НЕ СМУЩАЙСЯ!

Так С. Кобзарь озаглавил введение в свою книгу. «До поступления в Донецкий христианский университет (ДХУ),— пишет он,— у меня было достаточно узкое представление о Церкви. Церковь — это баптисты ЕХБ и все, но в университете я встретил людей с другим мировоззрением, и первый же преподаватель в пух и прах разбил мою веру...»

Сразу возникает вопрос: какая деноминация содержит это учебное заведение? Если там «в пух и прах» разбивается вера рядового баптиста, то какую же цель преследуют его преподаватели и профессора? Конечно, сравнительное богословие расширяет познавательный кругозор, но, очевидно, можно по-разному преподавать эту дисциплину: или укрепить истинную веру Божью на основании Священного Писания, или разбить ее различными учениями. Если после уроков студент уходит в лес и, как пишет С. Кобзарь, «рыдая, задает Богу вопрос Пилата: что есть истина? Кому верить?», то стоит ли в эту проамериканскую систему обучения посылать членов церкви ЕХБ?

Помню, как восторженно отзывался об этом университете один из первых его администраторов, диакон церкви ВСЕХБ г. Макеевки, Л. Картавенко, но через два года после открытия ДХУ он в сопровождении еще одного брата приехал ко мне с просьбой провести в присутствии студентов беседу с американским профессором об учении Ж. Кальвина. Я был поражен фактом, что подавляющее число студентов уже рьяно защищали один из основных догматов американских баптистов-кальвинистов — невозможность потери спасения. После двухчасовой беседы я спросил профессора: «Зачем вы нам навязываете это учение? Оно нас разобщит. У нас не было почвы для его культивирования». Мило улыбаясь, он через переводчика ответил: «Это не я, а другой профессор преподавал систему Кальвина. Моя тема — библейские псалмы». — «А вы лично какого убеждения?» — задал я еще вопрос. «Я убежденный кальвинист,— ответил он с той же милой улыбкой и добавил: — Мы еще можем прислушаться к вашим просьбам, но скоро будут приезжать те, кто вас даже не будут спрашивать что и как преподавать». Как говорят, комментарии излишни...

Не лучше ли учиться библейским истинам не у американских профессоров, а, как Мария, у ног Иисуса? Апостол Павел был многому научен у ног одного из самых знаменитых теологов того времени Гамалиила, но личная встреча с Иисусом позволила ему сделать удивительный бескомпромиссный вывод: «Все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа» (Фил. 3, 8). Конечно, Господь потом в служении помог ему употребить обширные знания, но они прошли через огонь Божьего алтаря.

Как примечание, необходимо сказать, что из общин братства МСЦ ЕХБ посланцев в ДХУ и подобные университеты нет. Этот факт является достаточным аргументом, чтобы опровергнуть скоропалительный вывод, сделанный еще одним православным диаконом Андреем Кураевым, будто «протестанты учат жителей России дружно скандировать: Спасибо тебе, Америка, за то, что ты есть». (А. Кураев. Протестантам о православии. М., 1977, с. 7). (В дальнейшем в ссылках на книги С. Кобзаря и А. Кураева будут указываться только фамилия автора и номер страницы).

Апологет - защитник, приверженец кого-, чего-либо (первоначально о раннехристианских писателях, защищавших догматы христианства).

заявляет: «Церковь после вознесения Христа есть воплощенная истина». Этот вывод очень опасен, так как душа, увлеченная им, будет искать не Спасителя, а совершенную церковь. На этот поиск может уйти вся жизнь, и душа останется без спасения, так как церковь не спасает.

В Священном Писании дается определение истины: «Суды Господни — истина» (Пс. 18, 10); «Все заповеди Твои [Божьи] — истина» (Пс. 118, 86); «Закон Твой - истина» (Пс. 118, 142); «Господь Бог есть истина» (Иер. 10, 10); «Я [Христос] есмь путь и истина и жизнь» (Иоан. 14, 6); «Дух Святой — Дух истины» (Иоан. 15, 26); «Слово Твое есть истина» (Иоан. 17, 17) и так далее. А вот подтверждения вывода С. Кобзаря, что Церковь есть воплощенная истина, мы в Слове Божьем не находим. Апостол Павел называет церковь «столпом и утверждением истины». К этому она должна стремиться, но на земле мы не найдем ни идеальной поместной церкви, ни идеальной деноминации, а вселенская Церковь (вот ее надо писать с большой буквы) известна только Господу, она-то и является «соборной». Это С. Кобзарь должен знать, так как потом он будет апеллировать к Никео-Константинопольскому символу веры, один из пунктов которого гласит: «Верую во единую, святую, соборную, апостольскую Церковь».

Кто-то может упрекнуть меня в том, что я-то нахожусь в братстве МСЦ ЕХБ и считаю, что оно идет истинным путем. Да, это так. Когда-то я писал, почему нахожусь в этом братстве:

Я к гонимому братству примкнул потому,
Что Христа путь страданий в нем вижу яснее.
Эта церковь верна лишь Христу одному.
Крест скорбей я хотел бы нести вместе с нею.

Далее С. Кобзарь, увлеченный защитой православия, доходит до панегириков. «Величайшие мыслители,— пишет он,— известные религиозные философы в христианстве были православными (Соловьев, Бердяев, Флоренский, Лосский, Вышнеславцев)». Дорогой Сергей, нельзя же зацикливаться только на России! Владимир Сергеевич Соловьев признан гением общечеловеческой мысли. Он и его труды принадлежат всему человечеству. Евреи даже занесли его имя в почетный список «друзей еврейского народа». Но хочу тебя опечалить, дорогой апологет православия, тем, что В. С. Соловьев в последние годы жизни часто принимал причастие от католического священника и восторженно отзывался о протестантском священнике и писателе Генри Друммонде. (Марцинковский В. С. Соловьев и Евангелие, с. 49—50).

Во время одной своей публичной лекции в Москве он высказал следующую мысль: «Если католицизм есть авторитет без свободы, если протестантизм есть свобода без авторитета, то православие не имеет ни того, ни другого — в нем царит анархия. Восток — православный в богословии и> не православный в жизни» (Марцинковский В. С. Соловьев и Евангелие, с. 48).

Беспочвенно и заявление С. Кобзаря о православной музыке. «Лучшая музыка,— пишет он,— поистине духовная классика, была создана православными композиторами (Архангельский, Бортнянский, Березовский, Глинка, Рахманинов)». Я как профессиональный музыкант хочу заметить, что Глинка и Рахманинов писали, в основном, светскую музыку (оперы, симфонии, инструментальные произведения). Для храмового служения они по заказу написали всего несколько хоровых произведений. Следует отметить, что музыки в широком смысле этого слова у православных вообще нет. В своих богослужениях они используют только хоровое пение, а инструментальная музыка ими отвергнута, хотя почти все библейские псалмы написаны для хора и музыкальных инструментов. 150-й Псалом — это чудная симфония хвалы Господу на многих музыкальных инструментах. Православные просто не знают или не хотят перевести греческое слово ??????, что значит «пение в сопровождении музыкального инструмента». Апостол Павел призывает: «Исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями, и песнопениями духовными» (Еф. 5, 18—19). О хоровых произведениях Бортнянского и Архангельского мы тоже очень высокого мнения. Некоторые из их сочинений исполняются на богослужениях лучшими хорами нашего братства, а песнопения «В минуту жизни трудную» (Музыка М. И. Глинки) и «Господь, душа внимать готова» (Музыка Д. С. Бортнянского) — общим пением. (Необходимо пояснить, что мелодия гимна «Господь, душа внимать готова» была использована Бортнянским и для гимна «Коль славен наш Господь в Сионе». Но музыкально-хоровой отдел нашего братства не рекомендует его исполнять, так как достоверно известно, что это была застольная песня русских масонов. Слова этой песни написаны поэтом-масоном Херасковым.)

