что Бог избирает людей в вечности как верующих. Он знает заранее об их вере. Но говорим мы так, в конце концов, лишь для удобства, чтобы справиться с запутывающим нас различием между вечностью и нашим существованием во времени.

Арминий использовал эти термины. О предмете предопределения вообще он замечает, что оно «было сделано в виду грехопадения, которое Бог предвидел в безграничности Своей мудрости». (Arminius, 111:267) В другом месте он цитирует Августина, учащего, что «Бог избрал к спасению тех, кто, как Он видит, позже уверует с помощью Его предотвращающей или предшествующей благодати, и кто устоит в вере с помощью Его последующей благодати». (Arminius, 1:385)

При всем при том, Джуэт неверно выбирает слова, когда говорит: «Арминиане пришли к конечному выводу, что Бог предвидит выбор, который сделает грешник, и основывает на нем Свой собственный выбор». (Jewett, 14,15) Последние шесть слов не соответствуют действительности: говорить, что Бог «основывает» Свой выбор на выборе верующих — это не то же самое, что говорить об избрании Богом верующих. Если бы Джуэт допустил, что арминиане придерживаются того же взгляда на напряженное соотношение между временем и вечностью, что и он сам, он бы лучше понял слова Арминия, что Бог «в промысле Своем рассматривал их [или воззрел на них] как верующих». (Arminius, 1:221)

Кроме того, «предведение» в Библии, по крайней мере в некоторых местах, — это не просто предузна-ние. Арминий отмечает это, даже когда говорит о предопределении. Он замечает, что некоторые объясняют предведение (в Рим. 8:29) как значащее «заранее возлюбил и в любви посчитал принадлежащими Себе», в то время как другие определяют его как «предузнание о вере во Христа». Затем он задает вопрос, кто из них прав, и делает вывод: «Бог не мог заранее возлюбить и в любви признать Своим ни одного грешника, если бы не знал заранее, что он будет во Христе, и не рассматривал его как верующего в Христа». (Arnunius, 111:313,314)

Лично я считаю, что формулировка «избрание в соответствии с предвидением веры» — не лучший способ для выражения обусловленности избрания, хотя, возможно, она.— лучшая, какую мы можем дать, продолжая рассматривать проблему вечности и времени. Я довольствуюсь тем, что рассматриваю избрание как обусловленное, говорю, что его условие — вера, и настаиваю, что Бог избрал людей как верующих.

Очень понятно одно: Дональд Лейк исказил арминианское понимание природы предведения так, что Арминий и. ремонстранты никогда бы с ним не согласились.

Якоб Арминий и позже арминиане говорили, что решение Бога о применении искупления было основано на Его знании и осознании, кто, встретив призыв Благой Вести, уверует... Бог знает, кто, в идеальных обстоятельствах, уверует в Благую Весть, и на основании этого предведения использует Евангелие, даже если человек при жизни никогда не слышал Благой Вести.

Задача благовестия и служения — нести знание о спасении, а не само спасение. Спасение уже было дано в самодостаточном деянии искупления через Иисуса Христа.

(Donald M. Lake, «He Died for All: The Universal Dimensions of the Atonement», in Grace Unlimited, ed. Clark H. Pinnock (Bethany Fellowship, 1975), 42,43)

Это неточное толкование и Арминия, и Писания. Это вообще не арминианство Реформации, и больше похоже на некую арминианскую форму бартианства.

г) Как обусловленное избрание связано со всевышней властью Бога? Ответ очевиден: если Бог Своей всевышней волей безусловно установил, что вера будет условием спасения (следовательно, и избрания). Его воля не нарушается, когда Он требует соблюдения условия. Ни кальвинист, ни арминианин не понимает под «всевышней властью» Бога таковые Его действия, которые человек счел бы «произволом».

Конечно, господство Бога означает, что Он действует свободно и не ограничен никакими условиями, кроме верности Себе. Ни a priori (на основании нашей логики), ни aposteriori (на основании свидетельств Писания) не существует никаких причин думать, что Бог не мог по воле Своей установить любое угодное Ему условие (или, если бы Он захотел, вовсе никакого) для спасения. Как формулирует это Арминий, «свобода благости Божьей провозглашается... когда Он сообщает о ней при единственном условии, которое Ему было угодно установить». (Armmius, 111:274)

д) Как обусловленное избрание связано с представлением спасения благодатью в Писании? Здесь самое важное — тот факт, что вера — не деяние и не дает заслуги (как, очевидно, думал Амвросий). Если бы вера могла притязать на заслугу, спасение не могло бы происходить одновременно верой и благодатью.

