Глава XII

ЕСЛИ ОТРЕЧЕМСЯ

О чем пишет человек перед лицом неминуемой смерти дорогому другу? Это зависит, конечно, от многих вещей. Но возможно, больше всего от того, кого он знает. «Я знаю, в Кого уверовал, — писал Павел Тимофею, — и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день» (2 Тим. 1:12).

Павел был совершенно уверен: «Я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4:6-8).

Будучи тем, кто «подвизался, совершил и сохранил» и кто теперь готов отбыть, Павел переживал о том, чтобы и Тимофей хранил свою веру и исполнял служение. Так, он призывает: «держись... храни... переноси... убегай... держись... пребывай... будь бдителен». Тимофей должен особенно быть настороже, поскольку, несомненно, со временем усилится отступничество. «Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь. А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен. Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса» (2 Тим. 3:13-15).

Никто не будет отрицать того факта, что Писание предостерегает людей от опасности отступничества. Однако существуют серьезные разногласия по поводу того, кто может стать виновным в отступничестве. Многие полагают, что отступничество возможно лишь для тех, кто никогда на самом деле не входил в спасающие отношения с Богом. Отступничество, как полагают, совершают те, кто приходит к пониманию Евангелия без искреннего желания в сердце покориться ему, кто сознательно отказывается принять Христа и Его Благую Весть, уже будучи в полной мере утверждены в истине. Такое понимание, однако, неприемлемо по следующим причинам; оно 1) противоречит четкому принципу, провозглашенному в Писании; 2) противоречит значению самого слова «отступничество» и 3) противоречит смыслу предостережений, раскрывающемуся в контексте.

1. Ошибочное понимание отступничества находится в прямом противоречии с четким принципом, подтвержденным множество раз в Писании; возможно, наиболее явно он выражен в словах Господа, обращенных к иудеям: «Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, иди Я Сам от Себя говорю» (Ин. 7:17). «Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего... Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божий. Вы потому не слушаете [в значении «не понимаете»], что вы не от Бога» (Ин. 8:43-47. Ср. Ин. 5:46-47; 18:37). Уэсткот комментирует Ин. 7:17:

Кто хочет творить... т. е. если есть воля человека творить Его волю. В стихе говорится о нравственной согласованности намерения человека и божественного закона, существующей в той мере, в какой этот закон известен или прочувствован. Если нет гармонии, не может быть понимания, Религия — это вопрос -жизни, а не только мысли. Этот принцип универсален в своем применении. Воля Бога не ограничена ветхозаветным откровением или тем, что провозгласил Христос, но включает всякое проявление замысла Бога. (В. F. Westcott, The Gospel According to St. John, p. 118).

Комментируя Ин. 8:47, Уэсткот пишет: «Поскольку возможность слышать (ст. 43) зависит от духовной близости, иудеи не могли слышать, будучи не от Бога». (Там же, с. 137).

В Писании всюду говорится, что те, кем не движет искреннее желание покориться воле Бога, не могут прийти к подлинному пониманию божественной истины, не могут быть утверждены в ней. Они «слышат» не слыша и «видят» не видя (Мф. 13:12-15). Оказываясь лицом к лицу со светом, такие люди остаются во мраке — лишь по одной причине: они не желают покориться истине. Они могут иметь лишь некое приблизительное разумное, но не подлинное понимание Божьей истины и не могут быть утверждены в ней, не испытывая искреннего желания покориться Ему. Они подобны умной собаке, которая лает правильное число раз, глядя на цифру, показанную хозяином, но не имеет ни малейшего представления о настоящем значении цифр или их использовании в простейшей арифметике. Мысль о том, что отступничество совершают те, кто пришли к подлинному пониманию евангельской истины и утверждены в ней, но не испытывают ответного желания и стремления покориться истине, прямо противоречит четкому принципу, утвержденному в Писании.

2. Кроме того, такое понимание противоречит значению самого слова «отступничество». Английское слово «отступничество» (apostasy) происходит от греческого существительного apostasia. Тэйер определяет apostasia как «отпадение, нарушение, отступничество; в Библии — от истинной религии». Это слово дважды встречается в Новом Завете (Деян. 21:21; 2 Фес. 2:3). Его значение раскрыто в Деян. 21:21, apostasian didaskeis apo Mouseos, «ты учишь отступлению (отступничеству) от Моисея». Мультон и Миллиген указывают на использование apostasia в связи с «сжиганием документов на право собственности египетскими "повстанцами"». (James Hope Moulton and George Milligan, The Vocabulary of the Greek Testament, p. 68).

Синонимом этого слова является apostasion. Тэйер, говоря об использовании слова в Библии, определяет apostasion как «разрыв, отречение». В качестве примеров он приводит Мф. 19:7 и Мк. 10:4, biblion apostasiou, «разводное письмо»; Мф. 5:31, doto autei apostasion, «пусть даст ей разводную», а также использование apostasion Демосфеном: «отступничество вольноотпущенного от господина». Мультон и Миллиген приводят в качестве примера apostasiou sugraphe — «расписка об отказе (от проданной собственности)... договор об отречении... отречение от прав собственности». (Taм же, с. 69.) Они приводят также использование apostasion «в связи с "актом развода"». (Taм же, с. 69.)

Значение глагола aphistemi (2-й аористный инфинитив, apostenai), конечно, согласуется со значением существительных. В качестве переходного этот глагол используется в Деян. 5:37, apestesen laon opiso autou, «увлек за собой довольно народа». В качестве непереходного этот глагол имеет значение уходить, покидать, удаляться, отпадать, становиться неверным и т. д.

Отступничество, согласно употреблению этого слова в Новом Завете, является протестом, отказом, отходом, отречением. Отступник, по определению Нового Завета, — тот, кто нарушил единение со Христом, отказавшись от подлинно спасающих отношений с Ним. Отступничество невозможно для тех, кто не вошел в спасающие отношения с Богом. (Ср. Лк. 8:12-13. О неверии говорится в обоих стихах; однако в Лк. 8:12 это просто неверие, в то время как в Лк. 8:13 — отступничество.)

3. Кроме того, такое понимание противоречит значению многих предостережений об опасности отступничества, выраженному посредством языка и контекста. Предостережения о страшной опасности отступничества обращены не к тем, кто еще не покорился Благой Вести, но к истинно верующим. Обратите внимание на следующие стихи:

Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: "я Христос", и многих прельстят... И многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется (Мф. 24:4-5,11-13).