Как ни хороши хоровые произведения православных композиторов, упомянутых С. Кобзарем, нельзя их ставить выше величественных музыкальных построений западных композиторов. Если бы С. Кобзарь хотя один раз смог услышать такие произведения И. С. Баха, как месса Си-минор, «Страсти по Матфею», «Страсти по Иоанну», то, конечно, он изменил бы свое мнение. «Страсти по Матфею» написаны Бахом для органа, двух симфонических оркестров и трех хоров (третий хор мальчиков на балконе изображает ангельское пение). «Страсти по Иоанну», как и «Страсти по Матфею», написаны по последним главам этих Евангелий. Духовную направленность музыки И. С. Баха подтверждает то, что девятнадцать лет он был органистом в церкви.

Безутешно мать стояла,
А с креста главу склоняло
Тело Сына, что распяло
Правосудье Рима.
Душу матери скорбящей,
Стоном слезным исходящей
Меч железный,
меч звенящий
Поразил незримо...

Нет возможности описать прекрасные духовные произведения композиторов О. Лассо, Палестрины, Г. Шютца, а заупокойная месса В. А. Моцарта «Реквием» до сих пор в этом жанре считается непревзойденной.

Заочный библейский институт ФСЕХБ выпустил девять учебных пособий. Пособие №5 «Основы музыкального служения» без труда опровергает мнение С. Кобзаря в защиту исключительности православной хоровой музыки.

Со своей стороны, хочется еще добавить, что в этом пособии не поощряется современная музыка с запрограммированными ритмами оккультно-танцевального происхождения, что созвучно убеждениям и братства МСЦ ЕХБ.

Из.наших богослужений подобная музыка изъята, и мы со скорбью отмечаем, что новый руководитель координационного центра ЕХБ (зарегистрированных общин) поощряет современную музыку такого жанра.

В сентябре 2002 года мы с христианским камерным ансамблем совершали поездку по церквам причерноморских городов и сел. Юрий со своей супругой приезжал на встречу с нами. Я был рад теперь обнять его как брата во Христе. Он спел два гимна с нашим ансамблем в евангелизационном служении, а позже рассказал про одну неожиданную встречу: «Иду я по городу, где заканчивал семинарию, и вдруг слышу: «Приветствую богоотступника!» Гляжу, на противоположной стороне улицы стоит священник в рясе, мой однокурсник по семинарии. Я набрал полные легкие воздуху, включил все резонаторы, как учили на уроках вокала, и, что есть силы, закричал, удивляя прохожих: «Приветствую идолопоклонника!».

Дорогой Сергей, я не хочу тебя обидеть таким повествованием. Так резко Юрию, может быть, не нужно было выражаться. Апостол Павел в Афинах, городе, полном идолов, все же сказал: «...Осматривая ваши святыни...» (Д. Ап. 17, 23), но я должен был дословно передать рассказ Юрия Богачёва, чтобы ты узнал, кого выбрал апологетом православия.

У меня возникла парадоксальная мысль: если выпускники ДХУ уходят в православие, а выпускники семинарии — в баптисты, то не пойти ли тебе, Сергей, в семинарию, чтобы ты духовно прозрел и вернулся в братство ЕХБ? Есть же в геометрии способ доказательства от противного.

Ты еще сравнительно молод, Сергей. Не ставь точку в своих исканиях истины, будь честен и искренен пред Богом и своей совестью — вот моя просьба к тебе и мой совет.

В городе Николаеве, Львовской области, греко-католический священник пришел во Дворец культуры, где мы проводили евангелизационное богослужение. Он со слезами слушал гимны тех, кто закончил жизнь в местах лишения свободы, и повествование о них. После, наедине, он пожелал исповедаться.

Хочется привести еще пример. В городе Челябинске в 1970 году я оставил оперу и филармонию (из преподавателей меня уволили, когда я отказался сотрудничать с КГБ) и полностью посвятил себя на служение Господу. Тогда в церкви покаялся один вдумчивый молодой человек. Он свидетельствовал, как ездил в Загорск поступать в духовную академию. После сдачи вступительных экзаменов он был вызван на собеседование с заместителем ректора. Произошел такой диалог: «Как у тебя, сын мой, дело обстоит с куревом?» — спросил иерей. — «Бог миловал, святой отец». — «А как насчет винца и водочки?» — «Бог тоже миловал. Я веду совершенно трезвый образ жизни». — «А пить надо будет, сын мой, только надо уметь пить, чтобы никто не видел тебя пьяным...» После такого «наставления» абитуриент вернулся в Челябинск, где и принял Христа в свое сердце. :

На восьмой странице С. Кобзарь восхищается миссионерским служением православных и повествует об обращении в христианство целых стран. В перечень стран, принявших христианство от православных нужно бы внести такую поправку: раскол между католиками и православными произошел лишь в 1054 году. К этому времени многие страны были уже христианскими: Значит, католицизму тоже принадлежит заслуга в распространении христианства. Не подумай, Сергей, что я хочу выступить защитником католицизма, но правде надо, смотреть в глаза. И знаменитые просветители славян, Кирилл и Мефодий, трудились с 858 года по 885 год, да и Русь приняла христианство в 988 году, то есть, когда православные и католики были еще вместе, признавая семь Вселенских соборов. Ни в коем случае нельзя умалять и роли протестантов в распространении Евангелия. Притом они-то несли людям не обряды и предания, а истинное Слово Божье. Германия, Швеция, Нидерланды, Дания, Швейцария стали странами, в основном, с протестантским исповеданием веры в Иисуса Христа. Когда католики во Франции уничтожали гугенотов, то многие из них переселились в Англию.

Позднее там возникли общины пуритан и баптистов. (Следует заметить, что предки знаменитого проповедника Ч. Сперджена тоже были гугенотами, поэтому у него осталась потомственная склонность к кальвинизму). Потом Шотландия, Испания, Уэльс и Северная Америка стали называться протестантскими странами.

Князю Владимиру, по свидетельству древнерусского летописца, были присущи три черты: ревность о язычестве, любовь к женщинам и жестокость. Перед изваянием Перуна он многократно приносил человеческие жертвы. Завоевав Корсунь (Херсонес), он решил дополнить число своих жен греческой царевной Анной, дав обещание, что примет христианство. Но что же это был за христианин? Любимая ранее Рогнеда, которую он силой взял в жены, отправлена в изгнание, а он вступает в «счастливый» брак с царевной Анной. Потом — насильственное крещение Руси. Разве это тот камень, на котором должна быть основана церковь? А молящиеся православные теперь обращаются к Владимиру как «к защитнику перед небесным правосудием». Возведены в ранг святых Борис и Глеб, которые были убиты родным братом Святополком (он убил и третьего брата, Святослава Древлянского) не за христианскую веру, а как претенденты на княжеский престол. А все они — сыновья «равноапостольного» князя Владимира. Вот они — плоды православия! Отомстил Святополку сын той самой Рогнеды, отправленной в изгнание,— Ярослав. В одной из битв Святополк был убит, а Ярослав (после названый Мудрым) всю власть на Руси взял в свои руки. В ранге святых у православных и Александр Невский, разбивший «псов-рыцарей» на Чудском озере. Действительно, как говорил Байрон: «Если на одной стороне медали написано „герой", то на другой надо читать „изверг"». Церковь никогда не должна быть государственной, иначе, потакая государям, она будет нарушать заповеди Христа.

При всех твоих нападках на протестантизм ты, Сергей, не должен бы называть Лютера Гитлером. У него, как и у других протестантов, Кальвина и Цвингли, было жесткое отношение к анабаптистам, но это они делали по неведению. Твой коллега, Андрей Кураев, поступил более осмотрительно. На сорок первой странице он даже приводит высказывание Лютера: «Ни Собор Никейский, ни первые Отцы Церкви, ни древние общины Азии, Греции, Африки не были подчинены папе; да и сейчас на Востоке существуют истинные христиане, у которых епископы папе не подчинены». Надо бы вам, двум православным диаконам, все же сначала сговориться, как относиться к реформатору Мартину Лютеру.