Мы рассмотрим это подробнее в следующем разделе о применении спасения. Сейчас же достаточно будет заметить, что в самой Библии спасение верой представляется как спасение благодатью; таким образом, становится ясно, что здесь нет противоречия. Как говорит Павел в Рим. 4:16, спасение происходит верой и должно быть благодатью. Вера — в ее правильном понимании — противопоставлена делам.

Арминий, несомненно, верил в спасение sola gratia: «Это учение... провозглашает благодать Божью, когда приписывает всю заслугу нашего призвания, оправдания, усыновления и прославления единственно милости Божьей и делает ее полностью независимой от наших сил, дел и заслуг». (Anninius, 1:568) И еще: «Так как Благая Весть исключительно благодатна, таково и предопределение... [оно] исключает любую возможную причину, которая могла бы проистекать от человека и которая побудила бы Бога исполнить этот промысел». (Arminius, 11:100)

е) Как обусловленное спасение связано с учением о «полной греховности»? Кальвинисты настаивают, что, поскольку падший человек не способен верить. Сам Бог должен дарить веру избранным. Таким образом, вера скорее проистекает из избрания, чем обусловливает его.

Эта тема будет более подробно рассмотрена ниже, в разделе о применении спасения. Сейчас достаточно кратко указать, что отвечают на это арминиане. Арминий видел ответ в том, что он называл «предваряющей благодатью». Другими словами, он считал, что падшие люди сами по себе, когда сталкиваются с Благой Вестью, не способны поверить. Поэтому он настаивал, что на них сначала должна воздействовать благодать: «акт веры недоступен силам естественного, плотского, чувственного и грешного человека», и «никто не может совершить этот акт без благодати Божьей». (Arminius, 11:102)

Эта «дающая способность благодать» (как можно ее назвать) наделяет грешника способностью веры: «Мы называем "верующими" не тех, кто становится таковыми по собственной заслуге и своими силами, но тех, кто обретает веру во Христа благодаря безвозмездной милости Бога». (Arminius, 1:567) Арминий постоянно настаивал, что вера — это дар.

Разница между кальвинистами и арминианами в этом та, что арминианин понимает: Бог применяет воздействие дающей способность благодати к тем, кто отвечает верой (избранным), и к тем, кто не отвечает (неизбранным, или осужденным).

В. Осуждение в арминианской системе

Мы уже говорили об определении, которое Арминий дает осуждению. Нет необходимости давать ему еще какие-либо определения, достаточно сделать краткий анализ приведенного выше.

1. Избрание относится к людям верующим, осуждение — к неверующим.

2. Осуждение предполагает кару не просто за грех отвержения Христа, но и за все грехи человека. Арминий настаивал, — и, я считаю, справедливо, — что наказание, на которое осуждены неверующие, «постигает их не только за неверие, но и за другие грехи, от которых их избавила бы вера во Христа». (Arminius, 11:101) Таким образом, Лейк не может считаться «арминианином» в изначальном смысле слова, когда заявляет:

Человек осужден не грехами. Почему? Потому что искупительная деятельность Христа завершена и достаточна... Вопрос спасения человека связан не с его грехами, а с его отношениями с Сыном!.. Есть только один грех, которого Бог не может простить, и это отвержение Господа Иисуса Христа, Спасителя нашего. (Lake, 47)

Именно такие соображения привели Нила Панта к мнению, что осуждены только те, кто сознательно отназывается от предложения Благой Вести. (См.: Neal Punt, Unconditional Good News (Eerdmans, 1980).) Я полагаю, что Лейк с этим согласился бы, хоть он такого не говорит. Но об этом место и цель данного труда позволяют мне сказать лишь то, что Арминий и автор этого мнения не разделяют.

3. Грех — единственная весомая причина Божьего гнева и осуждения, а не некий «тайный» промысел осуждения.

Короче говоря, осуждение неотделимо от избрания. В отличие от кальвинистской системы, арминианская говорит, что избрание и осуждение строго параллельны (хоть и противоположны). Избрание основано на благодати и вечно, опирается на Христа, обусловлено и лично. Осуждение справедливо и вечно, это кара (наказание за грех), оно обусловлено и лично. Разница состоит в том, что избрание включает в себя предназначение управлять средствами веры — Словом и Духом; осуждение же больше ничего не требует.

Дальнейшие соображения о свободе, предведении и будущем

Я колеблюсь, говорить ли мне на данную тему что-то еще, помимо уже написанного в предыдущей главе;

моя задача не требует этого. Но сейчас ведется столько дискуссий — и некоторые из них, по-моему, совершенно неправильные, — что я чувствую себя обязанным сделать несколько замечаний, хотя и кратких из-за ограниченного объема. На самом деле точка зрения, которую я рассмотрел выше, часто считается слишком упрощенной: я имею в виду мнение о том, что Бог может определенно знать будущее, не препятствуя при этом человеческой свободе и моральной ответственности.