Некоторые истолковывают Мф. 24:13 таким образом: тот, кто выживет в испытаниях, будет спасен физически пришествием Господа. В таком толковании полностью игнорируется контекст (ср. Мф. 24:11-12 — о духовной опасности). Сводится оно к следующему: тот, кто не погибнет телесно, уцелеет физически — бессмысленное утверждение. Обратите внимание на то, что, говоря о лжехристах и лжепророках — «многих прельстят», — Иисус явно предостерегал Своих учеников: «Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас».

Я семь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает... Я есмь лоза, а вы ветви... Пребудьте во Мне, и Я в вас... Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают (Ин. 18:1-6).

И великое число, уверовав, обратилось к Господу, Дошел слух о сем до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию. Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем (Деян. 11:21-23).

[Павел и Варнава] обратно проходили Листру, Иконию и Антиохию, утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:21-22).

Робертсон комментирует так: «Павел открыто говорил новообращенным, вращавшимся в языческой среде, обо многих скорбях, через которые они должны войти в Царство Божие (кульминация всего)... Эти святые были уже обращены... Эти люди, новообращенные из язычников, были плохо осведомлены, подвергались преследованиям, у них рушились семьи и связи; они бесконечно нуждались в ободрении, для того чтобы выстоять». (А. Т. Robertson, Word Pictures in the New Testament, Vol. Ill, p. 216.)

И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к алым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою, если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования (Кол. 1:21-23; ср. 2:4-8,18-19).

Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете [katechо, держите крепко] так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали (1 Кор. 15:1-2).

Робертсон пишет: «Впадая в искушение, они отвергают воскресение, и Павел говорит им об опасности». (Robertson, op. cit. Vol. IV, р. 186.)

Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским... Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя (1 Тим. 4:1,16).

Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям. Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости. Подвизайся добрым подвигом веры, держись [«хватайся за» — Робертсон] вечной жизни (1 Тим. 6:10-12).

Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь. А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен. Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса (2 Тим. 3:13-15).

Проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием. Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням. Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое (2 Тим. 4:2-5).

Те, кто со временем «здравого учения принимать не будут», не являются неспасенными. Не имело бы смысла говорить о погибших, поскольку едва ли можно ожидать, что они примут «здравое учение». Опасность о которой предостерегает Павел, заключается в том, что некоторые из тех, кому Тимофей проповедует Слово «во время и не во время», со временем «здравого учения принимать не будут», «от истины отвратят слух и обратятся к басням», оставят Тимофея и его проповеди, выдержанные в духе веры, и обратятся к более лицеприятным проповедникам, привыкшим читать такие проповеди, которые были бы приятны слуху и не вселяли тревогу в сердце.

Братия! если кто из вас [не из посторонних] уклонится [р1апао, заблудится] от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти (Иак. 5:19-20).

Если это в вас есть и умножается, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа. А в ком нет сего, тот слеп, закрыл глаза, забыл об очищении прежних грехов своих. Посему, братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа (2 Пет. 1:8-11).

Невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания. Итак вы, возлюбленные, будучи предварены о сем, берегитесь, чтобы вам не увлечься заблуждением беззаконников и не отпасть от своего утверждения, но возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа (2 Пет. 3:16-18).

Это люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа. А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым, сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни (Иуд. 19-21).

Всякий, отвергающий Сына, те имеет и Отца; а исповедующий Сына имеет и Отца. Итак, что вы слышали от начала, то и да пребывает в вас; если пребудет в вас то, что вы слышали от начала, то и вы пребудете в Сыне и в Отце. Обетование же, которое Он обещал нам, есть жизнь вечная (1 Ин. 2:23-25).

Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть. Ибо, если через Ангелов возвещенное слово было твердо, и всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние, то как мы избежим, вознерадев о голиком спасении, которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими от Него (Евр. 2:1-3).

Итак, братия святые, участники в небесном звании, уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа... [Который как] Сын в доме Его; дом же Его — мы, если только дерзновение и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца. Почему, как говорит Дух Святый, ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне... Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живого. Но наставляйте друг друга каждый день, доколе можно говорить: «ныне», чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом. Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца (Евр. 3:1, 6-8,12-14).

Из многочисленных предостережений об опасности отступничества (которые, как указывает контекст, обращены к верующим), содержащихся в Послании к евреям, приведем еще одно. Слова Евр. 10:26: «если мы, получивши познание [epignosis] истины, произвольно грешим» — обращены не к тем, у кого нет веры, но к «братиям», имеющим «дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым» (Евр. 10:19), имеющим «великого Священника над домом Божиим» (Евр. 10:21) к тем, кому нужно лишь «держаться исповедания упования неуклонно» (Евр. 10:23) и не оставлять «собрания своего» (Евр. 10:25) для взаимного ободрения в вере, «тем более, чем более усматриваете приближение дня оного [пришествия Христа, Евр. 10:37]». Предостережение обращено к «братиям», которые уже исполнили волю Божию (Евр. 10:36) к нынешнему моменту и которым нужно лишь не оставлять упования (Евр. 10:35) на Христа. Автор обращается к верующим — «мы же не из колеблющихся на погибель, -но стоим в вере ко спасению души» (Евр. 10:39).

Автор призывает читателей: «Да приступаем [рrоserchometha] (Продолженная форма настоящего времени сослагательного наклонения) с искренним сердцем, с полною верою... будем держаться [katechomen] (Продолженная форма настоящего времени сослагательного наклонения) исповедания упования неуклонно... будем внимательны [katanooтеп] (Продолженная форма настоящего времени сослагательного наклонения), друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам: не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного».

Вслед за страстным призывом автор тотчас произносит слова предостережения: «Ибо если мы [не они, как представляется некоторым], получивши познание истины, произвольно грешим...» В подобных трагических обстоятельствах те, кто действительно были освящены кровью завета (Евр. 10:29), будут виновны в отступничестве (и это страшнее!) и будут заслуживать более тяжелого наказания, чем те, кто отвергли закон Моисеев и умерли вне милости. Автор поэтому призывает братьев: «вспомните [anamimneskesthe, продолженная форма настоящего времени императива медиального залога] прежние дни ваши» — то время, когда, обратившись в веру, они с радостью страдали за Христа, подвергаясь гонениям и претерпевая лишения. Они радели тогда об «имуществе лучшем и непреходящем» (Евр. 10:32-34). Пусть же и теперь не оставляют они упования (Евр. 10:35, ср. Евр. 10:19-23). «Терпение нужно вам, чтобы, исполнивши волю Божию, получить обещанное; ибо еще немного, очень немного, и грядущий приидет и не умедлит» (Евр. 10:36-37).