Протестантом надо считать и Дж. Виклифа (ок. 1330—1384), который вместе с друзьями перевел Библию на английский язык. Он обличал папство в отступлении от Священного Писания. Вот основные тезисы Виклифа:

• Церковь должна быть бедной, как в дни Апостолов.

• Монашество, на основании Библии, не имеет права на существование.

• Библия должна быть всенародной.

• Проповеди Евангелия — первое место.

Католики не успели на костре инквизиции сжечь пламенного проповедника Евангелия — он ушел в вечность. Но они раскопали и сожгли его останки. Идеи Виклифа восприняли Ян Гус и Иероним Пражский. Оба они были сожжены католиками (1415 и 1416 гг.). На все времена верным христианам Ян Гус оставил свое завещание: «Раз познанной правде нельзя изменить, нельзя отречься от нее. Это было бы предательством и отрицанием самой жизни. Посему, верный христианин, люби правду, учись правде, ищи правду, защищай правду, хотя бы ценой собственной жизни, ибо правда освободит тебя».

Предшественником Реформации был и пламенный проповедник Евангелия в Италии Джироламо Савонарола, сожженный католиками в 1498 году. Его слова, призывающие к святой жизни, очень актуальны и сейчас: «Брат мой, тебе давно бы надо быть диадемою, украшением в царственном венце Иисуса, а ты до сих пор — колючка в Его терновом венце».

Сейчас нет возможности осветить движение анабаптистов. Позднее мы немного подробнее порассуждаем об их воззрениях, а сейчас только скажем, что Гребель, Блаурок, Манц, Валтасар Губмайер были мучениками за веру в Иисуса Христа. Губмайер только в Моравии крестил по вере более шести тысяч душ. В 1528 году он был сожжен католиками. В Голландии движение анабаптистов возглавил бывший католический священник Менно Симонс (С. Кобзарь его фамилию в своей книге назвал неточно).

Вот сколько их, не возведенных в ранг святых ни на Западе — у католиков, ни на Востоке — у православных, но записанных в книге жизни у Бога! А сколько баптистов-штундистов и молокан погубило православие, отправляя их на каторгу и в ссылку в Сибирь, на Кавказ, в место Гирюсы, и даже топя в проруби?! (Читайте: Степняк-Кравчинский «Штундист Павел Руденко»; С. П. Левен «Духовное пробуждение в России»; Л. Н. Толстой «Воскресение».)

Во времена фашизма в Закарпатье румыны расстреливали или отправляли в тюрьму всех христиан, которые собирались не в православном храме. А. М. Волошин, служитель церкви МСЦ ЕХБ в Ханженково, Донецкой области, рассказывал, как в г. Черновцы (там они жили в военные годы) священник привел пристава и велел арестовать пресвитера (отца А. М. Волошина). Его приговорили к расстрелу, но потом заменили 25-ю годами тюремного заключения. Можно смело сказать, что от баптистов никто из православных не пострадал, а вот от православных пострадали десятки тысяч детей Божьих. Православие и до сих пор мешает баптистам распространять Евангелие.

Чтобы иметь представление о страданиях баптистов за веру в царской России, предлагаем познакомиться с фрагментами из биографической повести Ф. М. Дунаенко «До конца претерпевший», изданную Н. Водневским.

С. Кобзарь на шестнадцатой странице называет «непростительным грехом» отделение баптистов от православия. Всякий, знающий историю христианства, поймет, что неверна сама постановка вопроса. Баптисты отделялись не от православия, а от католиков, которых сами православные называют еретиками. А еще точнее, баптисты на основании Священного Писания стали принимать крещение взрослыми, и протестанты-детокрещенцы негативным отношением вытеснили их из своей среды, называя анабаптистами, то есть перекрещенцами, а таковым смертные приговоры выносили и католики, и реформаторы.

Реформаторы Цюриха и Женевы тоже их гнали. Наконец, один из герцогов сжалился над гонимыми и разрешил им поселиться в горах, но не ниже тысячи метров над уровнем моря. Вот там, в горах Швейцарии, некоторые из их потомков живут до сего дня. Конечно, они уже стали баптистами, так как детей не крестят. Пастор водил нас в горы, где сохранилась пещера, в которой анабаптисты тайно собирались на богослужения. С трепетным чувством мы зашли в пещеру и благоговейно запели гимн «Ты — мой Бог Святой», а после молитвенно почтили память страдальцев за Христову веру.

Чтобы читатель имел более полное представление об анабаптизме, обратимся к «Истории христианства», написанной Хусто Л. Гонсалесом.

Крест Христов — это гонения и страдания за имя Господа. Это ясно всякому непредвзято настроенному читателю Священного Писания. Иисус сказал: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня» (Мэтф. 5, 11). Крестик носить не трудно, да еще на золотой или позолоченной цепочке как предмет украшения, а вот крест Христов почему-то не многие хотят нести. Христос учил: «...И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Матф. 10, 38). Значит, кто-то, а таковых много, хотел бы идти за Христом, но идти лукаво, обходя гонения и страдания. Еще конкретнее Христос говорит в Матф. 16, 24: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною». Всем ясно, что речь идет о страданиях за имя Господа, потому что Христос еще не был распят, крест еще не стал символом, а страдания за Иисуса были, есть и будут. «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы»,— предупреждал Апостол Павел (2 Тим. 3, 12),

Местом Священного Писания: «будет жертвенник святыня великая: все, прикасающееся к жертвеннику, освятится» (Исх. 29, 37) — С. Кобзарь хочет убедить читателя, что крест стал жертвенником и святынею. Но святыней будет сам жертвенник, а не его символ, не его изображение. Израильтянам запрещалось составлять вне скинии такое же миро помазания и такое же курение. Тем более нельзя было изготовлять подобие жертвенника. Он был единственный. Иначе многие бы наделали символов и наосвящали для себя полюбившиеся предметы. Когда сыны Рувима, Гада и Манассий соорудили памятный жертвенник, то весь Израиль чуть ли не пошел войной на них (И. Нав. 22, 10—29). Послы общества Господнего прямо назвали это действие «преступлением» (И. Нав. 22, 16). Зачем нам быть или преступниками, или отступниками? Не лучше ли ничего не прибавлять к Священному Писанию и ничего не убавлять от него? Хорошо, хоть не придумали таинство перевоплощения крестика в крест Христов, как сделали с хлебом и вином в Евхаристии, а то было бы еще больше трудностей. Желающим носить на шее крестик и утверждающим, что крест освящен страданиями Иисуса Христа, следует подумать над тем, что страдания причинил не сам крест, а гвозди, вбитые в руки и ноги Спасителя. Логичнее было бы носить на шее три гвоздя. Хорошо, что никто этого не придумал.

Приведенное место из неканонической Библии: «Блаженно древо, через которое бывает правда» (Прем. Сол. 14, 7) — ничего не говорит в защиту ношения креста. А текст: «Я прославлю подножие ног Моих» (Ис. 60, 13), прямо скажем, приведен невпопад. Он относится к словам Бога: «Небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих» (Ис. 66, 1). Бог говорит о славе Сиона, Иерусалима.

Осенение себя крестным знамением стало вводиться в практику после того, как Елена, мать Константина, совершила путешествие в Иерусалим, где, как гласит предание, нашла крест Иисуса Христа. Поверить этому трудно, потому что за триста лет крест давно бы сгнил. Решение по этому вопросу было вынесено позднее. Католики, православные, старообрядцы по-разному складывают пальцы правой руки при осенении себя крестным знамением. Кто из них прав? Судить не нам. С нашей стороны хочется сказать, что «без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 11, 6). Без веры никакое крестное знамение не поможет, а если есть вера, то и осенять себя крестным знамением нет надобности. «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься...» (Д. Ап. 16, 31). Сама логика подсказывает, что человек может лишиться правой руки, даже обеих рук, но, веруя в Иисуса Христа, будет спасен без крестного знамения. В Священном Писании нам не оставлено ни повеления, ни совета осенять себя крестным знамением и почитать крест. Ведь каждый мало-мальски мыслящий человек может сделать вывод, что для Апостолов и учеников Иисуса Христа он так и остался орудием казни любимого Учителя.