Предположительно, эти вопросы очень сложны. В том или ином виде проблема неизменного Бога и изменяющегося мира существовала давно. Зенон и Парменид за столетия до Христа решили ее, утверждая, что все изменения иллюзорны. (Иногда задаешься вопросом, не говорят ли того же самого кальвинисты!)

Существуют разные мнения по этому поводу, связанные с данной проблемой.

1. Кальвинисты утверждают, что все события, в том числе будущие, определенны и известны заранее, поскольку Бог предопределил их. В таком случае не существует проблемы совершенного предведения или божественного контроля; вопрос в том, существует ли реальная свобода и моральная ответственность людей. На это кальвинисты дают утвердительный ответ, хотя нам, арминианам, кажется, что это ни к чему не обязывающее заявление.

Иногда кальвинисты различают первичные и вторичные причины события и представляют человеческие решения как последние. Однако в таком случае деятельность человека сводится к тому, что он является орудием Бога. Это не так уж отличается от «жесткого детерминизма», который превращает свободу в иллюзию и объясняет все события некими первичными, вынуждающими причинами.

Многие кальвинисты исповедуют «доктрину совмещения», которая пытается соединить детерминизм с человеческой свободой, определяя «свободу» как свободу делать, что хочется, а не свободу — делать нечто отличное от того, что человек делает. Другими словами, человек, принимая решение, делает выбор на основании всей совокупности влияний, обстоятельств и воздействия предыдущих выборов, существующих к тому времени. Таким образом, по-настоящему возможно только одно течение событий, но участвующий в них человек выбирает его «свободно». Арминиане единогласно отрицают, что такой «мягкий детерминизм» воздает должное свободе человека.

2. Классическая арминианская точка зрения состоит в том, что Бог совершенно знает будущее, однако по сути и на практике оно «открыто» и «неопределенно». То есть будущие свободные решения определенны, но не неизменны. Другими словами, человек, делающий моральный выбор, свободен сделать такой выбор или иной.

Такая «недетерминисткая» точка зрения считается необходимой, чтобы утверждать реально и всезнание Бога (непогрешимое предведение), и свободу человека. Сторонники этой точки зрения не всегда стараются объяснить, каким образом то и другое может быть одновременно истинно, и не обязательно думают, что это нужно объяснять. Я пытался обрисовать эту точку зрения выше.

3. Вследствие указанных причин некоторые современные арминиане, попав под влияние предполагаемых логических проблем, заключенных в этом мнении, изменили определение предведения, говоря, что Бог знает все, что возможно знать. Как Он не может сделать то, что невозможно, так Он не может знать то, что невозможно знать; и будущие свободные действия нравственных существ предугадать невозможно. За отсутствием лучшего термина это мнение можно назвать «ограниченным предведением». Как мы уже заметили раньше, Кларк Пиннок, вероятно, является лучшим выразителем этой точки зрения. (Clark H. Pinnock, «God Limits His Foreknowledge», Predestination and Free Will, ed. D. andR. Basinger (InterVarsity, 1986), 156-158) Ричард Райе тоже ее придерживается. (Richard Rice, «Divine Foreknowledge and Free-Will Theism» in The Grace of God, The Will of Man, ed. Clark H. Pinnock (Zondervan, 1989), 121-139)

Опять же, недостаток места не позволяет нам подробно рассматривать это мнение, хотя оно и привлекает к себе некоторое внимание на сцене евангельского христианства. (Недавний обзор, с критическими отзывами, см. в: «Has God Been Held Hostage by Philosophy» in Christianity Today, Jan. 9, 1995, pp. 30-34) Мы, однако, должны бегло заметить, что мнение это не новое. Действительно, Ричард Уотсон придерживался той же точки зрения в 1850: «По поводу предполагаемого затруднения, для примирения этого [предведения будущего] со свободой человеческих поступков и ответственностью человека, некоторые не считают, что предузнание, по крайней мере допустимых действий, свойственно божественной природе». (Watson, 1:375)

Здесь будет достаточно лишь кратко возразить по поводу такового мнения с двух точек зрения. С одной стороны, оно не соответствует самой Библии. Достаточно назвать лишь немногие из бесчисленных мест в Писании, где Бог проявляет совершенное предведение будущего, в том числе свободных выборов — хороших и дурных. Для меня достаточно заметить, что искупление Христом грехов было предназначено до основания мира (1 Пет. 1:18-20). Это само по себе разрушает мнение, что Бог не предузнал греха.

С другой стороны — что не менее важно, — нет логической необходимости в таком объяснении; предлагаемые соображения не требуют его. Райе, например, открывает, по какой причине он отвергает классический арминианский подход.