Но автор должен вновь предостеречь братьев: Бог сказал в Своем Слове: «Праведный верою жив будет; а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя» (Евр. 10:38). Дилич комментирует этот стих:

В обоих предложениях говорится о праведном человеке, человеке, оправданном верой; hupostellesthai здесь означает: несохранение веры, отсутствие непоколебимости в вере, уклонение от пути веры и собрания верных. Праведный человек, принятый Богом, живет верой; но если он утрачивает веру и оставляет правильный путь, он лишается этого приятия Богом. Возможность такого отступничества для тех, кто был подлинно оправдан, т.е. для христиан, которые не поверхностно испытали божественную благодать, — один из основных моментов наставления в послании. Простые предложения в пророческом увещевании переставлены местами для того, чтобы выразить эту мысль. Второе предложение, как оно представлено здесь, является предостережением, звучащим из уст Самого Бога; это подчеркнуто пророческое предостережение. Но автор, как уже дважды прежде, прибегает к утешению и ободрению после печальнейших предсказаний. С пасторской нежностью и мудростью он ободряет малодушных и укрепляет их, пробуждая в них христианскую уверенность; он говорит о том, что и сам подвержен той же опасности и отважно преодолевает трудности.

Евр. 10:39. Мы же не из колеблющихся на погибель, но стоим в вере ко спасению души... Здесь имеются в виду не христиане в целом, но автор послания и его читатели. Наш путь, говорит он, — это не трусливый отход от христианской веры и исповедания, о котором Бог в пророчестве сказал как о бесконечно противном Ему и который ведет к погибели (apoleia противопоставляется zое и soteria), но неколебимая, пребывающая вера и доверие... основанные на zesetai пророческого обетования и имеющие целью спасение души... Тот, кто до конца сохраняет веру, спасает свою душу, отвоевывает у ада, который грозил поглотить ее, и, можно сказать, впервые подлинно обретает ее. [Ср. слова Иисуса обращенные к ученикам: «Терпением вашим спасайте (ktaomai, обретайте, завоевывайте) души ваши» Лк. 21:19.] (Franz Delitzsch, Commentary on the Epistle to the Hebrews, p. 201 f.)

Можно было бы приводить и другие места из Писания. Однако приведенные выше стихи указывают, что предостережения Писания об опасности отступничества обращены не к тем, кто еще не уверовал и не имеет того, от чего можно отступить, но к тем, кто определенно обладает спасающей верой и пребывает в состоянии благодати.

Но реальна ли эта опасность? Действительно ли существует для верующих опасность отступничества? Некоторые так не думают. Многие апологеты учения о безусловной безопасности, в попытке примирить слова предостережений с априорным учением, объясняют эти слова как средство, которое использует Бог, чтобы подтвердить, что верующие не отпадут от веры. Суть приводимых доводов заключается в следующем: если путешественников предупреждают, что вдоль дороги тянется ров, это не значит, что они упадут в него. Предупреждения не должны наталкивать нас на мысль, что путники упадут или могут упасть в ров. Бог предупреждает верующих просто потому, что, будучи разумными существами, они нуждаются в побуждении. Таким образом. Бог использует опасения верующих, чтобы удержать их на правильном пути. Предупреждения не указывают на то, что верующие упадут; напротив. Бог использует их для того, чтобы удостоверить, что верующие не упадут.

Не нужно долго читать работы апологетов учения о безусловной безопасности, чтобы найти «объяснение» присутствию такого количества серьезных предостережений об опасности отступничества, столь явно обращенных к верующим. Подобные «объяснения» нелепы, и явствует это из того, что в тот момент, когда человек убеждается в правильности учения о безусловной безопасности, слова предостережений тотчас теряют тот смысл, на котором настаивают приверженцы учения. Стронг цитирует слова д-ра А. Кендрика по поводу Евр. 6:4-6: «В тексте описывается состояние субъективно возможное, от которого поэтому нужно предостеречь верующего, однако объективно, по абсолютному замыслу Бога, оно никогда не наступает». (А. Н. Strong, Systematic Theology, p. 885. ) Но о каких предостережениях можно говорить, когда верующий в достаточной степени «наставлен», чтобы понять, что в «предостережении» говорится о невозможном? Как может нечто быть субъективно возможным для человека, который знает, что объективно это невозможно? Единственно возможным условием, при котором слова предостережений могли бы служить цели, о которой говорят сторонники учения о безусловной безопасности и неизбежной неотступности, был бы полный отказ от этого учения.

Известный реформатский богослов д-р Дж. С. Беркоуэр (амстердамский Свободный университет), настаивающий на том, что неотступность неизбежна и «зависит не от нас, но от Божьей благодати, выступает в защиту несостоятельного «объяснения» предостережений в Писании» (G. C. Berkouwer, Faith and Perseverance, p. 96.). Он утверждает, что «отправная точка учения о неотступности» — гармоничная взаимосвязь «благодатной верности Бога» (которая делает отступничество невозможным, а неотступность неизбежной) и «динамики действительной борьбы жизни» (в которой нам необходимо быть побуждаемыми вселяющими тревогу угрозами и предостережениями о подстерегающей всюду опасности — страшном бедствии отступничества, — с тем чтобы это постоянно пробуждало нас к активности, бдительности, молитве и чтобы таким образом мы сознательно пребывали в вере). (Там же, с. 97-99.)

Беркоуэр пишет, что предостережения «имеют целью сохранение Церкви, которая устроена таким образом, что движется в том единственном направлении, которое необратимо и должно оставаться необратимым, — направлении от смерти к жизни!» (Там же, с. 121.) Таким образом, чтобы предостережения исполнили то, для чего предназначены Богом, — обеспечили неотступность и сохранили Церковь, — совершенно необходимо, согласно Беркоуэру, чтобы они воспринимались с неподдельной тревогой:

Всякий, кто лишит этого напряжения, этих серьезных, многогранных предостережений учение о неотступности святых, нанесет огромный урон Писанию и введет Церковь в грех беззаботности и праздности.

Учение о неотступности святых никогда не может стать априорной гарантией в жизни верующих, которая дала бы им возможность жить без предостережений. [Невзирая на слова Беркоуэра, именно такой гарантией неизбежно и становится учение Кальвина о неотступности для всякого, кто принимает это учение.] Ввиду природы отношений между верой и неотступностью все Евангелие должно изобиловать предостережениями. Это необходимо потому, что неотступность не есть нечто, что нам просто вручается; неотступность осуществляется только на пути веры. Таким образом, наиболее серьезные и тревожные наставления сами по себе нельзя воспринимать как опровержение учения о неотступности.