Если точно следовать преданию, то Елена нашла не один, а три креста на Голгофе. Чтобы узнать, на каком кресте был распят Христос, стали прикладывать крест к покойнику, которого несли на кладбище. От прикосновения к одному из крестов покойник встал. И всему этому надо верить, но это уже будет вера не в Слово Божье, не в Бога, а вера в предание, то есть человеческая вера. Подумайте только: три столетия крест так и пробыл на Голгофе, и до Елены никому он не был нужен. Апостол Иоанн и мать Иисуса были очевидцами Его распятия. Они точно знали, на каком кресте был распят Иисус. Если бы нужно было освящать крест, то неужели ученики Христа не сделали бы этого и крест оставался бы три века на Голгофе? Неужели Дух Святой, сошедший на учеников Иисуса Христа, Который должен был, как сказал Иисус, «наставлять на всякую истину» (Иоан. 16, 13), не побудил бы учеников сберечь крест и начать почитать его, осеняя себя крестным знамением? Неужели любимый ученик Иисуса Христа, Иоанн, доживший почти до столетнего возраста, не вспомнил бы о кресте, если его надо было почитать как святыню, а не смотреть на него как на орудие казни?

Дорогой читатель, не допусти, чтобы ясная вера в Иисуса Христа была заслонена от тебя дремучими преданиями! Апостол Павел в Послании к Галатам пишет: «Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовество-вали вам, да будет анафема» (Гал. 1, 8). Да содрогнется душа каждого искателя истины от таких слов! Да не дерзнет он что-либо прибавить к Священному Писанию или убавить от него! (Втор. 4, 1—2; Откр. 22, 18—19). Только так мы можем сохранить живительный родник Слова Божьего чистым. Предания и поучения отцов церкви только тогда ценны, когда они подтверждают Священное . Писание, а не противоречат ему.

Утверждение С. Кобзаря, что крестик на шее и осенение себя крестным знамением напоминают нам о Христе, вроде бы безобидно, но Напоминатель и Ходатай, Дух Святой, сделает это гораздо лучше, чем изделие рук человеческих и людская выдумка.
«Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших,— пишет Апостол Павел,— ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией» (Рим. 8, 26-27).
Будем заботиться, чтобы этот чудный небесный гость, Дух Святой, жил в нашем сердце, а для этого нужно полное повиновение Богу и Его Слову, а не преданиям (Иоан. 1,1; Д. Ап. 5, 32). Пророк Исайя за 750 лет до воплощения Христа предостерегал об опасности уклонения от Слова Божьего: «И стало у них словом Господа: заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного, там немного,— так что они пойдут и упадут навзничь, и разобьются, и попадут в сеть, и будут уловлены» (Ис. 28, 13).

Посмотрите только, как потучнел еврейский Талмуд. Он стал в несколько раз толще Ветхого Завета, а «заповедь на заповедь» все прибавляется. Для нас, например, несущественно знать, когда курица снесла яйцо, которое мы хотим съесть, а талмудисты долго спорили: можно ли употреблять в пищу яйцо, которое курица снесла в субботу? Мнения разделились. К какому же выводу они пришли? К парадоксальному! Яйцо, снесенное курицей в субботу, съесть можно, только курицу нужно предать смерти.

Если на Йом Кипур (день очищения) раньше брали два одинаковых козла, для совершения обряда очищения, и по жребию одного приносили в жертву за грех, а другого с грехами всего народа отпускали в пустыню, то теперь предлагается брать белого петуха. Его крутят над головой и затем бросают от себя, как можно дальше со словами: «Да будут удалены от нас наши грехи». Этот петух считается святым.

Такие и подобные им рассуждения составителей Талмуда не приближают искателя истины к Богу, а удалят от Него.

Как увеличивался Талмуд у евреев, так у католиков и православных увеличивалось число поучений о почитании вещественных святынь. Уже было упомянуто, что мать Константина, Елена, совершив путешествие в Иерусалим, объявила, что якобы нашла крест, на котором был распят Христос. Духовенство, падкое на подобные сенсации, быстро этим воспользовалось. Церкви одна за другой стали объявлять о находках священных реликвий. Священными были и гвозди, которыми как будто был прибит ко кресту Христос, и камешки из Его пещеры, и многие другие предметы. Перед этими реликвиями люди стали преклонять колени. Примкнувшие ради выгоды к христианству язычники решили, что эти предметы надо почитать вместо прежних идолов. Потом вошло в обычай строить новые храмы на антиминсах (части от мощей мучеников). Кто-то на этом спекулировал и обманывал народ. При позднейшем исследовании у одного и того же мученика обнаруживалось больше частей тела, чем есть на самом деле, а вместо нетленных мощей какого-либо святого, лежащего в гробе, иногда оказывалось чучело, набитое опилками.

В Ветхом Завете можно встретить такие изречения, как «поклонюсь святому храму Твоему» (Пс. 5, 8), «поклоняюсь пред святым храмом Твоим» (Пс. 137, 2) и другие. С. Кобзарь на двадцать четвертой странице делает заключение: «Во всех этих случаях поклонение приносится не Богу, а вещи, святыне». Это в корне неверно. И ковчег завета, и храм почитались лишь потому, что там обитал Бог. В подтверждение этого можно привести много мест из Священного Писания. Напомним хотя бы Ис. 57, 15: «Ибо так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий,— Святый имя Ему: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных».

Иосиф Флавий в книге «Иудейская война» описывает ужасную картину сожжения храма. Римский полководец Тит Флавий, ставший потом императором, не давал приказа разрушать храм, но римские воины после долгой осады Иерусалима исполнились ненависти, и капитан Педан бросил горящий факел в дровяной склад, исполнилось пророчество Иисуса: «...не останется здесь камня на камне». (Матф. 24, 2). Когда храм пылал, фанатичные иудейские женщины доходили до безумия: перерезали горло своим младенцам и кровью тушили огонь.

Да не повторится эта ошибка и в нашем народе! Да не возобладает вещизм и фетишизм в богослужениях! Лучше больше заботиться о том, чтобы Дух Святой вселился в сердечный храм и пребывал там, чем, не внимая урокам истории, поклоняться храму, сооруженному людьми. Иван Вениаминович Каргель написал книгу «Свет из тени будущих благ», раскрывающую значение ветхозаветного символического служения. Как хорошо, когда ветхозаветная обрядовая тень ведет к свету Христову, но как опасно этот истинный свет закрывать ветхозаветной тенью.

Обрядовое православное служение во многом заимствовано из Ветхого Завета (одежды священников с их воскрилиями, алтарь, свечи, позолота, крещение младенцев вместо обрезания на восьмой день и многое другое). В иудейском храме были некоторые изображения и священные предметы, только им никто не поклонялся и не целовал их. Католики и православные наосвящали столько предметов, мощей, икон и объявили поклонение стольким умершим, что в календаре не осталось ни одного дня без какого-либо псевдопраздника. Всем этим только затмевается свет евангельской простоты и почти не остается места для конкретной проповеди Евангелия. Православие, по сути, стало народным, обрядовым, традиционным театром. Людей уверяют, что надо совершить определенный обряд, но не побуждают их изучать Священное Писание, чтобы проверить целесообразность и ценность данного обряда. А Христос заповедовал: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Иоан. 5, 39). Предания принудили людей сделать многочисленные кумиры, фетиши, ввести поклонение угодникам, а Слово Божье предлагает только поминать наставников и, взирая на кончину их жизни, подражать их вере (Евр. 13, 7).

Хорошо бы всем нам внять словам Иисуса: «Когда исполните все поведенное вам, говорите: „Мы рабы ничего нестоющие, потому что сделали, что должны были сделать"» (Лук. 17, 10). Слава принадлежит только Богу, который говорит: «...И не дам славы Моей иному» (Ис. 42, 8). Божье мы не имеем права ни себе присвоить, ни отдать другому.