Несмотря на утверждения, что совершенное предведение не исключает свободы, интуиция говорит об обратном. Если предведение Бога непогрешимо, значит, то, что Он знает, не может не произойти. Это значит, что будущее течение событий неизменно, как бы мы ни объясняли их причины. А если будущее неизбежно, значит, свобода выбора — иллюзия. (Rice, 127)

Но это лишь неглубокое и небрежное наблюдение, и, конечно, это не мнение Арминия или ранних ремонстрантов. Моя интуиция, например, говорит мне иное. Сказать, что «будущее течение событий неизменно», значит (как я уже рассматривал раньше в этой главе) не сказать ничего, кроме того, что будущее течение событий — это будущее течение событий. Другими словами, это говорит о будущем факте, об определенности этого факта, но не его неизбежности. Альтернатива определенному течению будущих событий — это не неопределенное будущее, а отсутствие будущего вообще. Незаметный переход Раиса от «неизменного» (синоним «определенного») к «неизбежному» совершенно не оправдан.

Слова «может» и «не может» двойственны. В одном смысле фраза «Если предведение Бога непогрешимо, значит, то, что Он знает, не может не произойти», — истина. В этом плане «не может» относится к фактам. Но если «не может» относится к неизбежности, эта фраза ложна. По этой причине лучше избегать слов «может» и «не может» и говорить об определенности и неизбежности, о «будет» и «должно». (Уотсон предпочитает оставаться с «может»: «Говорится: если результат совершенной допустимости определенно известен заранее, другого результата быть не может, не может случиться по-другому. Это неправильный вывод. Не произойдет по-другому; но почему не может произойти? Может — это выражение потенциальной возможности». (Watson, 1:380)

Повторим ранее сказанное: будущее событие может быть одновременно определенным и допустимым, но не неизбежным. То, что я сделаю в будущем определенный выбор, не значит, что я не свободен сделать иной выбор. Все, что здесь нужно, это осторожность и недвусмысленное использование слов. Будущее, хоть и определенно, не закрыто, пока не свершится.

4. В настоящее время предлагается еще один подход, самым известным сторонником которого является Уильям Л. Крейг. Он предполагает, что возможность сближения кальвинистов и арминиан предоставляет понятие «среднего знания». (William L. Craig, «Middle Knowledge A Calvinist-Arminian Rapprochement?» in The Grace of God, The Will of Man, ed. Clark H. Pinnock (Zondervan, 1989), 141-164) Под «средним знанием» Крейг понимает, что Бог знает как все, что произойдет, так и все, что могло бы произойти в любых возможных стечениях обстоятельств.

В чем смысл этого? В своей книге, где он представляет эту теорию, Крейг пишет об этом.

Так как Бог знает, что любое свободное создание сделает в любой ситуации, Он может, создавая определенные ситуации, побудить все существа исполнять Его цели и замыслы свободно... В Своей бесконечной мудрости Бог способен спланировать мир, в котором свободно действующие существа будут исполнять Его замыслы. (William L. Craig, The Only Wise God (Baker, 1987), 135)

Нет сомнений, что здесь присутствует некая истина, хотя она имеет для обсуждения данной проблемы весьма сомнительное значение. Если в ней и есть некоторая польза, то разве что во вкладе в наше понимание того, как Бог иногда способен побудить Своих созданий свободно исполнять Его волю без непосредственного воздействия на их волю. Как я говорил уже в этой главе, если Бог не даст мне работать в саду, послав дождь. Он не вмешается в мою свободу. Но это не может быть объяснением проблемы целиком. Не кажется мне, что и это «среднее знание», таким образом понятое, является неким преимуществом по сравнению с предведением или всеведением в традиционном понимании. Уже ясно, что Бог знает не только все будущие факты, но и другие возможности, но это ничего не доказывает. При конечном анализе разница между кальвинистами и арминианами касается не столько взгляда на предведе-ние и свободу воли, сколько на всевышний контроль Бога и свободу воли. И предложенное «среднее знание» не исключает решения Бога, какого рода обстоятельства — и, соответственно, человеческий отклик — привести в действие, как указал Дэвид Бэйсингер. (David Basinger, «Divine Control and Human Freedom: Is Middle Knowledge the Answer» (Journal of the Evangelical Theological Society, 36:1 [1993]), 55-64.)

Опять же, я должен подчеркнуть, что, по-моему, является конечным объектом разногласий. Определенно будущее или нет. Арминиане, по крайней мере, должны понимать, что будущее определенно, и эта определенность известна Богу заранее. Таким образом, когда мы понимаем, что определенность — это не неизбежность, понятно, что она не исключает возможности поступать разными способами.

ГЛАВА 3

КЛАССИЧЕСКОЕ АРМИНИАНСКОЕ УЧЕНИЕ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ

I. Введение: богословские основания

II. Учение о Божественном промысле вообще

III. Предопределение: замысел спасения

Рекомендуемая литература об арминианском учении предопределения