Понимать предостережения и неотступность как вещи противоположные, противоречащие друг другу, возможно лишь в том случае, если неверно понимать природу неотступности и воспринимать ее в отрыве от веры. Именно эти предостережения важны для правильного понимания взаимосвязи между верой и неотступностью. Они позволяют нам лучше понять природу неотступности. (Там же, с. 110 и ел., курсив его.)

Беркоуэр настаивает, что «неотступность не есть нечто, что нам просто вручается, неотступность осуществляется только на пути веры». Он утверждает, что «тревожные наставления» действительно необходимы, поскольку именно их Бог предназначил для побуждения верующих и обеспечения их неотступности. Но если мы достаточно «просвещены», чтобы понять (на чем также настаивает Беркоуэр), что неотступность неизбежна и никоим образом не зависит от нас, как могут встревожить нас предостережения?

Было бы интересно узнать, часто ли профессор Беркоуэр сам испытывает неподдельную тревогу при чтении «тревожных наставлений», которыми изобилует Евангелие? Если он испытывает неподдельную тревогу при чтении «тревожных наставлений», то потому ли, что действительно боится свернуть с «пути веры» и отпасть от благодати? Если же он не испытывает неподдельной тревоги, то оттого ли, что считает возможным, чтобы для него (в отличие ото всех остальных верующих) реформатское учение о неизбежной неотступности являлось «априорной гарантией», позволяющей «жить без предостережений»? Для того чтобы понять это, предоставим слово д-ру Беркоуэру. Пусть всем станет известно, испытывает ли он неподдельную тревогу, размышляя о «тревожных наставлениях», которыми изобилует Евангелие; и если не испытывает, то почему.

Возможно, объяснение Беркоуэра содержится в его высказывании: «Вера всегда вновь обращается к этой уверенности [в неизбежности неотступности]. В свете этой уверенности она всегда обретает новое утешение, позволив себе прислушаться к предостережению». (Там же, с. 122. Ср. The Canons of the Synod of Dort, Fifth Head of Doctrine, Article XI.) Однако такое утверждение нужно отвергнуть по следующим причинам.

Во-первых, утверждение Беркоуэра предполагает, что слова «утешения» и «тревожные наставления» невозможно воспринимать со всей искренностью одновременно, поскольку человек не может быть побуждаем «тревожным наставлениями», покуда не откажется от уверенности в «утешении» — (предполагаемых) обетованиях Бога о том, что неотступность неизбежна, а отступничество невозможно. Так, человек не может принимать всех утверждений Священного Писания на веру одновременно. Вместо этого он может лишь колебаться между двумя противоречивыми убеждениями, которые, как предполагается, в равной мере подтверждены Писанием.

«Тревожные предостережения», таким образом, призваны не удерживать верующих от «греха беззаботности и праздности», но лишь исцелять их после того, как они впадут в этот грех. «Тревожные предостережения» могут побуждать человека лишь после того, как будет совершен грех беззаботности и праздности. По мысли Беркоуэра, в конце концов человек неизбежно прислушается к предостережениям. Однако, согласно Писанию, есть лишь вероятность, этого.

Типичным примером путаницы, возникающей при тщетных попытках кальвинистов примирить слова предостережений с априорным учением о безусловной безопасности и неизбежной неотступности, являются многочисленные места в работе Беркоуэра, в которых автор противоречит сам себе. Так, в главе «Реальность неотступности» Беркоуэр утверждает, будто ничто в человеке никоим образом не может предопределить неотступность, поскольку «иначе утешение, которое несет учение о неотступности, было бы, несомненно, утрачено, так как исход всего зависел бы от человека, неотступного в вере». (Там же, с. 220.) Между тем в главе «Неотступность и Предостережения» автор утверждает, что «учение о неотступности святых никогда не может стать априорной гарантией в жизни верующих, гарантией, которая позволила бы им жить без предостережений». Но если «утешение, которое несет учение о неотступности» — залог того, что конечный исход не зависит от человека, неотступного в вере, не является ли такое «утешение» «априорной гарантией» неотступности для всех, кто принимает его? Если же это не гарантия, то что же это? И если конечный исход никоим образом не зависит от человека, неотступного в вере, то могут ли «тревожные наставления» быть правдивыми?

В главе «Реальность Неотступности» Беркоуэр пишет:

Тем не менее понятно, что реформатское учение имеет целью указать на постоянство в жизни самого верующего. Если в учении делается особый акцент на неотступности как даре, на благодатном характере Божьего завета в его многогранности, на силе заступничества Христа, то все это воспринимается в неразрывной связи с постоянством в жизни самих верующих... [Возможность] полного падения, таким образом, должна быть отвергнута...

Об [учении о неотступности] надлежит проповедовать. Проповедь, посвященная этой теме, — величайшее переживание для верующего, заставляющее его изумляться постоянству, каковым он обладает во Христе. Это изумление навсегда останется прочнейшим основанием благодарности, которое будет переполнять жизнь верующего в будущем. (Там же, с. 233, 239.)

Но как может человек все время «изумляться постоянству, которым [безусловно и неизбежно] он обладает во Христе» и в то же время отвергать его как «априорную гарантию» неотступности? Как может человек принимать учение, отрицающее возможность полного падения, и в то же время отвергать его как априорную гарантию неотступности?

В главе «Утешение, которое несет учение о неотступности» Беркоуэр пишет:

...предостережения играют очень важную роль в жизни верующего. Предостережения встречаются почти на каждой странице Священного Писания, Но думать, что этот элемент вероятности выражает все евангельское учение о неотступности, — значит совершенно игнорировать учение Писания о том, что вера всегда основывается на непоколебимости и верности Божьей благодати. Об этой вечной благодати никогда не говорится в упрощенной форме, как если бы она была чем-то, что можно воспринимать как само собой разумеющееся. Однако вера, к которой мы постоянно призываемы, открывает взору дивное постоянство. (Там же, с. 199.)

Но как можно созерцать «дивное постоянство», воспринимаемое как неизбежное следствие «непоколебимости и верности Божьей благодати», и в то же время отвергать это неизбежное постоянство как априорную гарантию неотступности? Как может вера «основываться на непоколебимости и верности Божьей благодати» и в то же время отказываться принимать эту благодать «как само собой разумеющееся»?

Должно быть, не кто иной, как богослов-кальвинист, сочинил известный стишок:

Босой мальчуган в башмаках,
Сидя в траве стоял...

Нам необходимо отвергнуть утверждение Беркоуэра о том, что благодать Божия не должна восприниматься как само собой разумеющееся. Постоянство Божьей благодати именно должно восприниматься как само собой разумеющееся. Подлинная вера не может иначе воспринимать Божью благодать. Не должно же восприниматься как само собой разумеющееся постоянство нашей веры. Об этом говорится в «тревожных наставлениях». Предостережения никоим образом не предполагают, что мы не должны воспринимать как само собой разумеющееся непоколебимости и верности Божьей благодати. В предостережениях говорится, что мы не должны воспринимать как само собой разумеющееся постоянство собственной веры.