Индусский проповедник Саду Сундар Синг проповедовал в Австрии. Ему задали вопрос: «Не возникло ли в вашем сердце желания при таком обилии покаяний помыслить, что вы хороший проповедник?» Он ответил: «Иисус въезжал в Иерусалим. На дорогу постилали пальмовые ветви и одежду. Ноги Спасителя их не касались. По ним шагал осленок, но как неразумно было бы осленку подумать, что такая почесть оказывается ему».

Относительно чудесных исцелений через освященные предметы следует сказать, что такие исцеления возможны, только исцеляют не эти предметы, а вера, с которой, в конечном счете, исцелившийся обращался к Богу. Притом вместо исцеления может быть лишь самовнушение, да и диавол, чтобы разрушить веру в Бога, «знамениями и чудесами ложными» может увлечь «не принявших любви истины для своего спасения» (2 Фес. 2, 9—10).

Когда я жил в Челябинске, то был свидетелем уникального исцеления. Исцелилась мать одного брата из церкви ЕХБ. Она была ревнительницей православия и часто выражала недовольство тем, что сын является баптистским проповедником. Случилось так, что сотрудник нашего брата был командирован в Израиль. Старушка-мать, узнав об этом, стала просить сына, чтобы он убедил своего коллегу привезти ей маленькую щепочку от креста Христова, дабы она могла исцелиться. Тот, понимая всю абсурдность такого поручения, все-таки не стал разочаровывать мать отказом. Конечно, он никого не стал утруждать невыполнимой просьбой. Прошло два месяца — сотрудник возвратился из командировки. Брат наш надеялся, что мать забудет о своем желании. Но не тут-то было! Она сразу же спросила о щепочке от креста Господня. Снисходя к глубокой старости, сын решился на неправду. Выйдя во двор, он отломил малюсенькую щепочку от старого сарая и отдал матери. Она прокипятила ее в воде и некоторое время пила этот отвар. И что вы думаете? Помогло! Она, где только могла, рассказывала о своем чудесном исцелении.

С. Кобзарь, используя «Православные догматы богословия», добросовестно переписывает чудеса со «святой водой», «мироточащими нетленными мощами» и говорит, что «у протестантов нет подобного». Действительно нет. И правильно, что нет! Потому что людей надо звать не к останкам бренного тела, а к живому воскресшему Иисусу Христу, дающему живую воду, текущую в жизнь вечную (Иоан. 4, 14). Какой толк от того, что паломники напились «святой водицы», надышались ароматами «мироточащих мощей»? Спроси их: «Вы имеете спасение?» - они или пожмут плечами, или отрицательно покачают головой, или ответят: «А Бог знает». Да Бог-то знает, а почему же называющие себя христианами этого не знают? (Впрочем, русские православные чаще называют себя крестьянами, а не христианами, крестьяне — от слова «крест»). Наверное, потому, что за жизнью надо идти к Живому, к Тому, Кто сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Иоан. 14, 6). Уже две тысячи лет назад Христос совершил спасение и провозгласил: «Я есмь воскресение и жизнь! Верующий в Меня, если и умрет -оживет! Верующий в Меня имеет жизнь вечную! Верующий в Меня на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь!» (Иоан. 5, 24; 6, 47; 11, 25).

Мы не разделяем мнение кальвинистов, что спасение невозможно потерять, но уверенность в спасении у христианина непременно должна быть, и ее дает Дух Святой. «Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божий. А если дети, то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим. 8, 16—17). Зачем обвинять в самоуверенности имеющих в сердце такого Свидетеля?! Очень жаль тех, кто всю жизнь искал спасения, а Свидетеля в сердце так и не впустил! «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим. 8, 9). Неужели ты сам, Сергей, не имел в сердце этого Свидетеля — Духа Святого? А если имел, почему же Он ушел из твоего сердца? Давид в 50-м псалме обращается к Господу: «Возврати мне радость спасения Твоего... Жертва Богу дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже». Может быть, с этого нужно начать диалог, дорогой Сергей?! Да будут желанными для тебя слова Апостола: «Я знаю, в Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день» (2 Тим. 1, 12)!

Трагизм людей, постоянно ищущих спасения, постоянно молящихся всем угодникам, очевиден. Они напоминают больного, который упорно ходит к врачу, пьет лекарства, тратит деньги, последние силы и дни жизни, хотя врач даже не обещает его вылечить. В лучшем случае, он обещает походатайствовать о получении хорошего места на кладбище.

Во времена выдающегося проповедника Евангелия Франциска Ассизского (1182—1226) один из римских пап никак не мог умереть. Его что-то терзало, он страшно мучился. К нему позвали Франциска. Римский папа лежал на одре и был укрыт позолоченным покрывалом. Франциск сдернул с него дорогое покрывало, набросил свой плащ и сказал: «Оденься им и представь себе, что ты не римский папа, а простой грешник».

Ч. Сперджен произнес тысячи проповедей. В старости его попросили составить краткий символ веры (катехизис). «Вот мой символ веры,— сказал он,— Христос умер за меня, грешника!»

Христос, живой Христос, так нужен всем! Его евангельские строфы Людей ведут сначала в Вифлеем, Из Вифлеема - на Голгофу.

Уверенность в спасении — это не самоуверенность, а глубокая вера не только в Бога и в Иисуса Христа, но и в Евангелие, в то, что Бог в Иисусе Христе любит меня, грешника, и умер за меня. В первой проповеди Иисус призывал: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Марк. 1, 15). Вера в Евангелие — это вера в милосердье Божье. Эта вера позволила Апостолу Павлу, «который прежде был гонитель церкви и хулитель, но помилован потому, что это делал в неведении», торжественно заявить: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 38—39).

Дорогой читатель, может быть, ты тоже заблудился в дремучем лесу преданий? Воззови прямо к Иисусу, без посредников. «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Д. Ап. 4, 12). Иди к Иисусу, к Его свету, попроси прощение за все грехи и верь, что Христос не перестал тебя любить. Его любовь вечна. «Любовью вечною Я возлюбил тебя,— говорит Господь,— и потому простер к тебе благоволение» (Иер. 31, 3). Если ты с искренним желанием покаешься и решишься всю жизнь посвятить Иисусу, то знай, что прощение тебе гарантировано. С искренним Бог поступает искренно (Пс. 17, 26). Кровь Христа при покаянии очищает сердце от всех грехов, и тогда в него вселяется Дух Святой, Свидетель спасения. Чистым сердцем ты увидишь Бога в евангельском свете и никогда не захочешь уйти от этого света в топь сомнительных преданий.

В этой главе С. Кобзарь соглашается, что «иконы являются наибольшим камнем преткновения в православии». В иконопочитании протестанты усматривают три греха:

• Нарушение запрета делать изображения (Исх. 20, 4).

• Идолопоклонство (Исх. 20, 5).

• Молитву, обращенную к умершим (спиритизм) (Лев. 19, 31; 20, 27; Втор. 18,10-12).

Ни один больной не решится принять лекарство с такой рекомендацией: может быть, выживете, но скорей всего умрете. Притом у Бога нет этого «может быть». Запрет Бога категоричен: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь... дабы вы... не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину» (Втор. 4, 15-16). С другой стороны, даже если православные уверены, что иконопочитание не грех, то все равно оно должно быть оставлено, так как служит соблазном для ищущих истину. Апостол Павел поучает коринфян: «Если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего» (1 Кор. 8, 13). Здесь же мы рассуждаем о гораздо большем, чем пища,— о поклонении Богу. Как просто, казалось бы, можно решить вопрос иконопоклонения: Бог этого не требует, даже запрещает, брат соблазняется — буду поклоняться «в духе и истине» (Иоан. 4, 24). Но нет, православные так не делают, они начинают выискивать оправдания своим деяниям в апокрифах, преданиях, даже Библию пытаются приспособить к своим выводам, находя в ней такие места: на крышке ковчега завета были изваяны херувимы, на завесе, отделяющей Святое Святых в скинии также были вытканы херувимы, на стенах храма Соломона были изображения херувимов, пальмовых деревьев и распускающихся цветов. Конечно, были, но ведь ни одному израильтянину никогда в голову не приходила мысль, чтобы поклоняться этим изображениям и прикладывать к ним свои уста, так как запрет Бога был крайне категоричен: «Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель» (Исх. 20, 5). Православные не себя стараются подстроить под Библию, а, напротив, Библию пытаются подстроить под предания, литургии, акафисты и другие атрибуты своего служения.