Затруднения Беркоуэра проистекают из ошибочного предположения, будто верность Бога является залогом нашей неизменной верности. Беркоуэр утверждает, что, размышляя о неотступности и постоянстве, мы должны

...исходить из учения о верности Божьей благодати, которое, несомненно, имеет решающее значение для учения о неотступности святых. В этом учении делается особое ударение на неизменности Божьего замысла во Иисусе Христе.

(Подлинная причина путаницы, возникающей в работах кальвинистов, — непонимание того, что избрание и неотступность неизменны и безусловны в отношении не отдельных людей, но в отношении ekklesia, общего тела тех, кто через живую веру имеет единение со Христом, подлинным Избранником и Живым заветом между Богом и всеми, кто верит в Него. См. Приложение Е, раздел 10.)

Божья благодать утверждается как реальность сохранения святых. Не будет неверным сказать, что вера подтверждает неотступность, постоянство Божьей благодати, неизменность Его верности и вечной любви.

Его верность не зависит от нашей верности, а также от того, что есть или будет в нас. Правильнее сказать — «тем не менее», «невзирая на».

Ясно, что ничего не нужно добавлять к этим верности и постоянству. Величие Божьей верности и сохранения святых было соблазном, побуждавшим многих вести речь уже не о неотступности, но только о сохранении. (Там же, с. 219 и сл., 222, курсив его.)

Однако, в противоположность предположению Беркоуэра, верность Бога не является залогом нашей ответной верности. Об этом мы уже говорили (глава VIII). Но еще раз напомним, что как неверность многих израильтян не уничтожала верности Бога Своим обетованиям, так верность Бога не препятствовала неверности многих людей из Его народа, с которым Он заключил завет (Рим. 3:3-8). Верность Бога в отношении Израиля не помешала «некоторым ветвям» отломиться неверием (Рим. 11:20-22), точно так же не воспрепятствует она бедствию, которое постигнет отдельных верующих из язычников, не пребывающих в вере. Павел уверяет нас в том, что, если мы окажемся неверны, Христос останется верен. И хотя Он не может отречься от Себя, Павел уверяет, что Он отречется от нас, если отречемся мы (2 Тим. 2:12-13). Верность Бога не является безусловной гарантией невозможности нашего отступничества и не предотвращает его последствий. «Пребудьте во Мне, — сказал Христос, — и Я в вас». Христос говорит всем, кто хочет принадлежать Ему, о необходимости иметь живую веру, которая не имеет ничего общего с пустым самодовольством, порождаемым богословской софистикой.

По большей части Кальвинизм принадлежит области сугубого академизма, где возможно привести те или иные доводы в защиту практически любой гипотезы. Но что касается попыток примирить слова предостережений с априорным учением о безусловной безопасности и неизбежной неотступности — здесь кальвинизм должен оставить сферу абстрактного и отдаться на суд сознательного человеческого опыта. Да, мы не вправе формулировать учение, исходя из человеческих чувств и опыта. Это основная аксиома, но рассматриваемый нами аспект учения является исключением из правила. Несомненно, нас не будут просить поверить, будто мы не можем знать, испытываем ли неподдельную тревогу, размышляя над «тревожными наставлениями», которыми «должно изобиловать Евангелие». Человек не может не знать, испытывает ли он неподдельную тревогу. Он не может быть искренне убежден, что отступничество невозможно, но вместе с тем испытывать неподдельную тревогу при прочтении предостережений об опасности отступничества. Человеческий опыт признает ложным допущение, необходимое кальвинизму. Совершенно абсурдно предположение, будто люди могут быть искренне убеждены в невозможности отступничества и вместе с тем могут испытывать неподдельную тревогу при прочтении предостережения. Столь же абсурдно предположение, что человек должен колебаться как маятник между двумя противоречивыми убеждениями и не может искренне верить одновременно всему сказанному в Писании, но должен в один день быть искренне убежден, что Библия предостерегает от опасности отступничества, а в другой — в том, что Библия заверяет нас в невозможности отступничества.

Нелепость допущения, необходимого, чтобы отстоять кальвинистское учение о неотступности, постоянно проявляется в трагической непоследовательности пасторов, его придерживающихся. Они утверждают следующее: хотя все подлинные верующие неизменно будут неотступны, неотступность раскрывается лишь в активном проявлении веры. Кроме того, предостережения предназначены Богом для того, чтобы проводить эту неотступность в жизнь, побуждая верующих пребывать в вере и страшиться отступничества. Неотступность же претворяется в жизнь лишь тогда, когда верующие прислушиваются к предостережениям. Пасторы исповедуют именно такое понимание (по крайней мере, когда бывают вынуждены объяснять существование предостережений в Библии). Но их проповеди и наставления, как представляется, призваны помешать «тревожным наставлениям» осуществить то, для чего (по мысли самих проповедников) они предназначены Богом. Так, никогда не упускается возможность «объяснить» предостережения таким образом, чтобы рассеять всякую тревогу, которая могла возникнуть у слушателей. Пасторы постоянно уверяют, что те находятся в безусловной безопасности, что так будет всегда и нет возможности никакого иного исхода. Такие пасторы постоянно делают все возможное, чтобы избавить слушателей от беспокойства по поводу предостережений, которые якобы призваны побуждать верующих к неотступности. Тех же, кто со всей серьезностью, будучи убеждены в правоте своих слов, говорят в проповедях о предостережениях, эти проповедники обвиняют в «непонимании» и неверии в спасение по благодати, а их учение называют «необоснованным». «Оправдана премудрость чадами ее» (Мф. 11:19). Лишь в вечности в полной мере раскроется трагичность распространенного заблуждения и неизбежной непоследовательности всех, кто его разделяет.

В противоположность предположениям некоторых людей, слова предостережений произносились не потому, что ничто иное не может побудить верующих к неотступности. К неотступности побуждают благодарность Богу за Его прощение и благодать, возрастающая радость в верности, забота о духовных нуждах тех, на кого мы имеем влияние, а также обетование о более полной награде на небесах. Предостережения произносились не с целью восполнить недостаток мотивов неотступности. Предостережения звучат потому, что существует смертельная опасность, с которой нам необходимо считаться.

Опасность отступничества реальна, а не воображаема. Это явствует из того, что Библия повествует о случаях отступничества. Из множества примеров мы приведем лишь несколько, описанных в Новом Завете.

Иуда предостерегает читателей от опасности, которой подвергают их вероломные действия лжеучителей. Говоря об отступниках как об «обращающих благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающихся единого владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд. 4), о чьем развращении и справедливом осуждении «пророчествовал и Енох» (Иуд. 14-15), о ком было «писано прежде» (prographo, писать или описывать заранее; ср. Рим. 15:4; Еф. 3:3) другими в древности. Иуда говорит, что они «деревья, бесплодные, дважды умершие, исторгнутые» (Иуд. 12; ср. Ин. 15:1-6).

По мнению некоторых, слова «дважды умершие» означают лишь то, что лжеучителя находятся вне искупления, и их нынешняя духовная смерть, несомненно, достигнет кульминации во «второй смерти» в будущем веке. Но это пустые домыслы. Подобное толкование — лишь догадка, которой вовсе нет обоснования. Иуда говорит понятным языком. Слово apothanonta (умершие) — аористное причастие, а не прилагательное, и нельзя игнорировать того, что причастие является формой глагола. Буквальный перевод слов Иуды — «дважды умерев». Речь идет о прошлом, а не о будущем.

Трагическое состояние «дважды умерших» — удел тех, кто, однажды «перейдя из смерти в жизнь» по вере во Иисуса Христа, отвернулись от Него и стали вновь «мертвыми по преступлениям и грехам». «Дважды умершие» может быть сказано лишь о тех, кто, быв однажды живы во Христе, вновь стали духовно мертвы, нарушив единение с Тем, Кто «жизнь наша». Более того. Иуда говорит об определенных обстоятельствах и причине их духовной смерти: они «идут путем Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают [apolonto, 2-й аорист медиального залога изъявительного наклонения, убили себя], «как Корей» (Иуд. 11).

Подобно Корею и тем старейшинам, которые отрицали уникальность власти Моисея и святотатственно присвоили себе функции назначенного священства, отступники, о которых говорит Иуда, отвергли уникальность власти единственного Посредника и категоричность Его Благой Вести, раскрытой Иисусом и апостолами. Из слов Иуды явствует, что их отступничество проистекало из любви к сладострастной жизни и отрицания значения господства Христа над жизнью всех, кто хочет принадлежать Ему. Таким образом, отступники эти — «бесплодные» (ср. Ин. 15:1-5; 2 Пет. 1:8) и «исторгнутые» (ср. Ин. 15:2,6) «звезды блуждающие» (в противоположность Отк. 1:16,20). Невзирая на внутреннее духовное отступничество, они сохраняли внешнее единство с верующими, оставаясь руководителями. В своем духовном отступничестве они «вкрались», незаслуженно обрели влиятельное положение и почет. (Предположение, будто в Иуд. 4 апостол имел в виду, что лжеучителя изначально вошли в церковь силой пустых исповеданий, ложных изначально, и никогда не были никем иным, как лицемерами, вступает в противоречие с историческими примерами, которые он приводит, — отступники в пустыне [Иуд. 5] и ангелы, «не сохранившие своего достоинства» [Иуд. б]. Кроме того, утверждать подобные вещи — значило бы отвергать слова апостола о том, что отступники «убили себя», восстав против Господа по примеру Корея [Иуд. II], и теперь «дважды умершие». Ложное представление о сказанном в Послании перечеркивает обращенное к верующим серьезное предостережение Иуды об опасности последовать трагическому примеру отступников [Иуд. 20-21].)

В своем Втором послании Петр подробно пишет об отступниках, которые, «отвергаясь [arneomai, отказываться, отрекаться] искупившего их Господа» (2 Пет. 2:1) ради любви ко «мзде неправедной», «оставивши прямой путь, заблудились», став «безводными источниками» (2 Пет. 2:15,17). Не могло быть большей трагедии. «Ибо, если, избегши скверн мира чрез познание [epignosis, полное и подлинное знание] Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого. Лучше бы им не познать пути [hodos, путь — «прямой путь»; 2 Пет. 2:15] правды, нежели, познавши, возвратиться назад [epistrepho] от преданной им святой заповеди» (2 Пет. 2:20-21).

Многие утверждают, что люди, о которых писал Петр, никогда не были действительно спасены. Те, кто разделяет такое мнение, обращаются к метафоре, заключенной в 2 Пет. 2:22. О детях Божьих, говорят сторонники этого взгляда, не может быть сказано «собаки» или «свиньи». Однако те, кто полагает, что, называя отступников «собаками» и «свиньями», Петр тем самым говорит: они никогда не были под благодатью, — не думают, что сказанное Иеремией об Израиле («дикая ослица») указывает на то, что дети Израиля никогда не были «овцами паствы Его». Постыдное название Иеремия применил (Иер. 2:24) лишь после того, как народ оставил Господа (Иер. 2:13;

17:13) и обратился к беззакониям и идолопоклонству. Также лишь после того, как, «оставивши прямой путь, они заблудились», Петр уподобляет отступников псам и свиньям. Он мог назвать их и «дикими ослицами». Но знакомые пословицы о псах и свиньях удачно отображали ситуацию. Примем же сказанное за чистую монету. Игнорировать очевидный смысл слов Петра, прибегая к произвольным предположениям относительно использования метафор, — по меньшей мере, неразумно.

Об определенных случаях отступничества пишет и Павел. Он призывает Тимофея воинствовать «как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере» (1 Тим. 1:18-19). Говоря о позорном отступничестве, Павел приводит в пример Именея и Александра.

В том же Послании Павел предостерегает Тимофея (5:9-15): молодые вдовы могут развратиться, желать замужества и нарушить обеты воздержания и особые обязательства по отношению ко Христу, которые они должны взять на себя, чтобы быть принятыми в число благонадежных вдов, официально поддерживаемых церковью. Такое нарушение не было бы чем-то незначительным; это было бы отступничеством, влекущим осуждение. Существовала реальная опасность; подобное отступничество совершалось в определенных случаях. Некоторые «уже совратились вслед сатаны».

Еще одно указание на действительные случаи отступничества содержится в словах Павла, обращенных к Тимофею (1 Тим. 6:9-10).

О прегрешениях некоторых членов галатийской церкви мы будем говорить подробно позднее. Здесь лишь отметим, что Павел говорит о случаях отступничества среди галатов: «Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5:4).