Мне один настройщик фортепиано рассказал уникальный случай из своей практики. Тенор-дилетант никак не мог взять своим голосом верхнее «ля», но ему очень хотелось подражать великим итальянским певцам. Вызвав настройщика, он спел свое фальшивое «ля», указал на рояль и тоном, не допускающим возражений, сказал: «Рояль настройте под мое „ля"!»

Защищая иконопочитание, С. Кобзарь на двадцать восьмой странице помещает изображение Апостола Петра, высеченное на стене одной из римских катакомб. Всем ясно, что это работа профессионального ваятеля не первых веков. Как Киево-Печерскую лавру сделали доступной для многочисленных туристов и почитателей мощей монахов-затворников, так, тем более, катакомбы впоследствии стали местом постоянных посещений. В память о пастыре Христовом, а, скорее всего, с целью утвердить престол римского папы как наместника Апостола Петра и был сделан этот барельеф.

Когда Апостол Иоанн на острове Патмос увидел прославленного Христа, то «пал к ногам Его, как мертвый» (Откр. 1, 17). Как велика разница между земным и небесным! Зачем же тщиться изобразить «от начала Сущего?» (Иоан. 8, 25; Кол. 1, 15—17). Рождество Иисуса Христа — это праздник условный в том плане, что Христос — Единородный Божий Сын. По сути, мы празднуем не рождество, а воплощение Иисуса. «Бог явился во плоти» (1 Тим. 3, 16). Если и пытается кто-то изобразить Иисуса, то это будет плоть от Марии, а не Дух Отца Небесного. А что говорить тогда об иконах Марии, Ангелов и многих угодников? Если бы рисунки остались только рисунками, то это не вызвало бы столько разногласий и трагедий в христианстве. Мы же смотрим детскую Библию, картины великих художников, фотографии, но они не являются для нас кумиром. Иконы же стали предметом поклонения — кумиром. Это - грех!

Как возникли иконы? Когда Константин сделал христианство государственной религией, то многие языческие храмы были отданы христианам. Все идолы были выброшены, храмы стали пустыми, и люди, которые, по сути, были еще язычниками, перестали посещать храмы. Им нужен был видимый Бог. Заметим, что фрагменты (отдельные части) Священного Писания, написанные на дорогостоящем пергаменте, были величайшей редкостью, да и люди в большинстве своем были неграмотными. Народу трудно было понять суть истинной веры в Бога. Тогда в храмах, как символы, стали помещать отдельные изображения (голубь, виноградная лоза, пастырь с овцами), потом, чтобы евангельские события запечатлевались ярче, на стенах храмов стали рисовать сцены из Библии. Если кого-то посещал Дух Святой, даруя спасение через покаяние, то таковые в умилении иногда целовали картины, через которые им открылся смысл Священного Писания. Дети обращенных стали возводить действия родителей в обычай. Со временем картины стали помещать в рамки. Портреты Христа, Марии, Апостолов, угодников, обрамленные красивыми рамками, постепенно стали кумирами, так как почесть воздавалась уже не первообразу, а самому образу (иконе). Кто-то видел в иконопоклонении опасность, кто-то поощрял. Возникло разномыслие, а потом — разделение.

Делая небольшое отступление, позволю себе вспомнить высказывание священника селения Кошкадены (Молдова), готовящегося к посвящению в епископы. Он бесцеремонно вторгся в наше евангелизационное богослужение, которое мы с христианским камерным ансамблем проводили в актовом зале средней школы. Вызвав нас на диспут, прижимая Библию к груди, он апеллировал к преданиям и защищал догматы православия. Когда ему было предложено местами из Священного Писания подтвердить свои высказывания, он ответил: «Я не фанатик, чтобы знать Библию наизусть». Думаю, здесь комментарии излишни.

Вот кому нужны были иконы. Следовательно, знающим Священное Писание они совершенно не нужны. Казалось бы, благая цель породила такое искаженное представление об иконах, которое принесло большой вред всему христианству.

Вот постановление собора: «Иконы, то есть изображения нашего Бога и Спасителя Иисуса Христа, пречистой Матери Божьей, высокочтимых Ангелов и всех святых, должны содержаться как святые воспоминания; должно их почитать и ценить, однако не воздавать им поклонение, которое приличествует одному невидимому, непостижимому Богу». Угрожая иконоборцам и всем, кто будет иметь с ними общение, отлучением от церкви, собор высоко почтил римскую церковь и папу: «Вечная слава православным римлянам, Иоанну Дамаскину! Вечная слава Григорию в Риме!».

Воздаяние вечной славы римлянам И. Дамаскину и папе Григорию, в то время еще живым и здравствующим, тоже было отступлением от евангельской истины. Получается, что авторитетом Западной римской церкви и папы Григория было восстановлено иконопочитание, так как предыдущий всевизантииский собор епископов (на него римский папа отказался прибыть) осудил иконопочитание. Но «ничто не вечно под солнцем». Противоречия между Римом и Константинополем будут все более обостряться и достигнут своего апогея в 1054 году, когда произойдет окончательный раскол церкви на римскую — католическую и византийскую — ортодоксальную, то есть православную. (В дальнейшем повествовании они будут именоваться — Западная и Восточная церкви). Римский папа и константинопольский патриарх взаимно поотлучают друг друга и объявят еретиками. Вот к какому финалу пришла некогда единая, но отступившая от Бога государственная церковь.

Иконоборцы стали подвергаться безжалостному гонению. Неполные статистические данные того периода свидетельствуют, что только через потопление приняли смерть около 100 тысяч иконоборцев. Вот так утверждался культ икон!!!

Для чего мы приводим текст этого письма? Для того, чтобы показать, в каком чудовищном отступлении была тогда государственная церковь. Вот таким было воспринято христианство Русью в 988 году. Позднее Русь будет именоваться «святой, православной». Так в чем же выражалась святость? Предоставляем серьезному читателю самому поразмышлять над этим вопросом.

Теща моего старшего брата по православному обычаю тоже была ревностной почитательницей икон. Как известно, простые верующие в православии очень слабо знают Священное Писание. Поняв, что Бог запрещает кланяться иконам, она искренне заявила: «Да для меня икона - как фотография. Вот сын мой служит в армии, а я гляжу на его фотографию и вспоминаю о нем». — «А если родной сын вернулся домой, стоит рядом и ждет материнского объятья, а мать на него и не смотрит, увлекшись фотографией?..» Да, поистине Иисус исполнил обетования, умолил Отца, и Он послал Духа Святого, о Котором сказано: «Он с вами пребывает и в вас будет» (Иоан. 14, 17). Только не принявшие Духа Святого будут увлекаться «фотографией», а принявшие — в «фотографиях» не нуждаются, но наслаждаются общением с Ним Самим.

На примере борьбы иконопочитателей и иконоборцев читатель может сделать правильный вывод: истинный путь церкви — путь евангельский. Здесь будет уместно привести размышления вдумчивого рядового православного после прочтения Библии:

Параллельно с этими рассуждениями рассмотрим аргументы, приведенные в защиту иконопочитания православным диаконом Андреем Кураевым в книге «Протестантам о православии». (М., 1997).

На семьдесят восьмой странице он пишет: «Православное богословие иконы начинается с запрета на изображение — но лишь начинается, а не кончается... В этом православие достаточно существенно отличается от католической церкви, которая просто исключила заповедь «не делай себе кумира» из своих катехизисов, и, чтобы сохранить число десять в Моисеевых установлениях, разделила десятую заповедь надвое, сделав из нее две отдельные заповеди».