В противоположность мнению некоторых людей, в Евр. 6:4-6 говорится не о чем-то гипотетическом, но о действительных случаях отступничества. Перевод, предложенный в английской Библии короля Иакова, и некоторые другие современные переводы неудачны: в греческом тексте нет причастия условного наклонения. Автор говорит лишь tous... parapesontas — «те, кто отпали» (второе аористное причастие активного залога). Ни язык, ни контекст не подтверждают мысли, что в Евр. 6:4-6 говорится о гипотетической возможности отступничества. Правильный перевод сделан в Американской стандартной Библии (1901 г.): «For as touching those who were once enlightened and tasted of the heavenly gift, and were made partakers of the Holy Spirit, and tasted the good word of God, and the powers of the age to come, and then fell away» (Что касается тех, кто был однажды просвещен и вкусил небесного дара и был соделан причастником Святого Духа и вкусил благое слово Бога и сил будущего века и затем отпал). Автор говорит о реальных, а не о воображаемых или гипотетических случаях отступничества.

Некоторые обращаются к Евр. 6:9 («впрочем о вас, возлюбленные, мы надеемся, что вы в лучшем состоянии и держитесь спасения, хотя и говорим так»), утверждая, что подобного отступничества не может в действительности произойти. Но сторонники такого взгляда не считаются с переходом от третьего лица («они, им») в Евр. 6:4-6 ко второму лицу («вы») в Евр. 6:9. Автор Послания надеется, что «вы в лучшем состоянии», но не «они». И в то время как «вы» (он надеется) не отступили, «они», по его словам, действительно совершили отступничество. Автор не думает, что «их» отступничество не может стать «вашим». Напротив, он говорит о трагедии, постигшей «их», приводя «их» в пример, и далее обращается к своим читателям: «Желаем же, чтобы каждый из вас, для совершенной уверенности в надежде, оказывал такую же ревность до конца, дабы вы не обленились, но подражали тем, которые верою и долготерпением наследуют обетования» (Евр. 6:11-12).

(Беркоуэр (Faith and Perseverance, p. 117 ff.) утверждает, что в Евр. 6:4-6 говорится не об опасности отступничества, но об опасности вообразить, что отступничество возможно. Так, согласно Беркоуэру, эти стихи являются не предупреждением об опасности отступничества, но лишь заверением в том, что подобной опасности не существует. Приводя на пяти страницах доводы в пользу этого предположения, Беркоуэр делает несколько (тщетных) попыток примирить свое искусное толкование с очевидностью того, что стихи эти являются предостережением. Он пишет: «Так, эти стихи — серьезное предостережение о возможной опасности [опасность вообразить, что отступничество действительно возможно], в них говорится о невозможности отступничества, мысль о котором могла завладеть Церковью. Здесь знак "категорически невозможно" [невозможность перехода от жизни к смерти, равно как и возвращение от смерти и переход в жизнь], с помощью которого, получив утешение и выслушав предостережение, верующие выходят на единственный путь. Эти стихи из Евр. в позволяют понять, как далеко учение Писания от взглядов Церкви, исключающих напряжение веры и предостережения» (с. 120). Но каким образом может автор Послания к евреям усилить «напряжение веры и предостережения», убеждая читателей в том, - что не существует ни малейшей вероятности отступничества?. Беркоуэр не дает себе труда объяснить это. Более того, если бы указанные стихи предостерегали лишь от опасности вообразить, что отступничество возможно (как утверждает Веркоуэр), они полностью противоречили бы сути всех «тре вожных предостережений», в которых говорится о том, что отступничество возможно и является реальной опасностью, — предостережений, которыми, как пишет Беркоуэр «должно изобиловать все Евангелие... так как неотступность не есть нечто, что нам просто вручается; неотступность осуществляется только на пути веры» (с. 110 и далее). Если в других «тревожных предостережениях» говорится об отступничестве как реальной опасности, какое моральное право имеет автор Послания к евреям пытаться (как утверждает Беркоуэр) убедить читателей в том, что отступничество не является реальной опасностью и абсолютно невозможно? Те, кто воспринимает сказанное в Библии исходя из предпосылок кальвинизма, неизменно запутываются в абсурдных предположениях, противоречащих здравому смыслу и (что хуже) Священному Писанию.)

Автор приводит в пример Авраама (Евр. 6:13-15), который «долготерпев, получил обещанное» (ср. Евр. 11:8-16). Он призывает читателей по примеру Авраама полагаться на верность обетования и клятву Бога, Который не может солгать, дабы «твердое утешение имели [hiпа и echomen, продолженная форма сослагательного наклонения настоящего времени] мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду» (Евр. 6:18). Надежда эта — якорь души, «безопасный и крепкий» во «внутреннейшем за завесой», где Иисус, наш Первосвященник, ныне предстоит за нас. Нам лишь остается держаться этого якоря надежды. «Будем держаться (Продолженная форма сослагательного наклонения настоящего времени) исповедания упования неуклонно» (Евр. 10:23). «Имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться (Продолженная форма сослагательного наклонения настоящего времени) исповедания нашего... Да приступаем (Продолженная форма сослагательного наклонения настоящего времени) с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евр. 4:14, 16). Робертсон комментирует: «По сути, наш якорь с его двумя цепями — обетования Божьего и клятвы — держится за Иисуса за завесой. Он будет крепко держаться. Нам нужно лишь быть верными Ему, как Он нам». (Robertson, op. cit.. Vol. V, p. 379.)

Ведутся споры о том, был ли Иуда некогда подлинно верующим или являлся обманщиком с самого начала. Веские аргументы приводят в пользу как одного, так и другого взгляда. Однако отметим, что какова бы ни была ситуация в случае Иуды, это не отменяет факта, что в Писании говорится о случаях подлинного отступничества. Будем остерегаться нелепого «или — или». То, что истинно в одном случае, может не оказаться истинным в других. Несомненно, в каждую эпоху находилось много тех, кто лишь притворялись верующими, чье исповедание было ложным изначально. Однако были и те, кто действительно отходил от подлинной веры, согласно Писанию. Какова бы ни была ситуация в случае Иуды, опыт других людей и их состояние от нее не зависят.

Мы полагаем, что произошедшее с Иудой — пример подлинного отступничества, а не изначального обмана, длившегося долгое время. Сказанное об Иуде — «отпал» (Деян. 1:25; ср. Тэйер о parabaino) от служения и апостольства, указывает на то, что в результате определенного действия он сделался непригодным к служению. Вывод однозначен: прежде Иуда был пригоден. Таким образом, имело место отступничество, а не изначальное лицемерие.

Те, кто утверждает, что Иуда был изначально отступником, прибегают к Ин. 6:64: «Иисус от начала знал, кто суть неверующие, и кто предаст Его». Но мы полагаем, прав Робертсон, который отмечает: «Иоанн говорит не о том, что Иисус, избирая Иуду одним из двенадцати, знал о будущем предательстве или что с этой целью Он и избирал его. Смысл слов Иоанна в том, что Иисус не был застигнут врасплох, что он вскоре различил в Иуде черты предателя... Иуда получил дары, и ему был дан шанс. Его не принуждали предавать Иисуса». (Там же, с. 114.)

Иисус всегда в полной мере осознавал поверхностность «веры» тех, чье исповедание не было искренним. Иоанн пишет, что «Иисус не вверял Себя» тем многим, которые «уверовали во имя Его», поскольку «знал, что в человеке» (Ин. 2:23-25). Это опровергает утверждение, что Иуда не был искренне верующим, когда Иисус избрал его вместе с другими одиннадцатью учениками, чтобы Иуда как Его апостол получил особые привилегии и власть. Тот факт, что Матфей, Марк и Лука называют Иуду предателем, повествуя об избрании Двенадцати, не позволяет проникнуть в характер Иуды в то время. Евангелисты называют Иуду предателем лишь затем, чтобы отличать от брата Иакова.

Отметим, что, узнав от Иисуса в верхней горнице о будущем предательстве одного из Двенадцати, апостолы исполнились ужаса и недоумевали, кто оказался предателем. И вместо того, чтобы обратить взоры к Иуде, обвиняя его, «они начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает» (Лк. 22:23). Ничто в служении Иуды как апостола никоим образом не отличало его от остальных одиннадцати учеников. В Писании ничего не говорится о том, что он не смог проявить власти, данной апостолам. Невозможно представить также, чтобы Иисус, ненавидевший лицемерие фарисеев, мог считать Своим другом человека, которого знал как обманщика (см. Ин. 13:18; Пс. 40:10; Пс. 54:12-14).

События, описанные в Ин. 6, произошли приблизительно год спустя после избрания Двенадцати и по прошествии нескольких месяцев после их проповеди.

В течение этого времени у Иуды была возможность отойти от начальной веры. Возможно, его веру подточило разочарование, вызванное мученической кончиной Иоанна, случившейся незадолго до того, как Иисус сказал: «...один из вас диавол» (Ин. 6:71). Мученическая кончина, — мог рассуждать Иуда, — не должна была постигнуть друга подлинного Мессии. Это слишком не походило на триумф, которого ожидали иудеи в пришествие Мессии. Несомненно, Иуда, подобно народу (и другим апостолам), был разочарован тем, что Иисус отказался исполнить всеобщее желание и стать царем ради временной славы (Ин. 6:15).

Конечно, были чудеса. Но даже столь захватывающее постепенно стало обыденным в постоянной близости с Иисусом. Более того, Иуда мог прийти к выводу, что книжники и фарисеи, которых явно не впечатляло совершаемое Иисусом, были просто не столь маловерны, как те, кого это впечатляло. Ведь и кроме Иисуса и Его апостолов были люди, совершавшие такие необыкновенные вещи, как, к примеру, изгнание бесов (Мф. 12:27). Во всяком случае, важнее чудес для Иуды было то, что Иисус более не соответствовал его представлению о Мессии. Для Иуды стало очевидным, что Иисус не намеревался быть тем Мессией, о котором, как он полагал, говорили пророки. Так Иуда заключил, что его прежнее представление об Иисусе было неверным.

Глубокое разочарование разрушило последние остатки веры, и скрываемый эгоизм тотчас заполнил пустоту в душе. Иуда решил, что теперь лучшей линией поведения будет внешне сохранять приверженность движению ради возможной личной выгоды. Цель Иуды позднее выявилась в вероломных поступках казначея (Ин. 12:4-6) и в конце концов в его предательстве Сына человеческого за несколько серебряных монет. Уже тогда в сознании Иуды зрел страшный замысел извлечь выгоду, предав Иисуса в руки многочисленных врагов, намеревавшихся погубить его (Ин. 6:71; ср. прекрасный перевод слов emellen paradidonai auton, сделанный Филлипсом: «was planning to betray him» — намеревался предать его). Оставалось укрепиться в этой мысли, а не отвергать ее; и любовь к деньгам должна была постепенно привести его к гибели. Хотя внешне Иуда по-прежнему следовал за Иисусом, сердцем он был с толпой, слушавшей Его речи в синагоге в Капернауме и отошедшей от Него. Его внутреннее отступничество, неведомое остальным Двенадцати, было очевидным для Иисуса. Ибо Тот, Кто никогда «не вверял Себя», «знал всех, и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке; ибо Сам знал, что в человеке» (Ин. 2:24-25).

Тот факт, что подобное отступничество было возможно для других, явствует из Ин. 6:66-71. Иисус, испытывая Двенадцать, спросил: «Не хотите ли и вы отойти?» Из языка отрывка явствует, что ответ будет отрицательным. Но это не означает, что вопрос Иисуса являлся чисто риторическим или что опасность отступничества была только гипотетической. Опасность была реальной, и Иисус испытывал сердца учеников.

Ответ Петра был великолепным подтверждением веры и преданности. Но в нем можно было безошибочно различить ноту самоуверенности, и в этом была опасность. Местоимение hemeis (Ин. 6:69) стоит в ударной позиции (Ср. Kenneth S. Wuest, The Gospels: An Expanded Translation, “A что касается нас, то мы уверовали и по-прежнему верим», и т. д., курсив мой.) , тем самым подчеркивается различие, по мнению Петра, существующее между Двенадцатью и теми учениками, которые отошли от Иисуса. Слова Иисуса были ясно выраженным упреком Петру за самоуверенное утверждение, что, хотя другие отошли, мы никогда не отойдем! «Иисус отвечал им: не Двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6:71). О чем Он говорит Петру и остальным ученикам? Вот о чем: «Петр, не будь слишком уверен, что вы никогда не отойдете от Меня. Разве не Двенадцать вас избрал Я изо всех учеников, чтобы вы были Моими самыми близкими — Моими апостолами и постоянными спутниками? И все же один из вас теперь дьявол!» Это случилось с одним из Двенадцати! Требовалась не самоуверенность, но священный страх.

Друг во Христе, в наших сердцах не может быть места самоуверенности, если мы прислушиваемся к предостережениям Петра (многое усвоившего со времени событий, описанных в Ин. б): «...со страхом проводите время странствования вашего» (1 Пет. 1:17); «Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10:12); «Сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню [считает чем-то обыкновенным] Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет?.. Не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес» (Евр. 10:29; 12:25). Размышляя о страшном деянии Иуды, уместно привести слова Робертсона по поводу Евр. 10:29: «Эта немыслимая трагедия должна предостерегать каждого последователя Христа от легкомысленного отношения к предательству Христа». (Robertson, op. cit., Vol. V, p. 414.)

«Если отречемся...»