Признавая, что в Исх. 20, 4 и Втор. 4: 15—18, 23 Бог категорически запрещает делать кумиры и изображения и поклоняться им, Кураев предлагает православным странный способ защиты от нападения протестантов. Он пишет: «Если к вам подойдет протестант и спросит: „Как вы смеете делать иконы, если в Библии это запрещено?!",— тихим, но твердым голосом попросите его предъявить документы. Попросите раскрыть документ на той странице, где находится фотография. Уточните затем, мужчина он или женщина. И затем напомните ему текст из Втор. 4, 16: „Не делай изображений... представляющих мужчину или женщину". Итак, если понимать этот текст буквально, то протестанты сами окажутся нарушителями этого библейского установления. Утешить их можно только одним: указанием на то, что Сам Господь был „нарушителем" ригористичности Своей заповеди. Он сказал, что нельзя делать изображение гада — и Он же повелел излить медного змея (Числ. 21, 8—9); нельзя изображать животных — и вдруг Иезекииль видит небесный храм, в котором есть резные изображения херувимов с человеческими и львиными лицами (Иез. 41, 17—19). Нельзя изображать птицу — и от Бога же исходит повеление излить херувимов с крыльями, то есть в птичьем облике» (с. 100,103).

Уважаемый Андрей (простите, что не знаю отчества!), в своей книге вы упоминаете, что проделали путь от «студента кафедры научного атеизма МГУ до студента духовной семинарии» (с. 229). Далее, вы называете коллегой по кафедре философии религии МГУ профессора И. Я. Кантерова (с. 231). Заявка на уважительное отношение к вам, прямо скажем, колоссальная, но логика ваша, если так можно выразиться, не логична. Да это и не логика, а, скорее, софистика, к которой вы прибегаете, желая во что бы то ни стало защитить иконопоклонение. Уж не думаете ли вы, что примитивный довод с предъявлением документов по апологетическому размаху достоин сравниться с творениями Тертуллиана и Оригена? Неужели он сможет смутить водимого Духом Святым истинного почитателя библейских истин? Неужели вы думаете, что протестант не поймет, что у вас хаотически перепуталось Божье с кесаревым, духовное с плотским, церковное с гражданским, экклесивное с мирским? Притом, утверждать, что «Господь был „нарушителем" ригористичности Своей заповеди», не только бесполезно, но и опасно. Бог не для поклонения велел Моисею сделать медного змея. Все изображения отвратительны для Бога, когда они становятся кумиром, предметом поклонения, идолом. Вы же отлично знаете Божий запрет: «Не служи им и не поклоняйся!» Зачем же вы вводите в заблуждение желающих поклоняться Богу «в духе и истине»? Такую софистическую увертку можно было бы ожидать в былые времена от какого-нибудь лектора общества «Знание», читающего лекцию о религии как пережитке капитализма, но не от богослова, диакона Андрея Кураева. Прочтите, пожалуйста, 4 стих 140-го псалма: «Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных вместе с людьми, делающими беззаконие», и, если у вас есть Божий страх, пересмотрите свои позиции!

На восемьдесят первой странице А. Кураев оправдывает возможность изображения Христа евангельским стихом: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Иоан. 1, 18).

На все, что записано в Евангелии, мы скажем «да» и «аминь». Но ведь и невоплощенного Бога Саваофа православные умудрились изобразить, как уже было упомянуто, старцем с седой бородой. И если пытаться изобразить Христа, то это будет лишь плоть от плоти через Марию, а Предвечного, Единородного Отцу, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного никто никогда из людей не изобразит. Да этого и не нужно делать, и запрещено Самим Богом. Поэтому Апостол Павел пишет: «А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего. Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5, 15—16). Если нельзя поклоняться изображениям Христа, то поклонение иконам девы Марии и святых угодников в Священном Писании не имеет абсолютно никакого оправдания.

На восемьдесят третьей странице А. Кураев уже примирительным тоном советует: «В качестве первого шага я предложил бы протестантам отнестись к православным, как к детям. Дети нуждаются в картинках? Ну вот и православные чувствуют себя теплее, спокойнее в окружении священных картин. Если протестантам угодно, пусть они считают православных детьми, , немощными в вере", привычки которых надо принимать по завету Апостола Павла „без споров о мнениях" (Рим. 14, 1). И протестант, обличающий православную старушку в том, что она „кланяется идолам", по правде, не умнее того, кто вырвал бы из рук ребенка книжку с картинками».

Это уже другой подход к делу. Но ребенок до определенного возраста может увлекаться «книжкой с картинками», а потом ему обязательно надо учиться читать, писать, считать и так далее. Если же книжки с картинками отвлекают его от усвоения необходимой науки, то не лучше ли родителям подумать о том, как от этой «книжки» избавиться. Первое, что мы можем предложить православным,— читать Евангелие, это «чистое словесное молоко», дабы от него возрасти во спасение (1 Петр. 2, 2). Апостол Павел увещевает: «Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни». (1 Кор. 14, 20). Кроме ласкового увещания Апостола Павла есть и строгое предупреждение Бога через пророка Осию: «Истреблен будет народ Мой за недостаток ведения: так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною; и как ты забыл закон Бога твоего, то и Я забуду детей твоих» (Ос. 4, 6).

Учреждение праздников иконам (именно иконам, а не первообразу) Божьей матери, перед которыми ставят свечи, кадят ладан, отвешивают поклоны, целуя их,— это уже не «книжка с картинками», а, скорее, опасная бритва в руках ребенка.

На восемьдесят пятой странице А. Кураев правильно пишет, что «поклонение» как религиозное «самопосвящение» надо отличать от «поклонения» как «физического выражения почтения».

Но поклонение Корнилия Петру (Д. Ап. 10, 25—26), очевидно, было религиозным, так как Петр не принял такого поклонения. На таком же основании Ангел дважды запретил Иоанну поклониться ему (Откр. 19, 10; 22, 8—9). Физическое выражение почтения может быть, конечно, только живому человеку (физическому лицу), но можно ли назвать поклонение в храме неживому предмету «физическим выражением почтения»? Конечно, нет. Поэтому поклонение иконам — это религиозное, культовое священнодействие, неугодное Богу, Первые христиане за непочтение к статуе императора (отказ возлить вино и поклониться) осуждались на смерть.

На девяносто третьей странице А. Кураев, желая защитить иконопочитание, доходит до наивности. Он пишет: «Нам скажут: Христос нигде не велел писать иконы. Но, во-первых, замечу, что в Евангелии нет и запрета писать изображения Спасителя. Апостольский собор в Иерусалиме, обсуждая вопрос о том, что из израильского религиозного закона должен исполнять нееврей, принявший Новый Завет, оставил в силе лишь три установления: „Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленены, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите" (Д. Ап. 15, 28—29)».

У поэта А. Савченко есть интересное стихотворное выражение:

Стоит Россия на трех китах:
Авось, небось и как-нибудь.

Да разве можно фундаментальную христианскую догматику строить на «авось»? Раз в решении собора не было запрета на иконы, авось можно делать изображения и поклоняться им — вот как выглядит на деле данный аргумент. Запреты, о которых знали

и пресвитеры Иерусалимской церкви, и, тем более, Апостол Павел, уже были, поэтому не было надобности их повторять, а язычников начинали просвещать с «начатков учения Господня».

В православии есть культ «чудотворных икон». Этого не отрицает и А. Кураев, только он пытается представить дело так, будто это «не вероучительный тезис, а обиходное выражение» (с. 96). Но откуда же это выражение вошло в обиход? Не от священников ли воспринял его простой прихожанин? Почему же тогда ни один священник не запретит своим прихожанам так выражаться?

На девяносто девятой странице А. Кураев, оправдывая свои же доводы, решил, наконец-то, выразиться без софистических зигзагов и пошел, как говорят, напропалую. Он пишет: «Да, практика — критерий истины. Чудотворение через иконы и по заступничеству святых есть факт, многократно и обильно подтвержденный во всей церковной истории».

Для оправдания этого полного отступления от Слова Божьего А. Кураев употребил вроде бы сильный, шокирующий поклонника истины Христовой, аргумент материалистической, безбожной философии: «Практика — критерий истины». Если читатель не разбирается в учениях различных философских школ, то приведенная выше формула для него может быть убедительной. Но тот, кто раньше сам многие годы варился в котле с материалистически-атеистическим соусом, непременно насторожится и постарается раскрыть опасную суть этого выражения искренним, но не посвященным в философскую казуистику, душам. Здесь в Андрее Кураеве, прямо скажем, проснулся «сотрудник кафедры философии религии» или даже «студент кафедры научного атеизма».

Дело в том, что в каждой философской системе есть свои общепринятые выводы. Материалисты, считая, что первичной была материя, а из нее произошел разум, с энтузиазмом воспринимают ленинскую теорию познания: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике». Таким образом, основой познания и критерием истины в этой философской системе (диалектический материализм) признается практика. Диалектика (учение о развитии, наука о наиболее общих законах развития природы, общества, мышления; первоначальное значение термина — искусство вести спор, беседу) была позаимствована материализмом у Г. Гегеля. Его теория познания включает в себя:

• чувство,

• разум,

• откровение.

Взяв первые две ступени: чувство (созерцание) и разум (абстрактное мышление), материалисты, не признающие Бога и Его откровения, заменили гегелевскую третью ступень практикой, назвав ее «критерием истины». Но этот критерий ошибочен, так как, отрицая Бога, материалисты предоставили возможность практически проверить истинность любой гипотезы (предположения) человеку, то есть дали ему право экспериментировать или применять метод моделирования. Но если вы спросите: ошибается ли человек, то позвольте вам в ответ процитировать В. И. Ленина: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». Следовательно, практика в качестве критерия истины не выдерживает критики.

Зачем же, уважаемый диакон Андрей, вы решили Божье измерять фальшивым материалистическим каноном?! Притом вы даже сами и не проверяли всех иконных чудес, а положились на чей-то опыт. Вера в иконные чудеса, утверждающая культ поклонения иконам, не Божья, а просто человеческая вера. Зачем же вы в эти дебри хотите заманить имеющих ясную Божью библейскую веру, которая является основой спасения?

Бесподобное подтверждение того, что Церковь первых веков иконопоклонение не смущало!

Ваша искренность, Андрей, очень импонирует. Уж если риторически требуется назвать Бога «иконописцем», то против этого можно бы и не возражать, но ведь этот «Иконописец» (с большой буквы) разрешил поклоняться только Сыну, потому что Он — «Бог, явившийся во плоти» (1 Тим. 3, 16), но не человеку, утратившему богоподобие, а иногда и дошедшему до поношения своего Творца.

Позвольте напомнить повествование одного из древнегреческих мифов о том, как изваянная скульптором прекрасная статуя ожила и, указав на своего творца, сказала: «Какое ничтожество!». Если бы этот миф был реальностью, то, нетрудно догадаться, что сделал бы творец со своим творением.

Бог в Библии назван Ревнителем. А. Кураев пишет: «И природа может быть посредником в религиозном становлении человека, когда своей красотой и величием исторгает из его сердца молитву к Создателю». Поистине так, только нам необходимо помнить, что и природе поклоняться Бог тоже запретил. Вот Его заповедь: «Дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им, так как Господь, Бог твой, уделил их всем народам под всем небом» {Втор. 4, 19).

Как прекрасно вопрос отношения к природе разрешен у Августина Блаженного в «Исповеди»! Он пишет: «Я спросил луну: „Ты — Бог?" Она ответила: „Нет. Смотри выше". Я спросил солнце: „Ты — Бог?" Оно ответило: „Нет. Смотри выше". Я спросил звезды: „Вы - Бог?" Они ответили: „Нет". И вдруг все вместе хором воскликнули: „Он сотворил нас!"».

В какой-то мере можно согласиться еще с одним риторическим выражением А. Кураева, что «Библия тоже есть икона» (с. 105), но только на том основании, если иметь ввиду, что «Слово было Бог» (Иоан. 1, 1).

Раздел об иконопочитании А. Кураев заканчивает такими словами: «Можно быть христианином и жить по Евангелию, не имея живописных изображений (православные, молясь в лагерных бараках, где не было икон Христа, не переставали быть православными). Но с главной заповедью Евангелия — заповедью любви — трудно совместима практика обвинений других христиан в язычестве только за то, что они иным путем выражают свое благоговение пред Тем же единым Господом» (с. 107).

Думаю, что это высказывание можно только утвердить словами Апостола Павла: «Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим. 1, 5). , Проповедник Евангелия только тогда ценен в очах Божьих, когда любит людей, любит грешников, приближаясь в своих деяниях хоть на йоту к Иисусу Христу. Эта любовь — не греховно-чувственный эрос, не филантропия, переходящая порой в односторонний гуманизм, а та «любовь Духа» (Рим. 15, 30), Агапе, цель которой — спасение души грешника. Такую любовь может иметь только рожденный от Духа Святого (и от воды — Слова Божьего), рожденный свыше. Эта любовь — главная неотъемлемая часть плода Духа Святого (Гал. 5,22—23). Такая любовь неотделима от истины, она побуждает, хоть и со слезами, но обличить согрешающего. Апостол Петр дает такое наставление: «Послушанием истине чрез Духа очистивши души ваши к нелицемерному братолюбию, постоянно любите друг друга от чистого сердца» (1 Петр. 1, 22).

Поэтому, диакон Андрей, дело не в «обвинении кого-то в язычестве», как вы пишете, а в «послушании истине». Я бы очень желал, чтобы вы поверили, что именно такой любовью истинные благовестники Евангелия любят православных христиан. Хочу признаться, что я тоже очень люблю свой народ, простой, искренний, добрый, но обманутый атеизмом и ветрами учений, чуждых Слову Божьему. Будучи почти девять лет лишенным свободы за проповедь Евангелия, я молился, чтобы Бог подарил возможность свободно проповедовать об Иисусе Христе нашему народу. Желание моего сердца — быть со своим народом. Я сознаю, что преклоняться перед западным протестантизмом опасно, но не менее опасно уклониться в славянофильство и тем более в панславизм, который , приводит к откровенному национализму, одетому в наряд патриотизма. Некоторые и поощряют православие лишь для того, чтобы возбудить патриотическое чувство в народе. Но истинный христианин далек от лицеприятия. Он любит всех людей, желая всем спасения в Иисусе Христе. Он — убежденный пацифист. Вы, Андрей, вместе с С. Кобзарем положительно отзываетесь о Владимире Сергеевиче Соловьеве. Приклоните же ухо к его совету. Его «Повесть об антихристе» заставляет глубоко задуматься об истинном богопоклонении. Он повествует, что антихристом обольщены и католики, и протестанты, но что же происходит с православными? Антихрист признает, что для православных «всего дороже в христианстве священное предание, старые символы, старые песни и молитвы, иконы и чин богослужения», и потому он намерен учредить в Константинополе «всемирный музей христианской археологии, с целью собирания, изучения и хранения всяких памятников церковной древности».

По В. С. Соловьеву, есть три вида христианства: храмовое, бытовое и вселенское. Храм привлекателен. Находясь в нем, человек смиряется, осознавая величие Бога, но вне храма он живет той же мирской греховной жизнью. В бытовом христианстве заветы Христовы приняты к исполнению. Они вписаны в быт, ими люди стараются руководствоваться во всех поступках. Вселенское христианство — это желание христиан приблизить пришествие Иисуса Христа, чтобы Царствие Божие было и на земле, как на небе. Но оно придет только после исполнения слов Христа: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Матф. 24, 14).

Вернемся к книге С. Кобзаря. На тридцать первой странице он восторженно отзывается о Туринской плащанице. Со своей стороны, мы можем только сказать, что споры о ней до сих пор не утихли. Может быть, на ней отображен распятый Христос, а может быть, и нет. Для нас же достаточно свидетельств евангелистов и, как уже было отмечено, строить догматику на «может быть» и «авось» мы не намерены. Как видите, глава об иконопочитании заняла много страниц, потому что в этом вопросе раскрывается одно из основных противоречий между православием и протестантизмом.